Быт и дети в тетралогии Сокурова "Молох", "Телец", "Солнце" и "Фа
Оригинал взят у olhanninen в Быт и дети в тетралогии Сокурова "Молох", "Телец", "Солнце" и "Фауст"
Глубокая и добрая ироничность по отношению к быту в тетралогии А. Сокурова "Молох" (быт Гитлера) - "Телец" (быт Ленина) - "Солнце" (быт Хирохито) - "Фауст" (быт современного человека) обусловлена тем, что режиссер фиксирует не собственно исторические бытовые детали того времени, о котором снимает фильм, а сложившиеся у нас представления о них.
Кто такие для него мы? Это те не совсем девственные интеллигенты, которые хоть что-то читали, запомнили и удивились, а потом обсудили между собой. Так что незнакомого нам быта в фильмах Сокурова нет: он показывает нам, как мы представляем себе жизнь в разные времена. Да потому что он один из нас, просто талантливый, вот и все. Собственно, это экономия времени и сил со всех сторон: автору не надо досконально изучать эпоху, а нам - задавать вопросы относительно предметов, назначение которых нам неизвестно.
В чем же ироничность? В показе ограниченности наших представлений. В чем доброта? В том, мы можем ее преодолеть, если захотим.
На мой взгляд, самый жуткий и анекдотичный фильм из всей тетралогии "Телец": там собрано все, что есть противного, смешного и неприличного в жизни, болезни и смерти вождя мирового пролетариата, самого пролетариата и нашей. Вы видели Ленина? Рассказывали о нем анекдоты, издевались над неприспособленностью и попытке быта без слуг его семьи, радовались его болезни как наказанию за грехи, ужасались крикам о терроре на краю могилы и самой обыденности мыслей о расстреле. Ну вот вам и показали. Не вы лично? Но не могли же не слышать подобные речи? Тогда это они.
Возможно, именно бытом обусловлена симметричность фильмов: чистота, незахламленность и порядок быта "Молоха" и "Солнца" (аккуратность немецкого и японского быта, о, эти встроенные японские шкафы!), затхлость, захламленность и грязь "Тельца" и "Фауста" (российский и средневековый быт).
Простор и воздух в помещениях наличествует только в "Молохе" (европейский коттедж в горах), но отсутствуют в "Солнце" (японские низкие потолки), "Тельце" (душная барская усадьба) и "Фаусте" (скученность средневекового дома и подавляюще неуютная пустота церкви).
Природные горизонты имеются во всех, кроме "Солнца", и действительно - мы же уверены, что с дикой природой в Японии напряженно, хотя японцы ее любят и восхищаются, находя хоть на дне морском.
Природа "Молоха" - туманное высокогорье, на котором вполне можно устроить уютный пикник, но только если научиться не обращать внимания на охраняющих покой солдат, природа "Тельца" - темные пугающие аллеи и нескошенные луга, в которые хочется убежать даже Ленину, но без крестьян, без крестьян - извините, не смогла не усмехнуться. Природа "Фауста" - лавовые долины, гейзеры и снежные вершины, и - никого.
Свет интересно распределен по этим фильмам: его нет в "Молохе" и "Тельце", хотя нам показывают людей, наслаждающиеся солнечным светом. В "Солнце" чуть светлее только во время встречи императора и Макартура, причем император сам тушит излишние при электрическом освящении свечи, а Макартур, подглядывает и улыбается: вероятно, это должно символизировать отказ Хирохито от статуса божественности.
Только в конце "Фауста" нас после "мрачного средневековья" ослепляет сияние снежных горных вершин, только смотреть на них не получается: свет невыносимо ярок. Но это неважно, ибо уже некому.
Конечно, свет есть и в других картинах - действительно, картинах, а не фильмах, но благодаря ему картины выцветают, становятся похожими на старые фотографии, то ли засвеченные, то ли выгоревшие от времени отпечатки. Но четкими, современными и "хорошего" качества можно назвать только последние кадры "Фауста".
Кстати, вот что в голову пришло: когда в фильмах Сокурова появляется красота, одновременно возникает ощущение, что изнутри смотреть на нее некому - мы наблюдаем даже не столько красивое, сколько отсутствие зрителя для этой красоты. Вот убейте, но Фауст при виде красоты не наслаждается, а думает, что это за и как оно устроено.
Человечной красотой обладают только занятия Хирохито: он кисточкой пишет стихотворение, будучи ученым способен наслаждаться красотой объекта и рассуждать о его природе, он рассматривает фотографии и гравюры, он пишет письма сыну.
Если бы не нервность, такими бы могли быть и занятия Евы Браун. Но увы - она способна бросить цветы в огонь, хоть и увядшие или просто некрасивые.
Красивыми мне кажутся: Ева Браун и Маргарита из "Фауста". Но и Хирохито такой милый, ах. Ему бы никогда не пришло в голову, как Фаусту, глядя на меня во время философской беседы, думать, что там у меня внутри и как работает. И даже ему по фиг, что это сразу можно прочитать на его лице, вот ведь хам. То ли дело, Хирохито - никогда ничего не прочитаешь, кроме отдаленного отзвука эмоций, очень отдаленного.
Вообще-то во всех фильмах только два главных героя, которые вызывают у меня симпатию и добрые чувства - это Хирохито и Ева Браун. Из второстепенных - несколько слуг Хирохито, американский переводчик с японского, который будучи американцем, все равно остается японцем, что конечно, меня одновременно пугает. И все.
Уважение в быту наедине и на людях - тоже только в "Солнце", хотя на людях - и в "Молохе".
В отношении бытовых звуков, единственный фильм, где не кричат, - тоже "Солнце". Мало того, там даже популярно объясняют непонятливым, что кричать нехорошо. По крайней мере на царственную особу. Да и вообще фильм спокойный.
О детях в двух словах: в тех мирах, которые показал Сокуров в "Молохе", "Тельце" и "Фаусте" детей не любят, ими тяготятся, они противны своим родителям, а родители - им, и только в "Солнце" к ним относятся как к людям, ими интересуются, с ними общаются, о них не забывают никогда, несмотря на то, что в кадре детей, как в других фильмах, нет. Потому что все мы знаем, что японцы - инопланетяне: искренне любят детей и всегда знают, что с ними делать. И это японское отношение к детям - самое сложное для превращения в анекдот.
Глубокая и добрая ироничность по отношению к быту в тетралогии А. Сокурова "Молох" (быт Гитлера) - "Телец" (быт Ленина) - "Солнце" (быт Хирохито) - "Фауст" (быт современного человека) обусловлена тем, что режиссер фиксирует не собственно исторические бытовые детали того времени, о котором снимает фильм, а сложившиеся у нас представления о них.
Click to viewКто такие для него мы? Это те не совсем девственные интеллигенты, которые хоть что-то читали, запомнили и удивились, а потом обсудили между собой. Так что незнакомого нам быта в фильмах Сокурова нет: он показывает нам, как мы представляем себе жизнь в разные времена. Да потому что он один из нас, просто талантливый, вот и все. Собственно, это экономия времени и сил со всех сторон: автору не надо досконально изучать эпоху, а нам - задавать вопросы относительно предметов, назначение которых нам неизвестно.
В чем же ироничность? В показе ограниченности наших представлений. В чем доброта? В том, мы можем ее преодолеть, если захотим.
На мой взгляд, самый жуткий и анекдотичный фильм из всей тетралогии "Телец": там собрано все, что есть противного, смешного и неприличного в жизни, болезни и смерти вождя мирового пролетариата, самого пролетариата и нашей. Вы видели Ленина? Рассказывали о нем анекдоты, издевались над неприспособленностью и попытке быта без слуг его семьи, радовались его болезни как наказанию за грехи, ужасались крикам о терроре на краю могилы и самой обыденности мыслей о расстреле. Ну вот вам и показали. Не вы лично? Но не могли же не слышать подобные речи? Тогда это они.
Возможно, именно бытом обусловлена симметричность фильмов: чистота, незахламленность и порядок быта "Молоха" и "Солнца" (аккуратность немецкого и японского быта, о, эти встроенные японские шкафы!), затхлость, захламленность и грязь "Тельца" и "Фауста" (российский и средневековый быт).
Простор и воздух в помещениях наличествует только в "Молохе" (европейский коттедж в горах), но отсутствуют в "Солнце" (японские низкие потолки), "Тельце" (душная барская усадьба) и "Фаусте" (скученность средневекового дома и подавляюще неуютная пустота церкви).
Природные горизонты имеются во всех, кроме "Солнца", и действительно - мы же уверены, что с дикой природой в Японии напряженно, хотя японцы ее любят и восхищаются, находя хоть на дне морском.
Природа "Молоха" - туманное высокогорье, на котором вполне можно устроить уютный пикник, но только если научиться не обращать внимания на охраняющих покой солдат, природа "Тельца" - темные пугающие аллеи и нескошенные луга, в которые хочется убежать даже Ленину, но без крестьян, без крестьян - извините, не смогла не усмехнуться. Природа "Фауста" - лавовые долины, гейзеры и снежные вершины, и - никого.
Свет интересно распределен по этим фильмам: его нет в "Молохе" и "Тельце", хотя нам показывают людей, наслаждающиеся солнечным светом. В "Солнце" чуть светлее только во время встречи императора и Макартура, причем император сам тушит излишние при электрическом освящении свечи, а Макартур, подглядывает и улыбается: вероятно, это должно символизировать отказ Хирохито от статуса божественности.
Только в конце "Фауста" нас после "мрачного средневековья" ослепляет сияние снежных горных вершин, только смотреть на них не получается: свет невыносимо ярок. Но это неважно, ибо уже некому.
Конечно, свет есть и в других картинах - действительно, картинах, а не фильмах, но благодаря ему картины выцветают, становятся похожими на старые фотографии, то ли засвеченные, то ли выгоревшие от времени отпечатки. Но четкими, современными и "хорошего" качества можно назвать только последние кадры "Фауста".
Кстати, вот что в голову пришло: когда в фильмах Сокурова появляется красота, одновременно возникает ощущение, что изнутри смотреть на нее некому - мы наблюдаем даже не столько красивое, сколько отсутствие зрителя для этой красоты. Вот убейте, но Фауст при виде красоты не наслаждается, а думает, что это за и как оно устроено.
Человечной красотой обладают только занятия Хирохито: он кисточкой пишет стихотворение, будучи ученым способен наслаждаться красотой объекта и рассуждать о его природе, он рассматривает фотографии и гравюры, он пишет письма сыну.
Если бы не нервность, такими бы могли быть и занятия Евы Браун. Но увы - она способна бросить цветы в огонь, хоть и увядшие или просто некрасивые.
Красивыми мне кажутся: Ева Браун и Маргарита из "Фауста". Но и Хирохито такой милый, ах. Ему бы никогда не пришло в голову, как Фаусту, глядя на меня во время философской беседы, думать, что там у меня внутри и как работает. И даже ему по фиг, что это сразу можно прочитать на его лице, вот ведь хам. То ли дело, Хирохито - никогда ничего не прочитаешь, кроме отдаленного отзвука эмоций, очень отдаленного.
Вообще-то во всех фильмах только два главных героя, которые вызывают у меня симпатию и добрые чувства - это Хирохито и Ева Браун. Из второстепенных - несколько слуг Хирохито, американский переводчик с японского, который будучи американцем, все равно остается японцем, что конечно, меня одновременно пугает. И все.
Уважение в быту наедине и на людях - тоже только в "Солнце", хотя на людях - и в "Молохе".
В отношении бытовых звуков, единственный фильм, где не кричат, - тоже "Солнце". Мало того, там даже популярно объясняют непонятливым, что кричать нехорошо. По крайней мере на царственную особу. Да и вообще фильм спокойный.
О детях в двух словах: в тех мирах, которые показал Сокуров в "Молохе", "Тельце" и "Фаусте" детей не любят, ими тяготятся, они противны своим родителям, а родители - им, и только в "Солнце" к ним относятся как к людям, ими интересуются, с ними общаются, о них не забывают никогда, несмотря на то, что в кадре детей, как в других фильмах, нет. Потому что все мы знаем, что японцы - инопланетяне: искренне любят детей и всегда знают, что с ними делать. И это японское отношение к детям - самое сложное для превращения в анекдот.