Memento mori. Часть 1.

[othaia]

Владеет враг всем нашим достояньем,
А нам принадлежит лишь наша смерть
Да эта жалкая щепотка глины,
Что служит оболочкою костям.
У. Шекспир. Ричард II

- Почему?! - восклицает зритель, когда внезапно, без какого-либо согласия с его стороны и даже маломальского предупреждения любимый персонаж по воле рока и авторского произвола отправляется в страну вечной охоты. Мы всегда крайне остро реагируем на смерть симпатичных нам героев, которые с помощью своей истории, характера или внешнего вида зацепили нас настолько, что мы прониклись к ним теплыми чувствами.

Прогресс просмотра ЛоГГ моей подругой, живущей в другой городе, я могу отслеживать по воплям, с завидной регулярностью появляющихся в нашей переписке. Имени невинно убиенного персонажа, которого она экспрессивно оплакивает, с лихвой хватает мне, чтобы определить, на какой серии она находится и сколько потрясений ее еще ждет впереди.

Персонажи в Легендах умирают часто и разнообразно, что не может не радовать циничную часть моей души, которая в качестве призвания жизни выбрала историю. А в истории, как известно, все давным-давно мертвы. С другой стороны, некоторые, казалось бы, пустяковые и мимопроходящие смерти, затрагивают что-то в сердце и запоминаются надолго. И это открывает двери в сладкий мир эскапизма фанатского творчества, где любимые персонажи автора обязательно живы, и все просто хорошо и замечательно.

Как мы можем видеть, смерть того или иного героя порождает огромное разнообразие реакций: от истерики и неприятия до попыток поиграть некроманта и создать иную, более позитивную реальность. И все это богатство подводит нас к сакраментальному вопросу, над которым мне бы хотелось сегодня порассуждать: Почему умирают персонажи?


Отодвигая в сторону сугубо практические ответы по типу перечисления разнообразных болезней, колюще-режущих и огнестрельных орудий и роялей, падающих с неба на голову, хотелось бы докопаться до сути. Это в реальной жизни человек умирает, потому что это его природа. Все мы смертны, господа, и итог для каждого представителя вида Homo sapiens sapiens будет одинаковым. Но персонажа же кто-то придумал, и этот кто-то был волен как убить своего героя, так и оставить его в живых. Однако, автор этого не сделал.

Итак, покопавшись в памяти, я составила лично для себя классификацию ответов на сакраментальный вопрос, почему умирают персонажи. И уже традиционное предупреждение: если вы не согласны с точкой зрения, высказанной в данном рассуждении, помните, что любое мнение субъективно. Да, и ваше тоже.

Самой большой и позитивной, если это вообще можно применять к такому биологическому процессу, как смерть, я бы назвала внутренние причины, когда смерть того или иного персонажа оправдана и обоснована сюжетом и внутренней логикой развития истории.

• Персонаж умер, потому что так нужно сюжету.

Не секрет, что хорошая история частенько начинает диктовать самому автору, как ее следует продолжать. Когда устанавливаются четкие законы развития выдуманного мира и очерчены рамки, автору очень сложно их сломать, не нарушив целостности и внутренней логики произведения.

И вот наступает момент, когда сама история говорит: Чтобы сюжет продолжался дальше и сохранялся необходимый уровень драмы, чтобы другие персонажи получили стимул для продолжения действия, этот конкретный герой должен умереть. И герой умирает, подталкивая тем самым ход истории дальше.

Именно поэтому, на мой взгляд, умер Ян Веньли. Не потому что автор садист, обожающий упиваться слезами и соплями фанатов, не потому что так выпали карты, а потому что так надо. Если бы автор был садистом, Ян бы умер каким-нибудь изуверным способом или совсем ему не свойственным. Представим, как наш бравых адмирал, порвав на груди курточку, взял бы в руки шашку и кинулся на позиции врага. А теперь забудем, как страшный сон этот нелепый фарс.

Даже взглянув на сам момент и способ гибели Яна, понимаешь, что герой мог умереть только так - бродя по закоулкам корабля, наткнувшись неожиданно на противника и, получив рану в артерию, тихо умерев, истекши кровью. Есть особое искусство в том, чтобы дать персонажу смерть, которой он достоин и которую он заслужил. И смерть Яна запускает целую череду событий, которых, как минимум, хватит его команде на целый сезон болтания в Изерлонском коридоре и выпнет на первые роли то чучелко, которое будет призвано Яна заменить.

• Персонаж умер, потому что больше не нужен сюжету.

Есть тонкий нюанс между «нужна смерть» и «не нужна жизнь». Ко второй категории можно отнести персонажей, которые своим дальнейшим существованием не смогли бы привнести в сюжет ничего нового или даже помешали бы его логичному развитию. Здесь сама история рукой автора руководит процессом по известной формуле, названной по имени первого, кто ее высказал, бритвой Оккама: «Не следует множить сущее без необходимости». От всего бесполезного следует в сюжете избавиться. Так, ради экономии, под жертвенный нож идут персонажи, само существование которых в мире художественного произведения больше не имеет смысла.

Ярким примером персонажей такого типа является Жан-Робер Лапп, неудачливый жених Джессики Эдвардс. Если допустить, что в альтернативном варианте развития событий он в ходе битвы при Астрате все же выживет, то… что дальше? Существование этого персонажа ставит жирный крест на дальнейшем развитии арок нескольких героев. Джессика, выйдя замуж, наверняка успокоится и не станет убежденной пацифисткой, не разовьются ее отношения с Яном, не будет кучи эпизодов с пацифистским движением в Союзе. А сам Жан-Робер? Куда и зачем его можно использовать? В качестве третьей елки в левом ряду? В качестве одного из офицеров Яна? Но в 13-м флоте и без того много офицеров, поэтому Лапп легко заменяется тем же Аттенборо. А если у нас есть два примерно одинаковых персонажа, зачем нам один из них?



Вот и отсекаются такие ненужные дубли по ходу сюжета, причем делается это легко и без особых страданий.

• Персонаж умер, потому что таков закономерный итог развития его истории.

Вид смертей, схожий со второй категорией. Но в нем заложен несколько иной смысл, поскольку герой в ходе своего развития приходит к завершению своей сюжетной арки сам, по своей внутренней логике развития, а не по логике развития сюжета, который может спокойно продолжать и без этого конкретного героя. Дальнейшее существование такого персонажа также лишено для истории смысла, но он хотя бы может поставить в конце своей истории уверенную точку, а не робкое многоточие.

На мой взгляд, наглядным примером этого типа является смерть Ройенталя. Если Лапп, в каком-то смысле, умер, потому что стал больше не нужен окружающему миру, Ройенталь умер, потому что полностью завершил свою историю. Читала я пару фанатских работ, где сей чудный персонаж жив, а мятежа не случилось. Но давайте не будем себя обманывать, лапочка-Оскар шел к этому шагу очень осознанно на протяжении всей истории. Да, шел с метаниями, терзаниями и отступлениями, но итог - попытка мятежа, был неизбежен, как злой рок. И мятеж случился.



Но если генерал-губернатор не умирает, то в воздухе повисает закономерный вопрос: А что дальше? Это Миттермайер и Райнхард по доброте могли бы героя простить, а какой-нибудь Оберштайн никогда не простит и не забудет. Как не забудут, например, другие адмиралы или простые офицеры, которым пришлось сражаться со своими товарищами.

Для таких персонажей, как Ройенталь, после всех их сольных выступлений и умопомрачительных выкрутасов, есть обычно лишь один выход - искупление через смерть. Реальная жертва собственной кровью, очищающая честь и доброе имя. Зато у гросс-адмирала в Вальхалле подберется неплохая компания, ведь там же по тем же причинам сидят такие шикарные герои как Дарт Вейдер и Боромир.

• Персонаж умер по своей воле, потому что не мог поступить иначе.

Персонажи в этой категории умирают, в каком-то смысле, по своему желанию. Они сами, осознанно и в силу своего характера идут на действие, потенциально смертельное, и гибнут с закономерным итогом. То есть в момент перед смертью персонаж ЗНАЕТ, что он может погибнуть, но не может поступить иначе, даже обладая этим знанием.

Именно так погиб Зигфрид Кирхайс. К вооруженному и очень опасному Ансбаху он кинулся отнюдь не цветы дарить. Да и как боевой офицер, имевший за плечами и опыт телохранителя, он прекрасно понимал, чем это для него этот маневр потенциально может закончиться. Было бы наоборот странно, если бы Кирхайс столбом стоял и не пытался своего друга защитить. Это бы противоречило всему, что нам было показано ранее. А потому смерть этого героя - закономерный итог его собственных действий.



К той же категории я бы отнесла и Лютца, который, опять же, будучи высококлассным офицером, прекрасно понимал, что его его попытка задержать преследователей на Урваши, да еще и почти безоружным, выглядит как атака кавалерии на танки. То есть беспорспективно. Но иначе наш герой поступить не мог, потому что честь и долг требовали защитить кайзера любой ценой, даже ценой жизни. И его слова перед расставанием не обманули никого. Итогом стала закономерная гиель персонажа, к которой он сам резво пришел. Но иначе и быть не могло.

• Персонаж умер, потому что все мы смертны.

Категория, в которую основные персонажи попадают редко, но метко, зато разного рода статистов пруд пруди. Ярким примером смерти такого типа в ЛоГГ являются многочисленные солдаты, мрущие на космических кораблях. И это логично, ведь когда корабль взрывается, от сотен людей, составляющих его команду, мало что остается. Мгновенная вспышка, и все они превращаются в пыль. Или даже еще жестче, ведь иногда авторы показывают нам последние минуты тех несчастных, смерть которых спустя мгновенья оборвется.



Они умирают, потому что не могут не умереть. И от предыдущего вида их отделяет то, что от воли и желания будущих покойников здесь ничего не зависит. В дело вступает само окружение, которое убивает (будь то теракт в тюрьме или кем-то устроенный пожар).
К этому же типу можно отнести персонажей, умирающих от старости или смертельных болезней, как, например, умер Адриан Рубинский. Опять же, смерть здесь обусловлена биологическими законами и внутренней логикой и от желания или нежелания конкретного индивида, она будет неизбежна. Рубинский смог бы выжить только лишь с помощью чуда, а это сломало бы стройную логику повествования, поэтому как бы не метался этот персонаж, конец его был закономерен.

Сюда же я бы добавила и смерть Оберштайна. Предположение о том, что он сам желал завершить свою жизнь таким неизящным способом, не очень вяжется с характером героя, а в суицидальных мыслях подозревать его не хочется и того сильнее. Скорее всего здесь имел место банальных элемент случайности. Героя могло и не ранить во время теракта, но все-таки ранило. И он, подчиняясь неумолимым законам бытия, умер от ран.

Это все варианты смертей, обусловленные внутренними мотивами, логикой и сюжетом произведения, которые я смогла выделить. Однако есть куда более своеобразная категория, о которой мы поговорим в следующий раз. И связана она с личностью самого автора, то есть с причинами внешними.