Глава 10. Больница
Миг перед тем, как тьма накрыла все - и глаза. Яркие, зеленые, вовсе не злые и не яростные глаза. Девичье свежее лицо. Раз - и белый шелк накрыл его лицо. Два - и до слуха донеслось: «Он будет моим мужем! Освободите!» Что это - бред или явь? Наверное, все-таки первое... Ведь до этого происходило что-то невообразимое. Амбалы, глумливо ощупывающие его задницу и в красках, ничуть не стесняясь, описывающие, что будут делать с ним... Все эти существа, которых не хотелось звать людьми - столь одинаковыми были их глаза, столь мерзкими были их действия - которые беспрестанно тычут в него зонтами и палками, щиплют, вцепляются в волосы, выхаркивают слюну прямо на него, пользуясь беспомощностью... И наконец, все кончено. Народ расступился, белый платок накрыл его голову, а черная пелена - глаза, и, только услышав слово: «Свобода!», он обрел чаемое им забытье.
Первым делом, выходя из глубокого обморока, Райнхард понял, что уже не стоит на коленях, а лежит на спине в постели. Вокруг него тихо - никто больше не орет и не ругается. Пахнет чем-то приятным... И, главное, можно снова пошевелить руками и ногами.
Молодой человек попытался это сделать - тут боль снова вернулась. Запястья и щиколотки пульсировали от боли. Спина, живот, плечи и бедра саднили и нарывали, покрытые сотнями мелких царапин и ссадин. Хуже всех пришлось нижней челюсти - хоть намордник с него и сняли, но открыть рот получалось с трудом, равно как и повернуть головой. В горле пересохло совсем, и нестерпимо хотелось пить. Язык будто бы прилип к небу... Он издал хриплый стон, не зная, услышит ли его хоть кто-то...
На удивление, он услышал звук приближающихся шагов, и вскоре вновь встретился взглядом с уже знакомыми ему зелеными глазами. Значит, то был не бред...
-На, возьми, попей, но осторожно, - девушка поднесла стакан с прохладной водой к его пересохшим губам. Райнхард с жадностью выпил всю воду и попросил еще. Его просьбу мигом удовлетворили.
-Ты... ты кто? - спросил он хриплым голосом, вновь ощутив, что язык и челюсть его более-менее слушаются. Значит, никакого перелома...
-Я Ганна, - отвечала ему девушка. - Ты как себя чувствуешь?
Райнхард с трудом привстал в постели. Он обратил внимание на то, что запястья его перебинтованы умелой рукой, и только потом посмотрел на свою спутницу.
-Нормально, - сказал он, не в силах смотреть на девушку. Отметил только - на ней прежний цветастый сарафан под белым халатом. На лицо уже глаз не поднял. «Жена...», - внезапно подумал он. - «Что она там сказала? Мол, я свободен только потому, что я должен стать ее мужем?»
Сказать вслух такую длинную фразу он не мог. Спросил только:
-А ты почему здесь?
-Потому что меня к тебе положили, - объяснила Ганна.
-А где мы? - Райнхард посмотрел на окно, откуда лился теплый предзакатный свет. Решеток не было. Новость вроде бы хорошая...
-В больнице, - ответила его сиделка и быстро пояснила:
-В городской № 2.
-Ты... тебя тоже побили? - Райнхард испуганно взглянул в глаза девушки. Та развела руками:
-Нет, - она развела руки. - Со мной ничего не случилось.
-Тогда... зачем ты здесь?
-Ну, - тут Ганна замялась. - Они подумали, что я твоя невеста. Решили сжалиться над тобой и пустили в соседнюю палату. А медсестер здесь все равно мало, ухаживать за тобой никто не будет... Вот я и пригодилась.
Райнхард покраснел. За ним с детства никакая женщина не ухаживала во время болезни... Что ж, она за ним будет выносить утку? Раздевать догола и менять повязки? Ставить уколы в задницу? Что ж, она имеет право... Ведь жена ж. Мысль эта повергла его в досаду, которой капитан цур зее немедленно устыдился. Ведь благодарить же должен, что эта Ганна его жизнь спасла. Хорошо, что о традиции такой вспомнила... О подобном обычае Райнхард и впрямь читал. Так поступали на Земле во время публичных казней - преступник мог миновать плахи, если в толпе зевак обнаружится хоть одна, кто объявит о своем намерении выйти замуж за него. Что ж... По крайней мере, жена у него будет начитанная. И на лицо ничего такая... Эти мысли мало утешали. Казалось, вся эта комедия с браком - очередное издевательство, и Ганна рано или поздно поступит, так же, как и дочка этого Штерна - расхохочется и позовет палачей, которые караулят под дверью, оставив их совершить с ним то, о чем они вчера так пылко сговаривались.
-Да я... почти здоров, - проговорил он ожесточенно. - Это царапины, заживут. И без твоей помощи обойдусь.
Девушка посмотрела на него выразительно и покачала головой.
-Радует, что ты себя хорошо чувствуешь, - проронила она.
Райнхарду вдруг стало стыдно.
-Извини, я... Впрочем, как хочешь.
-Да я все понимаю, - продолжала Ганна. - Но только так я и могла тебя спасти, а то бы они...
Она передернула плечами.
-И что, когда нас будут женить? - спросил он обреченно.
Девушка проигнорировала этот вопрос, вместо этого протянув ему рюкзак.
-На, сказали, это твое. И вот еще твое, кажется. Врачи отдали, хоть и не хотели сначала, а я отвоевала, - она вынула из кармана халата зажигалку с флэшкой.
Вот это действительно чудо... Он был уверен, что флэшка выпала еще тогда, когда его раздевали в подвале.
-Большое тебе спасибо! - он чуть не бросился на шею Ганны.
-Что, так любишь курить? - усмехнулась она.
-Да нет же... - Райнхард посмотрел в открытое, свежее лицо девушки. Ни следа косметики. Простые черты лица, добрые глаза, чуть конопатая, и, судя по всему, не дура. Наверное, ей можно доверять. Хотя теперь у него выбора и нет особо...
-Это какая-то важная вещь? - спросила она, словно подслушав его мысли.
-Да, очень важная, - проговорил молодой офицер. - Это подарок одного хорошего человека... Кстати, а зачем ты это сделала? Тебя ж могли тоже побить...
-Ну не побили же, - сказала в ответ девушка. - Но остановить это позорище я должна была. С тех пор, как «Национальное сознание» выиграла местные выборы, у нас можно всякого ожидать. Возврат к традициям, будь он неладен...
-А я думал, ты просто ищешь жениха, - насмешливо произнес Райнхард, но Ганна бросила на него такой взгляд, что он поостерегся развивать эту мысль далее.
-Теперь нам надо думать, как тебя отсюда вытащить... - продолжила она задумчиво.
-Ну, выпишут и выйду, надо полагать.
-Я имею в виду, не из больницы, а вообще отсюда! - Ганна указала рукой на окно. - Из страны, то есть.
-Вот как? И у тебя есть план? - с любопытством и недоверием переспросил Райнхард.
-Ну как план, - с сомнением проговорила она. - Ты же военный, да?
Он удивленно кивнул, даже не спросив, откуда она догадалась.
-По крайней мере, капрал розенриттеров мне так говорила вчера, - добавила она.
-Капрал? Ее зовут Паула? - с изумлением спросил молодой человек.
-Не знаю, она по фамилии представлялась, я не запомнила... Так вот, я к чему - звездолеты водить умеешь?
-Положим, умею.
-Отлично! - просияла Ганна. - Значит, ты можешь поднять эту штуковину в небо... А то я училась на курсах, но только кукурузниками могу управлять, а там солидная такая машина.
-Так, с этого места поподробнее, - Райнхард уже напрочь забыл о боли, уцепившись за возможность сбежать из Альянса насовсем.
Ганна не спеша приступила к рассказу, в котором технические подробности чередовались с фактами ее жизни.
…Она не помнила точного дня и часа, когда впервые увидела эту могущественных ослепительно-серебристую птицу, раскинувшую стальные крыла. Проезжала мимо этого места каждую пятницу, туда и обратно, но особо не задумывалась о предназначении длинного приземистого здания, огороженного высоким забором, занятая любованием на красоты природы вокруг себя из окна автобуса, увозившего ее на аэродром, где она брала уроки пилотирования. Делала она это втайне от отца, полагавшего, что девушке нечего учиться даже автомобилем управлять, не то что самолетом, и даже не одобрявшего того, что Ганна пошла учиться на инженера-физика. «Хорошо, что такой факультет... быстрее мужа найдешь», - сперва говорил Марк Штайнер, возглавлявший главную электростанцию Честерборо и придерживающийся крайне консервативных взглядов на роль женщин в обществе. Но когда он увидел, что дочь и не думает встречаться с молодыми людьми, а посвящает все свое время учебе, то начал возмущаться вслух. В самом деле, недурная собой девка в двадцать с лишним лет даже и не задумывается о личной жизни и даже проговаривается, что семья не в ее планах. Поэтому, когда дочь начала куда-то исчезать по пятницам и в выходные тоже дома не сидеть за учебниками, а уезжать «развеяться», по ее словам, Марк вздохнул облегченно - наконец-то она себе парня нашла. Благонамеренный отец семейства не знал, что Ганна в пятницу садится на междугородний автобус, выходит на пустынной обстановке на трассе и идет пару километров пешком к площадке, где ее ждал отставной летчик космической авиации и старенький самолет, на котором она отрабатывала основные навыки пилотирования. Девушка мечтала о далеких полетах в великолепной синей выси, о других планетах, где все иначе - и природа, и жители, и даже воздух. Ганна, однако, знала, что, пока она зависит от отца материально, карьера авиатора ей заказана. К тому же, ее родитель проплатил кому надо, и дочь могла не беспокоиться о том, что ее могут призвать в армию - но в ее случае это было как раз плохо. Ведь, чтобы поступить в военное училище, ей по закону нужно было отслужить эти два года... Но Ганна не задумывалась о будущем, а постепенно осваивала воздушные петли и глиссады. А на пути на аэродром глядела на верхушки величественных сосен, упирающиеся в синее небо, на причудливые формы скал, уже предвкушая, как увидит их сверху. Если и видела амбар, обшитый листами нержавеющей стали, справа от себя на десятом километре трассы, то не задумывалась о его предназначении, а спроси ее - ответила бы: «Наверное, какие-то склады... Или теплицы, не знаю».
В тот день автобус сломался, и водитель высадил пассажиров на восьмом километре шоссе. Те три человека, которые ехали до конечной, остались дожидаться следующего автобуса, который должен был прийти через час, но Ганна уже опаздывала на занятие и поэтому решила прогуляться, благо до аэродрома осталось всего ничего. Проходя мимо забора, за которым скрывались скучные склады, она остановилась, как громом пораженная. Ворота здания были широко раскрыты, и внутри можно было увидеть огромный самолет... Даже и не самолет уже. Такие могучие птицы рассекают своими крыльями слои атмосферы, выходя в открытый космос, а там летят выше скорости света к небывалым планетам... Несколько человек в форме осматривало его, фотографировало со всех сторон, и до слуха Ганны доносились их реплики: «Да как его запустишь, мощности не хватит никакой...», «Придется списывать». Списывать? Зачем? Девушка потянулась рукой в карман, вытащила телефон и сделала фотографию. Никто из людей не заметил ее, и она, осознав, что долго еще может смотреть и любоваться на это чудо техники, поспешила на занятие...
Второй раз увидеть звездолет не удалось. Ангар, выделяющийся на фоне обступившего его темного леса, оставался закрытым. Ганне оставалось только гадать, списали ли стальную птицу, как обещали, или оставили на месте. В сети - никакой информации, а место это на карте не отмечено, конечно же. Но в авиационном атласе, который она полистала в читальном зале университетской библиотеки, девушка нашла похожую модель. Даже выписала характеристики... Такие звездолеты десять лет назад были на службе Рейха.
-У тебя фото сохранилось? - прервал ее рассказ Райнхард, как только Ганна обмолвилась о предположительном происхождении машины. - Или удалила уже?
Ганна молча протянула ему простенький смартфон, на экране которого в качестве фона была установлено изображение очень знакомого молодому человеку звездолета.
-Я же начинал на таком служить... - невольно вырвалось у него. - А такие машины под Ван-Флитом враги... то есть, вы, захватили.
Последняя фраза заставила Ганну поморщиться, только Райнхард этого не заметил, рассматривая фотографию.
Снимок, увы, был сделан издалека и немного засвечен, поэтому подробностей он не разглядел. Но очертания все те же самые... Он знает всю начинку звездолета, как ладонь собственной руки. Может справиться с панелью управления, даже если ему завяжут глаза.
-Они и мои враги, - тихо промолвила девушка. - Скажи, сможем ли мы бежать на этом в Рейх? Правда, я не знаю, в каком машина состоянии и там ли еще, где я ее увидела...
-Хм, - отвечал фон Мюзель, отрывая взгляд от экрана телефона. - Знаешь, сколько такая штука мощности потребляет?
-Догадываюсь, что много, - произнесла Ганна.
-Не просто много... Примерно столько же, сколько ваш город. Потом-то она входит в режим сохранения, но завести ее с первого раза - прорва энергии потребуется, - лихорадочно заговорил Райнхард. Близость избавления заставила его забыть о болях во всем теле - они отодвинулись на задний план.
-Но завести-то ты ее сможешь?
-Смогу, но вырубит у вас пробки во всех домах, - со смешком сказал молодой офицер.
-У нас есть варианты? - посмотрела на него девушка. - Тебе надо убираться отсюда любой ценой. А как это сделать иначе, я не знаю.
-И я тоже, - вздохнул Райнхард. - Что ж, если мы заведем такую штуку, то поминай меня как звали.
-Тогда нам надо действовать быстро, - сказала Ганна, забирая телефон обратно и удаляя фотографию. - Пятнадцатый автобус ходит от проспекта Демократии каждый час по рабочим дням... Выйдем пораньше и пойдем огородами.
-Я уверен, что там есть дырки в заборе, - со смешком добавил Райнхард.
-Со стороны леса ангар почти не охраняется, - подтвердила его собеседница, не присоединяясь к веселью. - Покружим и зайдем... Потом, там замок, но не очень серьезный, насколько я вижу. На всякий случай возьму лом. Ты же можешь им вскрыть дверь?..
-Обижаешь, - протянул молодой человек. - А то на кой черт я тут с розенриттерами тусил?
-Ангар не охраняют, - продолжила Ганна.
-И сигнализации нет?
-Не знаю. Но если они сами говорили, что хранят рухлядь, которую хотят списать... - прищурила девушка ярко-зеленые глаза.
-Они все идиоты у вас?! - взорвался Райнхард. - Такая машина не может выйти из строя просто так. У нее большой запас прочности. Если ее разберут на запчасти, то это будет преступление против всякой логики?
-А ты разве не заметил, что у нас логикой вообще не руководствуются? - с усмешкой переспросила Ганна.
-Одно радует, - продолжил ее «жених». - Здешние тупицы даже не поймут, как ее разобрать.
-Да они не поняли, как ее завести, раз столько времени в ангаре простояла. - в тон ему продолжила девушка. - Оттого и решили ломать... Ненавижу!
Зеленые глаза ее сверкнули бешеным огнем, и фон Мюзель понял - эта милая девица не всегда бывает олицетворением доброты. Впрочем, те, кто смел и способен идти против толпы, чаще всего искренни в проявлениях своих эмоций, даже отрицательных.
-Они хуже дикарей... Гораздо хуже, - пылко продолжала Ганна. - Вечный лозунг: «Деды воевали». Постоянно оглядываются на традиции, которые тут же из головы своей и выдумывают. Ненавидят все, что лучше, красивее, чище их... Сам заметил.
Райнхард вспомнил одинаковые, пустые и в то же время наполненные примитивной яростью глаза тех, кто там, на площади, подходил к нему поглумиться.
-Это относится ко всему, - вздохнула девушка. - И к людям, и к машинам...
-Очень странно, - с усмешкой произнес Райнхард. - Вроде бы, здесь царит демократия. Представительная власть. Каждый имеет право высказывать свое мнение. А в Рейхе - диктатура, убивающая любого за несогласие с императором и его приближенными...
-А ты из Рейха, да? - резко перевела разговор на другую тему Ганна.
Молодой человек опешил.
-Как... как ты догадалась? - слегка спотыкаясь на словах, промолвил он. - Там, на площади, они другое говорили.
-Все просто, - хмыкнула его собеседница. - Будь ты здешним, ни за что бы не повторял унылые и лживые штампы, которыми нас пичкают со школьных лет. Нет здесь никакой демократии. И все это прекрасно сознают. А есть тирания тех, кто громче всех крикнул и более всех бил себя коленом в грудь. На площади этот мужик с рупором мог нести все, что угодно - я, если честно, не слушала...
-А ты быстро догадалась, что надо сделать. Я бы даже и не вспомнил, что есть такой обычай... - признался Райнхард, внимательно глядя на раскрасневшееся лицо его новой подруги.
-У меня всегда было «отлично» по истории. Хотела даже поступать на истфак, но не срослось, - последнюю фразу Ганна произнесла с некоторой печалью. - Кроме того, я как раз накануне дочитала одну книгу... Действие происходит на Земле, очень давно, и там как раз героиня спасла своего возлюбленного от плахи, объявив об их отношениях перед всеми зеваками.
-Так я ж не твой возлюбленный, - вырвалось у Райнхарда.
Его собеседница ничего не ответила, только бросила на него взгляд, в котором смущение было смешано с легкой печалью.
-На войне все средства хороши, - потупив глаза в пол, выдавила из себя Ганна. Затем, собравшись, снова перешла к другой теме:
-Итак, нам не нужно медлить... Хоть сказали, что тебя отпустят - я им не верю. Пока нас никто не охраняет, надо бежать.
-Я готов, - Райнхард попробовал встать с постели. Тело его не очень слушалось. Слегка кружилась голова, кости и суставы нещадно ломило, а всякое движение получалось скованным, будто бы ноги, руки и шея до сих пор были заключены в тиски. От взгляда его подруги это не укрылось.
-Вижу, как ты готов, - с усмешкой произнесла она. - Я сомневаюсь, что нынче ты дойдешь до остановки... Ну ничего, я тут достала кое-какие лекарства. Поставим тебя на ноги.
Первым делом, выходя из глубокого обморока, Райнхард понял, что уже не стоит на коленях, а лежит на спине в постели. Вокруг него тихо - никто больше не орет и не ругается. Пахнет чем-то приятным... И, главное, можно снова пошевелить руками и ногами.
Молодой человек попытался это сделать - тут боль снова вернулась. Запястья и щиколотки пульсировали от боли. Спина, живот, плечи и бедра саднили и нарывали, покрытые сотнями мелких царапин и ссадин. Хуже всех пришлось нижней челюсти - хоть намордник с него и сняли, но открыть рот получалось с трудом, равно как и повернуть головой. В горле пересохло совсем, и нестерпимо хотелось пить. Язык будто бы прилип к небу... Он издал хриплый стон, не зная, услышит ли его хоть кто-то...
На удивление, он услышал звук приближающихся шагов, и вскоре вновь встретился взглядом с уже знакомыми ему зелеными глазами. Значит, то был не бред...
-На, возьми, попей, но осторожно, - девушка поднесла стакан с прохладной водой к его пересохшим губам. Райнхард с жадностью выпил всю воду и попросил еще. Его просьбу мигом удовлетворили.
-Ты... ты кто? - спросил он хриплым голосом, вновь ощутив, что язык и челюсть его более-менее слушаются. Значит, никакого перелома...
-Я Ганна, - отвечала ему девушка. - Ты как себя чувствуешь?
Райнхард с трудом привстал в постели. Он обратил внимание на то, что запястья его перебинтованы умелой рукой, и только потом посмотрел на свою спутницу.
-Нормально, - сказал он, не в силах смотреть на девушку. Отметил только - на ней прежний цветастый сарафан под белым халатом. На лицо уже глаз не поднял. «Жена...», - внезапно подумал он. - «Что она там сказала? Мол, я свободен только потому, что я должен стать ее мужем?»
Сказать вслух такую длинную фразу он не мог. Спросил только:
-А ты почему здесь?
-Потому что меня к тебе положили, - объяснила Ганна.
-А где мы? - Райнхард посмотрел на окно, откуда лился теплый предзакатный свет. Решеток не было. Новость вроде бы хорошая...
-В больнице, - ответила его сиделка и быстро пояснила:
-В городской № 2.
-Ты... тебя тоже побили? - Райнхард испуганно взглянул в глаза девушки. Та развела руками:
-Нет, - она развела руки. - Со мной ничего не случилось.
-Тогда... зачем ты здесь?
-Ну, - тут Ганна замялась. - Они подумали, что я твоя невеста. Решили сжалиться над тобой и пустили в соседнюю палату. А медсестер здесь все равно мало, ухаживать за тобой никто не будет... Вот я и пригодилась.
Райнхард покраснел. За ним с детства никакая женщина не ухаживала во время болезни... Что ж, она за ним будет выносить утку? Раздевать догола и менять повязки? Ставить уколы в задницу? Что ж, она имеет право... Ведь жена ж. Мысль эта повергла его в досаду, которой капитан цур зее немедленно устыдился. Ведь благодарить же должен, что эта Ганна его жизнь спасла. Хорошо, что о традиции такой вспомнила... О подобном обычае Райнхард и впрямь читал. Так поступали на Земле во время публичных казней - преступник мог миновать плахи, если в толпе зевак обнаружится хоть одна, кто объявит о своем намерении выйти замуж за него. Что ж... По крайней мере, жена у него будет начитанная. И на лицо ничего такая... Эти мысли мало утешали. Казалось, вся эта комедия с браком - очередное издевательство, и Ганна рано или поздно поступит, так же, как и дочка этого Штерна - расхохочется и позовет палачей, которые караулят под дверью, оставив их совершить с ним то, о чем они вчера так пылко сговаривались.
-Да я... почти здоров, - проговорил он ожесточенно. - Это царапины, заживут. И без твоей помощи обойдусь.
Девушка посмотрела на него выразительно и покачала головой.
-Радует, что ты себя хорошо чувствуешь, - проронила она.
Райнхарду вдруг стало стыдно.
-Извини, я... Впрочем, как хочешь.
-Да я все понимаю, - продолжала Ганна. - Но только так я и могла тебя спасти, а то бы они...
Она передернула плечами.
-И что, когда нас будут женить? - спросил он обреченно.
Девушка проигнорировала этот вопрос, вместо этого протянув ему рюкзак.
-На, сказали, это твое. И вот еще твое, кажется. Врачи отдали, хоть и не хотели сначала, а я отвоевала, - она вынула из кармана халата зажигалку с флэшкой.
Вот это действительно чудо... Он был уверен, что флэшка выпала еще тогда, когда его раздевали в подвале.
-Большое тебе спасибо! - он чуть не бросился на шею Ганны.
-Что, так любишь курить? - усмехнулась она.
-Да нет же... - Райнхард посмотрел в открытое, свежее лицо девушки. Ни следа косметики. Простые черты лица, добрые глаза, чуть конопатая, и, судя по всему, не дура. Наверное, ей можно доверять. Хотя теперь у него выбора и нет особо...
-Это какая-то важная вещь? - спросила она, словно подслушав его мысли.
-Да, очень важная, - проговорил молодой офицер. - Это подарок одного хорошего человека... Кстати, а зачем ты это сделала? Тебя ж могли тоже побить...
-Ну не побили же, - сказала в ответ девушка. - Но остановить это позорище я должна была. С тех пор, как «Национальное сознание» выиграла местные выборы, у нас можно всякого ожидать. Возврат к традициям, будь он неладен...
-А я думал, ты просто ищешь жениха, - насмешливо произнес Райнхард, но Ганна бросила на него такой взгляд, что он поостерегся развивать эту мысль далее.
-Теперь нам надо думать, как тебя отсюда вытащить... - продолжила она задумчиво.
-Ну, выпишут и выйду, надо полагать.
-Я имею в виду, не из больницы, а вообще отсюда! - Ганна указала рукой на окно. - Из страны, то есть.
-Вот как? И у тебя есть план? - с любопытством и недоверием переспросил Райнхард.
-Ну как план, - с сомнением проговорила она. - Ты же военный, да?
Он удивленно кивнул, даже не спросив, откуда она догадалась.
-По крайней мере, капрал розенриттеров мне так говорила вчера, - добавила она.
-Капрал? Ее зовут Паула? - с изумлением спросил молодой человек.
-Не знаю, она по фамилии представлялась, я не запомнила... Так вот, я к чему - звездолеты водить умеешь?
-Положим, умею.
-Отлично! - просияла Ганна. - Значит, ты можешь поднять эту штуковину в небо... А то я училась на курсах, но только кукурузниками могу управлять, а там солидная такая машина.
-Так, с этого места поподробнее, - Райнхард уже напрочь забыл о боли, уцепившись за возможность сбежать из Альянса насовсем.
Ганна не спеша приступила к рассказу, в котором технические подробности чередовались с фактами ее жизни.
…Она не помнила точного дня и часа, когда впервые увидела эту могущественных ослепительно-серебристую птицу, раскинувшую стальные крыла. Проезжала мимо этого места каждую пятницу, туда и обратно, но особо не задумывалась о предназначении длинного приземистого здания, огороженного высоким забором, занятая любованием на красоты природы вокруг себя из окна автобуса, увозившего ее на аэродром, где она брала уроки пилотирования. Делала она это втайне от отца, полагавшего, что девушке нечего учиться даже автомобилем управлять, не то что самолетом, и даже не одобрявшего того, что Ганна пошла учиться на инженера-физика. «Хорошо, что такой факультет... быстрее мужа найдешь», - сперва говорил Марк Штайнер, возглавлявший главную электростанцию Честерборо и придерживающийся крайне консервативных взглядов на роль женщин в обществе. Но когда он увидел, что дочь и не думает встречаться с молодыми людьми, а посвящает все свое время учебе, то начал возмущаться вслух. В самом деле, недурная собой девка в двадцать с лишним лет даже и не задумывается о личной жизни и даже проговаривается, что семья не в ее планах. Поэтому, когда дочь начала куда-то исчезать по пятницам и в выходные тоже дома не сидеть за учебниками, а уезжать «развеяться», по ее словам, Марк вздохнул облегченно - наконец-то она себе парня нашла. Благонамеренный отец семейства не знал, что Ганна в пятницу садится на междугородний автобус, выходит на пустынной обстановке на трассе и идет пару километров пешком к площадке, где ее ждал отставной летчик космической авиации и старенький самолет, на котором она отрабатывала основные навыки пилотирования. Девушка мечтала о далеких полетах в великолепной синей выси, о других планетах, где все иначе - и природа, и жители, и даже воздух. Ганна, однако, знала, что, пока она зависит от отца материально, карьера авиатора ей заказана. К тому же, ее родитель проплатил кому надо, и дочь могла не беспокоиться о том, что ее могут призвать в армию - но в ее случае это было как раз плохо. Ведь, чтобы поступить в военное училище, ей по закону нужно было отслужить эти два года... Но Ганна не задумывалась о будущем, а постепенно осваивала воздушные петли и глиссады. А на пути на аэродром глядела на верхушки величественных сосен, упирающиеся в синее небо, на причудливые формы скал, уже предвкушая, как увидит их сверху. Если и видела амбар, обшитый листами нержавеющей стали, справа от себя на десятом километре трассы, то не задумывалась о его предназначении, а спроси ее - ответила бы: «Наверное, какие-то склады... Или теплицы, не знаю».
В тот день автобус сломался, и водитель высадил пассажиров на восьмом километре шоссе. Те три человека, которые ехали до конечной, остались дожидаться следующего автобуса, который должен был прийти через час, но Ганна уже опаздывала на занятие и поэтому решила прогуляться, благо до аэродрома осталось всего ничего. Проходя мимо забора, за которым скрывались скучные склады, она остановилась, как громом пораженная. Ворота здания были широко раскрыты, и внутри можно было увидеть огромный самолет... Даже и не самолет уже. Такие могучие птицы рассекают своими крыльями слои атмосферы, выходя в открытый космос, а там летят выше скорости света к небывалым планетам... Несколько человек в форме осматривало его, фотографировало со всех сторон, и до слуха Ганны доносились их реплики: «Да как его запустишь, мощности не хватит никакой...», «Придется списывать». Списывать? Зачем? Девушка потянулась рукой в карман, вытащила телефон и сделала фотографию. Никто из людей не заметил ее, и она, осознав, что долго еще может смотреть и любоваться на это чудо техники, поспешила на занятие...
Второй раз увидеть звездолет не удалось. Ангар, выделяющийся на фоне обступившего его темного леса, оставался закрытым. Ганне оставалось только гадать, списали ли стальную птицу, как обещали, или оставили на месте. В сети - никакой информации, а место это на карте не отмечено, конечно же. Но в авиационном атласе, который она полистала в читальном зале университетской библиотеки, девушка нашла похожую модель. Даже выписала характеристики... Такие звездолеты десять лет назад были на службе Рейха.
-У тебя фото сохранилось? - прервал ее рассказ Райнхард, как только Ганна обмолвилась о предположительном происхождении машины. - Или удалила уже?
Ганна молча протянула ему простенький смартфон, на экране которого в качестве фона была установлено изображение очень знакомого молодому человеку звездолета.
-Я же начинал на таком служить... - невольно вырвалось у него. - А такие машины под Ван-Флитом враги... то есть, вы, захватили.
Последняя фраза заставила Ганну поморщиться, только Райнхард этого не заметил, рассматривая фотографию.
Снимок, увы, был сделан издалека и немного засвечен, поэтому подробностей он не разглядел. Но очертания все те же самые... Он знает всю начинку звездолета, как ладонь собственной руки. Может справиться с панелью управления, даже если ему завяжут глаза.
-Они и мои враги, - тихо промолвила девушка. - Скажи, сможем ли мы бежать на этом в Рейх? Правда, я не знаю, в каком машина состоянии и там ли еще, где я ее увидела...
-Хм, - отвечал фон Мюзель, отрывая взгляд от экрана телефона. - Знаешь, сколько такая штука мощности потребляет?
-Догадываюсь, что много, - произнесла Ганна.
-Не просто много... Примерно столько же, сколько ваш город. Потом-то она входит в режим сохранения, но завести ее с первого раза - прорва энергии потребуется, - лихорадочно заговорил Райнхард. Близость избавления заставила его забыть о болях во всем теле - они отодвинулись на задний план.
-Но завести-то ты ее сможешь?
-Смогу, но вырубит у вас пробки во всех домах, - со смешком сказал молодой офицер.
-У нас есть варианты? - посмотрела на него девушка. - Тебе надо убираться отсюда любой ценой. А как это сделать иначе, я не знаю.
-И я тоже, - вздохнул Райнхард. - Что ж, если мы заведем такую штуку, то поминай меня как звали.
-Тогда нам надо действовать быстро, - сказала Ганна, забирая телефон обратно и удаляя фотографию. - Пятнадцатый автобус ходит от проспекта Демократии каждый час по рабочим дням... Выйдем пораньше и пойдем огородами.
-Я уверен, что там есть дырки в заборе, - со смешком добавил Райнхард.
-Со стороны леса ангар почти не охраняется, - подтвердила его собеседница, не присоединяясь к веселью. - Покружим и зайдем... Потом, там замок, но не очень серьезный, насколько я вижу. На всякий случай возьму лом. Ты же можешь им вскрыть дверь?..
-Обижаешь, - протянул молодой человек. - А то на кой черт я тут с розенриттерами тусил?
-Ангар не охраняют, - продолжила Ганна.
-И сигнализации нет?
-Не знаю. Но если они сами говорили, что хранят рухлядь, которую хотят списать... - прищурила девушка ярко-зеленые глаза.
-Они все идиоты у вас?! - взорвался Райнхард. - Такая машина не может выйти из строя просто так. У нее большой запас прочности. Если ее разберут на запчасти, то это будет преступление против всякой логики?
-А ты разве не заметил, что у нас логикой вообще не руководствуются? - с усмешкой переспросила Ганна.
-Одно радует, - продолжил ее «жених». - Здешние тупицы даже не поймут, как ее разобрать.
-Да они не поняли, как ее завести, раз столько времени в ангаре простояла. - в тон ему продолжила девушка. - Оттого и решили ломать... Ненавижу!
Зеленые глаза ее сверкнули бешеным огнем, и фон Мюзель понял - эта милая девица не всегда бывает олицетворением доброты. Впрочем, те, кто смел и способен идти против толпы, чаще всего искренни в проявлениях своих эмоций, даже отрицательных.
-Они хуже дикарей... Гораздо хуже, - пылко продолжала Ганна. - Вечный лозунг: «Деды воевали». Постоянно оглядываются на традиции, которые тут же из головы своей и выдумывают. Ненавидят все, что лучше, красивее, чище их... Сам заметил.
Райнхард вспомнил одинаковые, пустые и в то же время наполненные примитивной яростью глаза тех, кто там, на площади, подходил к нему поглумиться.
-Это относится ко всему, - вздохнула девушка. - И к людям, и к машинам...
-Очень странно, - с усмешкой произнес Райнхард. - Вроде бы, здесь царит демократия. Представительная власть. Каждый имеет право высказывать свое мнение. А в Рейхе - диктатура, убивающая любого за несогласие с императором и его приближенными...
-А ты из Рейха, да? - резко перевела разговор на другую тему Ганна.
Молодой человек опешил.
-Как... как ты догадалась? - слегка спотыкаясь на словах, промолвил он. - Там, на площади, они другое говорили.
-Все просто, - хмыкнула его собеседница. - Будь ты здешним, ни за что бы не повторял унылые и лживые штампы, которыми нас пичкают со школьных лет. Нет здесь никакой демократии. И все это прекрасно сознают. А есть тирания тех, кто громче всех крикнул и более всех бил себя коленом в грудь. На площади этот мужик с рупором мог нести все, что угодно - я, если честно, не слушала...
-А ты быстро догадалась, что надо сделать. Я бы даже и не вспомнил, что есть такой обычай... - признался Райнхард, внимательно глядя на раскрасневшееся лицо его новой подруги.
-У меня всегда было «отлично» по истории. Хотела даже поступать на истфак, но не срослось, - последнюю фразу Ганна произнесла с некоторой печалью. - Кроме того, я как раз накануне дочитала одну книгу... Действие происходит на Земле, очень давно, и там как раз героиня спасла своего возлюбленного от плахи, объявив об их отношениях перед всеми зеваками.
-Так я ж не твой возлюбленный, - вырвалось у Райнхарда.
Его собеседница ничего не ответила, только бросила на него взгляд, в котором смущение было смешано с легкой печалью.
-На войне все средства хороши, - потупив глаза в пол, выдавила из себя Ганна. Затем, собравшись, снова перешла к другой теме:
-Итак, нам не нужно медлить... Хоть сказали, что тебя отпустят - я им не верю. Пока нас никто не охраняет, надо бежать.
-Я готов, - Райнхард попробовал встать с постели. Тело его не очень слушалось. Слегка кружилась голова, кости и суставы нещадно ломило, а всякое движение получалось скованным, будто бы ноги, руки и шея до сих пор были заключены в тиски. От взгляда его подруги это не укрылось.
-Вижу, как ты готов, - с усмешкой произнесла она. - Я сомневаюсь, что нынче ты дойдешь до остановки... Ну ничего, я тут достала кое-какие лекарства. Поставим тебя на ноги.