Об архетипах, амплуа и образах. Часть 1.

[othaia]

До чего же ленивая скотина этот человек. Вечно он норовит схитрить, облегчить себе жизнь, думать поменьше. Все мышление свое человек упорно загоняет в рамки стереотипов, а если лично вам кажется, что стереотипам вы не подвержены, то это такой же стереотип. Кажется даже, что на пути прогресса человечество встало движимое не только базовыми потребностями (поесть, безопасность и секс), но и благодаря лени и любопытству. И эти две черты отнюдь не исключают друг друга, потому что любопытство зудит в жопе сакраментальным вопросом «А чо там впереди такое интересное?», а лень цинично прикидывает «А как бы до этого интересного добраться с меньшими усилиями и затратами?».

И стереотипы пронизывают всю нашу жизнь от анекдотов про чукчу до тех действий, которые мы совершаем каждый день, собираясь на работу. Наши действия стереотипны, наши мысли и наши желания. Вот и в искусстве мы год за годом, век за веком пересказываем одни и те же сюжеты, и выводим на сцены одних и тех же героев, изредка подновляя их поистрепавшееся платье. Начиная с первых мифов и заканчивая современным искусством, архетипы, амплуа и образы наполняют наше творчество.

И стереотипы, по большей части, это не так уж и плохо. Они освобождают львиную долю нашего мозга для чего-то иного, просто экономят ресурсы огромной по энергоемкости махины. Но насколько они хороши для искусства, это уже вопрос спорный. Каким бы новаторским и прорывным не было бы произведение, оно все равно использует что-то старое - штампы, сюжеты, сочетания элементов. Все уже давным-давно было придумано до нас и за нас. Главное здесь - не увлечься и не превратить нечто творческое и посредственность. Хотя в нашем современном мире и на такое искусство будет спрос.

Но речь сегодня пойдет не об этом. Ранее я уже рассуждала о вечных сюжетах в ЛоГГ на примере Шекспира. Сегодня мне бы хотелось продолжить эту тему и порассуждать об архетипах, ролях и амплуа, в которых выступают некоторые их героев Легенд.

• Байронический герой и Роковая женщина

Первым на воображаемую сцену выпинывается мотивационным пинком байронический герой. Не понятый миром, одинокий, но, сцуко, очень харизматичный, он вечно стоит один против всего мира и высокомерно морщится от того, насколько мир глуп/плох/недостоин его. Имеет обязательный комплект в виде темного прошлого, длинного шлейфа покоренных женщин и эго размером с Изерлон, маскирующее не менее масштабные комплексы. Может быть как персонажем, перенесшим тяжкие страдания, навсегда превратившие его в байронического героя, так и быть таким изначально в силу сучности своего характера.

Ну же, обаяшка-Ройенталь, не жмись, мы тебя узнали. Перечисляем весь комплект, загибая пальцы. Темное прошлое в виде матушки, хотевшей выколоть маленькому Оскару глаз в младенчестве - есть. Длинный шлейф разбитых сердец прекрасных дам, тянущийся за нашим Ромео с молодости - есть. Харизматичность, высокомерие и вечное неуемное стремление потягаться с великими в попытке доказать другим и, в первую очередь себе, что он тоже не абы кто - тоже есть. Одиночество, чуть компенсирующееся только одним (одна штука прописью) другом Вольфом, редкостный цинизм и ум добавляют герою баллов, а сложившаяся судьба окончательно ставит точку в наших рассуждениях.

А судьба байронического героя Оскара очень характерна для этого типажа, обычно кончающего жизнь очень и очень плохо, ведь в жизни нашего экземпляра рано или поздно появляется она - роковая женщина, с которой наш герой-любовник сталкивается и которая утягивает его в пропасть. Ибо это - основная функция красотки, которая своими чарами кружит голову даже закоренелому цинику - и ему даже больше, чем другим - тем самым доводя его до роковой черты. Не зря же она la femme fatale, этот предвестник беды в прекрасной обертке, перед которой не устоит никто. Ее любовь губительна, красота ядовита, а ее появление - это первых звоночек персонажу и напоминание о том, что завещание не написано, а место на кладбище не выбрано.

И можно не складывать 1 + 1, чтобы разглядеть в милом личике Эльфриды все черты, необходимые для того, чтобы планомерно отравлять жизнь и разум байронического Ройенталя. Одно то, как удачно она ему подвернулась - с ножом в темной ночи, уже заставляет нас восторженно хлопать и, зажевывая попкорн, ждать, кто же в этом противостоянии жабы в гадюкой умрет первым. Но, по законам жанра обычно умирает циничная жаба, по душу которой гадюка-Эльфрида и приползает. Дважды. Первый раз все закончилось помилованием и беременностью, с перерывом на разговоры о предательстве своего сюзерена, но зато во второй раз смерть настигла любовника роковой Эльфриды со всей возможной неотвратимостью.



Вот и сцепились они в вечном то ли порыве страсти, то ли в желании придушить друг друга - байронический герой и роковая женщина, Оскар Ройенталь и Эльфрида Кольрауш. Они были созданы друг для друга, и их история не могла развиваться по другому сценарию, как бы кому это не хотелось.

• Дама в беде и Прекрасный принц

Эта парочка тоже прекрасно смотрится вместе, как и предыдущая. Только в отличие от варианта выше, где дама сношает мозги кавалеру, за что он ее, здесь у нас чувство сугубо платоническое, потому что на все физическое и тривиальное времени не остается.

Типичная дама в беде обязательно должна страдать и ждать. Это две ее главные функции, за которыми больше нет никакого характера. Желательно, чтобы страдала и ждала она красиво и томно, чтобы мужчина, который будет спасать этот предмет интерьера, не передумал и не соблазнился другой такой же тумбочкой, сидящей, ждущей и страдающей. Дама в беде по сути своей - это объект, крайнее воплощение мечты мужчины об идеальной женщине, которая ничего не может и ничего из себя не представляет, пока не появится он - маскулинный, храбрый и доблестный. Насколько обе роли глупы по своей сути, оставляю гадать читателя, но мне даже не смешно.

Но возвращаемся к нашей Аннерозе. Она сидит и страдает. Иногда с перерывом на готовку и треп с подругами, но основная ее функция в сюжете - быть фактором, подстегивающим Райнхарда и Кирхиайса взбираться по карьерной и социальной лестнице вверх, чтобы ее освободить. И, как только сладкий миг свободы наконец-то наступает, Аннерозе выпиливается из сюжета, потому что сюжету больше не нужна. Снова наша дама появляется только в конце, чтобы, о чудо, снова (за одним единственным исключением) принять пассивно-страдательную роль у постели больного. Разве не очаровательно?

И дело тут даже не в самой Аннерозе, просто ее такой прописали. Вполне допускаю, что характер у нее есть, но его нам не раскрыли. Как минимум она также упряма, как и ее брат, только если у того упрямство «активное», прошибающее лбом и рогами любую преграду, то Аннерозе упряма в своем желании быть несчастной. Не раз и не два лично я встречала таких людей, которым все всегда не так, все плохо, и они плохи, и вообще жизнь боль и все тлен. Это жизненная позиция и особенности характера, с которыми ничего не поделать. Вот и сидит наша Аннерозе, сначала во дворце императора, и страдает, потом в доме брата, и страдает, потом в своем поместье и, что характерно, тоже страдает. И все время ждет. Она же дама в беде, ей положено.

Но на любую узницу высокой башни, охраняемой злым драконом/бандитом/императором, всегда найдется свой герой, который заберется на высокую стену и отомкнет двери темницы, получив в награду за выполнение жизненного квеста заждавшийся его приз. Главная задача героя - спасти свою принцессу и увести ее в закат на белом коне. О том, что будет с принцем и принцессой после, умалчивает любая сказка, но что-то подсказывает мне, что принцесса будет посажена под другой замок и, в виде все того же декоративного предмета интерьера, будет ждать уже принца, шатающегося неизвестно где по своим геройским делам.

На роль принца, что характерно, в начале сюжета могут претендовать как Райнхард, так и Зигфрид, но поскольку цели у первого все же помасштабнее - завоевать галактику, это все же куда менее тривиально - то мы назначаем на роль прекрасного принца Кирхиайса, тем более что спасение Аннерозе - его основная мотивация, после завершения которой наш герой отправляется в страну вечной охоты. Да, наш герой не имеет ни титула принца, ни белого коня, подающегося в комплекте с первым пунктом, зато он компенсирует отсутствие искомого невероятным энтузиазмом в деле освобождения своей принцессы. Постоянно говорит и думает о ней, бросается спасать и вообще ведет себя как типичный рыцарь средневековых куртуазных романов. Тех самых романов, которые четко разделяли супругу, с которой спят, поколачивают и которой помыкают и объект романтического, но лишенного пошлости вожделения, в виде прекрасной дамы, которой можно писать стихи, сражаться в ее честь и с томным восторгом постоянно думать.

Кирхиайсу, между тем, повезло в плане отыгрыша архетипа куда больше, ведь объектов поклонения у него целых два, но, как и положено любому уважающему себя прекрасному принцу из сказки, наш все равно пропадает из сюжета после окончания куртуазного подвига.

• Культурный герой

Есть герои, которые специализируются на спасании прекрасных дам - прекрасные принцы. Есть герои, которых хлебом не корми, а дай побороться с врагами - сегодня это герои боевиков. Есть герои, которые по молодости были ого-го, а потом что-то пошло не так - это падшие герои, плавно перетекающие в злодеев. А есть герои, вечное шило в жопе которых заставляет их не просто биться с конкретными врагами, а менять мир. Ну вот не нравится культурному герою окружающая его реальность, и он начинает ее преобразовывать, меняя жизнь окружающих настолько качественно, что на выходе мы уже получаем новое общество с новым жизненным укладом. Это неуемное чудо яростно хочет прогресса и лучшей жизни не только для себя, но и для всех вокруг, и тащит за собой общество даже несмотря на то, что это самое общество такого счастья могло и не желать.

Самостоятельно создавая новый мир, являясь главным действующим лицом любого великого мифа, главный герой может быть как повышен до статуса демиурга или божества-хранителя созданного им мира, так и стать тем Икаром, который слишком близко подлетел к солнцу и был наказан за свою дерзость. Но одно остается неизменным - культурный герой всегда ищет новых достижений, всегда стремится своим необъятным умом, силой воли и несгибаемым характером изменить окружающую реальность.

И Райнхард со своей благородной целью - изменить галактику, как нельзя лучше подходит на эту роль, являясь, по сути, ключевой фигурой, запускающей масштабные преобразования на всем протяжении освоенного человечеством космического пространства. Он объединяет вокруг себя других героев, дает им цель, запускает процессы глобальных изменения и меняет структуру мира, в котором живет и, несмотря на явное неделание части галактики, объединяет ее в нечто новое. Это ли не великая миссия, ради которой культурный герой создается и вводится в сюжет?

• Трикстер

Хитрый, переменчивый, стоящий над законами человеческого мира и, часто, не замечающий их, трикстер - вечный помощник героя, преследующий, однако, собственные цели. Он может быть как игривым шутником, так и непонятной силой, которая не от мира сего, но его истинное лицо всегда скрыто за маской. Он всегда где-то между добром и злом, всегда знает больше, чем окружающие, но никогда не делится своими тайнами. Более того, трикстер успешно может играть роль ментора, наставляя главного героя в своей типичной манере - помогать герою, но так, чтобы герой сам доходил до каких-то вещей. Порой трикстер по собственному желанию творит вещи, которые окружающим будут казаться неприемлемыми/опасными/вредными, но оборачивающимися во благо.

Трикстер - существо странное, но могущественное, а на то, что его кто-то там не понимает и не принимает, плевал он с высокой колокольни. У него и так дел много, например - создать Новый Рейх. Правда, Оберштайн? Непонятый и непонятный, хладнокровный, но при этом умеющий замаскировать дельный совет в изящное оскорбление или циничный комментарий, Оберштайн, на мой взгляд, является типичным носителем этого архетипа. Хрен поймешь, о чем он думает и что замышляет, но результат получается шикарным, даже несмотря на то, что методы, которыми он добивается своей цели, могут заставить волосы на голове нежных и особенно впечатлительных личностей шевелиться.



Оберштайн о своих методах не отчитывается, в планы никого не посвящает, но то, чего он хочет, добивается всеми доступными ему методами, порой переступая законы человеческого мира, которые ему, как трикстеру, непонятны и не нужны. Однако, к герою-Райнхарду он проникается, кажется, искренним интересом. И в этой паре культурный герой-Райнхард и трикстер-Оберштайн даже и не разберешь, кто кому больше нужен, и кто кого больше использует. Впрочем, на выходе получается прекрасный дуэт из героя, меняющего мир и помощника, исподволь ему помогающего.

Однако список этот не полный, поэтому в следующий раз мы поговорим еще о парочке архетипов и амплуа персонажей.