О гневе. Часть первая: Яростное негодование
Saeva indignatio
Во время второй волны феминизма, в дни роста самосознания мы многого добились при помощи гнева, гнева женщин. Мы прославляли его и культивировали как добродетель. Мы научились похваляться своим негодованием, кичиться яростью, играть в фурий.
Мы действовали правильно. Мы говорили женщинам, уверенным, что им следует терпеливо сносить надругательства, травмы и жестокость, что они имеют полное право негодовать. Мы заставляли людей видеть и ощущать несправедливость и систематическое дурное обращение, которым подвергались женщины, почти повсеместное неуважение их общечеловеческих прав; мы заставляли людей возмущаться и переставать соглашаться на это как в отношении себя, так и в отношении окружающих. Яростное негодование - адекватная реакция на несправедливость. Негодование вырастает из насилия, а насилие - из гнева. Для гнева бывает подходящее время, и то время было таким.
Злость - полезный и, возможно, незаменимый инструмент для мотивирования сопротивления несправедливости. Но я считаю, что гнев - это оружие, инструмент, пригодный только для битвы и самозащиты.
Те, для кого мужское господство важно или необходимо, боятся женского сопротивления и вследствие этого и женского гнева: они распознают его как оружие. Их ответный удар последовал немедленно и был предсказуем. Люди, считавшие человеческие права принадлежащими мужчинам, клеймили всех женщин, посмевших требовать справедливости, мужененавистницами, суфражистками, фанатичками и стервами. При поддержке такой точки зрения большинством средств массовой информации они успешно дискредитировали термины «феминизм» и «феминистский», заставив их ассоциироваться с нетерпимостью настолько, что они стали почти бесполезными, и даже сейчас остаются таковыми.
Крайне правые склонны видеть всё в категориях войны. Если взглянуть на феминизм 1960-1990-ых под таким углом, можно сказать, что его итоги напоминают итоги Второй мировой: проигравшие в конце концов приобрели весьма немало. В наши дни неприкрытое мужское превосходство уже не настолько широко воспринимается как нечто естественное; гендерный разрыв в размере получаемой на руки зарплаты несколько уменьшился; выросло число женщин, занимающих высокие посты в некоторых сферах, особенно в высшем образовании; в определённых границах и при определённых обстоятельствах девушки могут быть высокомерными, а женщины могут вести себя на равных с мужчинами без всякого риска. Как говорил куривший сигарету высокомерный шутник в одной старой рекламе: «Ты проделала долгий путь, детка».
О, спасибо, шеф. И за рак лёгких тоже благодарствую.
Пожалуй, если заменить военную метафору детской, можно представить феминизм в виде маленькой девочки, которая сейчас уже выросла из того возраста, в котором её единственным способом привлечь внимание к своим потребностям и бедам были гнев, истерики, выпендрёж и скандалы. В деле борьбы за равные права женщин один лишь гнев сейчас редко бывает полезен. Негодование - всё ещё верный ответ на унижение и неуважение, но в современном моральном климате оно, похоже, наиболее эффективно выражается через спокойные, целеустремлённые, высоконравственные поведение и действия.
Это отчётливо видно на примере проблемы с правом на аборт: непреклонный отказ от насильственных методов, практикуемый защитниками этого права, встречает брань, угрозы и насилие со стороны их противников, которые более всего хотели бы встретить в ответ такое же насилие. Если бы Национальная лига действий за право на аборт изливала гнев так же, как спикеры либертарианцев, если бы клиники пользовались оружием для защиты от вооружённых демонстрантов, то противникам права на аборт вряд ли пришлось бы утруждаться, пытаясь доказать несостоятельность закона «Роу против Уэйда», как они делают это сейчас. Дело было бы уже заранее проиграно.
Фактически, оно может потерпеть поражение, но если мы - все те, кто его поддерживает - будем стойкими, то этого никогда не произойдёт.
Гнев громко заявляет об умалении прав, но реализация прав не может осуществляться и преуспевать благодаря гневу. Она возможна, только если упорно добиваться справедливости.
Если женщины, дорожащие свободой, будут опять втянуты в открытый конфликт, столкнутся с притеснением и будут вынуждены защищаться от вновь введённых в силу несправедливых законов, нам снова придётся воспользоваться гневом как оружием. Но мы всё ещё не дожили до такого, и, я надеюсь, ничего из того, что мы делаем сейчас, не приблизит нас к этому.
Гнев, практикуемый дольше того срока, пока он полезен, становится сперва несправедливым, а затем и опасным. Гнев, поощряемый и ценящийся ради гнева как такового, перестаёт служить своей цели. Он провоцирует не позитивную массовую активность, а регресс, одержимость, месть, лицемерие; пожирая самого себя, он разъедает и разрушает в процессе своих носителей. Расизм, женоненавистничество и контррациональность реакционных правых в американской политике в течение последних нескольких лет являются пугающей демонстрацией разрушительной силы гнева, намеренно взращиваемого ненавистью, поощряемого править умами и контролировать поведение. Я надеюсь, что наша республика переживёт эту оргию яростного безумия.
Урсула К. Ле Гуин
11 августа 2014
Оригинал:
http://bookviewcafe.com/blog/2014/08/11/about-anger-part-i/
или на официальном сайте
http://www.ursulakleguin.com/Blog2014.html
Примечания:
1) «Роу против Уэйда»: ключевое дело в истории США на тему абортов.
http://en.wikipedia.org/wiki/Roe_v._Wade
Roe v. Wade, 410 U.S. 113 (1973), is a landmark decision by the United States Supreme Court on the issue of abortion.
2) Saeva indignatio: "яростное негодование" (лат.), цитата из авто-эпитафии Свифта в переводе У.Б. Йейтса.
http://en.wikipedia.org/wiki/Swift%27s_Epitaph
"Swift's Epitaph" is a translation by Irish poet William Butler Yeats of Jonathan Swift's epitaph, which Swift wrote for himself in Latin. Yeats' somewhat free translation appeared in his 1933 collection The Winding Stair and Other Poems.
Автор перевода: Аля Клейменова (жж-юзер aylie_serinde)
Во время второй волны феминизма, в дни роста самосознания мы многого добились при помощи гнева, гнева женщин. Мы прославляли его и культивировали как добродетель. Мы научились похваляться своим негодованием, кичиться яростью, играть в фурий.
Мы действовали правильно. Мы говорили женщинам, уверенным, что им следует терпеливо сносить надругательства, травмы и жестокость, что они имеют полное право негодовать. Мы заставляли людей видеть и ощущать несправедливость и систематическое дурное обращение, которым подвергались женщины, почти повсеместное неуважение их общечеловеческих прав; мы заставляли людей возмущаться и переставать соглашаться на это как в отношении себя, так и в отношении окружающих. Яростное негодование - адекватная реакция на несправедливость. Негодование вырастает из насилия, а насилие - из гнева. Для гнева бывает подходящее время, и то время было таким.
Злость - полезный и, возможно, незаменимый инструмент для мотивирования сопротивления несправедливости. Но я считаю, что гнев - это оружие, инструмент, пригодный только для битвы и самозащиты.
Те, для кого мужское господство важно или необходимо, боятся женского сопротивления и вследствие этого и женского гнева: они распознают его как оружие. Их ответный удар последовал немедленно и был предсказуем. Люди, считавшие человеческие права принадлежащими мужчинам, клеймили всех женщин, посмевших требовать справедливости, мужененавистницами, суфражистками, фанатичками и стервами. При поддержке такой точки зрения большинством средств массовой информации они успешно дискредитировали термины «феминизм» и «феминистский», заставив их ассоциироваться с нетерпимостью настолько, что они стали почти бесполезными, и даже сейчас остаются таковыми.
Крайне правые склонны видеть всё в категориях войны. Если взглянуть на феминизм 1960-1990-ых под таким углом, можно сказать, что его итоги напоминают итоги Второй мировой: проигравшие в конце концов приобрели весьма немало. В наши дни неприкрытое мужское превосходство уже не настолько широко воспринимается как нечто естественное; гендерный разрыв в размере получаемой на руки зарплаты несколько уменьшился; выросло число женщин, занимающих высокие посты в некоторых сферах, особенно в высшем образовании; в определённых границах и при определённых обстоятельствах девушки могут быть высокомерными, а женщины могут вести себя на равных с мужчинами без всякого риска. Как говорил куривший сигарету высокомерный шутник в одной старой рекламе: «Ты проделала долгий путь, детка».
О, спасибо, шеф. И за рак лёгких тоже благодарствую.
Пожалуй, если заменить военную метафору детской, можно представить феминизм в виде маленькой девочки, которая сейчас уже выросла из того возраста, в котором её единственным способом привлечь внимание к своим потребностям и бедам были гнев, истерики, выпендрёж и скандалы. В деле борьбы за равные права женщин один лишь гнев сейчас редко бывает полезен. Негодование - всё ещё верный ответ на унижение и неуважение, но в современном моральном климате оно, похоже, наиболее эффективно выражается через спокойные, целеустремлённые, высоконравственные поведение и действия.
Это отчётливо видно на примере проблемы с правом на аборт: непреклонный отказ от насильственных методов, практикуемый защитниками этого права, встречает брань, угрозы и насилие со стороны их противников, которые более всего хотели бы встретить в ответ такое же насилие. Если бы Национальная лига действий за право на аборт изливала гнев так же, как спикеры либертарианцев, если бы клиники пользовались оружием для защиты от вооружённых демонстрантов, то противникам права на аборт вряд ли пришлось бы утруждаться, пытаясь доказать несостоятельность закона «Роу против Уэйда», как они делают это сейчас. Дело было бы уже заранее проиграно.
Фактически, оно может потерпеть поражение, но если мы - все те, кто его поддерживает - будем стойкими, то этого никогда не произойдёт.
Гнев громко заявляет об умалении прав, но реализация прав не может осуществляться и преуспевать благодаря гневу. Она возможна, только если упорно добиваться справедливости.
Если женщины, дорожащие свободой, будут опять втянуты в открытый конфликт, столкнутся с притеснением и будут вынуждены защищаться от вновь введённых в силу несправедливых законов, нам снова придётся воспользоваться гневом как оружием. Но мы всё ещё не дожили до такого, и, я надеюсь, ничего из того, что мы делаем сейчас, не приблизит нас к этому.
Гнев, практикуемый дольше того срока, пока он полезен, становится сперва несправедливым, а затем и опасным. Гнев, поощряемый и ценящийся ради гнева как такового, перестаёт служить своей цели. Он провоцирует не позитивную массовую активность, а регресс, одержимость, месть, лицемерие; пожирая самого себя, он разъедает и разрушает в процессе своих носителей. Расизм, женоненавистничество и контррациональность реакционных правых в американской политике в течение последних нескольких лет являются пугающей демонстрацией разрушительной силы гнева, намеренно взращиваемого ненавистью, поощряемого править умами и контролировать поведение. Я надеюсь, что наша республика переживёт эту оргию яростного безумия.
Урсула К. Ле Гуин
11 августа 2014
Оригинал:
http://bookviewcafe.com/blog/2014/08/11/about-anger-part-i/
или на официальном сайте
http://www.ursulakleguin.com/Blog2014.html
Примечания:
1) «Роу против Уэйда»: ключевое дело в истории США на тему абортов.
http://en.wikipedia.org/wiki/Roe_v._Wade
Roe v. Wade, 410 U.S. 113 (1973), is a landmark decision by the United States Supreme Court on the issue of abortion.
2) Saeva indignatio: "яростное негодование" (лат.), цитата из авто-эпитафии Свифта в переводе У.Б. Йейтса.
http://en.wikipedia.org/wiki/Swift%27s_Epitaph
"Swift's Epitaph" is a translation by Irish poet William Butler Yeats of Jonathan Swift's epitaph, which Swift wrote for himself in Latin. Yeats' somewhat free translation appeared in his 1933 collection The Winding Stair and Other Poems.
Автор перевода: Аля Клейменова (жж-юзер aylie_serinde)