Президенты надежд. Сбыточных или нет?
Впервые решил разместить свою заметку в сообществе, до этого ограничивался лишь просмотром.
Начну с легкого жанра. Правда, это было мною написано 27 мая до известных событий уходящего месяца, кот. по всей видимости могут стать для Медведева в своем роде "путинским делом Юкоса". Отсюда моя заметка несколько устарела, но м. б. вместе с тем получила свое новое звучание.
Президенты надежд. Сбыточных или нет?
В 2000 году Владимир Путин был президентом надежды. Многие здоровые (специально подчеркиваю это слово) силы связывали с ним востребованное обществом укрепление государственности и долгожданную консолидацию институтов демократии. Путин заявлял о необходимости ввести диктатуру закона (что не могло не восприниматься, как намерение установить в стране верховенство закона), о равноудаленности государства и бизнеса (когда государство берет на себя обязательства не заниматься бизнесом, а бизнес-сообщество отказывается от приватизации самой власти) и многое другое хорошее от поддержки малого и среднего предпринимательства до борьбы с «надменной кастой» чиновников. И что мы видим по прошествии восьми лет?
Да, действительно произошло укрепление государства, но вопрос: какого государства и какой ценой? Путин решил опереться на бюрократическую вертикаль власти, подорвав другие возможные и потенциально самодостаточные опоры российского общества в лице бизнес-сообщества и всего третьего сектора. Благодаря его усилиям в России окончательно победила партия номенклатурного реванша, которая нещадно занимается узаконенным государственным рэкетом, рейдерством и откровенным переделом собственности. В итоге государство за отсутствием правосудия по праву укрепило за собой статус шайки разбойников. Отмечу здесь, что главной функцией государства является обеспечение безопасности граждан и продуцирование правосудия. По всем этим параметрам путинское правление демонстрирует регресс, что нашло отражение в статистике совершения тяжелых преступлений и в неправосудных решениях карманных судов. Все крупные переделы собственности и наиболее скандальные рейдерские ее захваты были инициированы властями разных уровней от глав муниципальных образований до кремлевских патронов. Государство в нарушение ранее данных им в отношении предпринимательского сообщества обязательств занялось бизнесом, свидетельством чему являются выросшие как грибы после дождя госкорпорации и абсолютно явный конфликт интересов при одновременном замещении государственной должности и ведении собственного бизнеса (или исполнения менеджерских функций топ-класса). Контроль над госкорпорациями осуществляют особо доверенные люди Путина. Их бюджет непрозрачен, а менеджмент неэффективный. Причем, что еще более опасно, внешний долг России за годы правления Путина не то, что бы не остался прежним, а увеличился и как раз за счет доли госкорпораций. Риск состоит в том, что в результате бремя выплаты долга при неблагоприятном стечении обстоятельств может быть переложено на государственный бюджет, а значит на плечи налогоплательщиков. И, в конце концов, как сигнализируют эксперты и аналитические агентства совершенно разного политического окраса, за годы правления Путина уровень коррупции вырос в разы - это даже не могут скрыть путинские пропагандисты. Государство своими действиями непосредственно подрывает не только легальность процедур (установленных им же), но и их легитимность. Самый яркий пример подает состояние дел вокруг института частной собственности. Власть, на словах поддерживая его, на деле глумится над ним. Так это проявилось не только в отъеме крупных активов (наподобие дела «Юкоса»), но и в конфискационных действиях в отношении собственников земельных участков, сопровождаемых при точечной застройке и осуществлении «стройки века» под Олимпиаду в Сочи. И что мы имеем в итоге: диктатура закона обернулась бюрократическим самовластьем, равноудаленность бизнеса и государства денонсирована «силовой» чекисткой олигархией. А верховенства закона как не было, так и нет, вместо него мы имеем вертикаль власти. И осталось только выяснить, что с ней делать???
Да, при Путине произошла консолидация, но только не демократии, а всего чиновничьего класса. Эта «надменная каста» чиновников как никогда за последние десятилетия укрепила свои позиции и сосредоточила беспрецедентное количество ресурсов. Причем они хотят контролировать не только наши материальные ценности, но и наши свободные действия и мысли. Для этого планомерно зачищается все медийное пространство, имеющее выход на наиболее массовую аудиторию. В остальном власть еще может считаться со существованием интеллектуальных гетто вокруг малотиражных изданий и в сети Интернет. Хотя, кто знает, ведь аппетит приходит во время еды…Гражданское общество долгое время оставалось единственной сферой, в которой государство было представлено в меньшей степени. Но для авторитарного режима это составляло определенную потенциальную угрозу, и логика «давить и не пущать» время от времени берет вверх над благоразумием. Тем более в интересах консолидации режима необходимо было имитировать благожелательность третьего сектора. Именно этим серьезно решили заняться кремлевские начальники в период второй легислатуры Путина. Они создавали под это различные квазидиалоговые структуры наподобие Общественной палаты или откровенно государственно-ориентированные НПО (ГОНГО), а реально существующий третий сектор объявлялся неблагожелательным, а то и опасным для государственного суверенитета. Как же отмечалось выше, само государство преднамеренно пошло на подрыв институтов демократии. Сейчас, наверное, как никогда за последнее время, висит дамоклов меч над судьбой выборов и местного самоуправления. Выборный процесс дискредитирован уже в той части, что не работает, по крайней мере, один из критериев демократии, а именно: это когда есть определенность в правилах игры при неопределенности результата. В свою очередь, прошедшие выборы показали, что единственным источником всех мыслимых и немыслимых т. н. «грязных технологий» является государство. Муниципальная реформа тоже преднамеренно торпедируется теперь уже лояльным губернаторским корпусом, и складывается такое впечатление, что муниципалитеты выступают какой-то разменной монетой в политическом и бюрократическом торге. Мало того, в ходе реформы местному самоуправлению делегируются полномочиями, не имеющие никакого финансового обеспечения в виде местных налоговых сборов или муниципальной собственности. А региональные и федеральные власти хлоднокровно наблюдают над тем, справятся ли муниципалы с возложенными на них обязанностями и склонны делать язвительные выводы о необходимости свернуть прямые выборы глав муниципальных образований. И опять, в очередной раз все это трактуется с точки зрения укрепления вертикали власти и консолидации вплоть до экстатического единения институтов власти и общества. На практике весь этот джентльменский набор сводится к преднамеренному уничтожению институтов демократии с такими неотъемлемыми атрибутами как свобода слова и ассоциаций, политическая конкуренция и местное самоуправление.
…Теперь по прошествии восьми лет мы видим, что Дмитрий Медведев обещает нам ровно тоже самое, что и Путин в 2000 году: и установление верховенства закона, и укрепление института частной собственности, и оптимизацию государственных функций, и борьбу с коррупцией, и поддержку малого и среднего бизнеса и многое другое хорошее. Но только сбудутся ли эти обещания, и не ждет ли их та же судьба, что постигла надежду, рожденную ВВП на заре его президентской карьеры…
Начну с легкого жанра. Правда, это было мною написано 27 мая до известных событий уходящего месяца, кот. по всей видимости могут стать для Медведева в своем роде "путинским делом Юкоса". Отсюда моя заметка несколько устарела, но м. б. вместе с тем получила свое новое звучание.
Президенты надежд. Сбыточных или нет?
В 2000 году Владимир Путин был президентом надежды. Многие здоровые (специально подчеркиваю это слово) силы связывали с ним востребованное обществом укрепление государственности и долгожданную консолидацию институтов демократии. Путин заявлял о необходимости ввести диктатуру закона (что не могло не восприниматься, как намерение установить в стране верховенство закона), о равноудаленности государства и бизнеса (когда государство берет на себя обязательства не заниматься бизнесом, а бизнес-сообщество отказывается от приватизации самой власти) и многое другое хорошее от поддержки малого и среднего предпринимательства до борьбы с «надменной кастой» чиновников. И что мы видим по прошествии восьми лет?
Да, действительно произошло укрепление государства, но вопрос: какого государства и какой ценой? Путин решил опереться на бюрократическую вертикаль власти, подорвав другие возможные и потенциально самодостаточные опоры российского общества в лице бизнес-сообщества и всего третьего сектора. Благодаря его усилиям в России окончательно победила партия номенклатурного реванша, которая нещадно занимается узаконенным государственным рэкетом, рейдерством и откровенным переделом собственности. В итоге государство за отсутствием правосудия по праву укрепило за собой статус шайки разбойников. Отмечу здесь, что главной функцией государства является обеспечение безопасности граждан и продуцирование правосудия. По всем этим параметрам путинское правление демонстрирует регресс, что нашло отражение в статистике совершения тяжелых преступлений и в неправосудных решениях карманных судов. Все крупные переделы собственности и наиболее скандальные рейдерские ее захваты были инициированы властями разных уровней от глав муниципальных образований до кремлевских патронов. Государство в нарушение ранее данных им в отношении предпринимательского сообщества обязательств занялось бизнесом, свидетельством чему являются выросшие как грибы после дождя госкорпорации и абсолютно явный конфликт интересов при одновременном замещении государственной должности и ведении собственного бизнеса (или исполнения менеджерских функций топ-класса). Контроль над госкорпорациями осуществляют особо доверенные люди Путина. Их бюджет непрозрачен, а менеджмент неэффективный. Причем, что еще более опасно, внешний долг России за годы правления Путина не то, что бы не остался прежним, а увеличился и как раз за счет доли госкорпораций. Риск состоит в том, что в результате бремя выплаты долга при неблагоприятном стечении обстоятельств может быть переложено на государственный бюджет, а значит на плечи налогоплательщиков. И, в конце концов, как сигнализируют эксперты и аналитические агентства совершенно разного политического окраса, за годы правления Путина уровень коррупции вырос в разы - это даже не могут скрыть путинские пропагандисты. Государство своими действиями непосредственно подрывает не только легальность процедур (установленных им же), но и их легитимность. Самый яркий пример подает состояние дел вокруг института частной собственности. Власть, на словах поддерживая его, на деле глумится над ним. Так это проявилось не только в отъеме крупных активов (наподобие дела «Юкоса»), но и в конфискационных действиях в отношении собственников земельных участков, сопровождаемых при точечной застройке и осуществлении «стройки века» под Олимпиаду в Сочи. И что мы имеем в итоге: диктатура закона обернулась бюрократическим самовластьем, равноудаленность бизнеса и государства денонсирована «силовой» чекисткой олигархией. А верховенства закона как не было, так и нет, вместо него мы имеем вертикаль власти. И осталось только выяснить, что с ней делать???
Да, при Путине произошла консолидация, но только не демократии, а всего чиновничьего класса. Эта «надменная каста» чиновников как никогда за последние десятилетия укрепила свои позиции и сосредоточила беспрецедентное количество ресурсов. Причем они хотят контролировать не только наши материальные ценности, но и наши свободные действия и мысли. Для этого планомерно зачищается все медийное пространство, имеющее выход на наиболее массовую аудиторию. В остальном власть еще может считаться со существованием интеллектуальных гетто вокруг малотиражных изданий и в сети Интернет. Хотя, кто знает, ведь аппетит приходит во время еды…Гражданское общество долгое время оставалось единственной сферой, в которой государство было представлено в меньшей степени. Но для авторитарного режима это составляло определенную потенциальную угрозу, и логика «давить и не пущать» время от времени берет вверх над благоразумием. Тем более в интересах консолидации режима необходимо было имитировать благожелательность третьего сектора. Именно этим серьезно решили заняться кремлевские начальники в период второй легислатуры Путина. Они создавали под это различные квазидиалоговые структуры наподобие Общественной палаты или откровенно государственно-ориентированные НПО (ГОНГО), а реально существующий третий сектор объявлялся неблагожелательным, а то и опасным для государственного суверенитета. Как же отмечалось выше, само государство преднамеренно пошло на подрыв институтов демократии. Сейчас, наверное, как никогда за последнее время, висит дамоклов меч над судьбой выборов и местного самоуправления. Выборный процесс дискредитирован уже в той части, что не работает, по крайней мере, один из критериев демократии, а именно: это когда есть определенность в правилах игры при неопределенности результата. В свою очередь, прошедшие выборы показали, что единственным источником всех мыслимых и немыслимых т. н. «грязных технологий» является государство. Муниципальная реформа тоже преднамеренно торпедируется теперь уже лояльным губернаторским корпусом, и складывается такое впечатление, что муниципалитеты выступают какой-то разменной монетой в политическом и бюрократическом торге. Мало того, в ходе реформы местному самоуправлению делегируются полномочиями, не имеющие никакого финансового обеспечения в виде местных налоговых сборов или муниципальной собственности. А региональные и федеральные власти хлоднокровно наблюдают над тем, справятся ли муниципалы с возложенными на них обязанностями и склонны делать язвительные выводы о необходимости свернуть прямые выборы глав муниципальных образований. И опять, в очередной раз все это трактуется с точки зрения укрепления вертикали власти и консолидации вплоть до экстатического единения институтов власти и общества. На практике весь этот джентльменский набор сводится к преднамеренному уничтожению институтов демократии с такими неотъемлемыми атрибутами как свобода слова и ассоциаций, политическая конкуренция и местное самоуправление.
…Теперь по прошествии восьми лет мы видим, что Дмитрий Медведев обещает нам ровно тоже самое, что и Путин в 2000 году: и установление верховенства закона, и укрепление института частной собственности, и оптимизацию государственных функций, и борьбу с коррупцией, и поддержку малого и среднего бизнеса и многое другое хорошее. Но только сбудутся ли эти обещания, и не ждет ли их та же судьба, что постигла надежду, рожденную ВВП на заре его президентской карьеры…