Наиомерзительнейшее представление
Тарантиновская "Восьмерка" так и смотрится - как театральное представление на подмостках деревянного трактира. Камера ездит туда-сюда, но редко путешествует за переделы сцены. Где-то после трети фильма сюжет уже не предусматривает смену декораций: все дальнейшие кроваво грязные дела должны свершиться в одной большой комнате неподалеку от богом забытого городка - Рэд Рока, штат Вайоминг.
Завывания снежной бури за стенами нагнетают обстановку замкнутого пространства и всеобщего недоверия, нарастающего экспоненциально от главы к главе. Мерзавцы, уголовники, лжецы, бандиты, предатели, убийцы, охотники за головами, палачи и заблудшие души - кто все эти люди? Не важно, но они омерзительны. И, конечно, единственная "дама" - Дейзи, приговоренная к повешению, не разбавляет забористый коктейль, скорее - становится вишенкой на соломинке, идущей в дополнение к ненавистной компании и ставшей последней точкой в повествовании.
Женщину бьют и пинают исправно, но ее это, похоже, нисколько не унижает - вполне привычное обращение для тяжкой преступницы. ББПЕ цветет и пахнет, но смотрится исключительно комично под всеобщий гык со стороны остальных членов восьмерки. Забавляют отношения Дэйзи с героем Курта Рассела (сыгравшего, кстати, шикарно, даже шикарнее, чем остальные "омерзительные актеры"): он везет ее на висилицу, выбивает по дороге зубы и потоки крови, но при этом оказывается вынужден заботиться о ней, ведь живая Дэйзи стоит уйму денег, в отличие от мертвой. Она также периодически помогает своему надзирателю с мелкими бытовыми проблемами, что сложно не делать, когда находишься закован с кем-то в одни тяжелые кандалы.
Сами съемки и соответствующие им картинки в начале поражают величественностью и простором. Заснеженное распятие на фоне бескрайней белой пустыни и маленькая черная точечка - упряжка с лошадьми, убегающая от снежной бури. Все под прекрасную музыку Морриконе. В какой-то момент пейзажи становятся до боли знакомыми, зимне-русскими: с березками и лошадьми, протаптывающими глубокий снег.
Далее идут диалоги. Сердцевина фильма. Неспешные, выверенные, наверное, даже безупречные. Как всегда, Тарантино мастер в их создании. Каждый его фильм моментально рвется на цитаты, которые отправляются в собственное плавание по просторам всемирной паутины. Та же судьба, скорее всего, ждет и "Восьмерку".
Мяса и крови в фильме хватает с избытком и ближе к концу разлетающихся бошек становится все больше. Но вот, какая проблема бросилась мне в глаза: все это мясцо не смотрится столь оправданно и органично, как в предыдущих работах Квентина. Обычно позади кровищи стоит уникальность и оригинальность, которых слегка не хватило последней картине. Вот в чем беда: когда столь талантливый, уже легендарный режиссер снял достаточно отличных, ни на что не похожих фильмов, он неминуемо начинает копировать сам себя. По чуть-чуть: где-то ракурсами, где-то фразами и приемами. Но иногда самоплагиат не может довольствоваться малым, и в итоге режиссер выдает то, что мы уже видели.
Тут-то и должно накактить разочарование. Однако, лично я бы не спешила с выводами. Потому что трудно не повторять собственные придумки, когда ты столь чертовски хорош. К тому же фильм все равно вышел крепкий, хороший. Не отличный, что обидно, но вполне объяснимо.
P.S. Самуюэль все тот же, только поседел слегка, радует образом ублюдка с большими яйцами, вершит правосудие и быстро смекает.
P.P.S. Еще очень хочется написать о тысяче и одном скрытом смысле, спрятанном где-то за кадрами "восьмерки", но лучше я удержусь от соблазна. Поскольку все фильмы Тарантино тем и славны - каждый видит в них сколько угодно глубин и тайных знаков. Все зависит от вашего воображения.