STAGE BEAUTY - красота по-шекспировски
По преданию, именно сегодня - 23 апреля в городке Стратфорд-на-Эйвоне (графство Уорикшир) в 1564 году родился Уильям Шекспир. Умер он в этот же день 1616-го года.
Хотя (историки спорят на сей счёт) мы не можем быть уверены, тот ли он самый Шекспир - величайший драматург, но почему бы в этот день не вспомнить с особой благодарностью автора всех его прекрасных сочинений, кем бы он ни был на самом деле. Его пьесы - это четыре сотни лет славной истории театра, а позже - и кино. И сейчас я хочу остановиться всего на одном эпизоде этой истории и только на одном фильме (ибо нельзя объять необъятное).
Как известно, во времена Шекспира, и ещё полвека спустя, английским женщинам не позволялось работать актрисами (по морально-нравственым соображениям), а все женские роли исполняли мужчины (что тогда считалось меньшим "злом"). Историки полагают, что впервые английская профессиональная актриса вышла на лондонскую сцену именно в шекспировской пьесе "Отелло" (в роли Дездемоны) 8 декабря 1660 года. А через три с половиной сотни лет об этом сняли красивую сказку.
"STAGE BEAUTY" - "КРАСОТА ПО-АНГЛИЙСКИ" - 2004
Режиссер: Ричард Эйр /Richard Eyre/
Продюсеры: Роберт де Ниро, Джейн Розенталь, Харди Джастис
В ролях: Клэр Дэйнс /Claire Danes/, Билли Крадап /Billy Crudup/, Том Уилкинсон /Tom Wilkinson/, Руперт Эверетт /Rupert Everett/, Бен Чаплин /Ben Chaplin/
Страна: США - Германия - Великобритания
Студия: Lions Gate Films
Продолжительность: 100 мин.
При всём разнообразии в Рунете кинорецензий и статей, редко приходится встречать продуманный и красиво изложенный анализ, достойный того или иного хорошего фильма. И вот - один из таких примеров, который меня просто порадовал. Текст очень подробный, к тому же, я дополнила его максимальным количеством фотографий, так что, (те, кто вдруг не смотрел фильм) имейте ввиду, под катом один сплошной спойлер. Хотя, это именно то кино, где знание сюжета и финала не убивает желание смотреть всё это ещё и ещё раз.
Если кратко и без спойлеров - это вариация на тему служебного романа в английском театре 17-го века, рассказанная умно и нетривиально, не слишком слащаво, но при этом просто и душевно, и с чувством юмора. Занятный сюжет, отличный актёрский ансамбль, реалистично воссозданная историческая среда - эпоха Реставрации (хотя и приврали малость - куда ж без этого? :)) Да и вообще, я люблю фильмы, где есть театр, Шекспир, Англия и мужчины в платьях, так что, мне понравилось! Не шедевр, не культурный шок, а просто очень хорошее кино. ;)
Театральная красотка: Рассуждения о фильме "Stage Beauty"
автор статьи: Мария Сотникова
Источник: Cinema. Gogol. ru
ТЕАТР vs. КИНО
...Шестидесятые годы XVII столетия. Карл Второй возвращается в Англию из долгого изгнания. Конец засилию пуритан, начало новой эры и нового театра, который опять разрешен и опять в почете. И в одном из лучших, в театре Беттертона, Эдвард "Нед" Кинастон, "первая леди" английской сцены, раз за разом красиво умирает от руки ревнивого мавра, согласно сценарию мистера Шекспира. Рукоплещет зал, прорываются за кулисы юные леди, всерьез заинтересованные в личном знакомстве с красоткой Недом, благосклонен и милостив король. Кинастон уже заговаривает с Беттертоном о доле в деле, а Мария, личная костюмерша актера, безотказно помогает репетировать сложные сцены и ловко штопает любимую подушечку Неда - да-да, ту самую, которой положено душить... Кто бы мог подумать, что меньше, чем через месяц непостоянный Карл Второй под давлением своей простонародной любовницы не просто пустит на сцену женщин - дело в XVII веке немыслимое - но и запретит мужчинам исполнять женские роли? Что тогда - "тогда, о сжалься, небо!..."
Руперт Эверетт - король Чарльз Второй
...Первые годы третьего тысячелетия. Режиссер Ричард Эйр подыскивает сюжет для нового фильма и наталкивается на пьесу Джеффри Хэтчера "Совершенная театральная красавица". История, где любимец публики, актер, исполняющий женские роли, к тому же - по слухам - любовник светского льва герцога Бакингема, актер, жестоко избитый наймитами покровителя первой английской актрисы - кто-то должен был написать и снять фильм по этой истории. Эйр и Хэтчер, поддерживаемые QWERTY FILMS, пишут сценарий, собирают совершенно звездную команду и отправляются в Королевский Колледж в Гринвиче, который на несколько недель превращается в Лондон XVII века, где есть и дворец Карла Второго, и трущобы Истсайда, и Гайд-парк, и, конечно, два театра - респектабельная сцена у Беттертона и таверна Кокпит.
[прим. oberega - на самом деле Беттертон в эти годы играл в труппе Королевского театра Киллигрю и сам театром ещё не руководил]
Так кажется с первых кадров: Эйр снимает фильм о театре, которому равно трудно приходилось и в XVII веке из-за пуритан, и в веке XX - из-за кино и телевидения. Характерно, как часто театр, давно и окончательно проигравший кинематографу девять десятых своих зрителей, оказывается идеальным местом для киносюжета. Переодевания, бесконечная любовь, слухи и сплетни, соревнования, зависть, ложь и фантасмагория делают из него особый мир, притягательный и чуть-чуть запретный для непосвященных. Театр XVII века необычен вдвойне: ведь там еще нет женщин. А театр шестидесятых годов XVII века вообще особая судьба - судьба первой английской актрисы, игравшей законно, и последнего английского актера, законно же игравшего женщину. "Она была первой в своем роде; он был последним в своем" - под таким слоганом прошла 8 мая 2004 году мировая премьера фильма "Stage Beauty".
Чарльз Второй с судьбоносным для театра указом и любимыми спаниэлями
МУЖЧИНА vs. ЖЕНЩИНА
В роли Кинастона Эйр однозначно видел актера Билли Крадапа: "Нам нужно, чтобы актер на эту роль был, во-первых, очень хорош собой, а во-вторых, знал, как играть Шекспира. Если бы Билли отказался, вообще не ясно, как бы мы сняли фильм". Но Крадап отказываться не думал, здраво полагая, что "тридцатипятилетнему мужчине редко выпадает возможность получить роль, где придется играть одновременно и Отелло, и Дездемону". В общем, Неда укомплектовали без вопросов. Равно хорошенький и как мужчина, и как женщина Крадап радовал гримеров, костюмеров и осветителей, отзывавшихся о нем, как о совершенной театральной красотке, прекрасно подходящей и для тугих средневековых корсетов, и для трогательных эротических сцен.
Эдвард Кинастон - "прелестнейшая женщина английской сцены"
Костюмерша Мария, она же первая английская актриса Маргарет Хьюз, она же модная американская актриса Клэр Дэйнс, тоже была очевидна для режиссера - ну не видел он другой девушки с такой силой, энергией и интеллектом. А продюсера фильма Дэйнс сразила тем, что "сразу же поняла, что Мария по пьесе - образ-зеркало по отношению к Неду". Впрочем, деятельная Клэр, сумевшая изобразить и естественность влюбленной костюмерши, и безобразную игру актерки Хьюз, и тут же, через четверть часа, блестящую игру актерки Хьюз, действительно неплохо соответствовала Марии, прошедшей путь от настоящей закулисной мышки до амбициозной удачливой актрисы.
Мария - влюбленная костюмерша
Американцы Клэр и Билли вместе вживались в образы английских актеров XVII века, вместе работали над произношением, вместе учились носить тяжелые средневековые наряды...
... а после спектакля Нед просил Марию "еще раз пройти сцену смерти", и пока Кинастон изящно подрагивал ручкой на тренировочном ложе, Мария комкала подушку и вздыхала: "Бесчеловечно отплачивать убийством за любовь", вкладывая в это смысл, понятный только ей и миллионам расположившихся у экранов зрителей.
Почему вздыхала Мария? По тому же, по кому вздыхают тысячи дам и девиц, следящие за перипетиями очередного голливудского - ну, или английского - сюжета.
реальные Эдвард Кинастон и Маргарет Хьюз; Билли Крадап, Руперт Эверетт и Клэр Дэйнс на премьере
МУЖЧИНА vs. ТЕАТР.
Мария вздыхала по Неду. По любимцу публики Неду, по удачливому Неду, которого она - ах! - уже не раз заставала с повесой Бакингемом, но все равно вздыхала и печалилась. Потому что Нед был одним из первых актеров, твердо усвоивших истину, позже высказанную не менее знаменитой англичанкой Элизабет Хоу: "Зрители наслаждаются драмой на обоих ее уровнях - и на том, где им показывают персонажей и их приключения на сцене, и на том, где за иллюзией сюжета оказываются реальные люди - актеры. В двадцатом веке мы черпаем знания о них из газет, журналов и ток-шоу. Зрители былых веков искали их в личном знакомстве или хотя бы в слухах и сплетнях". Вот почему известность, кросс-дрессинг и бисексуальность сделали Кинастона звездой вневременных стандартов.
Вот почему вздыхала Мария.
Нед Кинастон и герцог Бакингем
А Нед? Нед вздыхал только о театре. Первые двадцать лет жизни проведший в учении, в ожидании момента, когда наконец-то народу вернут театр, вернее, ему, Неду, дадут сцену, в 1660 году Кинастон стремительно взлетел от бойтоя в руках сладострастных аристократов до "прелестнейшей женщины английской сцены". Смущал ли Неда этот сомнительный титул? А смущало ли в те годы суровых пуритан, что мужчина вообще переодевается в женщину, играет в любовь с другим мужчиной, получая за этот разврат не только деньги, но и всеобщее признание? Нет, и это всего лишь вопрос привычки. Для Неда не было ничего привычнее и ближе ежевечерних переодеваний, томных вздохов, манерности и всего того, что мужчина думает о поведении женщины. Сумрачный, изломанный, неожиданный мир трансвеститов для Неда надежно перепутался с ярким, блестящим, обнаженным миром сцены. И не было отдельно Эдварда Кинастона, человека, и Эдварда Кинастона, актера. Была театральная красотка. Единая, настоящая. Весьма, впрочем, привлекательная. Мужчина в образе женщины, чудовищный парадокс, покорил театр, этого любителя парадоксов, покорил твердо и, вроде бы, надолго. После ученического подвала жизнь стала счастьем, к которому уже нечего было добавить - настолько нечего, что Нед, конечно же, не мог заметить обращенных на него влюбленных взглядов костюмерши. И мстительных - королевской любовницы, решившей, что мистер Кинастон чересчур уж неуважительно относится к возможности женщины играть на сцене.
И неважно, что Нелл Гвинн на самом деле стала любовницей Карла много позже пресловутого указа. Для развития действия нужна была женщина, заставившая мужчину снять дамское платье. Как и нужна была вторая, которая сумела бы научить его носить мужское.
[прим. oberega - точнее, на момент описываемых событий Нелл Гвин было всего 10 лет, она познакомилась с Чарльзом Вторым только в 1667 году]
Нед Кинастон: от Дездемоны до Отелло
ЖЕНЩИНА vs. ТЕАТР.
Мария превращается в Маргарет Хьюз не сразу: сначала она просто "заимствует" платье и реквизит Кинастона, чтобы тайком играть Дездемону в таверне Кокпит. Сначала она просто копирует все жесты Неда, чтобы потом их повторить на сцене. Сначала она просто добивается благосклонности сэра Чарльза Седли и дружбы Нелл Гвинн, сумевших пробить ей дорогу в театр. И все это очень искренно, очень живо и хорошо.
А потом Маргарет Хьюз оказывается на сцене - и ничего в ней нет, кроме того, что вложили обстоятельства в костюмершу Марию: больших амбиций и случайных уроков Неда. Она так и остается зеркалом, только в ее новом положении этого мало. "Женщина играет женщину? А в чем трюк?".
Такова разница между кумиром-мужчиной и кумиром-женщиной: о первом грезят тысячи незримых поклонниц, второю обладает единственный покровитель. Зритель-мужчина не становится бескорыстным фанатом, следящим за гастрольным списком своего идола, но остается либо довольно спокойным почитателем, либо непосредственным пользователем. Актрис не обожают - ими просто любуются: поэтому Мария не смогла, да и никогда не смогла бы занять место Неда, место кумира всего зала.
Но у женщин свое оружие, и неважно, поняла ли это Мария разумом, или почувствовала, или вовсе не отдавала отчета в содеянном, но она поступила единственно верным образом. Ты хочешь занять то место, до которого тебе не дотянуться? Что ж, поставь туда мужчину, которому это по плечу - и будь рядом с ним. Ты хочешь стать Дездемоной - что ж, обеспечь себе достойного Отелло.
Так женщина, "первая в своем роде", покорила театр, причем не только сцену Беттертона, но театр, который, если верить мистеру Шекспиру, "весь мир, где актеры и мужчины, и женщины".
Маргарет Хьюз: от закулисной "мышки" до амбициозной удачливой актрисы
МУЖЧИНА И ЖЕНЩИНА vs. ТЕАТР.
Все становится на свои места. Актеры переодеваются, занавес открывается, начинается пьеса.
Ричард Эйр снимает фильм о любви - о том же, о чем играли в XVII веке Эдвард Кинастон и Маргарет Хьюз, следуя сценарию "Отелло", "Ромео и Джульетты" и "Гамлета".
Ричард Эйр говорит: "Люди не меняются вместе со столетиями. Они всегда ведут себя одинаково, у них те же страсти, та же ревность и та же любовь - у мужчин и женщин, у разных наций, у разных семей. Так что не такая уж это задача - заглянуть в сердце жившего в XVII веке или наоборот, показать современные чувства в средневековой истории".
Задача выполнена и заслуживает аплодисментов. Фильм, где актеры играют актеров, играющих в театре и живущих закулисной жизнью, актеров, которые последовательно сначала путают жизнь и театр, потом слишком четко их разносят, а потом заставляют театр стать жизнью. Возможно, именно поэтому Кинастон и Хьюз вдруг начинают играть так, как играют в кино сегодня. Да и играть ли, право? Вопрос, который женщина задает мужчине, неизменен: "Кто ты теперь?" Это ты душил и ненавидел меня, всем сердцем мстя за обиду и любовь, или это был всего лишь Отелло, разгневанный на свою Дездемону? Это ты, опытный актер, "мужчина в теле женщины" научил меня, как надо играть роль испуганной любящей женщины, или ты, любимый мой мужчина, заставил меня трепетать за наше будущее?
Нет, Эйр не снимал фильма о театре и о судьбе актеров в нем; он оживлял историю о театре внутри человека, о бесконечной пьесе, где занавес никогда не опускается, а только чуть щекочет затылки божественным провидением и собственной верой в него. О бесконечной пьесе, где человек пытается разобраться, что же за роль уготована ему, и как только ему начинает казаться, что ответ найден, новые персонажи и сюжеты доказывают ему обратное.
"Кто ты теперь?"
"Я? Я не знаю..."
И это невозможно узнать. Да полно, и надо ли?
раздетая Нелл Гвин и ...одетый Чарльз Второй в "домашнем" спектакле
СЦЕНА vs. ЗАКУЛИСЬЕ
Конечно, Эйр и Хэтчер снимали фильм не только о поисках личности и гендерной самоидентификации актеров-трансвеститов.
И смело можно говорить, что "Stage Beauty" - великолепная костюмная история о нравах и пороках Реставрации, одной из самых сексуальных и самых распущенных эпох в английской истории.
Что весь фильм - это очаровательная, тонкая, умная игра множества зеркал, расставленных в круглой комнате, это пересечение тысячи отражений: вот Англия, где женщинам запрещено появляться на сцене, а вот королевский дворец, где Нелл Гвин - обнаженная! - выступает в роли богини; в середине фильма будет английский театр, где запрещен кроссдрессинг, и королевский спектакль, где Карл выступит в роли похотливой девицы, а Нелл - ее милого соблазнителя. Или, допустим, вот Мария первый раз пытается прочитать монолог Дездемоны - и сбивается, и просит начать сначала, и Нед ей разрешает, но сколько издевки в этом разрешении. А вот сам Нед пытается показать Карлу, что ему по плечу сыграть Отелло, и не может, переходит на противный фальцет, каким привык вздыхать в женских ролях. Да таких примеров с десяток.
Нед Кинастон после неудачной попытки сыграть Отелло перед Чарльзом и Нелл
Не ошибутся те, кто сочтут "Stage Beauty" мозаикой точно подобранных деталей: чего стоит только каждый раз по разному повторяющийся кадр с откинутой рукой - Нед-Дездемона на сцене, избитый Нед в Гайд-парке и снова Дездемона на своем ложе, но уже представляемая Маргарет.
Что это сонмище блестящих актеров, собранных на пространстве в сто десять минут: Руперт Эверетт (король Карл), Бен Чаплин (герцог Бакингем), Том Уилкинсон (Беттертон). И это не считая решительной красавицы Клэр Дейнс и серьезного актера Билли Крадапе в роли красотки-Неда.
Фильм хорош - а значит, полифоничен. Значит множество смыслов и линий, в которые можно вглядываться, анализировать и искать. Но так ли уж это важно, в конце концов, кем теперь считает себя Ричард Эйр - автором костюмной истории, интеллектуалом-остряком или просто удачливым хэдхантером. Тем более, что сам себя он описывает как "человека, который вечно зависает у полок с дисками, потому что не хочет посмотреть, скажем, романтическую комедию, или драму, или триллер. Я просто хочу хороший фильм. И мы снимали тоже просто хороший фильм, нечто, что не поддается классификации - да и попросту в ней не нуждается".
Ну, примерно как суть хорошего актера, ориентация Неда Кинастона и мечта Маргарет Хьюз.
Нед в нерешительности...
"Stage Beauty" vs. "Красота по-английски", или ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОГО ПЕРЕВОДА.
В российском прокате фильм шел под названием... "Красота по-английски". То ли пронырливые представители решили сесть на хвост "Красоте по-американски", хотя, казалось бы, аудитория явно планировалась другая, то ли просто побоялись "Театральной красотки". Но в чем-то, все же попали в точку: фильм у Эйра и Хэтчера вышел по-настоящему английский и по-настоящему красивый. Что тоже немаловажно.
кульминация фильма - сцена реалистичной игры, как громом поразившая современников. На самом деле реалистичная манера игры не была в ходу до 19-го века, но, увидев это, хочется сказать "ВЕРЮ!!"
Нед Кинастон входит в роль мужчины ...в жизни и
...на сцене
P.S. От себя добавлю одну любопытную деталь. Иногда почти одновременно появляются фильмы-двойники: со сходной тематикой и даже с перекликающимися сюжетами, но сделанные с разным подходом. Как, например, "Опасные связи"(1988) и "Вальмон" (1989), снятые вообще по одному литературному источнику. Так вот, таким "двойником" более лёгкого "Stage Beauty" можно считать пронзительную трагедию "The Libertine" (с Джонни Деппом). Впрочем, в данном случае сходство лишь внешнее (соотношение "театр - жизнь" на фоне эпохи Реставрации), оба фильма независимы и хороши каждый сам по себе, однако, посмотреть их именно "в паре" довольно интересно.
см. также STAGE BEAUTY - TRUE STORY ( о первых английских актрисах ) в журнале
oberega
цитаты из фильма "Stage Beauty":
Нед Кинастон (актёр): "Я играю женщину, отражающуюся в зеркале мужчины, отражающегося в зеркале женщины..."
Нед Кинастон (актёр): "Женщина играет женщину? А в чем трюк?"
Мария - Маргарет Хьюз (акстриса): "Не роль принадлежит актёру, а актёр принадлежит роли"
Чарльз II (король): "Почему бы и у нас женщинам не играть на сцене? В конце концов, французы уже давно это делают".
Сэр Эдвард Хайд (граф Кларендон): "Как только мы соберёмся совершить что-то по-настоящему ужасное, мы всегда говорим, что французы уже давно это делают".