Очерки и разсказы изъ стариннаго быта Польши
сочинение Е.П.Карновича.
С.-Петербургъ
1873
Настоящий разсказ наш относится к 1645 году. <…>
Торжественный въезд польских послов был назначен на 29-е октября.
По рассказам французский мемуаров того времени, случай этот было одним из самых замечательных событий, совершившихся в тогдашнем Париже. Для того, чтобы дать французам посмотреть хорошенько такую небывалую диковинку, посла просили въехать в Париж в воскресенье и при том около полудня.
Опалинский охотно принял это предложение, и в назначенный день потянулся по улицам Парижа его длинный поезд. И хозяева, и гости старались в этот день превзойти друг друга щегольством и пышностью, но в настоящем случае и французы, и поляки поразили друг друга резкою противоположностью своих вкусов. Поляки до такой степени изумили своим богатством и своей тяжелой восточной роскошью, что тогдашние французские ученые пустились в серьезные розыскания о том, не происходят ли приехавшие к ним издалека гости от мидян и древних персов, которые оставили в истории память о своих диковинных, почти баснословных богатствах. В свою очередь, поляки, напротив, дивились бедности французов. В глазах поляков, привыкших ко множеству драгоценных камней, к массивным серебянным и золотым изделиям, все принадлежности щегольских французских нарядов: банты, ленты, шитье, перья и кружева, которыми так тщеславились французы, казались никуда негодными тряпками. Спутники Опалинского даже дивились между собой тому, как можно было выставлять напоказ такия безделушки перед иностранными гостями. <…>
Шествие открывалось пешей хоругвью воеводы познанскаго. Перед ней, на превосходном коне чистокровной турецкой породы, ехал начальник воеводской хоругви, в желтом атласном жупане, в пунцовой шолковой ферязи, подшитой дорогими соболями. Соболья шапка ротмистра с золотой тульей была украшена дорогой пряжкой из рубина и белыми страусовыми перьями; ножны его сабли были густо усажены бирюзой. Седло и чапрак были вышиты золотом, а стремена и вся отделка сбруи были серебрянныя. За хоругвью шли 30 человек пехоты в жупанах из краснаго сукна и в таких же плащах, у каждаго пехотинца было на плаще по восьми больших серебряных пуговиц; серебряные ножи. секиры и мушкеты на плече оставляли вооружение этого отряда.
Было бы слишком долго описывать в подробности всю пестроту и все великолепие посольскаго поезда, который перемежался с отрядами конной французской гвардии. Атласные и бархатные жупаны и ферязи всевозможных цветов - белыя, желтыя, красныя, фиолетовыя, литые золотые и серебреные поясы, сабли с отлично вычеканенными рукоятками, и с ножнами, осыпанными бирюзой и множеством драгоценных камней, брильянтовыя пряжки на дорогих собольих шапках и золотая сбруя безостановочно в продолжение нескольких часов мелькали в глазах удивленных французов.
Особенно поразила парижан ближайшая прислуга воеводы познанскаго. Она состояла из двадцати четырех человек, ехавших на отличных арабских и турецких конях. Каждый из всадников, одетый в богатый наряд, имел за спиной лук и колчан, наполненный стрелами. В поезде участвовали также шесть герольдов или трубачей, огни были одеты в гербовые цвета рода Опалинских и с гербами этой фамилии, вышитыми серебром и золотом. За герольдами два конюха вели под узцы белаго турецкаго коня, на котором ездил иногда сам воевода. Седло и чапрак на этом коне были отделаны золотом и множеством бирюзы; вся сбруя была из чистаго золота; на лбу у коня сверкала большая рубиновая бляха, а широкая сбруя имела столько золотых кистей и золотой бахрамы, что весь конь Опалинскаго, казалось, было покрыт золотой попоной, унизанной драгоценными камнями. Подковы коня были золотыя.
Богатство поезда увеличивалось однако все более и более, по мере того, как приближались послы. Наконец показался и сам Опалинский, как будто весь, с головы до ног, залитый в золото и обсаженный драгоценными камнями. У коня, на котором ехал теперь Опалинский. даже вся сбруя была отделана бриллиантами. Коль этот был приручен к тому, чтобы стать на колени при появлении королевской фамилии.
С жадным любопытством зевала толпа на все рябившия в ея глаза богатства; что же касается собственно парижанок, то оне засмотрелись не только на посольский поезд, но и на самого посла. Опалинскому было в это время с небольшим тридцать пять лет. Его важная осанка и лихая посадка на коне, приятный взгляд его больших черных глаз, выразительныя черты и свежесть его лица, а также длинные, густые усы воеводы чрезвычайно понравились француженкам.
Орфография по возможности сохранена. Набивать яти уже не стала. :) Хотя описание под конец утомляет, но зато каков слог! :) К сожалению, не нашла тэга "парадный костюм" или что-нибудь в этом роде.
С.-Петербургъ
1873
Настоящий разсказ наш относится к 1645 году. <…>
Торжественный въезд польских послов был назначен на 29-е октября.
По рассказам французский мемуаров того времени, случай этот было одним из самых замечательных событий, совершившихся в тогдашнем Париже. Для того, чтобы дать французам посмотреть хорошенько такую небывалую диковинку, посла просили въехать в Париж в воскресенье и при том около полудня.
Опалинский охотно принял это предложение, и в назначенный день потянулся по улицам Парижа его длинный поезд. И хозяева, и гости старались в этот день превзойти друг друга щегольством и пышностью, но в настоящем случае и французы, и поляки поразили друг друга резкою противоположностью своих вкусов. Поляки до такой степени изумили своим богатством и своей тяжелой восточной роскошью, что тогдашние французские ученые пустились в серьезные розыскания о том, не происходят ли приехавшие к ним издалека гости от мидян и древних персов, которые оставили в истории память о своих диковинных, почти баснословных богатствах. В свою очередь, поляки, напротив, дивились бедности французов. В глазах поляков, привыкших ко множеству драгоценных камней, к массивным серебянным и золотым изделиям, все принадлежности щегольских французских нарядов: банты, ленты, шитье, перья и кружева, которыми так тщеславились французы, казались никуда негодными тряпками. Спутники Опалинского даже дивились между собой тому, как можно было выставлять напоказ такия безделушки перед иностранными гостями. <…>
Шествие открывалось пешей хоругвью воеводы познанскаго. Перед ней, на превосходном коне чистокровной турецкой породы, ехал начальник воеводской хоругви, в желтом атласном жупане, в пунцовой шолковой ферязи, подшитой дорогими соболями. Соболья шапка ротмистра с золотой тульей была украшена дорогой пряжкой из рубина и белыми страусовыми перьями; ножны его сабли были густо усажены бирюзой. Седло и чапрак были вышиты золотом, а стремена и вся отделка сбруи были серебрянныя. За хоругвью шли 30 человек пехоты в жупанах из краснаго сукна и в таких же плащах, у каждаго пехотинца было на плаще по восьми больших серебряных пуговиц; серебряные ножи. секиры и мушкеты на плече оставляли вооружение этого отряда.
Было бы слишком долго описывать в подробности всю пестроту и все великолепие посольскаго поезда, который перемежался с отрядами конной французской гвардии. Атласные и бархатные жупаны и ферязи всевозможных цветов - белыя, желтыя, красныя, фиолетовыя, литые золотые и серебреные поясы, сабли с отлично вычеканенными рукоятками, и с ножнами, осыпанными бирюзой и множеством драгоценных камней, брильянтовыя пряжки на дорогих собольих шапках и золотая сбруя безостановочно в продолжение нескольких часов мелькали в глазах удивленных французов.
Особенно поразила парижан ближайшая прислуга воеводы познанскаго. Она состояла из двадцати четырех человек, ехавших на отличных арабских и турецких конях. Каждый из всадников, одетый в богатый наряд, имел за спиной лук и колчан, наполненный стрелами. В поезде участвовали также шесть герольдов или трубачей, огни были одеты в гербовые цвета рода Опалинских и с гербами этой фамилии, вышитыми серебром и золотом. За герольдами два конюха вели под узцы белаго турецкаго коня, на котором ездил иногда сам воевода. Седло и чапрак на этом коне были отделаны золотом и множеством бирюзы; вся сбруя была из чистаго золота; на лбу у коня сверкала большая рубиновая бляха, а широкая сбруя имела столько золотых кистей и золотой бахрамы, что весь конь Опалинскаго, казалось, было покрыт золотой попоной, унизанной драгоценными камнями. Подковы коня были золотыя.
Богатство поезда увеличивалось однако все более и более, по мере того, как приближались послы. Наконец показался и сам Опалинский, как будто весь, с головы до ног, залитый в золото и обсаженный драгоценными камнями. У коня, на котором ехал теперь Опалинский. даже вся сбруя была отделана бриллиантами. Коль этот был приручен к тому, чтобы стать на колени при появлении королевской фамилии.
С жадным любопытством зевала толпа на все рябившия в ея глаза богатства; что же касается собственно парижанок, то оне засмотрелись не только на посольский поезд, но и на самого посла. Опалинскому было в это время с небольшим тридцать пять лет. Его важная осанка и лихая посадка на коне, приятный взгляд его больших черных глаз, выразительныя черты и свежесть его лица, а также длинные, густые усы воеводы чрезвычайно понравились француженкам.
Орфография по возможности сохранена. Набивать яти уже не стала. :) Хотя описание под конец утомляет, но зато каков слог! :) К сожалению, не нашла тэга "парадный костюм" или что-нибудь в этом роде.