Васисуалий Михухаилович. Штрихи к портрету В.М. Скворцова
Мещерский В.П. Дневники. // Гражданин. Спб., 1912. №6-7, 12 (25) февраля, с. 13-20.
{с. 14} (...)
Воскресенье, 5 февраля.
Над могилою архиепископа-апостола Николая теснятся в душе размышления. (...) Ни разу за это истекшее пятидесятилетие я не слыхал, чтобы Святейший Синод издал для распространения в русском народе описание апостольских подвигов в Японии нашего миссионера отца Николая.
Но зато гораздо чаще я слышал в Петербурге о миссионерах Скворцове и Ко, чем об апостоле отце Николае. А сей Скворцов, между тем, не только не подобие отца Николая, но его противоположность. Этот Скворцов пожалован в лейб-миссионеры при Святейшем Синоде, и него маленькая фабрика, где фабрикуются миссионеры особого рода. Помню, как-то в газетах читал, как один из скворцовских миссионеров ожидал Саблера на каком-то вокзале и, дождавшись его, бухнулся ему в ноги, вопия не «ваше превосходительство», но «ваше высокопреосвященное высокопревосходительство» или что-то в этом роде, а Скворцов стоял и лил слезы умиления. Но это психические мотивы, Бог с ними, а сущность вопроса заключается в том, что эти пятьдесят лет идеального миссионерского подвига в Японии почившего архиепископа Николая точно не существовали для синодских Скворцовых в Петербурге и ни на иоту не послужили ни образцом для подражания, ни обличением петербургской фабрики миссионеров. Прогонные и подъемные деньги для поездок миссионеров, рутинные беседы на известную тему, совсем непонятные слушателям, составление списков мнимо обращенных, отсутствие их проверки, награды за обращение в виде чина или ордена - вот те главные моменты, которые составляли сущность скворцовского миссионерства и составляют доселе. А когда этим Скворцовым говорят: вы только на бумаге миссионерствуете и обращаете в православие, и пока вы десять человек на бумаге обращаете, баптисты отрывают от церкви сотни и тысячи,- Скворцовы отвечают: это нас не касается, мы свое дело сделали, обратили, а что наши священники не исполняют своего дела, мы не виноваты. (...)
Среди газет и журналов. «Колокол» и «Русское Знамя». // Голос Руси. СПб., 1914. №112, 28 апреля (11 мая), с. 2.
Издатель «Колокола» В.М. Скворцов дает внушительную отповедь «Русскому Знамени»:
Давно упражняясь во всевозможных издевательствах по моему адресу, опустившись в своей злобе до такого цинизма, как извращение данного мне при св. крещении имени моего святого покровителя,- «полубояриновские молодцы» из «Русского Знамени», во вчерашнем № этого «Вестника Союзов Русского Народа», напечатали следующий злостный вымысел:
«Св. Синод имел суждение о ходатайстве издателя газеты «Колокол», чиновника особых поручений при обер-прокуроре д.с.с. В.М. Скворцова поддержать его издательскую деятельность путем назначения ежегодной определенной субсидии. Хотя по этому вопросу мнения иерархов, присутствующих в Синоде, и разделились, но, в конце концов, поддержанное авторитетными голосами восторжествовало мнение, что издательская деятельность - есть совершенно частное дело д.с.с. Скворцова, и если оно дает убыток, то не Государственному казначейству расплачиваться за это. В частности - ведомство православного исповедания, имея официальные издания, не нуждается в скворцовских услугах. Интересно, что теперь будет делать Васисуалий?».
Категорически заявляю, что с моей стороны не было такого ходатайства пред Св. Синодом, ни ранее, ни в настоящее время, а потому Св. Синод не мог «иметь суждения», о котором так обстоятельно и категорически лжет на меня и иерархов «орган Союзов Русского Народа».
На злорадостный вопрос: «что будет делать Васисуалий?» - отвечаю:
«Если редакция «Русского Знамени» не почтет себя обязанной опровергнуть эту злостную выдумку и будет продолжать оскорблять меня гнусным гаерством над именем моего святого покровителя, лгать и клеветать на меня, то я при первом же новом хулиганском выпаде по моему адресу не премину обратиться к г. прокурору суда о привлечении к судебной ответственности по соответственным статьям закона, но не безпомощного и больного А.И. Дубровина, а подлинного вдохновителя и руководителя газеты «Русское Знамя» - г-жу Полубояринову и фактического редактора г. Еремченко-Полтавца».
Есть такие толстокожие типы, которых великодушие и терпение противника отнюдь не обезоруживают, а лишь поощряют ненаказанного клеветника к большей наглости, и только в силе карающего закона нужно искать на таких неистовых писателей сдерживающую узду.
Т.Р. Идеалы Вас... Мих... Скворцова. // Русское Знамя. Спб., 1914. №103, 8 (21) мая, с. 1-2.
Да не подумает знаменитый редактор преемника (?) герценовского «Колокола», носящего тоже название «Колокол» и звенящего на все разбитые лады на отдаленном конце Невского проспекта, г. Скворцов, что мы хотели написать в заголовке статьи «Васисуалия Михухаиловича». Аллах нас сохрани от такой неосмотрительности. Мы твердо помним, что нам объявлен издателем разбитого «Колокола» самый положительный ультиматум: «как только вы меня назовете Васисуалием Михухаиловичем, так я вас сейчас к прокурору для наказания по соответствующим законам». Трепеща от ужаса, мы, конечно, никогда не решимся обратиться к нему с мелодичным наименованием «Васисуалий Михухаилович». Мы этого не делаем, конечно, и теперь. Да простят нам наши высокоуважаемые читатели, что мы позволили себе такое отступительное пояснение. Но, если бы они знали, как страшен издатель двуязычного «Колокола» г-н Скворцов, когда, почерпнув колоссальную энергию в основательной порции прекрасных крымских вин собственных садов и подвало и еще в более основательной порции доброго коньяку не скворцовского происхождения, то они, конечно, легко бы простили нам наше трепещущее объяснение. Мы надеемся, что издатель двухредакторной газеты елейно-красномутного направления поверит всей искренности наших уверений, что мы не смеем его называть «Васисуалием Михухаиловичем» и не называем Васисуалием Михухаиловичем.
А теперь, господин Скворцов, мы перейдем к делу. А дело это заслуживает самого серьезного внимания. В двухредакторном и одноиздательском «Колоколе» появилась в полной перепечатке «Речь члена гос. думы свящ. о. Филоненко (сказана 25 апреля)». Когда мы увидали на страницах елейной газеты (просим наших уважаемых читателей и г. Скворцова поверить нам, что мы прежде чем ее взять в руки, надели перчатки)) этот заголовок, то мы от неожиданности и удивления выронили ее из рук.
From ru-history.livejournal.com/4571828.html
Как она могла попасть, эта речь, на страницы газеты, которая ставила себе всегда обязанностью холопствовать перед сильными мира сего и издатель которой, страстно обожая посещение «княгинь» и особенно «графини», считал себя счастливым, если его допускали посидеть в этих салонах полсекунды на табуретке, предназначенной для местопребывания комнатной собачки?
Действительно, как могла попасть эта статья? Сперва мы подумали, что в данном случае она явилась результатом того, что газета имеет двух редакторов. Вполне понятен случай, что один редактор понадеялся, что другой прочитает газету, а второй, что прочитает первый, а сам издатель, полагая, что оба редактора займутся внимательным чтением газеты, сам пустился искать ходы, которые бы доставили ему несказанное счастье быть допущенным в салон «такой-то княгини», «такой-то графини» или «госпожи такой-то»... («Голоса слева: браво!» Извиняемся перед нашими читателями, мы случайно вписали последние слова из речи г. Филоненко). Ни один из редакторов не просмотрел нумер и метранпаж подверстал материал из газеты «Речь» к нумеру газеты «Колокол».
По зрелом обсуждении мы, однако, признали нашу догадку несостоятельной, ибо хотя, конечно, речь г. Филоненко вполне достойна занять место, даже на первой странице газеты «Речь», но, по всей вероятности, все же дело еще не дошло до того, чтобы г. Филоненко печатал свои речи в газете «Речь» за подписью «священник о. Филоненко».
Тогда нам показалось вероятным другое объяснение. Очевидно почтеннейший Вас. Мих., выкушав, по обыкновению, изрядное количество доброго винца и запив таковое соответственной порцией доброго коньячку для подкрепления своих сильно пошатнувшихся сил, принялся просматривать материал для газеты и, увидевши фамилию Филоненко, спутал ее с фамилией бывшего своего редактора г-жи Филоновой и, полагая, что эта передовая статья написана по его поручению, распорядился ее тиснуть в ближайшем нумере своей газеты. Таким образом, грех Васисуалия... (что значит привычка! Очень извиняемся перед Василием Михайловичем),- явился совершенно невольным.
Но по зрелом обсуждении, мы признали, что такое наше объяснение невольности греха является не совсем верным, а прочитавши еще раз речь г. Филоненко, мы увидали, что г. Скворцов несомненно поместил ее сознательно, в доказательство справедливости того, о чем теперь усиленно говорят не только в тех местах, куда сам ходит г. Скворцов, но и в тех салонах, куда его пускают только в виде крайнего снисхождения и крайнего исключения, т.е., что между графом полусахалинским и г. Скворцовым установилось полное согласие, и г. Скворцов посмешил поставить себя в полное распоряжение его сиятельства для прославления этого предателя. Прежде была добрая пословица: «рыбак рыбака видит издалека» - теперь она, следуя прогрессивному учению, изменена и теперь гласит: иуда иуду видит отовсюду. После зрелого размышления, мы пришли к заключению, что после двух неудачных разгадок мы, наконец, напали на вполне верную. Всякий, кто даст себе труд прочитать речь г. Филоненко, сразу увидит, что, хотя он пока и носит рясу, но совершенно не подходит к сану священника. Это речь мирянина, пропитанного революционными и либеральными прогрессивными бреднями. (...)
Дневник печати. Печальный вывод. // Земщина. Спб., 1915. №2184, 10 (23) ноября, с. 3.
Журнал «Вопросы банков, биржи и финансов» рисует печальную картину положения правой печати, которая для сохранения хоть части права на политическую жизнь вынуждена отказаться «за плату» от одной из прежних задача - оберегать Россию от засилья израильского. Автор статьи пытается найти оправдание «Колоколу», предавшемуся, по его словам - харьковскому иудею с сомнительным прошлым. (...)
Комаров В.А. Цена предательства. // Земщина. Спб., 1915. №2209, 6 (19) декабря, с. 3.
Состоялось утверждение устава товарищества на паях для издания газеты «Колокол», журнала «Миссионерское Обозрение» и других произведений печати, изготовляемых В.М. Скворцовым и его подручными «молодцами». Капитал нового товарищества объявлен в 600000 рублей.
Все предположения правой печати о доле участия препрославленного банкира Рубинштейна в преобразовании Павла в Савла и кутейного тайного советника в мацепитающегося желтоблокиста, были, оказывается, ниже действительности. Куш, отваленный за измену «Колокола», превышал тридцать серебренников. Но не сомневаемся, что и позолоченная веревка не скрасит участи никакого Иуды.
Архиепископ Никон (Рождественский Н.И.). «Домашний враг». [Из «Троицкого Слова» №349 за 1916 г.]. // Мои дневники. Вып. VII. 1916. (Из «Троицкого Слова» №№ 301-350). Сергиев Посад, 1916. с. 178-180.
{с. 178}
И врази человеку домашнии его...
Дни, нами переживаемые, поистине лукави суть...
Мы не можем не видеть, что отовсюду идет подкоп под Церковь, что никогда, может быть, не было такой нужды, чтобы пастыри Русской Церкви, ея власть, бодро стояли на ея страже и зорко следили за всем, что творится вокруг стен церковных. Для борьбы с темными силами, воюющими против Церкви, нужно иметь и соответствующее оружие. Таким оружием является, как известно, печатное слово, а современность показывает, что в среде печатных органов засилье на стороне ежедневных изданий. Духовенство наше, особенно сельское, привыкло за последние два года иметь свою ежедневную газету - «Приходской Листок». (...) Во многих случаях он является руководителем для духовенства в борьбе с сектами, расколом, безбожными и анархическими влияниями, и, уж пусть не сетуют на меня за слово правды - с безмысленными и даже безсмысленными для Русского человека, политическими мечтаниями иудействующих отщепенцев от народа, разных кадетов, эсэров и эсдеков... Понятно, что вот этим-то господам и неприятно существование специально-церковной ежедневной газеты. Сельский батюшка, прежде выписывавший «Биржевку» за четыре рубля, теперь получает хорошую церковную газетку; его уже не отравишь тем ядом, какой изготовляется в лабораториях иудейских.
Но есть и свой «домашний враг» «Прих. Листка», который имеет свою якобы «церковную» ежедневную газеты и очень хотел бы закрытия синодального органа, чтобы заменить для привыкших к ежедневной церковной газете это издание своим «Колоколом». (...)
Было время, когда я рекомендовал этот «Колокол» духовенству, сам сотрудничал в нем, пока, в прошлом году, г. Скорцов {с. 179} не заявил мне, что он «безповоротно разочаровался в старом режиме» и занял 60000 в якобы «Русско-Французском», на деле же иудейском банке, где был директором известный Рубинштейн. После этого я решительно порвал с «Колоколом», как изменником «старого режима» - чтый да разумеет. Теперешнее направление этой газеты изменницы всем ея читателям известно: она стоит за иудеев, за «новый режим», за выборы духовенства, за всякие «обновления» и «оживления» в антицерковном духе. (...)
{с. 180} (...)
К сожалению, с «разочарованием в старом режиме» у г. Скворцова личный интерес стал выше церковного, что заметило даже «Новое Время», не церковная газета: «Вдохновляясь, говорит оно, перспективами близкого закрытия «Прих. Листка» г. В. Скворцов прилагает все усилия, чтобы ускорить падение казенного конкурента своего «Колокола». Еще бы, скажу и я: еще бы не постараться об этом: ведь «Прих. Листок» имеет по меньшей мере 50000 подписчиков: если он закроется, то на долю Василия Михайловича перепадет несомненно порядочная толика из числа этих подписчиков. Недаром он зорко следит за тем: объявит или не объявит подписку «Прих. Листок». И конечно, скажем его же словами: «долго ждать ему не придется: издательский год на исходе»...
А как ведет дело сам г. Скворцов, это видно из его собственного признания: «О содержании иной статьи «Колокола», говорит он, впервые узнаешь из газетных обзоров печати, а между тем печатные скалозубы требуют за нее к ответу В. Скворцова, а он неповинен в ней ни сном, ни духом». Хорош же издатель: значит, он пустил в свою газету молодцов, которые и работают за хозяина, как им вздумается, торгуют товаром, какой им по вкусу, а ему и дела до того нет... Его дело писать широковещательные рекламы да вот подкапываться под «конкурента»; а в случае, если потянут под суд, так у него есть на то подставной редактор, некто Е.М. Братин. Можно себе представить, чем будут угощать читателей «Колокола» сотрудники В.М. Скворцова, если он даст им полную свободу писать по указанию тех, пред кем преклоняется их хозяин... В.М. Скворцов ставит себе в защиту, что издает «Колокол» 11-й год, но ведь почти 10 лет он служил «старому режиму», от которого отрекся; стало быть 10 лет он шел по пути, который тепень признает ошибочным, для Церкви и России вредным, а разве это заслуга? С его точки зрения следовало бы не хвалиться, а каяться в том, что 10 лет заблуждался, задерживал расцвет «нового режима».
UPDATE 01.11.2019.
Шмель. Скворушка. // Земщина. Пг., 1915. №1984, 17 (30).04, с. 3.
Скворец ученый в клетке жил.
Хозяин Скворушку любил,
Кутьею до сыта кормил,
А за кутью и за уход
Лишь песен он у Скворушки просил.
Скворец был очень благонравен,-
Звезд с неба не хватал, но был не идиот,
Знал толк в кутье и был порой забавен,
А пел,- ну, как поет скворец,
Сидящий в клетке, вскормленный кутьей!
Так был наш Скворушка певец
Скромнее красной девицы любой!
И вдруг нашло какое-то затменье
На нашего смиренного Скворца.
Кричит: «Долой кутью, долой смиренье!»
«Хочу узнать я, что за вещь маца!»
И вон из клетки (поплотнее
Забыл закрыть хозяин дверь!)
И вот наш Скворушка в квартире Иудея
Мацой питается теперь.
Но и мацу дают ему недаром,-
Маюфес петь велят:
Пой,- рад или не рад,-
Пой с чувством, с толком, с жаром!..
И бедный Скворушка поет...
Но кто ж, читатель, не поймет,
Что вскормленный кутьею и елеем,
Вкусивши даже и мацы,
В такие годен-ли певцы,
Чтоб угодить надолго Иудеям?
Особенный здесь тон необходим,
Нужно особое уменье,
Мой Скворушка! Усердием ж одним
Не сохранишь Жидов благоволенья.
Покормят раз, покормят два и три
А после, посмотри -
И на мороз из клетки вон,
Как выжатый лимон!
{с. 14} (...)
Воскресенье, 5 февраля.
Над могилою архиепископа-апостола Николая теснятся в душе размышления. (...) Ни разу за это истекшее пятидесятилетие я не слыхал, чтобы Святейший Синод издал для распространения в русском народе описание апостольских подвигов в Японии нашего миссионера отца Николая.
Но зато гораздо чаще я слышал в Петербурге о миссионерах Скворцове и Ко, чем об апостоле отце Николае. А сей Скворцов, между тем, не только не подобие отца Николая, но его противоположность. Этот Скворцов пожалован в лейб-миссионеры при Святейшем Синоде, и него маленькая фабрика, где фабрикуются миссионеры особого рода. Помню, как-то в газетах читал, как один из скворцовских миссионеров ожидал Саблера на каком-то вокзале и, дождавшись его, бухнулся ему в ноги, вопия не «ваше превосходительство», но «ваше высокопреосвященное высокопревосходительство» или что-то в этом роде, а Скворцов стоял и лил слезы умиления. Но это психические мотивы, Бог с ними, а сущность вопроса заключается в том, что эти пятьдесят лет идеального миссионерского подвига в Японии почившего архиепископа Николая точно не существовали для синодских Скворцовых в Петербурге и ни на иоту не послужили ни образцом для подражания, ни обличением петербургской фабрики миссионеров. Прогонные и подъемные деньги для поездок миссионеров, рутинные беседы на известную тему, совсем непонятные слушателям, составление списков мнимо обращенных, отсутствие их проверки, награды за обращение в виде чина или ордена - вот те главные моменты, которые составляли сущность скворцовского миссионерства и составляют доселе. А когда этим Скворцовым говорят: вы только на бумаге миссионерствуете и обращаете в православие, и пока вы десять человек на бумаге обращаете, баптисты отрывают от церкви сотни и тысячи,- Скворцовы отвечают: это нас не касается, мы свое дело сделали, обратили, а что наши священники не исполняют своего дела, мы не виноваты. (...)
Среди газет и журналов. «Колокол» и «Русское Знамя». // Голос Руси. СПб., 1914. №112, 28 апреля (11 мая), с. 2.
Издатель «Колокола» В.М. Скворцов дает внушительную отповедь «Русскому Знамени»:
Давно упражняясь во всевозможных издевательствах по моему адресу, опустившись в своей злобе до такого цинизма, как извращение данного мне при св. крещении имени моего святого покровителя,- «полубояриновские молодцы» из «Русского Знамени», во вчерашнем № этого «Вестника Союзов Русского Народа», напечатали следующий злостный вымысел:
«Св. Синод имел суждение о ходатайстве издателя газеты «Колокол», чиновника особых поручений при обер-прокуроре д.с.с. В.М. Скворцова поддержать его издательскую деятельность путем назначения ежегодной определенной субсидии. Хотя по этому вопросу мнения иерархов, присутствующих в Синоде, и разделились, но, в конце концов, поддержанное авторитетными голосами восторжествовало мнение, что издательская деятельность - есть совершенно частное дело д.с.с. Скворцова, и если оно дает убыток, то не Государственному казначейству расплачиваться за это. В частности - ведомство православного исповедания, имея официальные издания, не нуждается в скворцовских услугах. Интересно, что теперь будет делать Васисуалий?».
Категорически заявляю, что с моей стороны не было такого ходатайства пред Св. Синодом, ни ранее, ни в настоящее время, а потому Св. Синод не мог «иметь суждения», о котором так обстоятельно и категорически лжет на меня и иерархов «орган Союзов Русского Народа».
На злорадостный вопрос: «что будет делать Васисуалий?» - отвечаю:
«Если редакция «Русского Знамени» не почтет себя обязанной опровергнуть эту злостную выдумку и будет продолжать оскорблять меня гнусным гаерством над именем моего святого покровителя, лгать и клеветать на меня, то я при первом же новом хулиганском выпаде по моему адресу не премину обратиться к г. прокурору суда о привлечении к судебной ответственности по соответственным статьям закона, но не безпомощного и больного А.И. Дубровина, а подлинного вдохновителя и руководителя газеты «Русское Знамя» - г-жу Полубояринову и фактического редактора г. Еремченко-Полтавца».
Есть такие толстокожие типы, которых великодушие и терпение противника отнюдь не обезоруживают, а лишь поощряют ненаказанного клеветника к большей наглости, и только в силе карающего закона нужно искать на таких неистовых писателей сдерживающую узду.
Т.Р. Идеалы Вас... Мих... Скворцова. // Русское Знамя. Спб., 1914. №103, 8 (21) мая, с. 1-2.
Да не подумает знаменитый редактор преемника (?) герценовского «Колокола», носящего тоже название «Колокол» и звенящего на все разбитые лады на отдаленном конце Невского проспекта, г. Скворцов, что мы хотели написать в заголовке статьи «Васисуалия Михухаиловича». Аллах нас сохрани от такой неосмотрительности. Мы твердо помним, что нам объявлен издателем разбитого «Колокола» самый положительный ультиматум: «как только вы меня назовете Васисуалием Михухаиловичем, так я вас сейчас к прокурору для наказания по соответствующим законам». Трепеща от ужаса, мы, конечно, никогда не решимся обратиться к нему с мелодичным наименованием «Васисуалий Михухаилович». Мы этого не делаем, конечно, и теперь. Да простят нам наши высокоуважаемые читатели, что мы позволили себе такое отступительное пояснение. Но, если бы они знали, как страшен издатель двуязычного «Колокола» г-н Скворцов, когда, почерпнув колоссальную энергию в основательной порции прекрасных крымских вин собственных садов и подвало и еще в более основательной порции доброго коньяку не скворцовского происхождения, то они, конечно, легко бы простили нам наше трепещущее объяснение. Мы надеемся, что издатель двухредакторной газеты елейно-красномутного направления поверит всей искренности наших уверений, что мы не смеем его называть «Васисуалием Михухаиловичем» и не называем Васисуалием Михухаиловичем.
А теперь, господин Скворцов, мы перейдем к делу. А дело это заслуживает самого серьезного внимания. В двухредакторном и одноиздательском «Колоколе» появилась в полной перепечатке «Речь члена гос. думы свящ. о. Филоненко (сказана 25 апреля)». Когда мы увидали на страницах елейной газеты (просим наших уважаемых читателей и г. Скворцова поверить нам, что мы прежде чем ее взять в руки, надели перчатки)) этот заголовок, то мы от неожиданности и удивления выронили ее из рук.
From ru-history.livejournal.com/4571828.html
Как она могла попасть, эта речь, на страницы газеты, которая ставила себе всегда обязанностью холопствовать перед сильными мира сего и издатель которой, страстно обожая посещение «княгинь» и особенно «графини», считал себя счастливым, если его допускали посидеть в этих салонах полсекунды на табуретке, предназначенной для местопребывания комнатной собачки?
Действительно, как могла попасть эта статья? Сперва мы подумали, что в данном случае она явилась результатом того, что газета имеет двух редакторов. Вполне понятен случай, что один редактор понадеялся, что другой прочитает газету, а второй, что прочитает первый, а сам издатель, полагая, что оба редактора займутся внимательным чтением газеты, сам пустился искать ходы, которые бы доставили ему несказанное счастье быть допущенным в салон «такой-то княгини», «такой-то графини» или «госпожи такой-то»... («Голоса слева: браво!» Извиняемся перед нашими читателями, мы случайно вписали последние слова из речи г. Филоненко). Ни один из редакторов не просмотрел нумер и метранпаж подверстал материал из газеты «Речь» к нумеру газеты «Колокол».
По зрелом обсуждении мы, однако, признали нашу догадку несостоятельной, ибо хотя, конечно, речь г. Филоненко вполне достойна занять место, даже на первой странице газеты «Речь», но, по всей вероятности, все же дело еще не дошло до того, чтобы г. Филоненко печатал свои речи в газете «Речь» за подписью «священник о. Филоненко».
Тогда нам показалось вероятным другое объяснение. Очевидно почтеннейший Вас. Мих., выкушав, по обыкновению, изрядное количество доброго винца и запив таковое соответственной порцией доброго коньячку для подкрепления своих сильно пошатнувшихся сил, принялся просматривать материал для газеты и, увидевши фамилию Филоненко, спутал ее с фамилией бывшего своего редактора г-жи Филоновой и, полагая, что эта передовая статья написана по его поручению, распорядился ее тиснуть в ближайшем нумере своей газеты. Таким образом, грех Васисуалия... (что значит привычка! Очень извиняемся перед Василием Михайловичем),- явился совершенно невольным.
Но по зрелом обсуждении, мы признали, что такое наше объяснение невольности греха является не совсем верным, а прочитавши еще раз речь г. Филоненко, мы увидали, что г. Скворцов несомненно поместил ее сознательно, в доказательство справедливости того, о чем теперь усиленно говорят не только в тех местах, куда сам ходит г. Скворцов, но и в тех салонах, куда его пускают только в виде крайнего снисхождения и крайнего исключения, т.е., что между графом полусахалинским и г. Скворцовым установилось полное согласие, и г. Скворцов посмешил поставить себя в полное распоряжение его сиятельства для прославления этого предателя. Прежде была добрая пословица: «рыбак рыбака видит издалека» - теперь она, следуя прогрессивному учению, изменена и теперь гласит: иуда иуду видит отовсюду. После зрелого размышления, мы пришли к заключению, что после двух неудачных разгадок мы, наконец, напали на вполне верную. Всякий, кто даст себе труд прочитать речь г. Филоненко, сразу увидит, что, хотя он пока и носит рясу, но совершенно не подходит к сану священника. Это речь мирянина, пропитанного революционными и либеральными прогрессивными бреднями. (...)
Дневник печати. Печальный вывод. // Земщина. Спб., 1915. №2184, 10 (23) ноября, с. 3.
Журнал «Вопросы банков, биржи и финансов» рисует печальную картину положения правой печати, которая для сохранения хоть части права на политическую жизнь вынуждена отказаться «за плату» от одной из прежних задача - оберегать Россию от засилья израильского. Автор статьи пытается найти оправдание «Колоколу», предавшемуся, по его словам - харьковскому иудею с сомнительным прошлым. (...)
Комаров В.А. Цена предательства. // Земщина. Спб., 1915. №2209, 6 (19) декабря, с. 3.
Состоялось утверждение устава товарищества на паях для издания газеты «Колокол», журнала «Миссионерское Обозрение» и других произведений печати, изготовляемых В.М. Скворцовым и его подручными «молодцами». Капитал нового товарищества объявлен в 600000 рублей.
Все предположения правой печати о доле участия препрославленного банкира Рубинштейна в преобразовании Павла в Савла и кутейного тайного советника в мацепитающегося желтоблокиста, были, оказывается, ниже действительности. Куш, отваленный за измену «Колокола», превышал тридцать серебренников. Но не сомневаемся, что и позолоченная веревка не скрасит участи никакого Иуды.
Архиепископ Никон (Рождественский Н.И.). «Домашний враг». [Из «Троицкого Слова» №349 за 1916 г.]. // Мои дневники. Вып. VII. 1916. (Из «Троицкого Слова» №№ 301-350). Сергиев Посад, 1916. с. 178-180.
{с. 178}
И врази человеку домашнии его...
Дни, нами переживаемые, поистине лукави суть...
Мы не можем не видеть, что отовсюду идет подкоп под Церковь, что никогда, может быть, не было такой нужды, чтобы пастыри Русской Церкви, ея власть, бодро стояли на ея страже и зорко следили за всем, что творится вокруг стен церковных. Для борьбы с темными силами, воюющими против Церкви, нужно иметь и соответствующее оружие. Таким оружием является, как известно, печатное слово, а современность показывает, что в среде печатных органов засилье на стороне ежедневных изданий. Духовенство наше, особенно сельское, привыкло за последние два года иметь свою ежедневную газету - «Приходской Листок». (...) Во многих случаях он является руководителем для духовенства в борьбе с сектами, расколом, безбожными и анархическими влияниями, и, уж пусть не сетуют на меня за слово правды - с безмысленными и даже безсмысленными для Русского человека, политическими мечтаниями иудействующих отщепенцев от народа, разных кадетов, эсэров и эсдеков... Понятно, что вот этим-то господам и неприятно существование специально-церковной ежедневной газеты. Сельский батюшка, прежде выписывавший «Биржевку» за четыре рубля, теперь получает хорошую церковную газетку; его уже не отравишь тем ядом, какой изготовляется в лабораториях иудейских.
Но есть и свой «домашний враг» «Прих. Листка», который имеет свою якобы «церковную» ежедневную газеты и очень хотел бы закрытия синодального органа, чтобы заменить для привыкших к ежедневной церковной газете это издание своим «Колоколом». (...)
Было время, когда я рекомендовал этот «Колокол» духовенству, сам сотрудничал в нем, пока, в прошлом году, г. Скорцов {с. 179} не заявил мне, что он «безповоротно разочаровался в старом режиме» и занял 60000 в якобы «Русско-Французском», на деле же иудейском банке, где был директором известный Рубинштейн. После этого я решительно порвал с «Колоколом», как изменником «старого режима» - чтый да разумеет. Теперешнее направление этой газеты изменницы всем ея читателям известно: она стоит за иудеев, за «новый режим», за выборы духовенства, за всякие «обновления» и «оживления» в антицерковном духе. (...)
{с. 180} (...)
К сожалению, с «разочарованием в старом режиме» у г. Скворцова личный интерес стал выше церковного, что заметило даже «Новое Время», не церковная газета: «Вдохновляясь, говорит оно, перспективами близкого закрытия «Прих. Листка» г. В. Скворцов прилагает все усилия, чтобы ускорить падение казенного конкурента своего «Колокола». Еще бы, скажу и я: еще бы не постараться об этом: ведь «Прих. Листок» имеет по меньшей мере 50000 подписчиков: если он закроется, то на долю Василия Михайловича перепадет несомненно порядочная толика из числа этих подписчиков. Недаром он зорко следит за тем: объявит или не объявит подписку «Прих. Листок». И конечно, скажем его же словами: «долго ждать ему не придется: издательский год на исходе»...
А как ведет дело сам г. Скворцов, это видно из его собственного признания: «О содержании иной статьи «Колокола», говорит он, впервые узнаешь из газетных обзоров печати, а между тем печатные скалозубы требуют за нее к ответу В. Скворцова, а он неповинен в ней ни сном, ни духом». Хорош же издатель: значит, он пустил в свою газету молодцов, которые и работают за хозяина, как им вздумается, торгуют товаром, какой им по вкусу, а ему и дела до того нет... Его дело писать широковещательные рекламы да вот подкапываться под «конкурента»; а в случае, если потянут под суд, так у него есть на то подставной редактор, некто Е.М. Братин. Можно себе представить, чем будут угощать читателей «Колокола» сотрудники В.М. Скворцова, если он даст им полную свободу писать по указанию тех, пред кем преклоняется их хозяин... В.М. Скворцов ставит себе в защиту, что издает «Колокол» 11-й год, но ведь почти 10 лет он служил «старому режиму», от которого отрекся; стало быть 10 лет он шел по пути, который тепень признает ошибочным, для Церкви и России вредным, а разве это заслуга? С его точки зрения следовало бы не хвалиться, а каяться в том, что 10 лет заблуждался, задерживал расцвет «нового режима».
UPDATE 01.11.2019.
Шмель. Скворушка. // Земщина. Пг., 1915. №1984, 17 (30).04, с. 3.
Скворец ученый в клетке жил.
Хозяин Скворушку любил,
Кутьею до сыта кормил,
А за кутью и за уход
Лишь песен он у Скворушки просил.
Скворец был очень благонравен,-
Звезд с неба не хватал, но был не идиот,
Знал толк в кутье и был порой забавен,
А пел,- ну, как поет скворец,
Сидящий в клетке, вскормленный кутьей!
Так был наш Скворушка певец
Скромнее красной девицы любой!
И вдруг нашло какое-то затменье
На нашего смиренного Скворца.
Кричит: «Долой кутью, долой смиренье!»
«Хочу узнать я, что за вещь маца!»
И вон из клетки (поплотнее
Забыл закрыть хозяин дверь!)
И вот наш Скворушка в квартире Иудея
Мацой питается теперь.
Но и мацу дают ему недаром,-
Маюфес петь велят:
Пой,- рад или не рад,-
Пой с чувством, с толком, с жаром!..
И бедный Скворушка поет...
Но кто ж, читатель, не поймет,
Что вскормленный кутьею и елеем,
Вкусивши даже и мацы,
В такие годен-ли певцы,
Чтоб угодить надолго Иудеям?
Особенный здесь тон необходим,
Нужно особое уменье,
Мой Скворушка! Усердием ж одним
Не сохранишь Жидов благоволенья.
Покормят раз, покормят два и три
А после, посмотри -
И на мороз из клетки вон,
Как выжатый лимон!