Сайлент Хилл (2006)
Экранизация компьютерных игр - бизнес во всех смыслах выгодный. Многочисленные поклонники оригинальной продукции всегда готовы выстроиться в очереди к кассам, что само по себе является серьёзным аргументом в пользу перенесения виртуальных миров на большие экраны. В последние годы сметливые продюсеры фактически создали субжанр развлекательного кино, отдав на откуп режиссёрам разного творческого масштаба и таланта многие культовые игрушки. В 2006 году подобной экзекуции подвергся «Silent Hill». Вместо очень страшно получилось очень весело.
Шэрон - девочка, страдающая лунатизмом, во сне убегает от приемных родителей и, если поймают, вырывается и выкрикивает название «Сайлент Хилл». Шон Бин - сторонник традиционной медицины, которого достало скакать по ночам в поисках приемной дочки по окрестностям, предлагает жене сдать девку психиатру. Мамаша, видимо, получает больше удовольствия от ночных рейдов под эгидой «Дорогая, подожди маму! Я иду!» и с удовольствием совершенствует на дочке захват с разбега, которому позавидовал бы профессиональный игрок в соккер, и посему она не хочет сдавать дочь психиатру. А Шэрон продолжает рыскать по ночам в окрестностях дома и искать обрывы, чтобы потренироваться для съемок клипа на песню Арии Ангельская пыль.
В конце концов мамаша решает отвезти ребенка в этот самый сокровенный Сайлент Хилл. И они подло не пригласили Шона Бина на это веселье. Шон, ясное дело, обиделся. Позвонил им и высказал все, что думает о Сайлент Хилле и вообще о таких подлых мамашах и дочках. Его проигнорили. А зря…
Как раз в момент выяснений мамаши и Боромира по мобильнику вокруг машины и сидящей в ней Шэрон наматывает круги женщина-коп и подозрительно меряет сию картину своими солнцезащитными очками, из-за которых мало что видит, ибо стемнело уже давно. Мамаша, разобравшись с папашей, возвращается к машине, и коп любезно предлагает ей свою помощь. Но помощь не нужна, и коп, расстроившись, долго и нудно преследует их на своем харлее, выжимая максимум из полицейской сирены и тащась от себя любимой и такой храброй. Видимо, ей так надоело ездить, соблюдая скоростные режимы, что она с энтузиазмом восприняла возможность погоняться за героями фильма. Мамаша тоже бабца лихая, на машине гонит, ворота сшибает. А вот глючную девочку, выползшую на дорогу из тьмы ночной, сбить не захотела, наверное, состоит в обществе защиты привидений - затормозила так же лихо, как и гнала, а в результате имеем шишку на лбу от прямой состыковки оного с рулем (и где это у них аварийные подушки?!) и отключку до следующего вечера. Но этот вечер замечателен тем, что наступает он уже в Сайлент Хилл, а значит, мамаша попала…
Очухавшись, мамаша замечает, что: во-первых, светло, во-вторых, у нее шишка, в-третьих, дочки нет. Побегав вокруг машины и покричав для порядку, мамаша понимает, что: во-первых, с неба сыпется не снег, а пепел, во-вторых, мобильник не пашет, в-третьих, дочки нет и придется искать, а то Боромир навешает ей дома за самоуправство.
И пошла она в Сайлент Хилл счастье искать. Побродив по пустынным улицам города-призрака, мамаша замечает пробегающую дочь и припускает следом. Но через пять минут гонки вынуждена заметить, что бегает паршиво. Зато мастерски таращит глаза и вопит имя Шэрон. Добрая дочурка заманивает маму в очень стремный подвал, куда даже сам Боромир без запасных памперсов бы не рискнул. Там-то ее и застает ночь, и там ее наконец-то замечают обитатели городка. Согласитесь, голосящую блондинку с зажигалкой, топающую аки слонопотамчик трудно не заметить. Обрадовавшиеся мертвячки кинулись знакомиться, но мамаша не оценила их широкий жест и, голося благим матом, избивала несчастных до рассвета, пока сама не отрубилась.
А Шон Бин тем временем доехал до сшибленных накануне мамашей ворот по пути к Сайлент Хиллу, а там копы под дождем тусуются. И Шона не пропускают. Говорят, у них и так проблем хватает, а тут еще лезут всякие… Главный коп посочувствовал бедному Боромиру, сообщил, что: во-первых, машину нашли целенькой, обивка кровищей не вымазана, трупаков нет, так что на чистке можно сэкономить, во-вторых, успокоил тем, что их пропавшая вчера ночью сотрудница занимается поисками его семьи, и, пообещав найти его родных, велел валить. Шоник уперся всем, чем мог. Коп призадумался и сделал ему предложение, от которого невозможно отказаться: прокатиться по Сайлент Хиллу и поорать в микрофон, не вылезая из машины.
Проснувшись и потянувшись, мамаша вспомнила, что: во-первых, она спала на асфальте, во-вторых, уроды рассосались на восходе, в-третьих, дочка до сих пор не поймана, а значит, головомойка от Боромира до сих пор входит в ее распорядок ближайшей недели. Пробежавшись по городу, она набрела на пропасть на месте выезда (вот бы дочурка заценила - гарная вышла пропасть). У пропасти чокнутая ошивается. Пообщавшись с чокнутой, мамаша выяснила, что ее дочурка Шэрон мордочкой в точности дочурку чокнутой напоминает. Решив, что пока стрессов хватит, она возвращается к машине, отзванивает Боромиру и кается, что дочка сбежала и скорешилась с мертвяками, и бегает дочка гораздо быстрее, чем хотелось бы. Тут-то ее и находит вконец расстроенная коп, разбившая накануне ночью свои харлей и лоб в погоне за героинями и успешно провалявшаяся в отрубе до недавнего времени, как и сама мамаша. Не снеся всех обид и неудач прошедшей ночи, она надевает на мамашу наручники и предлагает идти пешком до ближайшего населенного пункта. Но не тут-то было: выезда из Сайлент Хилл нет - там обрыв (вот бы Шэрон порадовалась). Коп прибалдела, мамаша позлорадствовала «ага, а ты мне не верила!» и они пошли обратно в городок. Смеркалось. С ближайшей горы к ним потянулся еще один до жути гостеприимный мертвяк, ковыляющий здороваться в позе одной из соратниц Сейлор Мун. Коп не заценила его порыва и потребовала, чтобы он отвалил. Мертвяк оскорбленный в лучших чувствах, харкнул в копа кислотой, метя прямо в вылупленные глаза храброй служительницы правопорядка. Но попал в шлем, который коп успела скинуть. Шлем благополучно разъело, а бедный мертвяк был беспощадно расстрелян на месте. Мамаша же, воспользовавшись заминкой, удрала искать дочурку в местной школе. А где же еще можно искать ребенка в незнакомом городе?! Только там.
Дав кросс рысцой по пустынным улочкам, мамаша нашла школу, вошла туда, и дверь за ней зловеще захлопнулась. Мамаша придала лицу волевое выражение белки перед разборкой с доисторическими пираньями и пошла ловить девчонку. По ходу охоты на дочурку она разжилась фонариком и обнаружила класс и парту местной ведьмочки, которую пинали все ученики класса, пока были живы и имели конечности для пинания. Запомнив парту и все, что в ней было, пошла она дальше. Чего только в школе не было: и книжки, и бумажки, и парты ведьмочек, подвергавшихся регулярным и нерегулярным пинаниям, и ключики со столами, и ящички, и фонарики… а вот дочки не было. Но мамаша не из тех, кто быстро смиряется с судьбой и идет получать пинки от Боромира - она решила обшарить единственно верное место нахождения Шэрон - туалет! Вот уж мимо чего ни один лунатик спокойно не пройдет! И тут узрела она свою дочурку, мчащуюся в туалет. Влетела следом, нашла кабинку методом научного тыка и со словами «не волнуйся, я все за тебя сделаю» распахнула дверцу. А там мертвяк на толчке протух. Мамаша устыдилась своей наглости и интеллигентно стошнила в кулачок. Решив, что этим она сполна высказала свои извинения за вторжение в чужой кабинет задумчивости, она достала изо рта трупака штучку с надписью «отель» и хотела было линять, но коридор был занят - там гуляли люди в противогазах. И мамаша заперлась в туалете навсегда. А противогазы как раз шли в туалет расслабиться после поганого дня. Когда они поняли, что вожделенные толчки недоступны, пришли в отчаяние и стали высаживать дверь. Мамаша и тут не дура - помолилась, и враг бежал. Не успела она преисполниться религиозной гордостью за силу своей молитвы, как наступила ночь…
Встречали ли вы когда-нибудь ночь запертыми в школьном туалете с трупаком, протухшим на толчке? Если да, то вам знакома вся гамма чувств, захлестнувших мамашу, когда трупак сполз с толчка и двинулся на нее, требуя сатисфакции за моральный ущерб, причиненный незаконным проникновением в его кабинку и похищением бирки отеля прямо изо рта. Не вынеся обиженного взгляда трупака, с досады почесывающего пятками лысый затылок, мамаша ретировалась из уборной с такой скоростью, что нам только остается удивляться, как это ей до сих пор не удалось поймать вяло бегающую дочку. Трупак оскорбился дальше некуда и кинул клич братьям-трупакам аки энт в порубленном орками лесу (в пер. Гоблина: на порубленной урками конопляной делянке). Но далеко мамаша не убежала: по коридору прокатилась волна жучков (вспоминаем плотоядных скарабеев в Мумии). Жуков мамаша вообще по жизни не очень любила и посему подобрала юбки и помчалась еще быстрее, но уже гораздо громче, добавив дикими воплями нужное настроение сцене. Наткнувшись на сетку, она чуть ли не прогрызла ее голыми руками и тут, случайно обернувшись, случайно увидела страшную рожицу своей ненаглядной дочки, которой испугалась еще сильнее, чем жуков, и молча рухнула сквозь сетку как озимая, не нащупав лестницы. Прочухавшись, она узрела перед собой не только жучков, но и самого Имхотепа, который в целях конспирации пооброс мускулами как минотавр и натянул себе на голову огроменную железку в форме пирамиды, в общем и целом сильно напоминающую курсор мышки, который мы ежедневно видим на экранах компьютеров. Чтобы внушить побольше уважения к своей скромной персоне, жрец прихватил из школьной кухни здоровенный и тяжеленный тесак, которым зловеще скреб по полу, не желая признаться даме, что просто не может его поднять. Дама ошалела от такого внимания и припустила прочь от кавалера. Пирамидоголовый жрец быстренько распознал в мамаше потенциальную Анк-Цунамун и с воодушевлением потащился следом, волоча тесак и пиная жучков.
А Боромир и знать не знал, что Имхотеп опять шалит и уже наметил себе новую невесту. Он преспокойненько гулял по школе с главным копом, дышал в респиратор, всеми силами старался не терять надежду накостылять женушке за пропавшую дочку и вынюхивал в коридоре ее духи.
Мамаша, пребывая в другом измерении, интуитивно почуяв, как близка была шеемылка имени супруга, разрыдалась и распласталась по полу прямо там, где ее настигла соответствующая команда режиссера. Но жучки не дремлют - долго рыдать ей не дали. Наша старая знакомая коп как раз пробегала мимо. Увидев мамашу с почти растекшейся тушью, она, проклиная свою сердобольность, затащила ее в какую-то дыру с пропеллером вентиляции, и они вместе замуровались там от горячего египетского парня со скарабеями. Имхотеп понял, что теперь у него будет целых две Анк-Цунамун, обрадовался донельзя и стал прорубать окно в замурованной двери своим тесаком. Расковыряв в двери дырочку, жрец опустил тесак, ибо силы орудовать им не бесконечны, просунул в расковырянное отверстие лапку и попытался вручную размуровать дверь и геройски спасти девушек. Девушки не поняли его геройства и опустошили всю обойму в его лапку. Тут уж даже Имхотеп вспылил, но выругаться в дырочку в двери не получилось - шапка слишком модная, не пролезает. Забрал он свой тесак и пошел успокаиваться. Тут и утро пришло. Девушки вылезли в коридор, коп психанула, мамаша ободрила ее тем, что они обязательно прорвутся, они посовещались и решили идти в отель.
А Шона Бина главный коп прогнал домой. С досады Шон позвонил в архив, но там ему отказались почитать на сон грядущий. Шон обиделся на весь мир и стал обдумывать план мести.
Пока девушки шли к отелю, коп выдала только что пришедшую ей на ум идею, что оказывается слухи правы и Сайлент Хилл - это курорт для привидений. Поняв, что они сами, безо всякой помощи разгадали страшную тайну городка-призрака, блондинки воодушевились и ускорили шаг. Заслышав возню в холле, девушки расхрабрились и кинулись на амбразуру. Амбразура оказалась какой-то убогой, кидающейся всякой фигней в чокнутую (что с обрыва), обзывающую ту овцой. Помахав пистолетом, коп восстановила порядок, чокнутая ретировалась, а убогая призналась, что: во-первых, она ищет еду, во-вторых, она тут не одна такая умная, в-третьих, они все избранные и живут в доме господа - в храме. Поболтав с убогой, мамаша стырила у нее нож, ибо фонарик успешно посеяла, пока коп спасала ее от горячего пирамидоголового парня. Медленно и пафосно засунув нож в сапог, мамаша возгордилась собой и преисполнилась дополнительной решимости. Потыкавшись по углам, они нашли стремный рисунок Шэрон, отправились на поиски нужной комнаты, захватив с собой убогую, чтобы при случае кинуться ей в Имхотепа и успеть сбежать, пока он счищает ее с тесака.
К ночи Боромир решил плюнуть на положительность персонажа и похулиганить всласть. Он взломал архив, долго там рылся, откопал фотку дочурки, которая, судя по дате фотографии, успешно скрыла от новых родителей свой истинный возраст. Посмотрел он на фотку, понял, что ничего не понял, и решил пойти подумать в детский приют, откуда они удочерили свое лунатичное сокровище.
На месте нужной комнаты героини и убогая обнаружили картину, красочно изображавшую сжигание ведьмы на костре. Тут наши две блондинки поняли, что в городке-то, оказывается, проживали инквизиторы-самоучки, и еще раз подивились своей невероятной смекалке. Догадавшись, что комната - за картиной, мамаша возгордилась своими мозгами и пафосно прорезала кривую дырку в холсте - Буратино носом справился лучше - и вошла в искомую комнату. Комната была темная, запутанная, да еще и с какой-то канавой, через которую пришлось прыгать. Прыгая через канавку, курлапая мамаша посеяла ножик. Потом ей было видение страшной и глючной копии Шэрон, от чего она чуть не свалилась в большую дыру посреди комнаты. После видения мамаша поделилась с копом мыслями: глючная девочка - дочка чокнутой, гуляла вчера по шоссе, из-за нее мамаша потеряла Шэрон, приобрела шишку и угрозу разборки с муженьком, который не просто кто-то там, а сам Боромир - человек войны. И теперь они просто обязаны поймать дочку чокнутой, получить свои гонорары за роли и все вместе напиться. Тут убогая засуетилась и поведала, что скоро ночь, а до церкви еще чапать и чапать. Поэтому придется начинать чапать прямо сейчас. На том и порешили.
До церкви добежали аккурат на закате. На ступеньках их догнали остальные избранные и чуть не затоптали, галопируя домой. Убогая, заметив на ступеньке чокнутую, не могла отказать себе в удовольствии кинуть в нее несколько камешков. И тут пришли ночь, жучки и Имхотеп со своим ночным горшком на голове, неподъемным тесаком в руке и жаждой страшной мсти в сердце за расстрелянную накануне лапу. Увидел он, что чокнутую обижают, и решил защитить женщину. Поняв, что пистолета у нее нет и спасать себя она не помешает, он сгреб убогую в охапку и парочкой простых манипуляций оставил от нее мокрое место, успев сквозь закрывающуюся дверь храма обдать блондинок ее кровищей. Избранные пришли в ужас, обозвали блондинок ведьмами и решили поженить их с пирамидным мужиком прямо сейчас, не отходя от храма. Но тут появилась главная фанатичка и сказала, что: во-первых, убогая сама дура, во-вторых, блондинки не виноваты, что убогая дура, в-третьих, скоро все равно кончатся запасы и надо будет из чего-то делать шашлыки, а, как известно, бросать мясо глупо. А пока все сытые, фанатичка засадила всех молиться.
Бедный Шон Бин примчался в приют, наткнулся на монашку-воспитательницу, достал фотку девочки, и нервно тыкая в фотку пальцем, попытался выведать у монашки, что за хрень творится в мире: удочеряешь маленького пупса, а потом выясняется, что у этого пупса такое прошлое, что там солнце не вставало, а с хронологией вообще не пойми что. Пока разнервничавшийся Шон тряс монашку, выпытывая у нее, сколько же лет его девятилетней дочурке и кто она вообще по происхождению, в приют прикатил главный коп и застукал сию живописную картину. Боромира отодрали от монашки, и он сообразил, что на фотке - биологическая мамашка его Шэрон. Коп на такую догадку только плечами пожал, нацепил на Шона наручники и сказал, что девочка с фотки умерла, все умерли и нечего ему, Шону, тут делать, и катился бы он к мадамам-нянькам-тряпкам-куклам-танцам, и сей же час извольте убираться.
А в церкви все уже помолились, и фанатичка поведала блондинкам, что они все тут избранные и их великая вера не дает мужику с железкой на голове войти в их храм, а всех ведьм они пускают на шашлыки. Мамаша ответила на это, что если они такие умные, пусть поймают ей дочку. Фанатичка возразила, что если уж кого нанимать ловить девчонку, так это демона - самого демонического из всех демонов их любимого городка. Мамаша вконец расхрабрилась и потребовала проводить ее к этому демону. Фанатичка окинула ее оценивающим взглядом, решила, что шашлык из нее все равно никудышный, так что на том и порешили. Несколько шестерок фанатички напялили свои противогазы, снабдили блондинок фонарем и повели в больничку. Демон не дурак - он водится глубоко в больничных подвалах. Так что придется блондинкам запомнить карту подвалов наизусть и упасть туда на лифте, который не работает. Около лифта, который еще и не открывается без помощи лома, фанатичка призналась, что скоммуниздила у мамаши кулон с портретом дочки, и тут же его открыла, чтобы посмотреть, прежде чем вернуть - женское любопытство. Признав в Шэрон ведьму - условный рефлекс собачки Павлова - фанатичка решила таки сделать шашлык из мамашки и копа. Но коп - очень шустрая блондинка. Она затолкала мамашу в лифт, замуровала ее там, и подралась с противогазами, пока мамаша падала в больничный подвал на свидание с демоном, надеясь, что этот демон посимпатичнее того с бронетранспортером на плечах. Когда лифт упал на самое дно самого глубокого ущелья больницы, мамаша с содроганием фонаря в руках пошла на свидание, мучительно пытаясь вспомнить карту подземелий. У покоев демона дежурил балет мертвых, но забывших об этом, медсестер, на лицах которых природа отдохнула, наградив взамен фирменными бюстами подружек плейбоя. Как долго они тут стояли и гнили от тоски, неизвестно, но вот узрели они свет в конце своего тоннеля, и свет этот исходил от фонаря мамашки, на лице которой читалось, что бы она почувствовала, если бы не успела их увидеть и вовремя затормозить и с разбегу вляпалась в кучу модельных трупов. Девушки оживились, заскрипели костями и, выпятив декольте, покондыляли к мамашке истинно модельной походкой. Мамаша оставила им фонарик поиграться и, пока они рубились за фонарик, прошмыгнула в заветные покои. Тут у нее опять случились видения, где голос ее дочурки рассказал ей краткое содержание всех пропущенных серий Санта-Барбары, наскоро переименованной в рамках рекламной акции в Сайлент Хилл. Придя в себя, мамаша обнаружила, что: во-первых, она в палате, где на койке лежит выжившая дочка чокнутой, которая и родила ее ненаглядную приемную Шэрон, во-вторых, дочка чокнутой требует помочь ей отомстить односельчанам за поруганную молодость и за то, что ее много пинали в школе, в-третьих, по этой же палате бродит воплощенная ненависть этой обожженной и тоже требует кровищи и побольше. Мамаша, воодушевленная возможностью отомстить за все и всех сразу противной фанатичке, соглашается, и глючная девочка-ненависть залезает в нее, как в карету, и велит везти на бал.
Тем временем избранные во главе с фанатичкой разыскали Шэрон, которую спрятала чокнутая, изъяли обеих и пригласили на шашлык.
А Шона Бина прогнали домой спать, в сотый раз пообещав, что без вести пропавшая коп непременно найдет его семью. С тем он и уехал.
В церкви веселье - наконец-то будет шашлык. Да не один, а целых три: девчонка, чокнутая и все еще живая коп. Развели костер, подвесили копа, подкоптили от души и только привинтили девочку к вертелу, ввалилась мамаша. Все прибалдели, но прекратить веселье решительно отказались и очень воодушевились, поняв, что будет еще шашлык. Увидев уголек, который раньше был блондинистой защитницей правопорядка, мамаша рассвирипела и стала оскорблять избранных. Фанатичка возмутилась и пырнула разбушевавшуюся мамашу антикварным кинжалом, наверняка стащенным у кого-нибудь из предыдущих шашлыков. Мамаша картинно упала на пол, фанатичка картинно уронила кинжал, с лезвия кинжала, картинно окровавленного, картинно скатилась на пол капля крови и стала зловеще растекаться, пока не разъела всю середину зала. Из этой дыры победоносно выехала как Емеля на печи обожженная и поруганная в юности дочка чокнутой и стала всех мочить. Рана мамаши затянулась, она ожила, отвинтила свою дочку от вертела и засела с ней в углу, приказав зажмуриться и не смотреть. Нельзя говорить детям чего-то не делать - обязательно сделают. Вот и эта маму не послушала, глазик приоткрыла, встретилась взглядом со своей глючной копией и отрубилась до конца праздника. Прочухавшись, они с мамашей идут к выходу, где на ступеньках сидит чокнутая и спрашивает, почему ее обожженная дочка не прибила ее за все хорошее. На что многоопытная мамаша отвечает ей, что мать для ребенка - это бог. Чокнутая призадумалась и решила, что пора пересмотреть свои взгляды на воспитание детишек, пока не поздно…
А мамаша с дочкой грязные, окровавленные и умиротворенные всем содеянным отзвонили Шону Бину, что они герои, и поехали домой. За рулем была мамаша, мамаша была блондинка, так что они перепутали измерения и по приезде домой не обнаружили там папашу…
А Боромир ничего не перепутал, приехал домой, послушал шипение в трубке, бывшее сообщением от женушки, понял, что ничего не понял и, решив, что свой гонорар он уже отработал сполна, завалился спать…
Не ходите, дети, в Сайлент Хилл гулять...
Шэрон - девочка, страдающая лунатизмом, во сне убегает от приемных родителей и, если поймают, вырывается и выкрикивает название «Сайлент Хилл». Шон Бин - сторонник традиционной медицины, которого достало скакать по ночам в поисках приемной дочки по окрестностям, предлагает жене сдать девку психиатру. Мамаша, видимо, получает больше удовольствия от ночных рейдов под эгидой «Дорогая, подожди маму! Я иду!» и с удовольствием совершенствует на дочке захват с разбега, которому позавидовал бы профессиональный игрок в соккер, и посему она не хочет сдавать дочь психиатру. А Шэрон продолжает рыскать по ночам в окрестностях дома и искать обрывы, чтобы потренироваться для съемок клипа на песню Арии Ангельская пыль.
В конце концов мамаша решает отвезти ребенка в этот самый сокровенный Сайлент Хилл. И они подло не пригласили Шона Бина на это веселье. Шон, ясное дело, обиделся. Позвонил им и высказал все, что думает о Сайлент Хилле и вообще о таких подлых мамашах и дочках. Его проигнорили. А зря…
Как раз в момент выяснений мамаши и Боромира по мобильнику вокруг машины и сидящей в ней Шэрон наматывает круги женщина-коп и подозрительно меряет сию картину своими солнцезащитными очками, из-за которых мало что видит, ибо стемнело уже давно. Мамаша, разобравшись с папашей, возвращается к машине, и коп любезно предлагает ей свою помощь. Но помощь не нужна, и коп, расстроившись, долго и нудно преследует их на своем харлее, выжимая максимум из полицейской сирены и тащась от себя любимой и такой храброй. Видимо, ей так надоело ездить, соблюдая скоростные режимы, что она с энтузиазмом восприняла возможность погоняться за героями фильма. Мамаша тоже бабца лихая, на машине гонит, ворота сшибает. А вот глючную девочку, выползшую на дорогу из тьмы ночной, сбить не захотела, наверное, состоит в обществе защиты привидений - затормозила так же лихо, как и гнала, а в результате имеем шишку на лбу от прямой состыковки оного с рулем (и где это у них аварийные подушки?!) и отключку до следующего вечера. Но этот вечер замечателен тем, что наступает он уже в Сайлент Хилл, а значит, мамаша попала…
Очухавшись, мамаша замечает, что: во-первых, светло, во-вторых, у нее шишка, в-третьих, дочки нет. Побегав вокруг машины и покричав для порядку, мамаша понимает, что: во-первых, с неба сыпется не снег, а пепел, во-вторых, мобильник не пашет, в-третьих, дочки нет и придется искать, а то Боромир навешает ей дома за самоуправство.
И пошла она в Сайлент Хилл счастье искать. Побродив по пустынным улицам города-призрака, мамаша замечает пробегающую дочь и припускает следом. Но через пять минут гонки вынуждена заметить, что бегает паршиво. Зато мастерски таращит глаза и вопит имя Шэрон. Добрая дочурка заманивает маму в очень стремный подвал, куда даже сам Боромир без запасных памперсов бы не рискнул. Там-то ее и застает ночь, и там ее наконец-то замечают обитатели городка. Согласитесь, голосящую блондинку с зажигалкой, топающую аки слонопотамчик трудно не заметить. Обрадовавшиеся мертвячки кинулись знакомиться, но мамаша не оценила их широкий жест и, голося благим матом, избивала несчастных до рассвета, пока сама не отрубилась.
А Шон Бин тем временем доехал до сшибленных накануне мамашей ворот по пути к Сайлент Хиллу, а там копы под дождем тусуются. И Шона не пропускают. Говорят, у них и так проблем хватает, а тут еще лезут всякие… Главный коп посочувствовал бедному Боромиру, сообщил, что: во-первых, машину нашли целенькой, обивка кровищей не вымазана, трупаков нет, так что на чистке можно сэкономить, во-вторых, успокоил тем, что их пропавшая вчера ночью сотрудница занимается поисками его семьи, и, пообещав найти его родных, велел валить. Шоник уперся всем, чем мог. Коп призадумался и сделал ему предложение, от которого невозможно отказаться: прокатиться по Сайлент Хиллу и поорать в микрофон, не вылезая из машины.
Проснувшись и потянувшись, мамаша вспомнила, что: во-первых, она спала на асфальте, во-вторых, уроды рассосались на восходе, в-третьих, дочка до сих пор не поймана, а значит, головомойка от Боромира до сих пор входит в ее распорядок ближайшей недели. Пробежавшись по городу, она набрела на пропасть на месте выезда (вот бы дочурка заценила - гарная вышла пропасть). У пропасти чокнутая ошивается. Пообщавшись с чокнутой, мамаша выяснила, что ее дочурка Шэрон мордочкой в точности дочурку чокнутой напоминает. Решив, что пока стрессов хватит, она возвращается к машине, отзванивает Боромиру и кается, что дочка сбежала и скорешилась с мертвяками, и бегает дочка гораздо быстрее, чем хотелось бы. Тут-то ее и находит вконец расстроенная коп, разбившая накануне ночью свои харлей и лоб в погоне за героинями и успешно провалявшаяся в отрубе до недавнего времени, как и сама мамаша. Не снеся всех обид и неудач прошедшей ночи, она надевает на мамашу наручники и предлагает идти пешком до ближайшего населенного пункта. Но не тут-то было: выезда из Сайлент Хилл нет - там обрыв (вот бы Шэрон порадовалась). Коп прибалдела, мамаша позлорадствовала «ага, а ты мне не верила!» и они пошли обратно в городок. Смеркалось. С ближайшей горы к ним потянулся еще один до жути гостеприимный мертвяк, ковыляющий здороваться в позе одной из соратниц Сейлор Мун. Коп не заценила его порыва и потребовала, чтобы он отвалил. Мертвяк оскорбленный в лучших чувствах, харкнул в копа кислотой, метя прямо в вылупленные глаза храброй служительницы правопорядка. Но попал в шлем, который коп успела скинуть. Шлем благополучно разъело, а бедный мертвяк был беспощадно расстрелян на месте. Мамаша же, воспользовавшись заминкой, удрала искать дочурку в местной школе. А где же еще можно искать ребенка в незнакомом городе?! Только там.
Дав кросс рысцой по пустынным улочкам, мамаша нашла школу, вошла туда, и дверь за ней зловеще захлопнулась. Мамаша придала лицу волевое выражение белки перед разборкой с доисторическими пираньями и пошла ловить девчонку. По ходу охоты на дочурку она разжилась фонариком и обнаружила класс и парту местной ведьмочки, которую пинали все ученики класса, пока были живы и имели конечности для пинания. Запомнив парту и все, что в ней было, пошла она дальше. Чего только в школе не было: и книжки, и бумажки, и парты ведьмочек, подвергавшихся регулярным и нерегулярным пинаниям, и ключики со столами, и ящички, и фонарики… а вот дочки не было. Но мамаша не из тех, кто быстро смиряется с судьбой и идет получать пинки от Боромира - она решила обшарить единственно верное место нахождения Шэрон - туалет! Вот уж мимо чего ни один лунатик спокойно не пройдет! И тут узрела она свою дочурку, мчащуюся в туалет. Влетела следом, нашла кабинку методом научного тыка и со словами «не волнуйся, я все за тебя сделаю» распахнула дверцу. А там мертвяк на толчке протух. Мамаша устыдилась своей наглости и интеллигентно стошнила в кулачок. Решив, что этим она сполна высказала свои извинения за вторжение в чужой кабинет задумчивости, она достала изо рта трупака штучку с надписью «отель» и хотела было линять, но коридор был занят - там гуляли люди в противогазах. И мамаша заперлась в туалете навсегда. А противогазы как раз шли в туалет расслабиться после поганого дня. Когда они поняли, что вожделенные толчки недоступны, пришли в отчаяние и стали высаживать дверь. Мамаша и тут не дура - помолилась, и враг бежал. Не успела она преисполниться религиозной гордостью за силу своей молитвы, как наступила ночь…
Встречали ли вы когда-нибудь ночь запертыми в школьном туалете с трупаком, протухшим на толчке? Если да, то вам знакома вся гамма чувств, захлестнувших мамашу, когда трупак сполз с толчка и двинулся на нее, требуя сатисфакции за моральный ущерб, причиненный незаконным проникновением в его кабинку и похищением бирки отеля прямо изо рта. Не вынеся обиженного взгляда трупака, с досады почесывающего пятками лысый затылок, мамаша ретировалась из уборной с такой скоростью, что нам только остается удивляться, как это ей до сих пор не удалось поймать вяло бегающую дочку. Трупак оскорбился дальше некуда и кинул клич братьям-трупакам аки энт в порубленном орками лесу (в пер. Гоблина: на порубленной урками конопляной делянке). Но далеко мамаша не убежала: по коридору прокатилась волна жучков (вспоминаем плотоядных скарабеев в Мумии). Жуков мамаша вообще по жизни не очень любила и посему подобрала юбки и помчалась еще быстрее, но уже гораздо громче, добавив дикими воплями нужное настроение сцене. Наткнувшись на сетку, она чуть ли не прогрызла ее голыми руками и тут, случайно обернувшись, случайно увидела страшную рожицу своей ненаглядной дочки, которой испугалась еще сильнее, чем жуков, и молча рухнула сквозь сетку как озимая, не нащупав лестницы. Прочухавшись, она узрела перед собой не только жучков, но и самого Имхотепа, который в целях конспирации пооброс мускулами как минотавр и натянул себе на голову огроменную железку в форме пирамиды, в общем и целом сильно напоминающую курсор мышки, который мы ежедневно видим на экранах компьютеров. Чтобы внушить побольше уважения к своей скромной персоне, жрец прихватил из школьной кухни здоровенный и тяжеленный тесак, которым зловеще скреб по полу, не желая признаться даме, что просто не может его поднять. Дама ошалела от такого внимания и припустила прочь от кавалера. Пирамидоголовый жрец быстренько распознал в мамаше потенциальную Анк-Цунамун и с воодушевлением потащился следом, волоча тесак и пиная жучков.
А Боромир и знать не знал, что Имхотеп опять шалит и уже наметил себе новую невесту. Он преспокойненько гулял по школе с главным копом, дышал в респиратор, всеми силами старался не терять надежду накостылять женушке за пропавшую дочку и вынюхивал в коридоре ее духи.
Мамаша, пребывая в другом измерении, интуитивно почуяв, как близка была шеемылка имени супруга, разрыдалась и распласталась по полу прямо там, где ее настигла соответствующая команда режиссера. Но жучки не дремлют - долго рыдать ей не дали. Наша старая знакомая коп как раз пробегала мимо. Увидев мамашу с почти растекшейся тушью, она, проклиная свою сердобольность, затащила ее в какую-то дыру с пропеллером вентиляции, и они вместе замуровались там от горячего египетского парня со скарабеями. Имхотеп понял, что теперь у него будет целых две Анк-Цунамун, обрадовался донельзя и стал прорубать окно в замурованной двери своим тесаком. Расковыряв в двери дырочку, жрец опустил тесак, ибо силы орудовать им не бесконечны, просунул в расковырянное отверстие лапку и попытался вручную размуровать дверь и геройски спасти девушек. Девушки не поняли его геройства и опустошили всю обойму в его лапку. Тут уж даже Имхотеп вспылил, но выругаться в дырочку в двери не получилось - шапка слишком модная, не пролезает. Забрал он свой тесак и пошел успокаиваться. Тут и утро пришло. Девушки вылезли в коридор, коп психанула, мамаша ободрила ее тем, что они обязательно прорвутся, они посовещались и решили идти в отель.
А Шона Бина главный коп прогнал домой. С досады Шон позвонил в архив, но там ему отказались почитать на сон грядущий. Шон обиделся на весь мир и стал обдумывать план мести.
Пока девушки шли к отелю, коп выдала только что пришедшую ей на ум идею, что оказывается слухи правы и Сайлент Хилл - это курорт для привидений. Поняв, что они сами, безо всякой помощи разгадали страшную тайну городка-призрака, блондинки воодушевились и ускорили шаг. Заслышав возню в холле, девушки расхрабрились и кинулись на амбразуру. Амбразура оказалась какой-то убогой, кидающейся всякой фигней в чокнутую (что с обрыва), обзывающую ту овцой. Помахав пистолетом, коп восстановила порядок, чокнутая ретировалась, а убогая призналась, что: во-первых, она ищет еду, во-вторых, она тут не одна такая умная, в-третьих, они все избранные и живут в доме господа - в храме. Поболтав с убогой, мамаша стырила у нее нож, ибо фонарик успешно посеяла, пока коп спасала ее от горячего пирамидоголового парня. Медленно и пафосно засунув нож в сапог, мамаша возгордилась собой и преисполнилась дополнительной решимости. Потыкавшись по углам, они нашли стремный рисунок Шэрон, отправились на поиски нужной комнаты, захватив с собой убогую, чтобы при случае кинуться ей в Имхотепа и успеть сбежать, пока он счищает ее с тесака.
К ночи Боромир решил плюнуть на положительность персонажа и похулиганить всласть. Он взломал архив, долго там рылся, откопал фотку дочурки, которая, судя по дате фотографии, успешно скрыла от новых родителей свой истинный возраст. Посмотрел он на фотку, понял, что ничего не понял, и решил пойти подумать в детский приют, откуда они удочерили свое лунатичное сокровище.
На месте нужной комнаты героини и убогая обнаружили картину, красочно изображавшую сжигание ведьмы на костре. Тут наши две блондинки поняли, что в городке-то, оказывается, проживали инквизиторы-самоучки, и еще раз подивились своей невероятной смекалке. Догадавшись, что комната - за картиной, мамаша возгордилась своими мозгами и пафосно прорезала кривую дырку в холсте - Буратино носом справился лучше - и вошла в искомую комнату. Комната была темная, запутанная, да еще и с какой-то канавой, через которую пришлось прыгать. Прыгая через канавку, курлапая мамаша посеяла ножик. Потом ей было видение страшной и глючной копии Шэрон, от чего она чуть не свалилась в большую дыру посреди комнаты. После видения мамаша поделилась с копом мыслями: глючная девочка - дочка чокнутой, гуляла вчера по шоссе, из-за нее мамаша потеряла Шэрон, приобрела шишку и угрозу разборки с муженьком, который не просто кто-то там, а сам Боромир - человек войны. И теперь они просто обязаны поймать дочку чокнутой, получить свои гонорары за роли и все вместе напиться. Тут убогая засуетилась и поведала, что скоро ночь, а до церкви еще чапать и чапать. Поэтому придется начинать чапать прямо сейчас. На том и порешили.
До церкви добежали аккурат на закате. На ступеньках их догнали остальные избранные и чуть не затоптали, галопируя домой. Убогая, заметив на ступеньке чокнутую, не могла отказать себе в удовольствии кинуть в нее несколько камешков. И тут пришли ночь, жучки и Имхотеп со своим ночным горшком на голове, неподъемным тесаком в руке и жаждой страшной мсти в сердце за расстрелянную накануне лапу. Увидел он, что чокнутую обижают, и решил защитить женщину. Поняв, что пистолета у нее нет и спасать себя она не помешает, он сгреб убогую в охапку и парочкой простых манипуляций оставил от нее мокрое место, успев сквозь закрывающуюся дверь храма обдать блондинок ее кровищей. Избранные пришли в ужас, обозвали блондинок ведьмами и решили поженить их с пирамидным мужиком прямо сейчас, не отходя от храма. Но тут появилась главная фанатичка и сказала, что: во-первых, убогая сама дура, во-вторых, блондинки не виноваты, что убогая дура, в-третьих, скоро все равно кончатся запасы и надо будет из чего-то делать шашлыки, а, как известно, бросать мясо глупо. А пока все сытые, фанатичка засадила всех молиться.
Бедный Шон Бин примчался в приют, наткнулся на монашку-воспитательницу, достал фотку девочки, и нервно тыкая в фотку пальцем, попытался выведать у монашки, что за хрень творится в мире: удочеряешь маленького пупса, а потом выясняется, что у этого пупса такое прошлое, что там солнце не вставало, а с хронологией вообще не пойми что. Пока разнервничавшийся Шон тряс монашку, выпытывая у нее, сколько же лет его девятилетней дочурке и кто она вообще по происхождению, в приют прикатил главный коп и застукал сию живописную картину. Боромира отодрали от монашки, и он сообразил, что на фотке - биологическая мамашка его Шэрон. Коп на такую догадку только плечами пожал, нацепил на Шона наручники и сказал, что девочка с фотки умерла, все умерли и нечего ему, Шону, тут делать, и катился бы он к мадамам-нянькам-тряпкам-куклам-танцам, и сей же час извольте убираться.
А в церкви все уже помолились, и фанатичка поведала блондинкам, что они все тут избранные и их великая вера не дает мужику с железкой на голове войти в их храм, а всех ведьм они пускают на шашлыки. Мамаша ответила на это, что если они такие умные, пусть поймают ей дочку. Фанатичка возразила, что если уж кого нанимать ловить девчонку, так это демона - самого демонического из всех демонов их любимого городка. Мамаша вконец расхрабрилась и потребовала проводить ее к этому демону. Фанатичка окинула ее оценивающим взглядом, решила, что шашлык из нее все равно никудышный, так что на том и порешили. Несколько шестерок фанатички напялили свои противогазы, снабдили блондинок фонарем и повели в больничку. Демон не дурак - он водится глубоко в больничных подвалах. Так что придется блондинкам запомнить карту подвалов наизусть и упасть туда на лифте, который не работает. Около лифта, который еще и не открывается без помощи лома, фанатичка призналась, что скоммуниздила у мамаши кулон с портретом дочки, и тут же его открыла, чтобы посмотреть, прежде чем вернуть - женское любопытство. Признав в Шэрон ведьму - условный рефлекс собачки Павлова - фанатичка решила таки сделать шашлык из мамашки и копа. Но коп - очень шустрая блондинка. Она затолкала мамашу в лифт, замуровала ее там, и подралась с противогазами, пока мамаша падала в больничный подвал на свидание с демоном, надеясь, что этот демон посимпатичнее того с бронетранспортером на плечах. Когда лифт упал на самое дно самого глубокого ущелья больницы, мамаша с содроганием фонаря в руках пошла на свидание, мучительно пытаясь вспомнить карту подземелий. У покоев демона дежурил балет мертвых, но забывших об этом, медсестер, на лицах которых природа отдохнула, наградив взамен фирменными бюстами подружек плейбоя. Как долго они тут стояли и гнили от тоски, неизвестно, но вот узрели они свет в конце своего тоннеля, и свет этот исходил от фонаря мамашки, на лице которой читалось, что бы она почувствовала, если бы не успела их увидеть и вовремя затормозить и с разбегу вляпалась в кучу модельных трупов. Девушки оживились, заскрипели костями и, выпятив декольте, покондыляли к мамашке истинно модельной походкой. Мамаша оставила им фонарик поиграться и, пока они рубились за фонарик, прошмыгнула в заветные покои. Тут у нее опять случились видения, где голос ее дочурки рассказал ей краткое содержание всех пропущенных серий Санта-Барбары, наскоро переименованной в рамках рекламной акции в Сайлент Хилл. Придя в себя, мамаша обнаружила, что: во-первых, она в палате, где на койке лежит выжившая дочка чокнутой, которая и родила ее ненаглядную приемную Шэрон, во-вторых, дочка чокнутой требует помочь ей отомстить односельчанам за поруганную молодость и за то, что ее много пинали в школе, в-третьих, по этой же палате бродит воплощенная ненависть этой обожженной и тоже требует кровищи и побольше. Мамаша, воодушевленная возможностью отомстить за все и всех сразу противной фанатичке, соглашается, и глючная девочка-ненависть залезает в нее, как в карету, и велит везти на бал.
Тем временем избранные во главе с фанатичкой разыскали Шэрон, которую спрятала чокнутая, изъяли обеих и пригласили на шашлык.
А Шона Бина прогнали домой спать, в сотый раз пообещав, что без вести пропавшая коп непременно найдет его семью. С тем он и уехал.
В церкви веселье - наконец-то будет шашлык. Да не один, а целых три: девчонка, чокнутая и все еще живая коп. Развели костер, подвесили копа, подкоптили от души и только привинтили девочку к вертелу, ввалилась мамаша. Все прибалдели, но прекратить веселье решительно отказались и очень воодушевились, поняв, что будет еще шашлык. Увидев уголек, который раньше был блондинистой защитницей правопорядка, мамаша рассвирипела и стала оскорблять избранных. Фанатичка возмутилась и пырнула разбушевавшуюся мамашу антикварным кинжалом, наверняка стащенным у кого-нибудь из предыдущих шашлыков. Мамаша картинно упала на пол, фанатичка картинно уронила кинжал, с лезвия кинжала, картинно окровавленного, картинно скатилась на пол капля крови и стала зловеще растекаться, пока не разъела всю середину зала. Из этой дыры победоносно выехала как Емеля на печи обожженная и поруганная в юности дочка чокнутой и стала всех мочить. Рана мамаши затянулась, она ожила, отвинтила свою дочку от вертела и засела с ней в углу, приказав зажмуриться и не смотреть. Нельзя говорить детям чего-то не делать - обязательно сделают. Вот и эта маму не послушала, глазик приоткрыла, встретилась взглядом со своей глючной копией и отрубилась до конца праздника. Прочухавшись, они с мамашей идут к выходу, где на ступеньках сидит чокнутая и спрашивает, почему ее обожженная дочка не прибила ее за все хорошее. На что многоопытная мамаша отвечает ей, что мать для ребенка - это бог. Чокнутая призадумалась и решила, что пора пересмотреть свои взгляды на воспитание детишек, пока не поздно…
А мамаша с дочкой грязные, окровавленные и умиротворенные всем содеянным отзвонили Шону Бину, что они герои, и поехали домой. За рулем была мамаша, мамаша была блондинка, так что они перепутали измерения и по приезде домой не обнаружили там папашу…
А Боромир ничего не перепутал, приехал домой, послушал шипение в трубке, бывшее сообщением от женушки, понял, что ничего не понял и, решив, что свой гонорар он уже отработал сполна, завалился спать…
Не ходите, дети, в Сайлент Хилл гулять...