Путь художника
Книга, которую сложно просто читать - с её помощью имеет смысл исследовать свои творческие возможности.
Но местами она прекрасна.
“«Отчеты о проблемах флоры и фауны» - так называла я длинные и бессвязные письма бабушки.
«Настурция распускается, а сегодня утром я видела первую малиновку… Розы все еще держатся, даже в такую жару… Виноградная лоза вьется все выше, и маленький “клен около почтовых ящиков тоже… Мой рождественский кактус уже подрос…»
Я следила за жизнью бабушки примерно так, как мы смотрим домашнее видео: несколько кадров того, несколько сего, все беспорядочно перемешано и склеено.
«Кашель у дедушки все хуже и хуже… Кажется, Шетланд ожеребится раньше срока… Джоана в больнице у Анны… Мы назвали нового боксера Трикси, и она любит спать на моей кактусовой клумбе, представляешь?»
Я представляла. Читая ее письма, это было несложно. Жизнь, увиденная ее глазами, была чередой маленьких чудес: дикие кувшинки под тополем в июне, юркая ящерица, шмыгнувшая под серый камень у реки, атласной полировкой которого бабушка так восхищалась. Письма отсчитывали времена года и годы ее жизни. Она дожила до восьмидесяти лет, и письма приходили до последних дней. Ее кончина была такой же непредсказуемой, как ее кактус: сегодня здесь, а завтра - нет.
После нее остались письма и шестидесятидвухлетний муж, мой дедушка Дэдди Ховард, изящный плут-неудачник с улыбкой успешного игрока. Он сколотил и потерял несколько состояний, последнее - безвозвратно. Он пропивал, проигрывал, тратил с такой же легкостью, как бросал голубям хлебные крошки. Упустил большие шансы в жизни, пока бабушка наслаждалась малыми возможностями. «Этот человек», - говорила о нем мама.
Бабушка жила с этим человеком в крытых черепицей испанских домах, в прицепах, в маленьком дачном коттедже на склоне горы, в железнодорожной ведомственной квартире и, наконец, в дешевом домике, где все было стандартно и сделано из пластика. «Не знаю, как она это выдерживает», - говорила мама, когда злилась на дедушку из-за его очередной аферы. Вообще-то она имела в виду: «Зачем?»
По правде говоря, мы все знали как. Она стояла по колено в потоке жизни и всегда была внимательной.
Бабушки не стало задолго до того, как я выучила урок, содержащийся в ее письмах: выживание - это ясность сознания, а ясность сознания - это внимание. Да, она писала о том, что кашель у дедушки становится все хуже, что они недавно потеряли дом, что нет ни работы, ни денег, но кувшинки распустились, ящерица нашла место под солнцем и розы держатся, несмотря на жару.
Бабушка усвоила то, чему ее научила трудная жизнь: успех у вас или провал, все равно не это определяет качество жизни. Оно, качество жизни, всегда пропорционально способности радоваться. А способность радоваться - это дар внимания.”
Excerpt From: Джулия Кэмерон. “Путь художника” www.litres.ru. iBooks.
Но местами она прекрасна.
“«Отчеты о проблемах флоры и фауны» - так называла я длинные и бессвязные письма бабушки.
«Настурция распускается, а сегодня утром я видела первую малиновку… Розы все еще держатся, даже в такую жару… Виноградная лоза вьется все выше, и маленький “клен около почтовых ящиков тоже… Мой рождественский кактус уже подрос…»
Я следила за жизнью бабушки примерно так, как мы смотрим домашнее видео: несколько кадров того, несколько сего, все беспорядочно перемешано и склеено.
«Кашель у дедушки все хуже и хуже… Кажется, Шетланд ожеребится раньше срока… Джоана в больнице у Анны… Мы назвали нового боксера Трикси, и она любит спать на моей кактусовой клумбе, представляешь?»
Я представляла. Читая ее письма, это было несложно. Жизнь, увиденная ее глазами, была чередой маленьких чудес: дикие кувшинки под тополем в июне, юркая ящерица, шмыгнувшая под серый камень у реки, атласной полировкой которого бабушка так восхищалась. Письма отсчитывали времена года и годы ее жизни. Она дожила до восьмидесяти лет, и письма приходили до последних дней. Ее кончина была такой же непредсказуемой, как ее кактус: сегодня здесь, а завтра - нет.
После нее остались письма и шестидесятидвухлетний муж, мой дедушка Дэдди Ховард, изящный плут-неудачник с улыбкой успешного игрока. Он сколотил и потерял несколько состояний, последнее - безвозвратно. Он пропивал, проигрывал, тратил с такой же легкостью, как бросал голубям хлебные крошки. Упустил большие шансы в жизни, пока бабушка наслаждалась малыми возможностями. «Этот человек», - говорила о нем мама.
Бабушка жила с этим человеком в крытых черепицей испанских домах, в прицепах, в маленьком дачном коттедже на склоне горы, в железнодорожной ведомственной квартире и, наконец, в дешевом домике, где все было стандартно и сделано из пластика. «Не знаю, как она это выдерживает», - говорила мама, когда злилась на дедушку из-за его очередной аферы. Вообще-то она имела в виду: «Зачем?»
По правде говоря, мы все знали как. Она стояла по колено в потоке жизни и всегда была внимательной.
Бабушки не стало задолго до того, как я выучила урок, содержащийся в ее письмах: выживание - это ясность сознания, а ясность сознания - это внимание. Да, она писала о том, что кашель у дедушки становится все хуже, что они недавно потеряли дом, что нет ни работы, ни денег, но кувшинки распустились, ящерица нашла место под солнцем и розы держатся, несмотря на жару.
Бабушка усвоила то, чему ее научила трудная жизнь: успех у вас или провал, все равно не это определяет качество жизни. Оно, качество жизни, всегда пропорционально способности радоваться. А способность радоваться - это дар внимания.”
Excerpt From: Джулия Кэмерон. “Путь художника” www.litres.ru. iBooks.