RAHOWA через страх
Оригинал взят у ksu_trubetskaya в RAHOWA через страх
Октябрь. Маленькая девочка смотрит из окна сталинской высотки на облако черного дыма, которое вырывается из белого домика. Где-то там папа. При глухих ударах мама пытается оттащить ее от окна, прижимает в углу комнаты. Со столика падает фарфоровая лошадка. Снова стуки и грохот. Мне не страшно. Детский мозг не знает, что танки - это страшно, что там внизу убивали людей. А для меня это было просто облако дыма. Потом я плакала. Я плакала, когда какие-то люди резали игрушки, когда мама кричала, пытаясь спасти хотя бы часть барахла. Она плакала, когда увозили отца. Много позже я узнала - это был обыск. Папа до сих пор рассказывает своей уже взрослой дочери историю, почему у него 9 пальцев. Причем каждый раз, как и в детстве, эта история разная. Он никогда не скажет правду.
Страшно… как же страшно… Бежать….куда бежать? Я перепрыгивала через флаги на брусчатке Арбата… Кто-то схватил меня за руку и мы «утекли переулками». Мне было 18, мой второй Русский Марш…
Арбат, все тот же…. Годы не изменили его, так же сидели художники, играли музыканты и вокруг стояли автозаки. Ночь. 2012. Они начали подходить все сразу, со всех сторон. Будили и поднимали спящих. Недовольных удар дубинки успокаивал. Они набивали полный автобус людей, пинали тех, кто не хотел подниматься, тащили по плитке. Он почти меня поймал. Я схватила спальник и сумку. Бежать. Та же плитка. Тот же Арбат. Снова бежать. Мы нырнули в подворотню, ребята закрыли решетку. С небольшого пяточка перед памятником доносились истошные женские крики…
К чему я об этом… К тому что нам всем страшно. Мы все такие большие и смелые, но нам страшно. Только дети не знают страха, падают, поднимаются, они знают только боль. Взрослые же умеют бояться боли. И это нормально. Даже самым сильным бывает страшно. Только сильные обещают себе идти до конца и могут сдержать это обещание.
Мы часто получаем информацию от Николы Королева. Все восхищаются им, обожают, уважают, колют паутину на локтях. И только единицы готовы идти до конца. Мы привыкли осторожничать. Годы репрессий сделали нас такими. Мы не верим, что завтра система падет, мы не видим сроков, когда она падет. И, говоря «Мы», я говорю и о себе. Мне противно и мерзко, что приходится ждать и никто не в силах ответить, когда она падет. И мне до сих пор иногда бывает страшно. Но свалить и отсидеться в уютненькой загранице не получится. История Долматова тому подтверждение. Остается только одно… стоять до конца. И сделать максимально много, чтобы расшатать систему, чтобы до каждого овоща дошло - это война, это концлагерь, это геноцид!
Никола говорит:
«Также культивируется высмеивание Прямого Действия, например малолеток, которым навязывается чувство своей ущербности (мол, идиоты-карланы, прыгают лишь на дворников): появились какие то национал-демократы, НС-легалы вне РАХОВы и т.д. Очень стыдно, ребят,- когда дети воюют, обрекая себя на смерть и страдания, а взрослые посмеиваются над ними, сидя за жидовизором, компом или в рюмочной. Сердце кровью обливается, когда вспоминаешь о неотомщённых погибших, слезах матерей, и унижении наших сестёр…»
«2) В Движении нет места религиозным распрям. Язычник и Христианин - братья навек, если они братья по крови и в Духе. То что ныне известно как христианство - всего лишь форма пацифизма и гуманизма. Истинное христианство в войне к этому миру.
3) Если вы не ведёте вооружённую борьбу, вы не имеете право называться наци, НСили Правые. Исключение лишь для проповедников RAHOWA. Не обезличивайте Движение ( P.O.W. центр, Русские, РОД и т.д.) есть лишь свои ( за народ в том числе и за его национально Освободительную Борьбу) и чужие (против Народа и его Войны). Всё остальное от лукавого.
4) Создать фонд (сайты, видеоролики, веб мани и т.д.) Прямого действия, - RAHOW-ы.»
И мы даже не можем передавать все слова Николы, потому что НАМ СТРАШНО. Страшно посидеть. Страшно потерять уют и комфорт. Мы ставим большие цели, но страх делает наши сердца маленькими и поступки - попытками.
Мы боимся посидеть за слова, за комментарии, за «лайки» в контакте, а Никола не боялся посидеть за дела. Он не побоялся идти до конца.
Моя RAHOWA началась давно. Еще тогда, в квартире с видом на горящий белый домик.
Ксения Трубецкая
Октябрь. Маленькая девочка смотрит из окна сталинской высотки на облако черного дыма, которое вырывается из белого домика. Где-то там папа. При глухих ударах мама пытается оттащить ее от окна, прижимает в углу комнаты. Со столика падает фарфоровая лошадка. Снова стуки и грохот. Мне не страшно. Детский мозг не знает, что танки - это страшно, что там внизу убивали людей. А для меня это было просто облако дыма. Потом я плакала. Я плакала, когда какие-то люди резали игрушки, когда мама кричала, пытаясь спасти хотя бы часть барахла. Она плакала, когда увозили отца. Много позже я узнала - это был обыск. Папа до сих пор рассказывает своей уже взрослой дочери историю, почему у него 9 пальцев. Причем каждый раз, как и в детстве, эта история разная. Он никогда не скажет правду.
Страшно… как же страшно… Бежать….куда бежать? Я перепрыгивала через флаги на брусчатке Арбата… Кто-то схватил меня за руку и мы «утекли переулками». Мне было 18, мой второй Русский Марш…
Арбат, все тот же…. Годы не изменили его, так же сидели художники, играли музыканты и вокруг стояли автозаки. Ночь. 2012. Они начали подходить все сразу, со всех сторон. Будили и поднимали спящих. Недовольных удар дубинки успокаивал. Они набивали полный автобус людей, пинали тех, кто не хотел подниматься, тащили по плитке. Он почти меня поймал. Я схватила спальник и сумку. Бежать. Та же плитка. Тот же Арбат. Снова бежать. Мы нырнули в подворотню, ребята закрыли решетку. С небольшого пяточка перед памятником доносились истошные женские крики…
К чему я об этом… К тому что нам всем страшно. Мы все такие большие и смелые, но нам страшно. Только дети не знают страха, падают, поднимаются, они знают только боль. Взрослые же умеют бояться боли. И это нормально. Даже самым сильным бывает страшно. Только сильные обещают себе идти до конца и могут сдержать это обещание.
Мы часто получаем информацию от Николы Королева. Все восхищаются им, обожают, уважают, колют паутину на локтях. И только единицы готовы идти до конца. Мы привыкли осторожничать. Годы репрессий сделали нас такими. Мы не верим, что завтра система падет, мы не видим сроков, когда она падет. И, говоря «Мы», я говорю и о себе. Мне противно и мерзко, что приходится ждать и никто не в силах ответить, когда она падет. И мне до сих пор иногда бывает страшно. Но свалить и отсидеться в уютненькой загранице не получится. История Долматова тому подтверждение. Остается только одно… стоять до конца. И сделать максимально много, чтобы расшатать систему, чтобы до каждого овоща дошло - это война, это концлагерь, это геноцид!
Никола говорит:
«Также культивируется высмеивание Прямого Действия, например малолеток, которым навязывается чувство своей ущербности (мол, идиоты-карланы, прыгают лишь на дворников): появились какие то национал-демократы, НС-легалы вне РАХОВы и т.д. Очень стыдно, ребят,- когда дети воюют, обрекая себя на смерть и страдания, а взрослые посмеиваются над ними, сидя за жидовизором, компом или в рюмочной. Сердце кровью обливается, когда вспоминаешь о неотомщённых погибших, слезах матерей, и унижении наших сестёр…»
«2) В Движении нет места религиозным распрям. Язычник и Христианин - братья навек, если они братья по крови и в Духе. То что ныне известно как христианство - всего лишь форма пацифизма и гуманизма. Истинное христианство в войне к этому миру.
3) Если вы не ведёте вооружённую борьбу, вы не имеете право называться наци, НСили Правые. Исключение лишь для проповедников RAHOWA. Не обезличивайте Движение ( P.O.W. центр, Русские, РОД и т.д.) есть лишь свои ( за народ в том числе и за его национально Освободительную Борьбу) и чужие (против Народа и его Войны). Всё остальное от лукавого.
4) Создать фонд (сайты, видеоролики, веб мани и т.д.) Прямого действия, - RAHOW-ы.»
И мы даже не можем передавать все слова Николы, потому что НАМ СТРАШНО. Страшно посидеть. Страшно потерять уют и комфорт. Мы ставим большие цели, но страх делает наши сердца маленькими и поступки - попытками.
Мы боимся посидеть за слова, за комментарии, за «лайки» в контакте, а Никола не боялся посидеть за дела. Он не побоялся идти до конца.
Моя RAHOWA началась давно. Еще тогда, в квартире с видом на горящий белый домик.
Ксения Трубецкая