Долгая история (написано в июле 2006 года), пропущенный фрагмент
Время - продолжаю про Кашина рассказ
Наверное, не все, читающие этот ЖЖ, знают/помнят о моем обыкновении в моменты наименьшего душевного спокойствия писать подробный рассказ о том, что со мной происходило с момента предыдущего рассказа. Случалось это у меня пока дважды - три года назад, накануне переезда в Москву, и год назад, накануне ухода из Ъ. Такие вещи пишу прежде всего для себя самого, но в открытом доступе - так, по-моему, веселее.
Это будет много (десять или больше) коротких постов подряд. Я нарочно не ищу никаких ссылок и ни в какие источники не заглядываю - если что-то естественным образом исказилось, то так, наверное, и надо. Но вроде ничего особенно искажаться не должно.
Интересно, что если в предыдущих случаях я хотя бы примерно знал, зачем мне нужно оглянуться назад, то сейчас не знаю совершенно. Так даже интереснее.
В общем, я начинаю.
К середине 2005 года я без натяжки мог быть отнесен к ведущим авторам газеты "Коммерсантъ" и совершенно точно считался главным журналистом отдела "Общество" - и по количеству первополосных текстов, и по количеству редакционных премий, и по зарплате и так далее.
В принципе, как было сказано ранее, мое появление в Ъ было самой большой моей личной удачей последних лет, и меньше всего я думал, что мне когда-нибудь по собственной воле придется из этого издательского дома уйти. Однако именно тогда, в июне 2005 года, в моем ЖЖ под замком появился пост примерно такого содержания - "Если это правда, то валить надо из этого ИД нахуй". Сейчас с того поста замок снят, из комментариев видно, о чем идет речь - об увольнении гендиректора и шеф-редактора Ъ Андрея Васильева и слухах о назначении на его место Демьяна Кудрявцева. Забавно - там в комментах мне пишет, что "может быть, все обойдется" парень из отдела бизнеса, который теперь работает в Роснефти. Не обошлось, значит.
Должен сказать, что с Андреем Васильевым я практически не был знаком, и сейчас в этом смысле ничего не изменилось - за всю мою жизнь разговаривали мы с ним всего раза три - каждый раз вне редакции, каждый раз будучи оба сильно пьяными. Да, и еще у него было интервью Регнуму, в котором он то ли изящно меня похвалил, то ли завуалированно обосрал. Но это никоим образом не мешало моей картине мира строиться так, что Ъ - это прежде всего Васильев, который по совместительству является еще и той секретной гайкой, которая, если ее открутить, обрушивает весь механизм. Это во-первых.
Во-вторых - июньские слухи о Кудрявцеве, воплотившиеся в жизнь только в январе этого года, но не менее зловещие для меня из-за этого в момент их появления в июне. Мне меньше всего хотелось когда-либо и где-либо работать под началом Демьяна Кудрявцева. Мы не были с ним никогда знакомы, несколько раз по мелочам пересекались в ЖЖ, но по некоторым разноплановым причинам я никогда не испытывал к нему ничего, кроме сильной неприязни. Мелкий случай из личной практики - фотографию "отравленного" Ющенко я впервые увидел именно в кудрявцевском ЖЖ в августе 2004 года, и именно в тот момент, когда я ее там увидел, я перестал сомневаться в том, что оранжевые - это плохо. Мой антиоранжизм несложно отследить по тогдашнему моему ЖЖ - тем более что он, по крайней мере, в первые месяцы очень диссонирует с моим отношением к внутрироссийским делам. Несооветствие было очевидно временным, и уже к марту 2005 года оно практически полностью прошло, но это другая история.
Так или иначе, увольнение Васильева и гипотетическая его замена если не непосредственно на Кудрявцева, то на кого-то из людей такого рода, заставило меня в июне 2005 года всерьез задуматься об уходе из Ъ.
О том, как я советовался со всеми могущими дать совет знакомыми насчет того, куда я могу уйти, я, кажется, уже писал в ЖЖ. Действительно, девяносто процентов собеседников называло в качестве варианта для трудоустройства газету "Известия" - об "Известиях" я говорил и в интервью новосибирскому Регнуму в начале августа (это был Дима Виноградов, кстати).
Тут стоит пояснить, что в вопросах такого рода - назовем их защитой прав потребителей, я как был всю жизнь профаном, так им и истался. Например, совершенно не умею снимать квартиры - то есть прихожу смотреть - ну, квартира, ну и хули. Мне нравится. Хозяин даже обижается - вы бы хоть кран открыли, проверили бы. - Ах да, кран. А почему из него не идет вода? - Тут хозяин что-нибудь соврет, я верю и соглашаюсь квартиру снять. Или в командировке - трачу собственные деньги, совершенно не заботясь о собирании чеков и квитанций или об отметке в командировочных удостоверениях; забавное совпадение - и по уходе из Ъ, и по уходе из Известий редакция оставалась должна мне одну и ту же сумму за такси в командировке - по семь тысяч рублей. Как-то ни там, ни там не доходили руки эти деньги из бухгалтерии выбить - типа хуй с ними.
Ну так вот. Работу я искать тоже умею не очень. Удача с Ъ, очевидно, была вызвана прежде всего кошмарным безработным летом 2003-го, - что называется жить захочешь, не так раскорячишься. А как искать работу теперь? Посылать куда-то резюме и всякое такое - да я в жизни ни одного резюме не написал. Идти с улицы проситься - а вдруг не возьмут, тут уже комплекс включается.
Начал рассуждать по типу сферического коня в вакууме - Известия - это Газпром, надо идти в Известия через Газпром. Где я - а где Газпром, думаем дальше. Ага, Газпром - это власть, надо идти в Газпром через власть. Круто, придумал!
Один мой знакомый как раз незадолго до этого стал, что называется, высокопоставленным крелмевским клерком. Ну, поговорю с ним, посоветуюсь.
Поговорил. Он сказал, что попробует помочь - наверное, познакомит меня с главредом Известий Бородиным, - подумал я.
Продолжу.
Это был июнь. Тем временем начальство в Коммерсантъ назначили такое - шеф-редактором стал Бородулин из Газеты.ру, гендиректором - какой-то Ленский из Израиля. В ИД, по большому счету, ничего не изменилось - по крайней мере, для меня. Лето я провел в командировках, последней стала поездка на Камчатку, когда там затонул батискаф. Тексты получались хорошие - самому нравились. Нравились и Бородулину, я начал с ним общаться, и ничего такого, что делало бы мою жизнь в Ъ невыносимой, я не замечал. Более того - мое положение начинало быть вполне глупым (правда, замечал это только я сам): подобно Форрестолу, я выбросился из окна с криком "Березовский идет", а Березовский все не шел и не шел.
В конце августа я ушел в отпуск. Проводил его в Москве, время от времени приходя в Ъ попить чаю и поболтать с коллегами. Один из таких визитов совпал по времени с известной дракой на Автозаводской - я знал, что нацболов избивали не "Наши", в то же время именно участие "Наших" превращало событие из темы для трех строк в хронике происшествий в тему для большой заметки на политическую тему. Заметка (автор есть в ЖЖ, если что, поправит меня) поэтому не получалась, редактор (замредактора отделя) нервничал и просил найти хоть что-то про "Наших". Тут я психанул и типа иронически сказал при редакторе автору заметки - Тебе же сказано - доказывать, что это были "Наши"! Выполняй!
Редактор слегка прихуел и позвал меня к себе в кабинет поговорить. Момент показался мне наиболее удачным для того, чтобы сообщить о своем решении уйти. Написал заявление, две недели по КЗОТу - все как полагается.
В один из дней тех двух кзотовских недель (которые я, по большому счету, просто пинал хуи - кажется, одну заметку написал - про то, как ельцин сломал ногу, - да и та была ужасно неинтересная и плохая) мне действительно, как я и ожидал, позвонили и предложили зайти к Бородину в Известия.
Я зашел. Бородин сказал, что не возражает против того, чтобы взять меня на работу. Спросил, кем я хочу быть. Я, идиот, сказал, что специальным корреспондентом - не потрудился узнать, что спецкор Известий - это по коммерсантовской классификации корреспондент отдела преступности. Бородин сказал, что согласен, и спросил, какую я хочу зарплату. Я назвал цифру, Бородин согласился и с ней. Дальше он произнес фразу, которая насторожить не могла - мол, давайте договоримся на берегу о том, что начальников кроме меня и моего заместителя *** у вас не будет, в том числе и вне редакции. Вопрос был странный - я как-то не думал, что бывают какие-то начальники вне редакции, поэтому согласился. В общем, мы обо всем договорились. И уже, когда я уходил, Бородин задал мне совсем сбивший меня с ног вопрос, который я здесь приводить не буду. Из вопроса следовало, во-первых, что мой приход Бородина серьезно напугал, и во-вторых - что помощь в трудоустройстве, на которую я рассчитывал, оказалась более серьезной, чем можно было ожидать. Успокоив Бородина, я пошел домой, переваривая новости. Тревожно было очень.
Буквально тем же вечером мне позвонили с неизвестного номера. Звонили из Киева - я услышал знакомый мне с детства голос популярного и симпатичного мне телеведущего, который теперь работает в одном бумажном издании. Он выпивал в Киеве с Васильевым, Васильев сообщил ему о моем уходе и попросил по прибытии в Москву со мной встретиться. Я, конечно, согласился.
Собеседник рассказал, что Васильев считает правильным мое решение об уходе и советует ему меня перехватывать, пока я не нашел работу. Я извинился, сказал, что уже нашел, собеседник предложил нелинейное сотрудничество и мы попрощались.
Через неделю я начал работать в Известиях.
О двух известинских месяцах я писал в ЖЖ - если коротко, мне в этой газете активно не понравилось. Плюс - странное мое положение: и зачем нужен, непонятно, и обижать вроде как нельзя. Проболтался как говно в проруби два месяца, при первом подвернувшемся поводе уволился в никуда, о чем написал в ЖЖ.
Аварийное место работы у меня, в принципе, было - популярный (даже модный) двухнедельный городской журнал, в котором я хоть и редко, но регулярно, печатался на протяжении предыдущих полутора лет. Но идти туда не хотелось - слишком уж похоже было на пенсию. В 25 лет на пенсию не выходят. Так что решил подождать.
Ждать долго не пришлось - среди читателей ЖЖ оказался Андрей Громов из "Эксперта", который позвал меня в это издание обозревателем-репортером. Я согласился сразу и был очень доволен - прежде всего потому, что сам об "Эксперте" не думал (вылетело как-то из головы), и тут такой сюрприз. "Эксперт" и сейчас, работая в нескольких местах, я считаю главным своим местом работы - не уверен, правда, что "Эксперт" мною доволен в полной мере, но в целом все хорошо, как мне кажется. раз в месяц пишу по большому репортажу. репортажи иногда проходные, иногда - наоборот. об одном из них я должен рассказать отдельным постом, здесь же отмечу - наверное, так до конца не привык к графику еженедельного издания - дыхание у меня все-таки газетное по своему ритму. В итоге возникает такой перекос - даже на сраной "Другой России", которая, по большому счету, никому не нужна, я (к концу второго дня смертельно устав и почти отравившись кофе и сигаретами) с колоссальным удовольствием купался в репортерской рутине - туда побежать, у этого что-то спросить, кому-то что-то сказать в обмен на вынюханное им - чем бы я ни занимался, репортерство остается наиболее кайфовой частью моей работы. Жаль, что по объективным причинам его у меня случается все меньше.
Продолжу.
Конечно, из десятка вышедших в "Эксперте" моих больших текстов самым главным был и пока остается репортаж из Челябинска "В неестественной позе", опубликованный в начале февраля. Тут скрывать нечего - большего репутационного урона ни один мой текст или поступок мне не наносил (правда, стоит отметить, что даже в моем сознании он почти слился с двумя сопутствовавшими ему колонками в РЖ и на Взгляде - а колонки я иногда пишу, уделяя слишком большое внимание истерикам в ЖЖ, и от этого сам впадаю в истерику).
Жалею ли я о том тексте? Нет, не жалею. Готов ли я буду написать подобный текст в аналогичной ситуации? Не уверен. Все-таки бывают ситуации, когда я оказываюсь слабее общественного мнения - а непонятно ради чего тратить свои нервы и здоровье, видимо, все-таки не стоит. Реакция публики на мой текст о Сычеве (речь не только об истерике в ЖЖ - но и о письмах простых читателей, и о восприятии некоторых коллег) - действительно оказалась для меня очень болезненной.
К тому, что было с этим текстом на самом деле, мне добавить нечего - я, как и все, дрожал, представляя себе изуродованного солдата, как и все, возмущался идиотизмом министра обороны с его "ничего серьезного" и так далее. Ехал в Челябинск за репортажем об ужасах и пиздеце.
Приехал. В такси по дороге из аэропорта услышал по радио, что в Челябинск едет Кучерена. Нашел его телефон, узнал, где он остановился. С утра поехал на эту дачу.
Дача оказалась охраняемой, меня не пустили. О том, как доплатил таксисту, чтобы он прорвался на территорию вслед за чьей-то "Волгой", уже писал. Зашел в столовую - с Кучереной оказался Сванидзе, они завтракали. Превед, я из Эксперта, можно с вами поездить? Можно, поехали.
Все, что было в Челябинске - в части, в больнице, - подробно описано в экспертовском тексте. Другое дело, что это такая вполне телевизорная картинка. Кучерена опрашиваетр солдат, солдаты говорят, что Сычев сам себе что-то впрыснул - понятно же, хуйню говорят.
Другое дело - генерал-следователь, который делегацию сопровождал. Наверное, это я нечетко прописал (хотя, блять, куда уж четче!), но это самое важное: генерал - из ГВП. ГВП очень заинтересован в том, чтобы как можно больше ужасов раскопать про Сычева. И вот мы едем в этой тюнингованной (просторный салон, у окон - только по одному креслу с обеих сторон) - Кучерена спит на переднем сиденьи, генерал - сидит сзади, слева и справа от генерала - я и Сванидзе. Генерал по-стариковски вздыхает - уж мы и компромат с прежнего места службы на начальника училища подняли, а он все никак. Собственно, это тоже было в той заметке - в ней было все, и идущий сейчас суд все, что там было написано, подтверждает.
Хочу повторить еще раз: подтверждает всё. Давешняя сенсация про изнасилование Сычева (я, кстати, не очень понимаю, почему зимой шла речь о прямой кишке, а теперь - об анусе. Это же разные места?) содержит в себе такой интересный баг, так его назовем. Изнасилование не входит в предъявленное Сивякову обвинение, соответственно, что бы ни говорилось на эту тему в суде, к делу это приобщено не будет - и проверяться, соответственно, тоже. если, конечно, не будет начато новое следствие. Так что я продолжаю настаивать на своей, записанной со слов того прокурор-генерала Кондратова, версии - не был Сычев изнасилован. У моих слов вес точно такой же, как у слов тех, кто говорит об изнасиловании в суде.
Я, однако, отвлекся - видите, какая болезненная тема. Так или иначе, очень многие думают, что заметка про Сычева была заказной, была призвана исправить имидж министра обороны Иванова, - и что бы я ни говорил, эти люди мне все равно не поверят. Ну и хуй с ними - хотя грустно, конечно. Знаете, что такое грустно? Ну вот.
Я продолжу.
Прошлым летом я познакомился с Александром Тимофеевским. То есть как познакомился - он написал про меня (ну, в том числе про меня) заметку в Известиях (я, кстати, еще работал в Ъ), где обозвал меня Растиньяком, потом подошел ко мне на каком-то мероприятии - типа здрасьте, это я про вас написал. Ну и познакомились таким образом. Сейчас вот из всех живущих на свете людей чаще, чем с ним, общаюсь только со своей любимой женщиной. Надеюсь, это общение, которое можно считать и дружбой, продлится максимально долго - и во мне не наберется достаточно говна, чтобы при каком-нибудь неожиданном повороте судьбы начать об этом знакомстве публично сожалеть.
Но это, однако, лирика. Другое дело, что когда этой весной А.Т. на несколько месяцев уехал из страны, я его заменил на Глобалрусе, став временно главным редактором этого интернет-издания.
Это был, по большому счету, мой первый редакторский опыт - его стоит считать удачным в основном потому, что Глобалрус, кажется, в состоянии функционировать и сам по себе - есть круг постоянных хорошо пишущих авторов, есть сверхответственный секретарь Юля - главреду остается только убирать из текств мат, если он там есть, и, собственно, публиковать их.
Надеюсь, однако, что хоть чему-то я в тот период я научился. Правда, редактор я, прямо скажем, пока немного более слабый, чем репортер - при том что жизнь в последние месяцы в том числе и редакторствовать заставляет, причем весьма активно. Очень неровным остается Русский журнал, в котором я при активном сопротивлении материала с марта нынешнего года возглавляю отдел политики, а в газете Реакция, где я нахожусь на той же позиции, что и в РЖ, меня правильнее называть ведущим рубрики "Политика", а не редактором - потому что мне проще в день сдачи номера написать что-то самому или попросить знакомого написать, чем составить грамотный план работы на месяц или хотя бы напрячь своего единственного подчиненного pantherclaw, чтобы тот что-нибудь написал. Но это если что и значит - то только одна: надо больше работать и больше учиться. Нет таких крепостей, как известно.
Я продолжу.
Авторы типа Сергея Костырко и Игоря Манцова справедливо называют главными русскими писателями нынешней России газетных публицистов - Костырко, правда, со скорбью, а Манцов - с радостью, ну да это дела не меняет. И Ольшанский, хоть и ебанутый, не настолько неправ, когда говорит о себе в истории русской литературе - в каком-то смысле все мы в этой истории, тем более что, какими бы уебками на фоне великих предшественников мы не выглядели, - все равно в литературе кроме нас никого нет. Нет, кстати, и в политике - на смену великим старикам типа Киссинджера и Никсона, Громыко и Косыгина (о Рузвельтах и Сталиных молчу совсем) приходят Йошки Фишеры, курившие траву в своих уебищных сквотах, обезьянообразные Буши и Конодлизы Райс, гордящиеся своим первым "запорожцем" Путины. Последние дни наступают, хули. Дальше вообще Яшины придут и Стрибные.
И сейчас я скажу, наверное, что-то совсем смешное - нынешние безобразные споры в ЖЖ - они, бесспорно, восходят ко всей этой поебени типа "Бодался теленок с дубом", или "Надо доругаться", или вообще к пушкинской дуэли - с, повторю, поправкой на общее обмельчание поколений, и ничего не поделаешь. Среди постоянных героев моего ЖЖ - Всеволод Кочетов; по-моему, с Кочетовым себя идентифицирует и Холмогоров - но хуй ему, не отдам Кочетова. Есть у нас и Евтушенки, и Рубцовы с Есениными, и Маяковские, и Фердор Михайлович наверняка в какой-нибудь френдленте сидит. Есть Викторы Борисовичи Шкловские, маскирующие под своей не филологической уже, а экономической (акценты смещаются) беспристрастностью не меньшую ангажированность, чем Георгии Мокеевичи Марковы, которые у нас тоже есть.
Все думали, что это закончится, когда теленок дободается с дубом, или когда Маяковский доругается с Ермиловым. Авотхуй - никогда это не закончится. И юзер zashtopik, которому сейчас шестнадцать лет, в свои двадцать шесть будет собачиться с кем-нибудь, кому сейчас двенадцать. И им тоже будет казаться, что это большая битва если не добра и зла, то точно остроконечников и тупоконечников, которая вот-вот закончится победой одной из сторон - и тогда начнется настоящая жизнь.
А она на самом деле не закончится. Никогда.
Хотя очень бы хотелось.
Наверное, не все, читающие этот ЖЖ, знают/помнят о моем обыкновении в моменты наименьшего душевного спокойствия писать подробный рассказ о том, что со мной происходило с момента предыдущего рассказа. Случалось это у меня пока дважды - три года назад, накануне переезда в Москву, и год назад, накануне ухода из Ъ. Такие вещи пишу прежде всего для себя самого, но в открытом доступе - так, по-моему, веселее.
Это будет много (десять или больше) коротких постов подряд. Я нарочно не ищу никаких ссылок и ни в какие источники не заглядываю - если что-то естественным образом исказилось, то так, наверное, и надо. Но вроде ничего особенно искажаться не должно.
Интересно, что если в предыдущих случаях я хотя бы примерно знал, зачем мне нужно оглянуться назад, то сейчас не знаю совершенно. Так даже интереснее.
В общем, я начинаю.
К середине 2005 года я без натяжки мог быть отнесен к ведущим авторам газеты "Коммерсантъ" и совершенно точно считался главным журналистом отдела "Общество" - и по количеству первополосных текстов, и по количеству редакционных премий, и по зарплате и так далее.
В принципе, как было сказано ранее, мое появление в Ъ было самой большой моей личной удачей последних лет, и меньше всего я думал, что мне когда-нибудь по собственной воле придется из этого издательского дома уйти. Однако именно тогда, в июне 2005 года, в моем ЖЖ под замком появился пост примерно такого содержания - "Если это правда, то валить надо из этого ИД нахуй". Сейчас с того поста замок снят, из комментариев видно, о чем идет речь - об увольнении гендиректора и шеф-редактора Ъ Андрея Васильева и слухах о назначении на его место Демьяна Кудрявцева. Забавно - там в комментах мне пишет, что "может быть, все обойдется" парень из отдела бизнеса, который теперь работает в Роснефти. Не обошлось, значит.
Должен сказать, что с Андреем Васильевым я практически не был знаком, и сейчас в этом смысле ничего не изменилось - за всю мою жизнь разговаривали мы с ним всего раза три - каждый раз вне редакции, каждый раз будучи оба сильно пьяными. Да, и еще у него было интервью Регнуму, в котором он то ли изящно меня похвалил, то ли завуалированно обосрал. Но это никоим образом не мешало моей картине мира строиться так, что Ъ - это прежде всего Васильев, который по совместительству является еще и той секретной гайкой, которая, если ее открутить, обрушивает весь механизм. Это во-первых.
Во-вторых - июньские слухи о Кудрявцеве, воплотившиеся в жизнь только в январе этого года, но не менее зловещие для меня из-за этого в момент их появления в июне. Мне меньше всего хотелось когда-либо и где-либо работать под началом Демьяна Кудрявцева. Мы не были с ним никогда знакомы, несколько раз по мелочам пересекались в ЖЖ, но по некоторым разноплановым причинам я никогда не испытывал к нему ничего, кроме сильной неприязни. Мелкий случай из личной практики - фотографию "отравленного" Ющенко я впервые увидел именно в кудрявцевском ЖЖ в августе 2004 года, и именно в тот момент, когда я ее там увидел, я перестал сомневаться в том, что оранжевые - это плохо. Мой антиоранжизм несложно отследить по тогдашнему моему ЖЖ - тем более что он, по крайней мере, в первые месяцы очень диссонирует с моим отношением к внутрироссийским делам. Несооветствие было очевидно временным, и уже к марту 2005 года оно практически полностью прошло, но это другая история.
Так или иначе, увольнение Васильева и гипотетическая его замена если не непосредственно на Кудрявцева, то на кого-то из людей такого рода, заставило меня в июне 2005 года всерьез задуматься об уходе из Ъ.
О том, как я советовался со всеми могущими дать совет знакомыми насчет того, куда я могу уйти, я, кажется, уже писал в ЖЖ. Действительно, девяносто процентов собеседников называло в качестве варианта для трудоустройства газету "Известия" - об "Известиях" я говорил и в интервью новосибирскому Регнуму в начале августа (это был Дима Виноградов, кстати).
Тут стоит пояснить, что в вопросах такого рода - назовем их защитой прав потребителей, я как был всю жизнь профаном, так им и истался. Например, совершенно не умею снимать квартиры - то есть прихожу смотреть - ну, квартира, ну и хули. Мне нравится. Хозяин даже обижается - вы бы хоть кран открыли, проверили бы. - Ах да, кран. А почему из него не идет вода? - Тут хозяин что-нибудь соврет, я верю и соглашаюсь квартиру снять. Или в командировке - трачу собственные деньги, совершенно не заботясь о собирании чеков и квитанций или об отметке в командировочных удостоверениях; забавное совпадение - и по уходе из Ъ, и по уходе из Известий редакция оставалась должна мне одну и ту же сумму за такси в командировке - по семь тысяч рублей. Как-то ни там, ни там не доходили руки эти деньги из бухгалтерии выбить - типа хуй с ними.
Ну так вот. Работу я искать тоже умею не очень. Удача с Ъ, очевидно, была вызвана прежде всего кошмарным безработным летом 2003-го, - что называется жить захочешь, не так раскорячишься. А как искать работу теперь? Посылать куда-то резюме и всякое такое - да я в жизни ни одного резюме не написал. Идти с улицы проситься - а вдруг не возьмут, тут уже комплекс включается.
Начал рассуждать по типу сферического коня в вакууме - Известия - это Газпром, надо идти в Известия через Газпром. Где я - а где Газпром, думаем дальше. Ага, Газпром - это власть, надо идти в Газпром через власть. Круто, придумал!
Один мой знакомый как раз незадолго до этого стал, что называется, высокопоставленным крелмевским клерком. Ну, поговорю с ним, посоветуюсь.
Поговорил. Он сказал, что попробует помочь - наверное, познакомит меня с главредом Известий Бородиным, - подумал я.
Продолжу.
Это был июнь. Тем временем начальство в Коммерсантъ назначили такое - шеф-редактором стал Бородулин из Газеты.ру, гендиректором - какой-то Ленский из Израиля. В ИД, по большому счету, ничего не изменилось - по крайней мере, для меня. Лето я провел в командировках, последней стала поездка на Камчатку, когда там затонул батискаф. Тексты получались хорошие - самому нравились. Нравились и Бородулину, я начал с ним общаться, и ничего такого, что делало бы мою жизнь в Ъ невыносимой, я не замечал. Более того - мое положение начинало быть вполне глупым (правда, замечал это только я сам): подобно Форрестолу, я выбросился из окна с криком "Березовский идет", а Березовский все не шел и не шел.
В конце августа я ушел в отпуск. Проводил его в Москве, время от времени приходя в Ъ попить чаю и поболтать с коллегами. Один из таких визитов совпал по времени с известной дракой на Автозаводской - я знал, что нацболов избивали не "Наши", в то же время именно участие "Наших" превращало событие из темы для трех строк в хронике происшествий в тему для большой заметки на политическую тему. Заметка (автор есть в ЖЖ, если что, поправит меня) поэтому не получалась, редактор (замредактора отделя) нервничал и просил найти хоть что-то про "Наших". Тут я психанул и типа иронически сказал при редакторе автору заметки - Тебе же сказано - доказывать, что это были "Наши"! Выполняй!
Редактор слегка прихуел и позвал меня к себе в кабинет поговорить. Момент показался мне наиболее удачным для того, чтобы сообщить о своем решении уйти. Написал заявление, две недели по КЗОТу - все как полагается.
В один из дней тех двух кзотовских недель (которые я, по большому счету, просто пинал хуи - кажется, одну заметку написал - про то, как ельцин сломал ногу, - да и та была ужасно неинтересная и плохая) мне действительно, как я и ожидал, позвонили и предложили зайти к Бородину в Известия.
Я зашел. Бородин сказал, что не возражает против того, чтобы взять меня на работу. Спросил, кем я хочу быть. Я, идиот, сказал, что специальным корреспондентом - не потрудился узнать, что спецкор Известий - это по коммерсантовской классификации корреспондент отдела преступности. Бородин сказал, что согласен, и спросил, какую я хочу зарплату. Я назвал цифру, Бородин согласился и с ней. Дальше он произнес фразу, которая насторожить не могла - мол, давайте договоримся на берегу о том, что начальников кроме меня и моего заместителя *** у вас не будет, в том числе и вне редакции. Вопрос был странный - я как-то не думал, что бывают какие-то начальники вне редакции, поэтому согласился. В общем, мы обо всем договорились. И уже, когда я уходил, Бородин задал мне совсем сбивший меня с ног вопрос, который я здесь приводить не буду. Из вопроса следовало, во-первых, что мой приход Бородина серьезно напугал, и во-вторых - что помощь в трудоустройстве, на которую я рассчитывал, оказалась более серьезной, чем можно было ожидать. Успокоив Бородина, я пошел домой, переваривая новости. Тревожно было очень.
Буквально тем же вечером мне позвонили с неизвестного номера. Звонили из Киева - я услышал знакомый мне с детства голос популярного и симпатичного мне телеведущего, который теперь работает в одном бумажном издании. Он выпивал в Киеве с Васильевым, Васильев сообщил ему о моем уходе и попросил по прибытии в Москву со мной встретиться. Я, конечно, согласился.
Собеседник рассказал, что Васильев считает правильным мое решение об уходе и советует ему меня перехватывать, пока я не нашел работу. Я извинился, сказал, что уже нашел, собеседник предложил нелинейное сотрудничество и мы попрощались.
Через неделю я начал работать в Известиях.
О двух известинских месяцах я писал в ЖЖ - если коротко, мне в этой газете активно не понравилось. Плюс - странное мое положение: и зачем нужен, непонятно, и обижать вроде как нельзя. Проболтался как говно в проруби два месяца, при первом подвернувшемся поводе уволился в никуда, о чем написал в ЖЖ.
Аварийное место работы у меня, в принципе, было - популярный (даже модный) двухнедельный городской журнал, в котором я хоть и редко, но регулярно, печатался на протяжении предыдущих полутора лет. Но идти туда не хотелось - слишком уж похоже было на пенсию. В 25 лет на пенсию не выходят. Так что решил подождать.
Ждать долго не пришлось - среди читателей ЖЖ оказался Андрей Громов из "Эксперта", который позвал меня в это издание обозревателем-репортером. Я согласился сразу и был очень доволен - прежде всего потому, что сам об "Эксперте" не думал (вылетело как-то из головы), и тут такой сюрприз. "Эксперт" и сейчас, работая в нескольких местах, я считаю главным своим местом работы - не уверен, правда, что "Эксперт" мною доволен в полной мере, но в целом все хорошо, как мне кажется. раз в месяц пишу по большому репортажу. репортажи иногда проходные, иногда - наоборот. об одном из них я должен рассказать отдельным постом, здесь же отмечу - наверное, так до конца не привык к графику еженедельного издания - дыхание у меня все-таки газетное по своему ритму. В итоге возникает такой перекос - даже на сраной "Другой России", которая, по большому счету, никому не нужна, я (к концу второго дня смертельно устав и почти отравившись кофе и сигаретами) с колоссальным удовольствием купался в репортерской рутине - туда побежать, у этого что-то спросить, кому-то что-то сказать в обмен на вынюханное им - чем бы я ни занимался, репортерство остается наиболее кайфовой частью моей работы. Жаль, что по объективным причинам его у меня случается все меньше.
Продолжу.
Конечно, из десятка вышедших в "Эксперте" моих больших текстов самым главным был и пока остается репортаж из Челябинска "В неестественной позе", опубликованный в начале февраля. Тут скрывать нечего - большего репутационного урона ни один мой текст или поступок мне не наносил (правда, стоит отметить, что даже в моем сознании он почти слился с двумя сопутствовавшими ему колонками в РЖ и на Взгляде - а колонки я иногда пишу, уделяя слишком большое внимание истерикам в ЖЖ, и от этого сам впадаю в истерику).
Жалею ли я о том тексте? Нет, не жалею. Готов ли я буду написать подобный текст в аналогичной ситуации? Не уверен. Все-таки бывают ситуации, когда я оказываюсь слабее общественного мнения - а непонятно ради чего тратить свои нервы и здоровье, видимо, все-таки не стоит. Реакция публики на мой текст о Сычеве (речь не только об истерике в ЖЖ - но и о письмах простых читателей, и о восприятии некоторых коллег) - действительно оказалась для меня очень болезненной.
К тому, что было с этим текстом на самом деле, мне добавить нечего - я, как и все, дрожал, представляя себе изуродованного солдата, как и все, возмущался идиотизмом министра обороны с его "ничего серьезного" и так далее. Ехал в Челябинск за репортажем об ужасах и пиздеце.
Приехал. В такси по дороге из аэропорта услышал по радио, что в Челябинск едет Кучерена. Нашел его телефон, узнал, где он остановился. С утра поехал на эту дачу.
Дача оказалась охраняемой, меня не пустили. О том, как доплатил таксисту, чтобы он прорвался на территорию вслед за чьей-то "Волгой", уже писал. Зашел в столовую - с Кучереной оказался Сванидзе, они завтракали. Превед, я из Эксперта, можно с вами поездить? Можно, поехали.
Все, что было в Челябинске - в части, в больнице, - подробно описано в экспертовском тексте. Другое дело, что это такая вполне телевизорная картинка. Кучерена опрашиваетр солдат, солдаты говорят, что Сычев сам себе что-то впрыснул - понятно же, хуйню говорят.
Другое дело - генерал-следователь, который делегацию сопровождал. Наверное, это я нечетко прописал (хотя, блять, куда уж четче!), но это самое важное: генерал - из ГВП. ГВП очень заинтересован в том, чтобы как можно больше ужасов раскопать про Сычева. И вот мы едем в этой тюнингованной (просторный салон, у окон - только по одному креслу с обеих сторон) - Кучерена спит на переднем сиденьи, генерал - сидит сзади, слева и справа от генерала - я и Сванидзе. Генерал по-стариковски вздыхает - уж мы и компромат с прежнего места службы на начальника училища подняли, а он все никак. Собственно, это тоже было в той заметке - в ней было все, и идущий сейчас суд все, что там было написано, подтверждает.
Хочу повторить еще раз: подтверждает всё. Давешняя сенсация про изнасилование Сычева (я, кстати, не очень понимаю, почему зимой шла речь о прямой кишке, а теперь - об анусе. Это же разные места?) содержит в себе такой интересный баг, так его назовем. Изнасилование не входит в предъявленное Сивякову обвинение, соответственно, что бы ни говорилось на эту тему в суде, к делу это приобщено не будет - и проверяться, соответственно, тоже. если, конечно, не будет начато новое следствие. Так что я продолжаю настаивать на своей, записанной со слов того прокурор-генерала Кондратова, версии - не был Сычев изнасилован. У моих слов вес точно такой же, как у слов тех, кто говорит об изнасиловании в суде.
Я, однако, отвлекся - видите, какая болезненная тема. Так или иначе, очень многие думают, что заметка про Сычева была заказной, была призвана исправить имидж министра обороны Иванова, - и что бы я ни говорил, эти люди мне все равно не поверят. Ну и хуй с ними - хотя грустно, конечно. Знаете, что такое грустно? Ну вот.
Я продолжу.
Прошлым летом я познакомился с Александром Тимофеевским. То есть как познакомился - он написал про меня (ну, в том числе про меня) заметку в Известиях (я, кстати, еще работал в Ъ), где обозвал меня Растиньяком, потом подошел ко мне на каком-то мероприятии - типа здрасьте, это я про вас написал. Ну и познакомились таким образом. Сейчас вот из всех живущих на свете людей чаще, чем с ним, общаюсь только со своей любимой женщиной. Надеюсь, это общение, которое можно считать и дружбой, продлится максимально долго - и во мне не наберется достаточно говна, чтобы при каком-нибудь неожиданном повороте судьбы начать об этом знакомстве публично сожалеть.
Но это, однако, лирика. Другое дело, что когда этой весной А.Т. на несколько месяцев уехал из страны, я его заменил на Глобалрусе, став временно главным редактором этого интернет-издания.
Это был, по большому счету, мой первый редакторский опыт - его стоит считать удачным в основном потому, что Глобалрус, кажется, в состоянии функционировать и сам по себе - есть круг постоянных хорошо пишущих авторов, есть сверхответственный секретарь Юля - главреду остается только убирать из текств мат, если он там есть, и, собственно, публиковать их.
Надеюсь, однако, что хоть чему-то я в тот период я научился. Правда, редактор я, прямо скажем, пока немного более слабый, чем репортер - при том что жизнь в последние месяцы в том числе и редакторствовать заставляет, причем весьма активно. Очень неровным остается Русский журнал, в котором я при активном сопротивлении материала с марта нынешнего года возглавляю отдел политики, а в газете Реакция, где я нахожусь на той же позиции, что и в РЖ, меня правильнее называть ведущим рубрики "Политика", а не редактором - потому что мне проще в день сдачи номера написать что-то самому или попросить знакомого написать, чем составить грамотный план работы на месяц или хотя бы напрячь своего единственного подчиненного pantherclaw, чтобы тот что-нибудь написал. Но это если что и значит - то только одна: надо больше работать и больше учиться. Нет таких крепостей, как известно.
Я продолжу.
Авторы типа Сергея Костырко и Игоря Манцова справедливо называют главными русскими писателями нынешней России газетных публицистов - Костырко, правда, со скорбью, а Манцов - с радостью, ну да это дела не меняет. И Ольшанский, хоть и ебанутый, не настолько неправ, когда говорит о себе в истории русской литературе - в каком-то смысле все мы в этой истории, тем более что, какими бы уебками на фоне великих предшественников мы не выглядели, - все равно в литературе кроме нас никого нет. Нет, кстати, и в политике - на смену великим старикам типа Киссинджера и Никсона, Громыко и Косыгина (о Рузвельтах и Сталиных молчу совсем) приходят Йошки Фишеры, курившие траву в своих уебищных сквотах, обезьянообразные Буши и Конодлизы Райс, гордящиеся своим первым "запорожцем" Путины. Последние дни наступают, хули. Дальше вообще Яшины придут и Стрибные.
И сейчас я скажу, наверное, что-то совсем смешное - нынешние безобразные споры в ЖЖ - они, бесспорно, восходят ко всей этой поебени типа "Бодался теленок с дубом", или "Надо доругаться", или вообще к пушкинской дуэли - с, повторю, поправкой на общее обмельчание поколений, и ничего не поделаешь. Среди постоянных героев моего ЖЖ - Всеволод Кочетов; по-моему, с Кочетовым себя идентифицирует и Холмогоров - но хуй ему, не отдам Кочетова. Есть у нас и Евтушенки, и Рубцовы с Есениными, и Маяковские, и Фердор Михайлович наверняка в какой-нибудь френдленте сидит. Есть Викторы Борисовичи Шкловские, маскирующие под своей не филологической уже, а экономической (акценты смещаются) беспристрастностью не меньшую ангажированность, чем Георгии Мокеевичи Марковы, которые у нас тоже есть.
Все думали, что это закончится, когда теленок дободается с дубом, или когда Маяковский доругается с Ермиловым. Авотхуй - никогда это не закончится. И юзер zashtopik, которому сейчас шестнадцать лет, в свои двадцать шесть будет собачиться с кем-нибудь, кому сейчас двенадцать. И им тоже будет казаться, что это большая битва если не добра и зла, то точно остроконечников и тупоконечников, которая вот-вот закончится победой одной из сторон - и тогда начнется настоящая жизнь.
А она на самом деле не закончится. Никогда.
Хотя очень бы хотелось.