Элегантные рублевые открытки (о панаме Подвойского и Ладовского)
Мы будем продавать открытки с видами строительства, и это принесет те средства, в которых так нуждается постройка. (Петров Е.П., Ильф И.А. Золотой теленок)
Розенфельд М.К. На кладбище червонцев. 8 лет общество строителей международного стадиона переводит народные деньги. Где конец прожектерства, где начало преступления? Требуем суровой кары. // Комсомольская правда. М., 1927. №288, 17.12, с. 3.
Фонтан прожектерства
Восемь лет назад в Москве создалось общество строителей международного красного стадиона. Цель общества в основном сводилась к «постройке в Москве стадиона на Ленинских горах (бывшие Воробьевы горы) в международном масштабе, используя его как показательное учреждение для пропаганды и физического развития трудящихся».
На Ленинских горах, по проекту, должен был быть построен современный рай для отдыхающего трудящегося человека. Спортивные арены, трибуны, площадки... Тут же рядом, на Москве-реке,- водные станции, лодки, купанья... В лесу - тысячные гуляния, массовые игры под управлением специально подготовленных руководов...
Блестящая цель! Ослепительный проект полыхал огнем и бил неиссякаемой струей творческого фонтана.
Можно начать стройку...
Прошло два года. За это время никто из учредителей и не вспомнил о проекте. Как-будто идея отжила свое время. Но вот наступил день 27 апреля 1923 года, когда собрались представители государственных и общественных организаций - на этот раз уже собрание учредителей. Приобретались паи по 100 руб., затем общество выпустило элегантные рублевые открытки и разослало их по Советскому Союзу. Так была собрана первая сотня тысяч рублей.
С этого момента странным образом как-то сразу меняется отношение к пайщикам. Оказывается, пайщики были нужны лишь постольку, поскольку нужны были их деньги. Деньги есть,- «чего же боле»...
Доверчивые ЦК, губотделы союзов и многие другие не привлекаются к строительству. Получив деньги, общество перестало созывать пайщиков.
С этого момента начинается кипучая деятельность. С МУНИ заключается договор на аренду территории Ленинских гор, площадью в 25 десятин, на... 49 лет.
Не улыбайтесь странному срок, ведь главное - цель. Срок не важен. В 1972 году аренду с МУНИ можно будет продолжить...
К моменту аренды капитал общества достигает 226695 руб.
Теперь можно начать стройку.
Строительство чайных и кафе
(...)
Горы оживляются, вереницы подвод и грузовых машин сваливают материал. Окрестности оглашаются строительным грохотом. Спустя некоторое время началось обследование строительства. В протоколе обследования, который хранится в архиве ВЦСПС, мы узнаем, что в первые же дни начались какие-то несуразности.
Как снег под лучами весеннего солнца таял свезенный материал. (...) Как мухи на аромат пахучего меда, кинулись густой тучей на деньги общества различных калибров проходимцы, авантюристы, фантазеры и просто мелкие жулики.
Стоило такому лицу появиться в стенах ОСКМС, выкрикнуть громкую фразу, стоило только развернуть свиток сногсшибательного проекта, как его хватали за полы пиджака:
- Сколько?
И давали. Давали от 100 рублей до 5 и 10 тысяч.(...)
Капитал общества таял от жара все новых и новых проектов.
Ко всему, благодаря столь исключительному хозяйствованию, лопнуло организованное ОСКМС производство спортивного инвентаря - погибли 150 тысяч рублей.
Но ОСКМС не дремало. Раз начинаются убытки, то с другой стороны нужно ударить прибылью. Для «прибыли» открыли чайную, кино, стали устраивать концерты, начали издавать журнальчик.
Снова обследование и утверждение в том же протоколе: «все эти предприятия сомнительной доходности».
То, что уже не платили жалованья рабочим и приостановили работы на Ленинских горах, правда, не так уж важно...
«В сношения не вступать, денег не давать»...
Общество не замерло. Не так это просто сложить голову, да еще «международную» голову.
Летом на горах было устроено несколько праздников и игр.
Когда тревожные вести дошли до пайщиков, они взволновались и сразу же захлопнули карманы. Первыми опомнились профсоюзы. Заведующий орготделом ВЦСПС тов. Мельничанский, весьма предусмотрительный и дальновидный человек, передал профсоюзам краткую, но содержательную телефонограмму: «Ни в какие сношения с ОКСМС не вступать, денег не давать».
Профсоюзы пострадали на 50 тысяч рублей и отвернулись от общества. За ними пошли и другие.
Первый результат - первый крах
Нужно жить. Так рассуждало ОСМКС и, решая поправить дела, создало коммерческую часть. Коммерческие дела общества весьма оригинальны. (...) У ОСМКС возникает идея открыть манеж. Беспечный завхоз общества заключает беспечный договор с авантюристом Натяннен, который совместно с бывшей владелицей манежа Гвоздева умело прибирает дело в свои руки. Четыре года под вывеской ОСМКС он забирал всю прибыль себе, пока этим делом не занялись «Комсомольская Правда» и... суд [см. Розенфельд М.К. Нэпачи на коне. // Комсомольская правда. М., 1927. №181, 11.08, с. 4].
Тогда ОСМКС открывает новый манеж и берет бразды правления в свои руки. Опять благоденствует новое конное заведение, где снова скачут на конях аборигены Петровки, а руководитель Джафаров избивает учеников плеткой.
В обществе произошло несколько крупных растрат по 10 и 20 тысяч рублей, отгремели процессы. Воробьевы горы так и остались поросшими кустарником. Разваливаются хилые строения зимних аттракционов. Дренажные работы оседают, грозя разрушить линию трамвая №7,- волнуется, чуя катастрофу, МКХ.
Башня на песке
Но вот в общество поступает ошеломляющее известие. Воробьевы горы обследовали крупнейшие специалисты, которые пришли к выводу, что здесь ни в коем случае нельзя строить стадиона.
Недостаточна площадь, нет солнца, оползни, неудобное сообщение,- вообще весь участок пригоден только для размещения местной или районной площадки. Ни о каких спартакиадах и думать не приходится. Строительство ни в коей мере невозможно, попытка строительства - пустая, ни на чем не основанная.
Так заключает строительная комиссия при ВСФК в 1926 году.
Кажется, после этого общество, загубившее много тысяч рублей, должно было закончить свою деятельность, но случилось наоборот,- ОСМКС не только не захотело признать неосуществимость своего проекта, но, наоборот, оно захотело развиваться.
Нет денег, нет никакой основы, но зато есть люди, и какие люди...
Спаситель Слюдиков
Когда общество очутилось у разбитого корыта, и золотая чешуя доверчивых пайщиков перестала сверкать червонцами, пришел делец Слюдиков, и с ним началась новая эпоха.
Этот юный делец, уйдя из театрально-распределительного бюро Пролетстуда и оставив за собой долг в 4500 руб., кроме того уволенный из театрального бюро МОНО за неэтичные поступки, пришел в 1927 году в ОСМКС. С Петровки переметнулся на Варварку, 11. Он принялся спасать положение.
Во-первых, Слюдиков взялся за организацию «Торгпромобъединения». Тут следует заметить, что коммерческие предприятия были запрещены ОСМКС коллегией НКРИ. Но Слюдиков проходит мимо этого запрещения: «Торгпромобъединение» закипело и забурлило.
Началась бешеная выкачка денег из воздуха. Коммерческий директор, некий Гимпельсон, вошел во вкус работы. Откуда-то появились дельцы, масса «людей воздуха». «Торгпромобъединение» стало напоминать заправскую черную биржу.
В тесной комнате, в клубах табачного дыма, мелькают разгоряченные лица, «идеи» возникают налету и налету осуществляются. Покупается, продается, берется на комиссию все, что попадет под руку - будь то тряпье или лоскут. Утилизационная работа развивается на ряду с живописной мастерской.
Но почему-то общество за все время деятельности Слюдикова заветных денег так и не видало. Слюдиков изобретал все новые и новые проекты, изобретает их и по сей день.
Новость - целевая покупка спектаклей. Спектакли благополучно дают убытки, но зато у Слюдикова другая идея - 5 и 10-копеечные талоны, по которым не пускают в кино, и единственную прибыль имеют агенты.
Тогда Слюдиков советуется с друзьями:
- А не заключить ли договор с концессионным заводом кальки? За нашу вывеску владелец дает 51 пай!
И вдруг снова идея: производить яркие вертушки для детей. Миллион вертушек - сотни тысяч рублей!..
На обломках крушения
Конец. Нечего больше разваливать, президиум заседает на обломках крушения, не видя проблесков света, во тьме паутины, долгов и провалов. Кредиторы рвут и мечут. Цифра долгов к 1927 г. - 110206 руб. Это помимо 390000 рублей, так сказать, израсходованных. Под израсходованием подразумеваются дренажные работы (грозящие катастрофой) - 16000 руб., материал, не использованный за прекращением строительных работ,- 20000 руб., общие расходы (!) - 28000 руб. и многие, многие другие.
Следуют аресты имущества, кассы, инвентаря.
На таком берегу очутилось ОСМКС после восьмилетнего плавания. (...)
Розенфельд М.К. На кладбище червонцев. 8 лет общество строителей международного стадиона переводит народные деньги. Где конец прожектерства, где начало преступления? Требуем суровой кары. // Комсомольская правда. М., 1927. №288, 17.12, с. 3.
Фонтан прожектерства
Восемь лет назад в Москве создалось общество строителей международного красного стадиона. Цель общества в основном сводилась к «постройке в Москве стадиона на Ленинских горах (бывшие Воробьевы горы) в международном масштабе, используя его как показательное учреждение для пропаганды и физического развития трудящихся».
На Ленинских горах, по проекту, должен был быть построен современный рай для отдыхающего трудящегося человека. Спортивные арены, трибуны, площадки... Тут же рядом, на Москве-реке,- водные станции, лодки, купанья... В лесу - тысячные гуляния, массовые игры под управлением специально подготовленных руководов...
Блестящая цель! Ослепительный проект полыхал огнем и бил неиссякаемой струей творческого фонтана.
Можно начать стройку...
Прошло два года. За это время никто из учредителей и не вспомнил о проекте. Как-будто идея отжила свое время. Но вот наступил день 27 апреля 1923 года, когда собрались представители государственных и общественных организаций - на этот раз уже собрание учредителей. Приобретались паи по 100 руб., затем общество выпустило элегантные рублевые открытки и разослало их по Советскому Союзу. Так была собрана первая сотня тысяч рублей.
С этого момента странным образом как-то сразу меняется отношение к пайщикам. Оказывается, пайщики были нужны лишь постольку, поскольку нужны были их деньги. Деньги есть,- «чего же боле»...
Доверчивые ЦК, губотделы союзов и многие другие не привлекаются к строительству. Получив деньги, общество перестало созывать пайщиков.
С этого момента начинается кипучая деятельность. С МУНИ заключается договор на аренду территории Ленинских гор, площадью в 25 десятин, на... 49 лет.
Не улыбайтесь странному срок, ведь главное - цель. Срок не важен. В 1972 году аренду с МУНИ можно будет продолжить...
К моменту аренды капитал общества достигает 226695 руб.
Теперь можно начать стройку.
Строительство чайных и кафе
(...)
Горы оживляются, вереницы подвод и грузовых машин сваливают материал. Окрестности оглашаются строительным грохотом. Спустя некоторое время началось обследование строительства. В протоколе обследования, который хранится в архиве ВЦСПС, мы узнаем, что в первые же дни начались какие-то несуразности.
Как снег под лучами весеннего солнца таял свезенный материал. (...) Как мухи на аромат пахучего меда, кинулись густой тучей на деньги общества различных калибров проходимцы, авантюристы, фантазеры и просто мелкие жулики.
Стоило такому лицу появиться в стенах ОСКМС, выкрикнуть громкую фразу, стоило только развернуть свиток сногсшибательного проекта, как его хватали за полы пиджака:
- Сколько?
И давали. Давали от 100 рублей до 5 и 10 тысяч.(...)
Капитал общества таял от жара все новых и новых проектов.
Ко всему, благодаря столь исключительному хозяйствованию, лопнуло организованное ОСКМС производство спортивного инвентаря - погибли 150 тысяч рублей.
Но ОСКМС не дремало. Раз начинаются убытки, то с другой стороны нужно ударить прибылью. Для «прибыли» открыли чайную, кино, стали устраивать концерты, начали издавать журнальчик.
Снова обследование и утверждение в том же протоколе: «все эти предприятия сомнительной доходности».
То, что уже не платили жалованья рабочим и приостановили работы на Ленинских горах, правда, не так уж важно...
«В сношения не вступать, денег не давать»...
Общество не замерло. Не так это просто сложить голову, да еще «международную» голову.
Летом на горах было устроено несколько праздников и игр.
Когда тревожные вести дошли до пайщиков, они взволновались и сразу же захлопнули карманы. Первыми опомнились профсоюзы. Заведующий орготделом ВЦСПС тов. Мельничанский, весьма предусмотрительный и дальновидный человек, передал профсоюзам краткую, но содержательную телефонограмму: «Ни в какие сношения с ОКСМС не вступать, денег не давать».
Профсоюзы пострадали на 50 тысяч рублей и отвернулись от общества. За ними пошли и другие.
Первый результат - первый крах
Нужно жить. Так рассуждало ОСМКС и, решая поправить дела, создало коммерческую часть. Коммерческие дела общества весьма оригинальны. (...) У ОСМКС возникает идея открыть манеж. Беспечный завхоз общества заключает беспечный договор с авантюристом Натяннен, который совместно с бывшей владелицей манежа Гвоздева умело прибирает дело в свои руки. Четыре года под вывеской ОСМКС он забирал всю прибыль себе, пока этим делом не занялись «Комсомольская Правда» и... суд [см. Розенфельд М.К. Нэпачи на коне. // Комсомольская правда. М., 1927. №181, 11.08, с. 4].
Тогда ОСМКС открывает новый манеж и берет бразды правления в свои руки. Опять благоденствует новое конное заведение, где снова скачут на конях аборигены Петровки, а руководитель Джафаров избивает учеников плеткой.
В обществе произошло несколько крупных растрат по 10 и 20 тысяч рублей, отгремели процессы. Воробьевы горы так и остались поросшими кустарником. Разваливаются хилые строения зимних аттракционов. Дренажные работы оседают, грозя разрушить линию трамвая №7,- волнуется, чуя катастрофу, МКХ.
Башня на песке
Но вот в общество поступает ошеломляющее известие. Воробьевы горы обследовали крупнейшие специалисты, которые пришли к выводу, что здесь ни в коем случае нельзя строить стадиона.
Недостаточна площадь, нет солнца, оползни, неудобное сообщение,- вообще весь участок пригоден только для размещения местной или районной площадки. Ни о каких спартакиадах и думать не приходится. Строительство ни в коей мере невозможно, попытка строительства - пустая, ни на чем не основанная.
Так заключает строительная комиссия при ВСФК в 1926 году.
Кажется, после этого общество, загубившее много тысяч рублей, должно было закончить свою деятельность, но случилось наоборот,- ОСМКС не только не захотело признать неосуществимость своего проекта, но, наоборот, оно захотело развиваться.
Нет денег, нет никакой основы, но зато есть люди, и какие люди...
Спаситель Слюдиков
Когда общество очутилось у разбитого корыта, и золотая чешуя доверчивых пайщиков перестала сверкать червонцами, пришел делец Слюдиков, и с ним началась новая эпоха.
Этот юный делец, уйдя из театрально-распределительного бюро Пролетстуда и оставив за собой долг в 4500 руб., кроме того уволенный из театрального бюро МОНО за неэтичные поступки, пришел в 1927 году в ОСМКС. С Петровки переметнулся на Варварку, 11. Он принялся спасать положение.
Во-первых, Слюдиков взялся за организацию «Торгпромобъединения». Тут следует заметить, что коммерческие предприятия были запрещены ОСМКС коллегией НКРИ. Но Слюдиков проходит мимо этого запрещения: «Торгпромобъединение» закипело и забурлило.
Началась бешеная выкачка денег из воздуха. Коммерческий директор, некий Гимпельсон, вошел во вкус работы. Откуда-то появились дельцы, масса «людей воздуха». «Торгпромобъединение» стало напоминать заправскую черную биржу.
В тесной комнате, в клубах табачного дыма, мелькают разгоряченные лица, «идеи» возникают налету и налету осуществляются. Покупается, продается, берется на комиссию все, что попадет под руку - будь то тряпье или лоскут. Утилизационная работа развивается на ряду с живописной мастерской.
Но почему-то общество за все время деятельности Слюдикова заветных денег так и не видало. Слюдиков изобретал все новые и новые проекты, изобретает их и по сей день.
Новость - целевая покупка спектаклей. Спектакли благополучно дают убытки, но зато у Слюдикова другая идея - 5 и 10-копеечные талоны, по которым не пускают в кино, и единственную прибыль имеют агенты.
Тогда Слюдиков советуется с друзьями:
- А не заключить ли договор с концессионным заводом кальки? За нашу вывеску владелец дает 51 пай!
И вдруг снова идея: производить яркие вертушки для детей. Миллион вертушек - сотни тысяч рублей!..
На обломках крушения
Конец. Нечего больше разваливать, президиум заседает на обломках крушения, не видя проблесков света, во тьме паутины, долгов и провалов. Кредиторы рвут и мечут. Цифра долгов к 1927 г. - 110206 руб. Это помимо 390000 рублей, так сказать, израсходованных. Под израсходованием подразумеваются дренажные работы (грозящие катастрофой) - 16000 руб., материал, не использованный за прекращением строительных работ,- 20000 руб., общие расходы (!) - 28000 руб. и многие, многие другие.
Следуют аресты имущества, кассы, инвентаря.
На таком берегу очутилось ОСМКС после восьмилетнего плавания. (...)