Мария Мансурова. "Детские годы"
Бабушка очень любила свою семью и свое потомство. Она красиво вязала шерстяные вещички для новорожденных младенцев и знала разные "points" (рисунки вязанья). Вот эти нежные крохотные носочки, голубые для мальчиков и розовые для девочек, иногда отделанные по краю крохотными помпончиками, эти распашонки из тончайшего батиста (бабушка умела их шить), вязаные кофточки, чепчики и одеяльца вязаные и сверху еще вышитые шелком, эти голубые и розовые ленточки, на которых вешались в кроватках серебряные образочки - неразрывно связаны с образом бабушки.
Бабушка жила до 60 лет. До конца своей жизни она была легка, бодра, красива, хорошо одета.
Фасон ее платья был выработан раз навсегда один и тот же - чаще всего серое шерстяное платье, сшитое по талии и, поверх платья, длинная плиссированная мантилья в цвет платья, но из более легкой ткани. Мантилья была накинута свободно, хорошо падала, почти закрывая платье.
В молодости бабушка была причесана на пробор с "bandeaux", закрывавшими уши, но я ее помню с другой прической: седые волосы лежали свободно, пробор слегка намечался, две волны, оставляя уши открытыми, соединялись сзади, не очень низко и закручивались восьмеркой. Ее профиль римлянки сочетался с веселой улыбкой русской женщины.
Бабушка жила до 60 лет. До конца своей жизни она была легка, бодра, красива, хорошо одета.
Фасон ее платья был выработан раз навсегда один и тот же - чаще всего серое шерстяное платье, сшитое по талии и, поверх платья, длинная плиссированная мантилья в цвет платья, но из более легкой ткани. Мантилья была накинута свободно, хорошо падала, почти закрывая платье.
В молодости бабушка была причесана на пробор с "bandeaux", закрывавшими уши, но я ее помню с другой прической: седые волосы лежали свободно, пробор слегка намечался, две волны, оставляя уши открытыми, соединялись сзади, не очень низко и закручивались восьмеркой. Ее профиль римлянки сочетался с веселой улыбкой русской женщины.