Милютин В.П. Страница из дневника о Ленине.
Милютин В.П. Страница из дневника о Ленине. // Прожектор. М., 1924. №4 (26), с. 8-13.
{с. 8}
Вместо предисловия.
Мною получено наряду со многими другими товарищами, работавшими с товарищем Лениным, предложение от Госиздата дать свои воспоминания о тов. Ленине. Обдумав это предложение, я пришел к заключению, что лучше всего будет, если я пока ограничусь сообщением строго проверенных фактов, а воспоминания отложу на будущее время, так как очень опасаюсь неизбежных ошибок памяти, которые возможно исправить лишь путем обмена воспоминаниями с товарищами и, до известной степени, качественной переработкой своих же воспоминаний, что требует более длительного времени. Воспоминания о таком гениальном человеке, как тов. Ленин, требуют особенно тщательной проверки всех фактов, той проверки, которой так часто учил тов. Ленин тех, кто с ним работал. Сообщаемый мною материал составляет потому лишь часть имеющихся у меня материалов, еще не обработанных. Я даю здесь: во-первых, одно крайне важное и характерное для тов. Ленина письмо, относящееся к 1920 г. и написанное им ко мне, как Заместителю Председателя Высшего Совета Народного Хозяйства; во-вторых, несколько записок тов. Ленина относительно концессий и относительно рабочих, желавших переселиться {с. 9} из Германии в Советскую Россию; наконец, в-третьих, я даю выдержки из своего дневника. Страницы дневника я взял в том самом виде, как они записывались, зачастую наспех. Дневник велся не для опубликования, а исключительно для себя, поэтому со стороны литературной формы эти записи почти совсем не проработаны. Но я именно поэтому и не перерабатываю их, что считаю, что слова и выражения тов. Ленина, записанные сразу почти после их произнесения, являются наиболее ценным в этих записях. И, несмотря на недостатки самого дневника, историческая точность выражений, замечаний, мнений тов. Ленина является лучшим достоинством их. Подлинник записок и письмо т. Ленина я передаю в Институт т. Ленина. Начну же с приведения страниц из своего дневника.
1917-1918 год.
1. Первый состав Совета Народных Комиссаров.
(Настоящие страницы были опубликованы несколько лет тому назад в Известиях).
24 октября часов в 12 ночи, или же позднее, так как в бурные дни Октябрьского переворота время в счет не шло, многие из нас не спали в течение нескольких суток. Центральный Комитет партии большевиков заседал в комнате №36 в первом этаже Смольного. Посреди комнаты стол, вокруг нескольк стульев, на полу сброшено чье-то пальто... В углу прямо на полу лежит тов. Берзин, Ян Берзин, в то время член ЦК. Ему нездоровится. В комнате исключительно члены ЦК, т.-е. Ленин, Троцкий, Сталин, Смилга, Каменев, Зиновьев и я, остальные разошлись по домам. Время от времени стук в дверь: поступают сообщения о ходе событий; вопрос еще не решен - на нашей ли стороне победа или нет; но соотношение сил вполне определилось - перевес на нашей стороне. Но как сложатся события? Что может произойти, какие ждут отдельные случайности, этого никто не знает. Настроение у всех какое-то "обычное", делаем дело, как нужно делать. Дело интересное и нужное. Все несколько утомлены безсонными ночами, но напряжение нервов, важность совершающегося - все это делает не заметным утомленность, наоборот, веселые разговоры прерываются разными шутливыми замечаниями.
{с. 10}
Идет обсуждение дальнейших планов действий. В один из перерывов я предложил составить список будущего правительства. Взял карандаш и клочок бумаги и сел за стол. Предложение некоторым показалось настолько преждевременным, что они отнеслись к нему, как к шутке. Но, в конце концов, все приняли участие. И вот тут возник вопрос, как назвать новое правительство, его членов? "Временное Правительство" всем казалось затасканным, и потом самое слово "временное" отнюдь не отвечало нашим видам. Все, конечно, на свете временно, но мы не хотели придавать новому правительству такого специфического значения, как это делал сначала Львов с компанией и затем Керенский с его друзьями. Название членов правительства "министрами" еще более отдавало бюрократической затхлостью. И вот тут Троцкий нашел то слово, на котором сразу все сошлись - "Народный Комиссар". "Да, это хорошо",- сейчас же подхватил тов. Ленин,- "это пахнет революцией". "А правительство назвать Совет Народных Комиссаров",- подхватил Каменев. Мною было записано Совет Народных Комиссаров и затем приступили к поименному списку.
Так в комнате №36 Смольного родилось новое рабочее правительство и новое название.
2. 18 июля 1918 года.
Был вчера вечером в Совете Народных Комиссаров. На нас, т.-е. на ВСНХ опять нападали. ВСНХ хотят бюрократизировать, из Совета превратить в Комиссариат. Избрали комиссию из Смирнова и Бронского. Президиум ВСНХ отказался принять участие в этой комиссии и в производстве над собой харакири. Совнарком вынес выговор президиуму. Ильич даже заявил, что "стоило бы президиум на недельку посадить под арест на хлеб, на воду, но по слабости нашей ограничимся выговором...",- что на воду и даже на воду можно посадить, это верно, но чтобы на хлеб - это утопия, и даже Наркомпрод не позволит такой роскоши.
18 июля. 3 часа ночи.
Поздно возвратился из Совнаркома. Во время обсуждения проекта о здравоохранении, во время доклада тов. Семашко вошел Свердлов и сел на свое место на стул позади Ильича. Семашко кончил. Свердлов подошел, наклонился к Ильичу, и что-то сказал.
- Товарищи, Свердлов просит слово для сообщения.
- Я должен сказать,- начал Свердлов обычным своим ровным тоном,- получено сообщение, что в Екатеринбурге по постановлению Областного Совета разстрелян Николай; Александра Федоровна и сын в надежных руках. Николай хотел бежать. Чехословаки подступали. Президиум ЦИК'а постановил одобрить.
Молчание всех.
- Перейдем теперь к постатейному чтению проекта - предложил Ильич.
Началось постатейное чтение, затем обсуждался проект по статистике. Кончилось заседание в 2 часа ночи.
6 августа 1918 года.
Англичане в Архангельске. В Совнаркоме обсуждалась реализация урожая и увеличение твердых цен. Инициатива Ильича "Нейтрализация крестьянина", но ясно что цены на хлеб надо поднять, т.к. они действительно отстали от других цен.
Утром мы: я, Ломов, Гуковский, Рыков обсуждали проект финансового соглашения. Окончательная редакция Гуковского и моя. Во время обсуждения твердых цен Ильич сказал:
- "Сейчас поворотный пункт революции, мы все должны подчинить интересам гражданской войны. Крестьянин получил землю, и ему нет ни до чего дела. Мы должны смягчить отношения с крестьянством, пойти на компромисс" предложил повысить твердую цену в 4 раза. Я предложил установить данную цену на хлеб в 18 руб. пуд, повысить цену на мануфактуру, обувь, кожу и заработную плату чернорабочим до 400 руб. в месяц.
31 августа 1918 года. Пятница 2 часа ночи.
Сегодня были обычные по всему городу митинги. Выступал. Тема: "Две диктатуры - буржуазии и пролетариата". Приехал часов в 10 вечера. В 11 позвонила из "Метрополя" Фед. Ильинична (Драпкина)!
- Приготовьтесь услышать тяжелую весть: Ленин ранен. Подробностей не знаю!
Немедленно позвонил в Совнарком, подошел Каменев и разсказал следующее:
"Ильич выступал на митинге на заводе Михельсон. После речи его окружили рабочие и стали разспрашивать о твердых ценах. В это время сзади раздался выстрел, стреляли две женщины; две пули попали в шею; артерия не задета, есть 50% шансов на выздоровление. Женщины арестованы, но отказываются от показания!"
Говорил по телефону с Соловьевым, говорит, что вся рабочая Москва поднята на ноги. Оказывается, МК запретил сегодня Ленину выступать, но он все-таки поехал. Сегодня же пришло известие в Москву, что в Петрограде убит Урицкий. Повидимому начинается полоса террора. Вряд ли террор изменит положение и со- {с. 12} отношение сил. Даже смерть Ленина, несмотря на ту колоссальную роль, которую он играет, лишь временно внесет замешательство.
1919 год.
5 августа.
Был в Совнаркоме. Перед окончанием заседания в час ночи, после утомительных дебатов о советских хозяйствах Ильич прочел только что полученное радио: "С Советской Венгрией кончено. В Будапешт вошли Румынские войска"! Предательство соглашателей, свержение коммунистов, дало свои плоды. Воображаю, как смакуют империалисты. Но не рано ли? Этот урок показателен для всего мира. Он послужит толчком для Западноевропейского пролетариата. Он послужит наглядным уроком для тех, кто надеется на половинчатые меры. Он послужит уроком для социал-соглашателей, если они только захотят хоть чему-нибудь научиться. Сегодня вечером до заседания говорил с Лениным о положении в Венгрии. Он сказал:
- "Да, повидимому, сразу советская страна не может установиться: кереновщина должна быть переходным моментом",- затем добавил,- "какое счастье для нас, что 25 октября меньшевики и эсеры отказались и ушли!"
А жаль Советскую Венгрию. Опять мы, как советская республика, одиноки в мире. На долго ли?...
1920 год.
22 апреля.
Юбилей Ленина. Ему 50 лет. В 8 часов было обычное заседание Совнаркома, на котором, по обыкновению председательствовал Ленин. Обсуждался вопрос о переселении к нам германцев. Между прочим Владимир Ильич стал нападать на Советские хозяйства, так как в них царит безхозяйственность, непорядок, ничтожная производительность.
- "Необходимо принять строгие меры",- сказал он,- "надо сажать управляющих." Середа стал доказывать, что виновата "власть на местах".
- "Вся власть на местах - это был лозунг 2 года тому назад" - заметил Ильич, "теперь это реакционный лозунг".
Между прочим относительно переселения немецких рабочих в Советскую Россию. Вследствие того, что переговоры с ними крайне затянулись, я получил от Владимира Ильича следующую записку:
- "Нельзя терпеть этой неопределенности ни одного дня. Если кто протестует, тотчас в Совнарком вносите (иначе Вы виноваты будете). Взята ли с делегатов немцев расписка, что нами объявлено, что мы не гарантируем продовольствием, одеждой и жильем лучше остальных рядовых рабочих России". На это я ответил запиской же Владимиру Ильичу: "Чтобы не было волокиты, надо на Чичерина давление оказать. Он мне сказал, что Дзержинский будто бы подал заявление в ЦК. Я могу сегодня же переговорить с Чичериным, взята ли расписка? С ними заключен договор. Я могу текст его завтра Вам доставить".
Ответ Владимира Ильича: "Во-первых с Чичериным {с. 13} обязательно переговорите; во-вторых надо Вам проверить взята ли расписка (взять обязательно и вставить все ее содержание в договор)".
В заключение я приведу текст письма тов. Ленина ко мне, относящийся к 1-му февраля 1920 года:
"Тов. Милютину (в виду болезни тов. Рыкова. Кремль. Москва. 1 февраля 1920 года.
Положение с железно-дорожным транспортом совсем катастрофичное. Хлеб перестал подвозиться. Чтобы спастись, нужны меры действительно экстренные. На два месяца - февраль и март такого рода меры надо провести и соответственные еще другие меры надо изыскать: во-первых наличие хлебного пайка уменьшить для неработающих по транспорту, увеличить для работающих.
Пусть погибнут еще тысячи, но страна будет спасена; во-вторых, три четверти ответственных работников из всех ведомств, кроме Наркомпрода, взять на два эти месяца на жел.-дор. транспорт и ремонт. Соответственно закрыть или в 10 раз уменьшить работу других комиссариатов; в-третьих, в 30-50 верстную полосу по обе стороны железно-дорожной линии ввести военное положение для трудовой мобилизации на чистку путей и в волости этого района перевести три четверти ответственных работников из вол. и уисполкомов всей соответствующей губернии.
Председатель Совета Обороны В. Ульянов (Ленин)".
К этому письму вряд ли нужны какие-либо комментарии. В них весь Владимир Ильич с его решительностью, энергией, напором по решению трудной задачи.
{с. 8}
Вместо предисловия.
Мною получено наряду со многими другими товарищами, работавшими с товарищем Лениным, предложение от Госиздата дать свои воспоминания о тов. Ленине. Обдумав это предложение, я пришел к заключению, что лучше всего будет, если я пока ограничусь сообщением строго проверенных фактов, а воспоминания отложу на будущее время, так как очень опасаюсь неизбежных ошибок памяти, которые возможно исправить лишь путем обмена воспоминаниями с товарищами и, до известной степени, качественной переработкой своих же воспоминаний, что требует более длительного времени. Воспоминания о таком гениальном человеке, как тов. Ленин, требуют особенно тщательной проверки всех фактов, той проверки, которой так часто учил тов. Ленин тех, кто с ним работал. Сообщаемый мною материал составляет потому лишь часть имеющихся у меня материалов, еще не обработанных. Я даю здесь: во-первых, одно крайне важное и характерное для тов. Ленина письмо, относящееся к 1920 г. и написанное им ко мне, как Заместителю Председателя Высшего Совета Народного Хозяйства; во-вторых, несколько записок тов. Ленина относительно концессий и относительно рабочих, желавших переселиться {с. 9} из Германии в Советскую Россию; наконец, в-третьих, я даю выдержки из своего дневника. Страницы дневника я взял в том самом виде, как они записывались, зачастую наспех. Дневник велся не для опубликования, а исключительно для себя, поэтому со стороны литературной формы эти записи почти совсем не проработаны. Но я именно поэтому и не перерабатываю их, что считаю, что слова и выражения тов. Ленина, записанные сразу почти после их произнесения, являются наиболее ценным в этих записях. И, несмотря на недостатки самого дневника, историческая точность выражений, замечаний, мнений тов. Ленина является лучшим достоинством их. Подлинник записок и письмо т. Ленина я передаю в Институт т. Ленина. Начну же с приведения страниц из своего дневника.
1917-1918 год.
1. Первый состав Совета Народных Комиссаров.
(Настоящие страницы были опубликованы несколько лет тому назад в Известиях).
24 октября часов в 12 ночи, или же позднее, так как в бурные дни Октябрьского переворота время в счет не шло, многие из нас не спали в течение нескольких суток. Центральный Комитет партии большевиков заседал в комнате №36 в первом этаже Смольного. Посреди комнаты стол, вокруг нескольк стульев, на полу сброшено чье-то пальто... В углу прямо на полу лежит тов. Берзин, Ян Берзин, в то время член ЦК. Ему нездоровится. В комнате исключительно члены ЦК, т.-е. Ленин, Троцкий, Сталин, Смилга, Каменев, Зиновьев и я, остальные разошлись по домам. Время от времени стук в дверь: поступают сообщения о ходе событий; вопрос еще не решен - на нашей ли стороне победа или нет; но соотношение сил вполне определилось - перевес на нашей стороне. Но как сложатся события? Что может произойти, какие ждут отдельные случайности, этого никто не знает. Настроение у всех какое-то "обычное", делаем дело, как нужно делать. Дело интересное и нужное. Все несколько утомлены безсонными ночами, но напряжение нервов, важность совершающегося - все это делает не заметным утомленность, наоборот, веселые разговоры прерываются разными шутливыми замечаниями.
{с. 10}
Идет обсуждение дальнейших планов действий. В один из перерывов я предложил составить список будущего правительства. Взял карандаш и клочок бумаги и сел за стол. Предложение некоторым показалось настолько преждевременным, что они отнеслись к нему, как к шутке. Но, в конце концов, все приняли участие. И вот тут возник вопрос, как назвать новое правительство, его членов? "Временное Правительство" всем казалось затасканным, и потом самое слово "временное" отнюдь не отвечало нашим видам. Все, конечно, на свете временно, но мы не хотели придавать новому правительству такого специфического значения, как это делал сначала Львов с компанией и затем Керенский с его друзьями. Название членов правительства "министрами" еще более отдавало бюрократической затхлостью. И вот тут Троцкий нашел то слово, на котором сразу все сошлись - "Народный Комиссар". "Да, это хорошо",- сейчас же подхватил тов. Ленин,- "это пахнет революцией". "А правительство назвать Совет Народных Комиссаров",- подхватил Каменев. Мною было записано Совет Народных Комиссаров и затем приступили к поименному списку.
Так в комнате №36 Смольного родилось новое рабочее правительство и новое название.
2. 18 июля 1918 года.
Был вчера вечером в Совете Народных Комиссаров. На нас, т.-е. на ВСНХ опять нападали. ВСНХ хотят бюрократизировать, из Совета превратить в Комиссариат. Избрали комиссию из Смирнова и Бронского. Президиум ВСНХ отказался принять участие в этой комиссии и в производстве над собой харакири. Совнарком вынес выговор президиуму. Ильич даже заявил, что "стоило бы президиум на недельку посадить под арест на хлеб, на воду, но по слабости нашей ограничимся выговором...",- что на воду и даже на воду можно посадить, это верно, но чтобы на хлеб - это утопия, и даже Наркомпрод не позволит такой роскоши.
18 июля. 3 часа ночи.
Поздно возвратился из Совнаркома. Во время обсуждения проекта о здравоохранении, во время доклада тов. Семашко вошел Свердлов и сел на свое место на стул позади Ильича. Семашко кончил. Свердлов подошел, наклонился к Ильичу, и что-то сказал.
- Товарищи, Свердлов просит слово для сообщения.
- Я должен сказать,- начал Свердлов обычным своим ровным тоном,- получено сообщение, что в Екатеринбурге по постановлению Областного Совета разстрелян Николай; Александра Федоровна и сын в надежных руках. Николай хотел бежать. Чехословаки подступали. Президиум ЦИК'а постановил одобрить.
Молчание всех.
- Перейдем теперь к постатейному чтению проекта - предложил Ильич.
Началось постатейное чтение, затем обсуждался проект по статистике. Кончилось заседание в 2 часа ночи.
6 августа 1918 года.
Англичане в Архангельске. В Совнаркоме обсуждалась реализация урожая и увеличение твердых цен. Инициатива Ильича "Нейтрализация крестьянина", но ясно что цены на хлеб надо поднять, т.к. они действительно отстали от других цен.
Утром мы: я, Ломов, Гуковский, Рыков обсуждали проект финансового соглашения. Окончательная редакция Гуковского и моя. Во время обсуждения твердых цен Ильич сказал:
- "Сейчас поворотный пункт революции, мы все должны подчинить интересам гражданской войны. Крестьянин получил землю, и ему нет ни до чего дела. Мы должны смягчить отношения с крестьянством, пойти на компромисс" предложил повысить твердую цену в 4 раза. Я предложил установить данную цену на хлеб в 18 руб. пуд, повысить цену на мануфактуру, обувь, кожу и заработную плату чернорабочим до 400 руб. в месяц.
31 августа 1918 года. Пятница 2 часа ночи.
Сегодня были обычные по всему городу митинги. Выступал. Тема: "Две диктатуры - буржуазии и пролетариата". Приехал часов в 10 вечера. В 11 позвонила из "Метрополя" Фед. Ильинична (Драпкина)!
- Приготовьтесь услышать тяжелую весть: Ленин ранен. Подробностей не знаю!
Немедленно позвонил в Совнарком, подошел Каменев и разсказал следующее:
"Ильич выступал на митинге на заводе Михельсон. После речи его окружили рабочие и стали разспрашивать о твердых ценах. В это время сзади раздался выстрел, стреляли две женщины; две пули попали в шею; артерия не задета, есть 50% шансов на выздоровление. Женщины арестованы, но отказываются от показания!"
Говорил по телефону с Соловьевым, говорит, что вся рабочая Москва поднята на ноги. Оказывается, МК запретил сегодня Ленину выступать, но он все-таки поехал. Сегодня же пришло известие в Москву, что в Петрограде убит Урицкий. Повидимому начинается полоса террора. Вряд ли террор изменит положение и со- {с. 12} отношение сил. Даже смерть Ленина, несмотря на ту колоссальную роль, которую он играет, лишь временно внесет замешательство.
1919 год.
5 августа.
Был в Совнаркоме. Перед окончанием заседания в час ночи, после утомительных дебатов о советских хозяйствах Ильич прочел только что полученное радио: "С Советской Венгрией кончено. В Будапешт вошли Румынские войска"! Предательство соглашателей, свержение коммунистов, дало свои плоды. Воображаю, как смакуют империалисты. Но не рано ли? Этот урок показателен для всего мира. Он послужит толчком для Западноевропейского пролетариата. Он послужит наглядным уроком для тех, кто надеется на половинчатые меры. Он послужит уроком для социал-соглашателей, если они только захотят хоть чему-нибудь научиться. Сегодня вечером до заседания говорил с Лениным о положении в Венгрии. Он сказал:
- "Да, повидимому, сразу советская страна не может установиться: кереновщина должна быть переходным моментом",- затем добавил,- "какое счастье для нас, что 25 октября меньшевики и эсеры отказались и ушли!"
А жаль Советскую Венгрию. Опять мы, как советская республика, одиноки в мире. На долго ли?...
1920 год.
22 апреля.
Юбилей Ленина. Ему 50 лет. В 8 часов было обычное заседание Совнаркома, на котором, по обыкновению председательствовал Ленин. Обсуждался вопрос о переселении к нам германцев. Между прочим Владимир Ильич стал нападать на Советские хозяйства, так как в них царит безхозяйственность, непорядок, ничтожная производительность.
- "Необходимо принять строгие меры",- сказал он,- "надо сажать управляющих." Середа стал доказывать, что виновата "власть на местах".
- "Вся власть на местах - это был лозунг 2 года тому назад" - заметил Ильич, "теперь это реакционный лозунг".
Между прочим относительно переселения немецких рабочих в Советскую Россию. Вследствие того, что переговоры с ними крайне затянулись, я получил от Владимира Ильича следующую записку:
- "Нельзя терпеть этой неопределенности ни одного дня. Если кто протестует, тотчас в Совнарком вносите (иначе Вы виноваты будете). Взята ли с делегатов немцев расписка, что нами объявлено, что мы не гарантируем продовольствием, одеждой и жильем лучше остальных рядовых рабочих России". На это я ответил запиской же Владимиру Ильичу: "Чтобы не было волокиты, надо на Чичерина давление оказать. Он мне сказал, что Дзержинский будто бы подал заявление в ЦК. Я могу сегодня же переговорить с Чичериным, взята ли расписка? С ними заключен договор. Я могу текст его завтра Вам доставить".
Ответ Владимира Ильича: "Во-первых с Чичериным {с. 13} обязательно переговорите; во-вторых надо Вам проверить взята ли расписка (взять обязательно и вставить все ее содержание в договор)".
В заключение я приведу текст письма тов. Ленина ко мне, относящийся к 1-му февраля 1920 года:
"Тов. Милютину (в виду болезни тов. Рыкова. Кремль. Москва. 1 февраля 1920 года.
Положение с железно-дорожным транспортом совсем катастрофичное. Хлеб перестал подвозиться. Чтобы спастись, нужны меры действительно экстренные. На два месяца - февраль и март такого рода меры надо провести и соответственные еще другие меры надо изыскать: во-первых наличие хлебного пайка уменьшить для неработающих по транспорту, увеличить для работающих.
Пусть погибнут еще тысячи, но страна будет спасена; во-вторых, три четверти ответственных работников из всех ведомств, кроме Наркомпрода, взять на два эти месяца на жел.-дор. транспорт и ремонт. Соответственно закрыть или в 10 раз уменьшить работу других комиссариатов; в-третьих, в 30-50 верстную полосу по обе стороны железно-дорожной линии ввести военное положение для трудовой мобилизации на чистку путей и в волости этого района перевести три четверти ответственных работников из вол. и уисполкомов всей соответствующей губернии.
Председатель Совета Обороны В. Ульянов (Ленин)".
К этому письму вряд ли нужны какие-либо комментарии. В них весь Владимир Ильич с его решительностью, энергией, напором по решению трудной задачи.