Акела промахнулся-2, или моя благодарность будет безграничной в пределах разумного...
По мотивам и под впечатлением от этого поста Isfin (isfin) Ах, если бы мечта сбылась - какая жизнь тогда бы началась! (с),
на основе комментов prof_y "да от этого Зига там Пауль с Вольфом бухать бы начали",
rainhard_15 "Очень реалистичная картина такой пьянки. Что касается Ройенталя - там всё сложнее... Он из принципа взялся бы защищать несчастную Аннерозе от притязаний "этого чудовища", и после серии дуэлей на чём попало всё ещё итог неясен, кто ж кого победил."
Оберштайн откупорил очередную бутылку и дрожащей рукой разлил ром по бокалам. «Ну, за удачу!» - произнес он заплетающимся языком. Вольф смог только кивнуть. Еще несколько месяцев назад такую ситуацию невозможно было представить, но теперь кошмар стал реальностью. А все из-за чего? Да из-за Зига.
Он получил все, о чем мечтал, и даже больше. Власть, деньги, почести, слава - все было у него, но аппетит приходит во время еды, а кушал Зиг всегда много. Кайзер старался выполнять все желания друга, ведь тот спас ему жизнь, а, если пытался отказать, друг всегда напоминал о своей услуге, умело вызывая у кайзера чувство вины. Когда-то лихой боевой офицер на глазах у всех превращался в капризную одалиску, и это было ужасное зрелище. К тому же Зиг, хоть и женатый на принцессе, стал оказывать недвусмысленные знаки внимания Аннерозе. Аннерозе же не хотела иметь с Зигом ничего общего, Зиг обижался и не отставал, кайзер оказался как между двух огней. Аннерозе нарушила свое уединение, ведь Зиг своими визитами очень мешал ей выращивать розы, и поселилась в правом крыле императорской резиденции. Чтобы быть подальше от Зига, поселившегося в левом крыле.
В результате не выдержавшие нахальства Зига, Оберштайн и Миттермайер резко ушли в запой, и теперь в зюзю пьяные Вольф с Паулем, сидя в гостиной Миттермайеров, обнявшись, грустно пели "Я начал жизнь в трущобах городских", песня то и дело прерывалась горестными всхлипами Вольфа "Пауль, он же скотина, скажи, ведь скотина, правда?" Собака грустно подвывала песне. Эва, нежная и растерянная, стояла рядом с полотенцем в руках и не знала, то ли бить им их, то ли слезы вытирать...
Барон Ройенталь решил поиграть в Айвенго и защитить Аннерозе от поползновений выскочки-простолюдина, вызвав Зига на дуэль. Безрезультатно - победителей не было.
Очередная дуэль закончилась как всегда, вничью - оба одинаково владели оружием. "Мы еще встретимся" - злобно прошипел Зиг. "Обязательно встретимся!" - пообещал барон, и каждый направился к своему автомобилю. Барон поехал искать утешения в объятьях знакомых красоток, а Зиг направился прямо в кабинет кайзера. "Она меня не любит! Сделай что-нибудь! Поговори с ней!" - в отчаянии воскликнул Зиг. "Да говорил уже, толку-то..." Сестра, упрямая как стадо мулов, стояла на своем - "не люблю и не хочу!" А вчера вообще высказала все, что думает о друге своего брата, не стесняясь в выражениях. "Она не хочет быть с тобой, я ничего не могу поделать."
Зиг, решивший картинно грохнуться в обморок для лучшего воздействия на друга, жизнь которого он, вообще-то, спас, не рассчитал траекторию полета, ударился головой о край стола и на самом деле потерял сознание. Кайзер вызвал врача, с трудом перетащил друга на диван и уселся рядом, готовясь выслушать очередной поток жалоб. Ситуация была безвыходной даже для кайзера. "Может, напиться, а? Как раз третьим буду..." Миттермайер и Оберштайн, бухавшие третью неделю, официально считались находящимися в командировке. Так что присоединиться к ним было не сложно - может же глава государства тоже уехать в командировку?
Зиг, давно пришедший в себя, обдумывал план устранения Ройенталя. Сначала он хотел втянуть того в заговор против кайзера, но тут только желания мало, нужны еще и мозги, а их у Зига не было. Поэтому Зиг пошел самым простым путем - решил нанять киллера. С тех времен, когда Зиг помог полиции в некоем деле, у него остались определенные связи, так что выйти на нужных людей проблем не составляло.
Ройенталь не верил своим глазам - перед ним стояла сама Аннерозе. Бросив на отиравшуюся тут же Эльфриду взгляд, заставивший ту от греха подальше свалить в предрассветный туман, Аннерозе опустила долу очи и горестно вздохнула. Потом, видя, что барон стоит столбом, сама подошла к нему и взглянула ему в лицо глазами, полными слез. Барон перепугался - с виду жесткий и даже жестокий, он ужасно боялся женских слез. Аннерозе пошла ва-банк - подойдя вплотную к остолбеневшему барону, обвила руками его шею, слеза скатилась по нежной щеке...Ее прекрасное лицо было так близко, аромат духов "Цена любви", стоивших, как хороший автомобиль, кружил ему голову..."Спаси меня, мой император!" - прошептала Аннерозе нежно и страстно. "Я сделаю для тебя все что угодно, моя императрица!" - воскликнул очухавшийся, наконец, красавчик и, подхватив даму на руки, понес в спальню. "Для этого выскочки можно нанять киллера" - осенила барона "здравая" мысль. О том, чтобы надеть корону на свою голову, барон иногда подумывал, но это ж геморрой какой. Там же дела всякие государственные, на дам времени совсем не будет...
С виду чопорная и холодная, Аннерозе вытворяла в постели такое, что даже многоопытный барон был потрясен. Но за слова надо отвечать, и Аннерозе явно старалась не страсти ради. "Придется поднимать мятеж" - грустно подумал барон. Мысль о том, что можно жениться на Аннерозе, сделать той ребенка и тихо убрать кайзера с помощью яда, даже не пришла ему в голову. Аннерозе же в кошмаре видела выйти замуж за этого непредсказуемого индивидуума, а уж рожать - да вы что, как можно испортить беременностью самую тонкую талию в Атланте, тьфу, в империи! Но сначала нужно было устранить Зига. Знакомые красотки в известном месте подсказали барону нужный телефон.
Коротышка Шульц, посредник, получил сразу два заказа, и каких! Он тут же связался с Рубинским, у которого давно состоял осведомителем. Тот дал добро - ситуация выходила презабавнейшая, можно сделать пакость Рейху и заодно поразвлечься, наблюдая события со стороны. Коротышка Шульц принял заказ.
...Он был профессионалом, работал давно и уже ничему не удивлялся, не удивился и сейчас, только решил проследить за обоими жертвами сам, не доверяя помощникам. Вскоре план был готов. Сначала он хотел подстроить обоим несчастные случаи, но передумал. Есть вариант получше. Вызвав обоих заказчиков на одно время в одно и то же условленное место, киллер, вдоволь полюбовавшись физиономиями двух встретившихся врагов, понявших все, дважды выстрелил. Яд убил обоих мгновенно, а крошечные царапины затянулись за считанные минуты благодаря особому веществу, входившему в его состав. Так, актеры были тут, оставалось подготовить декорации.
Их нашли к вечеру, оба с табельным оружием в руках, лица перекошены злобой, у Зига - пулевое отверстие точно посередине лба, барон получил пулю в сердце. Узнав о смерти друга, кайзер почему-то почувствовал то, в чем не хотел признаться даже себе - облегчение. Достал его Зиг уже своими требованиями, выходками и капризами! Аннерозе от злости в клочья порвала шелковый носовой платок. "Вот идиот, ничего сделать не может толком! Придется все делать самой!" К счастью, барон был очень разговорчив в постели, и телефон посредника у красотки уже был.
Они встретились в полночь, киллер передал заказчице флакон мужской туалетной воды "Цена любви". "Не перепутайте, флаконы абсолютно одинаковые. Подойдете и пшикните на жертву. Смерть наступает через 12 часов от естественных причин" . Аннерозе поспешила домой, завтра утром она осуществит задуманное.
Киллер учел все - он знал о приступах лихорадки и подобрал идеальное средство убийства. Да и флакон был с секретом - при нажатии через крошечный шип убийца получал тот же яд, что и жертва. Аннерозе умрет следом, так что допросить ее не смогут, даже если что-то заподозрят. Учел все, кроме тупости исполнителя - Аннерозе перепутала флаконы и даже не заметила этого.
Явившись утром к брату, вся в черном и грустная, она, заливаясь притворными слезами очень даже натурально, твердила, как сожалеет о своем отношении к Зигу, какой он был замечательный и т.п. В конце разговора сестра вручила подарок, предварительно щедро опшикав волосы и шею брата из изящного флакончика. Запахов она не чувствовала - боясь отравиться сама, Аннерозе засунула в нос вату, пропитав ее хлоргексидином - а что, он же убивает микробы, с ядом тоже справится. Вата и едкая жидкость лишили нос способности воспринимать запахи. Аннерозе посмотрела на часы - завтра в 22-34 вечера империя лишится своего властелина. Обратный отсчет для кайзера уже включился.
Кайзер, недоумевая, зачем сестра вручила ему флакон женских духов, к тому же начатый, в конце концов решил, что с горя перепутала. Он поверил в искренность чувств сестры. Но сестра создала ему проблему своим подарком, слишком щедро облив очень стойкими духами. Кайзер отправился отмываться.
Через два часа с помощью жесткой мочалки, хозяйственного мыла и ароматической ванны кайзер справился с напастью, хотя волосы напоминали теперь паклю, а кожа в некоторых местах была стерта до крови. С мундиром дело обстояло куда хуже - он и тер его щеткой с мылом, и махал им - мундир благоухал, как парфюмерная фабрика. От отчаяния кайзер решил применить одеколон - стало еще хуже. К мундиру подойти было нельзя, на расстоянии двух метров от него начинали слезиться глаза. Пришлось вспомнить учебу. Вооружившись тазиком, водой и ядреным армейским мылом, смывавшим самую едкую и стойкую грязь, кайзер, стараясь дышать через раз, опустил мундир в мыльный раствор. Навыки стирки пригодились, хотя на избавление от запаха понадобилось еще два часа. Но мокрый мундир не оденешь, а запасного не было. Повесив мундир сушиться, кайзер, запасшись медикаментами, продовольствием и книгами, закрылся в спальне, объявив себя больным. Можно отдохнуть, почитать, да и раны подлечить, чтобы они хоть не так заметны были.
Аннерозе была счастлива, опустив очи долу, чтобы никто не видел злобного торжества, сиявшего в них, как огни рекламы ночью, она мирно вышивала, поглядывая на часы и ожидая радостного для нее известия. Воспользоваться своими духами она не забыла, хотя и не чувствовала запаха. Пусть ей завидуют - ведь купить такое могла позволить себе не каждая дама!
Шли вторые сутки добровольного заточения. Книги были все прочитаны, продовольствия почти не осталось, раны затянулись настолько, что их можно было успешно замазать гримом, а мундир все не высыхал. Кайзер потрогал плотную ткань - та была противно влажной. Что ж, придется еще раз вспомнить академию - кайзер через потайную дверь вышел из спальни и, озираясь по сторонам, пробрался в кладовку. Вернулся с добычей. Разложив мундир на гладильной доске, провел утюгом по мокрой ткани - раздалось шипение, повалил белесый пар. Кайзер с энтузиазмом продолжил работу. Несколько раз он оглядывался по сторонам, чувствуя на себе чей-то взгляд, но никого не обнаружил. Вскоре кайзер с удовольствием разглядывал чистый, выглаженный и сухой мундир. В хозяйственном азарте он и плащ выгладил. Одевшись, вышел из спальни и объявил дежурному офицеру, что совершенно здоров. Новость со скоростью урагана распространилась по резиденции.
Аннерозе напрасно ожидала желанной вести. Шли вторые сутки, а брат был все еще жив. На саму Аннерозе яд тоже не действовал - она была здорова как бык, слабым местом у нее являлось отсутствие мозгов, но тут яд был бессилен. Наконец, свершилось! В комнату вбежала взволнованная фрейлина. Аннерозе приготовилась горестно зарыдать, но фрейлина выпалила «его величество выздоровел!» и выбежала из комнаты. Аннерозе вскочила, злоба овладела всем ее существом, кровь прилила к голове, в глазах потемнело, тут-то яд и сработал, устроив Аннерозе то, что раньше называлось апоплексическим ударом. С перекошенным, налитым кровью лицом и выпученными глазами Аннерозе грохнулась на ковер.
Узнав о гибели Зига, Оберштайн и Миттермайер нет, не прекратили бухать, а на радостях окончательно слетели с катушек. Эва, решившая навести порядок на кухне и начавшая с чистки и так идеально чистой плиты, услышала из гостиной нестройное пение «лежу с разбитой головой, в ушах родной мотив..», сопровождаемое зловещим воем. Тут она не выдержала - фурией влетев в гостиную, со всей силы вмазала с левой мужу в глаз. «Эва, за что?» - удивленно произнес Вольф и уронил голову на стол. Оберштайн мирно спал на полу, обняв собаку, как подушку.
Принудительно и экстренно выведенный из запоя, Оберштайн медленно шел по коридору имперской резиденции, и его вида пугались даже отчаянные офицеры -на бледном худом лице с синими кругами зловеще светились электронные глаза, испуская красноватые острые лучи. Миттермайер, как приклеенный, плелся за ним следом. Получив известие о смерти Аннерозе, Оберштайн решил осмотреть ее комнату. Флакон с мужской туалетной водой сразу вызвал его подозрения, к тому же он вспомнил, как еще недавно наблюдал кайзера за странным для правителя занятием - глажкой мундира. Тщательно рассмотрев не свойственную даме вещь, заметил то, о чем слышал только рассказы на уроках истории - крохотный шип. Миттермайер, тоже находившийся в комнате, с интересом рассматривал обстановку и не обращал на действия Оберштайна никакого внимания. Воспользовавшись этим, Пауль ловко положил улику в карман мундира и продолжил осмотр. «Она покончила с собой из-за несчастной любви» - мрачно произнес он наконец. «Из-за чего!?» - Вольф аж подскочил, услышав такое. «Это холодное создание способно любить!?» Вечно кислое и недовольное лицо красотки как-то не вязалось с такими страстями. «Увы, это так. Кайзеру скажем, что она подавилась вишневой косточкой. Не прикажет же он вырубить все вишни на Одине». «Да и пусть прикажет, они тут все равно кислые урождаются, не велика потеря!»
Не приказал, да и вообще отнесся ко всему как-то слишком спокойно. Но только вот с тех пор оружие всегда носил с собой - лучше уж он сам о себе позаботится, чем снова попадет в ситуацию, когда станет кому-то обязанным жизнью.