Кирхайс и его исторический прототип
Как уже известно, Сага такова, что в ней можно найти очень много архетипичных - и узнаваемых исторических персонажей.
Вполне естественно ее сюжет сравнивать с политической ситуацией России и Европы в 1800-е-1810-е годы. Например, Кайзер Райнхард во многом повторяет не столько Бонапарта, с которым его любят сравнивать, а Александра Первого. Вплоть до момента неясной гибели - как известно, про Александра Первого тоже любят рассуждать, как именно он умер: от непонятной и скоротечной болезни в Таганроге, в 1825 году, или позже, уже в 1860-е, в Сибири, куда он отправился, чтобы избавиться от бремени власти.
Но это в сторону.
Сейчас хочется поговорить о Кирхайсе. "Личном друге государя". А действительно ли у них дружба "не разлей вода"? Что-то не кажется. Каждый знает свое место. И столь уж положителен Кирхайс?
Его образ я сравнивала с известным временщиком александровского времени, из-за которого, в общем-то, движение декабристов и получило такое развитие.
С графом А.А. Аракчеевым.
На некоторых кадрах сходство просто на лицо, даже портретное:
Аракчеев:
В чем тут сходство?
Аракчеев как-то быстро втерся в "личную дружбу" с обоими государями - Павлом и Александром. При этом он тоже, считайте, "простолюдин" (дворянство там было, но мелкопоместное, а сам будущий граф "всю дорогу" гордился, что "на медные деньги учен). В подростковом возрасте ему страстно захотелось поступить в кадетский корпус. Путем всяческих унижений, голодая и побираясь, его отец добился, чтобы Алексея взяли в кадеты из жалости. И тот начал упорствовать в учебе, даже остался в преподавании. Вспомним Кирхайса в училище. Все ж точно так же. Если бы не Лоэнграмм, то фиг бы его взяли учиться на офицера.
Далее Аракчеев поступает в Гатчинский полк. Эдакий "отстойник", аристократы и офицеры других гвардейских полков считали, что там служить - полный зашквар. Почему? А потому что это был личный полк вк Павла, которого ненавидела его матушка и всячески выставляла дурачком. Поэтому он находил утеху в том, что собирал свою "личную гвардию" из гатчинцев. В офицеры туда шла всякая шваль. Службу несли по прусскому артикулу, который в ту пору считался устаревшим. Аракчеев осознанно поступает туда, уже получив в кадетском корпусе, где остался в преподах после окончания курса, репутацию "зверя" и социопата, не считающегося с людьми, но маниакально любящего порядок. Так он смог, всячески изображая из себя "русского неученого", который слишком прост для интригантства, примазаться к Павлу.
Ну, с Павлом, положим, все понятно. Но как такое вдруг стало другом просвещенного и более уравновешенного Александра? Главное, - вовремя оказаться рядом. Вспомним, что в начале Саги Кирхайс тоже очень удачно подходит к Райнхарду и из этого удачного момента завязывается дружба. Аракчеев решил покрывать косяки Александра перед отцом, это тому было выгодно, ну и в целом, причина, как у отца - этот простолюдин слишком прост, чтобы вести свою игру и предавать в последний момент. Есть трогательная история с рубашкой великого князя, которую Александр когда-то одолжил промокшему насквозь Аракчееву. Тот эту рубаху до конца дней своих кормил и завещал похоронить себя в ней.
Главное отличие есть. Аракчеев ни разу в жизни не воевал. Он занимался военной администрацией, но сам никогда не выходил на поле боя, мотивируя это тем, что в тылу он будет полезнее. Отсутствие храбрости он компенсировал трудоголизмом во всем остальном. За это он считается "противоречивой личностью", а многие так и вообще недоумевают - почему аристократам так он претил, не иначе - зависть?
То же самое спрашивают и про Кирхайса. Но надо сказать, что в таких обществах дело в другом. Parvenue может вполне влиться в свет (см. семью фон Ливенов, те тоже появились "из ниоткуда", но как себя поставили! Никто даже не усомнился, что они чем-то хуже Волконских или Паниных). Другое дело, когда ты с самого начала демонстрируешь себя как чужеродный элемент. И еще мнишь из себя незаменимого. Что Кирхайс, что Аракчеев действовали именно так.
Девиз на гербе Аракчеева лаконичен: "Без лести предан". Кирхайс постоянно называет себя "преданным слугой". Александру Первому, равно как и Лоэнграмму, такие отношения вполне нравились. Поэтому "молодые друзья" АП то впадали в опалу, то выходили из нее, потому как вели себя независимо, были личностями. А что взять с песика, который вечно на тебя смотрит преданными глазами, да еще и заботу выказывает?
Другое дело, что о "песиках" их хозяева часто излишне высокого мнения.
Потому как, раболепно им подчиняясь, те устраивают произвол с нижними. Это беда всех вышедших из "грязи в князи" - они вымещают свою униженность на тех, кто еще ниже. Поэтому Аракчеев был жестоким помещиком, с ним связаны военные поселения (идея да, принадлежала Александру, но реализация - путем насилия, ломки всего уклада жизни крестьян - это Аракчеев); поэтому он унижал подчиненных ему офицеров так, что они шли и стрелялись.
Мы не знаем, каков был бы Кирхайс, будь он наделен всей полнотой власти. Наверняка такой же parvenue. Танака его вовремя убил. Аракчеев прожил долго, даже пытался подмазаться к Николаю Первому, но тот его послал на три буквы - у него была готова другая команда, из военной аристократии второго эшелона.
Вполне естественно ее сюжет сравнивать с политической ситуацией России и Европы в 1800-е-1810-е годы. Например, Кайзер Райнхард во многом повторяет не столько Бонапарта, с которым его любят сравнивать, а Александра Первого. Вплоть до момента неясной гибели - как известно, про Александра Первого тоже любят рассуждать, как именно он умер: от непонятной и скоротечной болезни в Таганроге, в 1825 году, или позже, уже в 1860-е, в Сибири, куда он отправился, чтобы избавиться от бремени власти.
Но это в сторону.
Сейчас хочется поговорить о Кирхайсе. "Личном друге государя". А действительно ли у них дружба "не разлей вода"? Что-то не кажется. Каждый знает свое место. И столь уж положителен Кирхайс?
Его образ я сравнивала с известным временщиком александровского времени, из-за которого, в общем-то, движение декабристов и получило такое развитие.
С графом А.А. Аракчеевым.
На некоторых кадрах сходство просто на лицо, даже портретное:
Аракчеев:
В чем тут сходство?
Аракчеев как-то быстро втерся в "личную дружбу" с обоими государями - Павлом и Александром. При этом он тоже, считайте, "простолюдин" (дворянство там было, но мелкопоместное, а сам будущий граф "всю дорогу" гордился, что "на медные деньги учен). В подростковом возрасте ему страстно захотелось поступить в кадетский корпус. Путем всяческих унижений, голодая и побираясь, его отец добился, чтобы Алексея взяли в кадеты из жалости. И тот начал упорствовать в учебе, даже остался в преподавании. Вспомним Кирхайса в училище. Все ж точно так же. Если бы не Лоэнграмм, то фиг бы его взяли учиться на офицера.
Далее Аракчеев поступает в Гатчинский полк. Эдакий "отстойник", аристократы и офицеры других гвардейских полков считали, что там служить - полный зашквар. Почему? А потому что это был личный полк вк Павла, которого ненавидела его матушка и всячески выставляла дурачком. Поэтому он находил утеху в том, что собирал свою "личную гвардию" из гатчинцев. В офицеры туда шла всякая шваль. Службу несли по прусскому артикулу, который в ту пору считался устаревшим. Аракчеев осознанно поступает туда, уже получив в кадетском корпусе, где остался в преподах после окончания курса, репутацию "зверя" и социопата, не считающегося с людьми, но маниакально любящего порядок. Так он смог, всячески изображая из себя "русского неученого", который слишком прост для интригантства, примазаться к Павлу.
Ну, с Павлом, положим, все понятно. Но как такое вдруг стало другом просвещенного и более уравновешенного Александра? Главное, - вовремя оказаться рядом. Вспомним, что в начале Саги Кирхайс тоже очень удачно подходит к Райнхарду и из этого удачного момента завязывается дружба. Аракчеев решил покрывать косяки Александра перед отцом, это тому было выгодно, ну и в целом, причина, как у отца - этот простолюдин слишком прост, чтобы вести свою игру и предавать в последний момент. Есть трогательная история с рубашкой великого князя, которую Александр когда-то одолжил промокшему насквозь Аракчееву. Тот эту рубаху до конца дней своих кормил и завещал похоронить себя в ней.
Главное отличие есть. Аракчеев ни разу в жизни не воевал. Он занимался военной администрацией, но сам никогда не выходил на поле боя, мотивируя это тем, что в тылу он будет полезнее. Отсутствие храбрости он компенсировал трудоголизмом во всем остальном. За это он считается "противоречивой личностью", а многие так и вообще недоумевают - почему аристократам так он претил, не иначе - зависть?
То же самое спрашивают и про Кирхайса. Но надо сказать, что в таких обществах дело в другом. Parvenue может вполне влиться в свет (см. семью фон Ливенов, те тоже появились "из ниоткуда", но как себя поставили! Никто даже не усомнился, что они чем-то хуже Волконских или Паниных). Другое дело, когда ты с самого начала демонстрируешь себя как чужеродный элемент. И еще мнишь из себя незаменимого. Что Кирхайс, что Аракчеев действовали именно так.
Девиз на гербе Аракчеева лаконичен: "Без лести предан". Кирхайс постоянно называет себя "преданным слугой". Александру Первому, равно как и Лоэнграмму, такие отношения вполне нравились. Поэтому "молодые друзья" АП то впадали в опалу, то выходили из нее, потому как вели себя независимо, были личностями. А что взять с песика, который вечно на тебя смотрит преданными глазами, да еще и заботу выказывает?
Другое дело, что о "песиках" их хозяева часто излишне высокого мнения.
Потому как, раболепно им подчиняясь, те устраивают произвол с нижними. Это беда всех вышедших из "грязи в князи" - они вымещают свою униженность на тех, кто еще ниже. Поэтому Аракчеев был жестоким помещиком, с ним связаны военные поселения (идея да, принадлежала Александру, но реализация - путем насилия, ломки всего уклада жизни крестьян - это Аракчеев); поэтому он унижал подчиненных ему офицеров так, что они шли и стрелялись.
Мы не знаем, каков был бы Кирхайс, будь он наделен всей полнотой власти. Наверняка такой же parvenue. Танака его вовремя убил. Аракчеев прожил долго, даже пытался подмазаться к Николаю Первому, но тот его послал на три буквы - у него была готова другая команда, из военной аристократии второго эшелона.