Pink Floyd The Wall (Alan Parker, 1982)
Нет смысла объяснять, за что я люблю фильм The Wall, но я всё-таки попробую. Он мне просто душу наизнанку выворачивает каждым кадром - начиная с бровей Боба Гелдофа (пока они ещё на месте) и заканчивая сумасшедшей анимацией Скарфа. Многие убеждены, что этот фильм можно смотреть только будучи в сильно изменённом состоянии сознания - это совершенно не так, потому что он даже на трезвую голову сносит башню до основания.
Это не просто гениальный видеоряд Алана Паркера к гениальному альбому Pink Floyd, - это история, заложенная в пластинку с самого начала, - о потерянности в мире, об отрешённости, бесконечном одиночестве и несчастье, о трагедии угасшей любви, о неуверенности в себе и пропасти непонимания между человеком и миром, раскалывающей сознание пополам. Этот сумасшедший рокер Пинк с красивым лицом и взглядом, направленным внутрь себя, - он настолько живой, что кажется реальнее многих окружающих меня персонажей. Он понятен, как бы странно это ни звучало. Он ненормальный психопат, летящий в бездну наркотического кайфа. Он одинокий и брошенный самыми близкими людьми человек, у которого нигде нет пристанища. Он просто молодой слегка небритый парень, рано потерявший отца и чересчур опекаемый матерью. Он - неприступный, как и полагается рок-звезде, талантливый музыкант который прячет глаза за чёрными очками. Который не выдержал испытания медными трубами. Он может позволить себе всё: ему поклоняются миллионы, за ним бегает целый штат администраторов, красивая девушка напрашивается к нему в номер и всячески стремиться оказаться у него в постели, но в это время "day after day, love turns grey", и это становится последним кирпичом в стене. И многотысячный зал преданно глядящих на него глаз превращается в фашисткие колонны.
Стена - это не только банальная преграда, отделяющая тебя от мира (хотя, безусловно, и это тоже). Это невозможность понять самого себя, некий водораздел в собственном сознании. С одной стороны ты тихий мальчик Пинк, которому в детстве недодали отцовской любви, - с любимой женой, с которой, правда, забываешь разговаривать; с вечной мамочкой, для которой ты всегда малыш; с пианино, гитарой и таблетками; с другой - ты фашист со сбритыми бровями и эмблемой скрещенных молотков на рукаве, Гитлер в новом обличье, расист и убийца. Поедаемый червями, оцепеневший в наркотической прострации псих. И чем дальше, тем больше стена отделяет тебя от твоего нормального состояния. Эта тема никогда не оставляла Уотерса в покое - ещё в песне Wish You Were Here он обращался не к другу, не к любимой (как бы романтично это ни звучало бы - это было бы слишком просто!) - а к лучшей половине самого себя. Вернись ко мне, лучшее, что во мне есть. Не меняй всё прекрасное в себе на ненависть, клетку и войну. Не воздвигай Стену...
Говорят, в финале Уотерс не хотел разрушать Стену, но продюсеры настояли на позитивной концовке. Может быть, зря. Хотя она всё равно не вышла позитивной. Разрушение Стены - это самое страшное наказание, которому только может подвергнуться обезумевший Пинк.
Since, my friend you have revealed
your deepest fear
I sentence you to be exposed
before you peers
Tear down the wall
Разрушить защитную оболочку, обнажить свою душу, открыться миру, от которого он с детства был надёжно ограждён с таким упорством и обречённостью воздвигнутой Стеной, - для него равносильно смерти. Может ли после неё наступить возрождение? Да, но это будет уже не тот Пинк, о котором шла речь в этой истории. А обломки Стены разберут по кирпичику дети, которые построят из них каждый новую, свою собственную Стену.
И - главная сцена, которая просто размазывает по стенке. По количеству содержащейся в ней энергии она вполне могла бы вышибить в доме все пробки. Это когда Пинк сидит в отеле, неподвижно уставившись в телевизор, и вспоминает лучшие моменты своего ушедшего счастья, не обращая внимания на то, как девушка-фанатка обращается к нему с вопросами, пытается вступить с ним в разговор, затем начинает облизывать его пальцы... Затем отходит, не понимая, что делать с ним, безмолвным и недоступным. И тут - ещё несколько мгновений, ещё несколько воспоминаний в его голове - и всё пространство взрывается: он вскакивает с места и начинает крушить всё, что попадается под руку, разносить в щепки гитары, усыпая пол дорогого гостиничного люкса осколками зеркал; девушка в ужасе пытается укрыться от летящих в неё предметов, бутылок, кусков мебели и битого стекла,
Would you like to learn to fly? -- Would you
Would you like to see me try?
- он гоняется за ней по всему номеру, вырывая из косяка деревянные стенки шкафа, разбивая вдребезги бар; в конце концов хватает работающий телевизор и со всей силы швыряет его в окно, раздирает руку в кровь обломками стекла на раме и замирает на подоконнике, в крике, в шаге от неминуемого, казалось, падения-полёта.
Это просто катарсис. Ядерный выброс энергии. Я всегда знала, что Алан Паркер - потрясающий режиссер, но не знала, что настолько. Эта сцена пролетает не то что на одном дыхании - на паузе межу вдохом и выдохом, в одно напряжённое мгновение, - и в этом столько бешенства, ярости, драйва и рвущейся наружу силы, что невозможно понять, как это всё можно было передать через экран того самого несчастного ящика, грохочущими искрами разлетевшегося при ударе об асфальт.
Это не просто гениальный видеоряд Алана Паркера к гениальному альбому Pink Floyd, - это история, заложенная в пластинку с самого начала, - о потерянности в мире, об отрешённости, бесконечном одиночестве и несчастье, о трагедии угасшей любви, о неуверенности в себе и пропасти непонимания между человеком и миром, раскалывающей сознание пополам. Этот сумасшедший рокер Пинк с красивым лицом и взглядом, направленным внутрь себя, - он настолько живой, что кажется реальнее многих окружающих меня персонажей. Он понятен, как бы странно это ни звучало. Он ненормальный психопат, летящий в бездну наркотического кайфа. Он одинокий и брошенный самыми близкими людьми человек, у которого нигде нет пристанища. Он просто молодой слегка небритый парень, рано потерявший отца и чересчур опекаемый матерью. Он - неприступный, как и полагается рок-звезде, талантливый музыкант который прячет глаза за чёрными очками. Который не выдержал испытания медными трубами. Он может позволить себе всё: ему поклоняются миллионы, за ним бегает целый штат администраторов, красивая девушка напрашивается к нему в номер и всячески стремиться оказаться у него в постели, но в это время "day after day, love turns grey", и это становится последним кирпичом в стене. И многотысячный зал преданно глядящих на него глаз превращается в фашисткие колонны.
Стена - это не только банальная преграда, отделяющая тебя от мира (хотя, безусловно, и это тоже). Это невозможность понять самого себя, некий водораздел в собственном сознании. С одной стороны ты тихий мальчик Пинк, которому в детстве недодали отцовской любви, - с любимой женой, с которой, правда, забываешь разговаривать; с вечной мамочкой, для которой ты всегда малыш; с пианино, гитарой и таблетками; с другой - ты фашист со сбритыми бровями и эмблемой скрещенных молотков на рукаве, Гитлер в новом обличье, расист и убийца. Поедаемый червями, оцепеневший в наркотической прострации псих. И чем дальше, тем больше стена отделяет тебя от твоего нормального состояния. Эта тема никогда не оставляла Уотерса в покое - ещё в песне Wish You Were Here он обращался не к другу, не к любимой (как бы романтично это ни звучало бы - это было бы слишком просто!) - а к лучшей половине самого себя. Вернись ко мне, лучшее, что во мне есть. Не меняй всё прекрасное в себе на ненависть, клетку и войну. Не воздвигай Стену...
Говорят, в финале Уотерс не хотел разрушать Стену, но продюсеры настояли на позитивной концовке. Может быть, зря. Хотя она всё равно не вышла позитивной. Разрушение Стены - это самое страшное наказание, которому только может подвергнуться обезумевший Пинк.
Since, my friend you have revealed
your deepest fear
I sentence you to be exposed
before you peers
Tear down the wall
Разрушить защитную оболочку, обнажить свою душу, открыться миру, от которого он с детства был надёжно ограждён с таким упорством и обречённостью воздвигнутой Стеной, - для него равносильно смерти. Может ли после неё наступить возрождение? Да, но это будет уже не тот Пинк, о котором шла речь в этой истории. А обломки Стены разберут по кирпичику дети, которые построят из них каждый новую, свою собственную Стену.
И - главная сцена, которая просто размазывает по стенке. По количеству содержащейся в ней энергии она вполне могла бы вышибить в доме все пробки. Это когда Пинк сидит в отеле, неподвижно уставившись в телевизор, и вспоминает лучшие моменты своего ушедшего счастья, не обращая внимания на то, как девушка-фанатка обращается к нему с вопросами, пытается вступить с ним в разговор, затем начинает облизывать его пальцы... Затем отходит, не понимая, что делать с ним, безмолвным и недоступным. И тут - ещё несколько мгновений, ещё несколько воспоминаний в его голове - и всё пространство взрывается: он вскакивает с места и начинает крушить всё, что попадается под руку, разносить в щепки гитары, усыпая пол дорогого гостиничного люкса осколками зеркал; девушка в ужасе пытается укрыться от летящих в неё предметов, бутылок, кусков мебели и битого стекла,
Would you like to learn to fly? -- Would you
Would you like to see me try?
- он гоняется за ней по всему номеру, вырывая из косяка деревянные стенки шкафа, разбивая вдребезги бар; в конце концов хватает работающий телевизор и со всей силы швыряет его в окно, раздирает руку в кровь обломками стекла на раме и замирает на подоконнике, в крике, в шаге от неминуемого, казалось, падения-полёта.
Это просто катарсис. Ядерный выброс энергии. Я всегда знала, что Алан Паркер - потрясающий режиссер, но не знала, что настолько. Эта сцена пролетает не то что на одном дыхании - на паузе межу вдохом и выдохом, в одно напряжённое мгновение, - и в этом столько бешенства, ярости, драйва и рвущейся наружу силы, что невозможно понять, как это всё можно было передать через экран того самого несчастного ящика, грохочущими искрами разлетевшегося при ударе об асфальт.