tervby
in
ru_history
Почему народ пел песни о Стеньке Разине?
Купил пропагандистскую книжку "Мифы о России" и, в числе прочего, прочитал про коварную мистификацию русской интеллигенции - героизацию бандита Стеньки Разина.
Можно привести много самых фантастических представлений, которые городские умники приписывали народу. Взять хотя бы отношение к Степану Разину. В русском «трудовом крестьянстве» вообще-то никогда не жаловали уголовных, и многократный убийца и грабитель Степан Разин никогда не был народным героем, образцом для подражания и объектом восхищения. Никто и никогда в деревне не пел о нем песен и с почетом его не вспоминал, и «подвигов» его не собирался воспроизводить. В народном сознании Степан - разбойник и страшный преступник, поправший все законы божеские и человеческие.
В середине XIX века русские фольклористы собирают сказания народа и обнаруживают: нет на самом деле никаких ни сказок, ни былин, ни историй о «положительном» народном герое Стеньке Разине-казаке. Есть устрашающие истории о его жестокости, о кровавых и мрачных деяниях. Народная молва помещала Разина строго в аду, и наказание ему было определено под стать грехам: вечно грызть раскаленные кирпичи.
И что же? Интеллигенция устыдилась и одумалась? Нет. Напротив, она создала странный романтический культ разбойника.
Дальше излагается история создания песен "Из-за острова на стрежень" и
"Есть на Волге утёс" и делается суровый вывод:
нет и не может быть ничего более нелепого и дикого, чем считать эти сочиненные интеллигентами песни о Разине «народными». А культ Разина - проявлением народного духа, мечтой народа о разбое и грабеже.
Это Навроцкий, Суриков и Шаляпин видели Разина героем, которого помнит «земля». Возможно, эти городские интеллигенты и правда верили, что некий утес помнит мысли Разина и поделится ими с достойным… С продолжателем «дела» Стеньки Разина. Но эти интеллигенты путали разбойников и народ… Сам народ твердо понимал, кто есть кто, и себя с уголовными не смешивал.
Само собой, что:
Большевистские историки продолжили либеральную традицию интеллигенции XIX в. Сотворили из серийного убийцы Разина икону борца за народное счастье.
Прочитал и сразу понял, почему книга называется "Мифы о России". Миф первый: народ в России такой законопослушный, что даже песен о разбойнике Стеньке Разине не пел. Их злонамеренно сочинили интеллигенты.
Отвлекусь от дурной конспирологии. Что же народ, по данным фольклористов, пел о Стеньке Разине?
http://www.a-pesni.golosa.info/istor/a-lozanova.htm
Чтобы не попасться на удочку большевистской пропаганды, исключу записи народных песен советского времени.
Прежде всего, узнаваемы черты архетипа "благородного разбойника". Архетипа древнего и международного, так, что за репутацию русских можно не волноваться.
http://tervby.livejournal.com/1132.html
"Песня разинцев" рассказывает, что в преступную жизнь герои пошли без особого желания:
http://www.a-pesni.golosa.info/istor/prazincev1.htm
Мы не сами-то идём,
Нас нужда ведёт, нужда горькая,
Мы не воры, не разбойнички,
Стеньки Разина мы помощнички.
(Записана Н. И. Голубинцевым в начале 1900-х годов от донских казаков. Песни донских казаков, составил Н. Н. Голубинцев, М., 1911, стр. 14.)
Песенные разинцы благочестивы, строят церковь:
Мы не воры, и [не разбой...] не разбойнички,
Мы не воры и не разбойнички,
Атамановы [мы помощни...] мы помощнички,
Стеньки Разина мы работнички,
Стеньки Разина [мы работни...] мы работнички.
Шли два плотничка, два ли растопорничка,
Они строили [церковь славну ...] церковь славную,
Церковь славную, седьмиглавную.
(Записана М. А. Стаховичем от проф. Московского университета Н. Е. Лясковского в с. Красный Хутор, Борисоглебского уезда, Тамбовской губ. Собрание русских народных песен, тетрадь 1-я. Тексты и мелодии собрал и музыку аранжировал для фортепиано и семиструнной гитары Михаил Стахович. СПб., 1851, стр. 2-3.)
Мы не воры, не разбойнички,
Мы не воры, не разбойнички,
Атамановы работнички,
Атамановы работнички.
А мы строили церковь Знаменья,
А мы строили церковь Знаменья,
Церковь Знаменья-семиглавую...
(Записана И. Несвадьбой от Т. И. Якушкина в 50-х годах XIX в. в г. Харькове сборник русских народных лирических песен Н. М. Лопатина и В. М. Прокунина. Опыт систематического свода лирических песен с объяснением вариантов со стороны бытового и художественного их содержания, с приложением полной расстановки слов некоторых вариантов к их напеву. Части I и II. М., 1889, ч. I, стр. 152-153, ч. II, стр. 50, № 55).
Грабят купцов в наказание за обман, при этом щадят женщину:
Напущалися казаки на гребные струги;
Они все тута торговых перещупали,
Они спрашивают губернатора из Астрахани:
„А то коли он с вами, покажите его нам,
А до вас, до купцов - удалых молодцов, и дела нет".
Потаили купцы губернатора у себя,
Они спрятывали под товары под свои,
Говорили молодцы - воровские казаки:
„А вы сами себе враги, за что его спрятывали!".
Обыскали под товарами губернатора -
Репнина князя Данилу Александровича,
Изрубили его во части мелкие,
Разбросали по матушке Волге-реке;
А его-то госпожу - губернаторску жену,
И со малыми детушками,
Они все молодцы, воровские казаки, помиловали,
А купцов-молодцов ограбили
(Записана в XVIII в. Сборник Кирши Данилова. Изд. Государственной Публичной библиотеки, под ред. П. Н. Шеффера, СПб., 1901, стр. 135-136 („Князя Репина").)
Справедливо карают чиновника за жестокость, презирая его попытки откупиться:
Астраханский губернатор догадался тут:
„Ой, вы, гой еси, бурлаки, люди вольные!
Вы берите золотой казны, что надобно,
Вы берите цветно платье губернаторско,
Вы берите все диковинки заморские,
Вы берите все вещицы астраханские!".
Как возговорят удалы люди вольные:
„Как твоя не дорога нам золота казна;
Нам не дорого ни платье губернаторско,
Нам не дороги диковинки заморские,
Нам не дороги вещицы астраханские,
Дорога нам твоя буйная головушка!".
Буйну голову срубили с губернатора,
Они бросили голову в Волгу-матушку,
Сами молодцы ему тут насмехалися:
„Ты добре ведь, губернатор, к нам строгонёк был,
Ты ведь бил, ты губил нас, в ссылку ссылывал,
На воротах жен, детей наших расстреливал!".
(Записана в первой половине XIX в. Русские народные песни, собранные и изданные для пения и фортепьяно Даниилом Кашиным. Книга II, Песни полупротяжные, М., 1834, стр. 71, № 18.)
Недвусмысленно звучит неприязнь к верхам:
„Я не царского, не дворянского,
Не купеческий сынок,
Я не царского, не дворянского,
Не купеческий сынок,
Как по-наслухам я слышал,
Стеньки Разина сынок".
(Записана Ф. Н. Барановым в начале 1900-х годов в Оренбургской губ. Песни оренбургских казаков с напевами в 3 выпусках. Собрал и положил на ноты Ф. Н. Баранов, вып. II. Оренбург, 1913, стр. 112-113, № 93.)
Он графам, генералам,
Графам, генералам не кланяется
Ой, не кланяется;
К самому-то губернатору,
Губернатору под суд нейдёт,
Под суд не идёт.
„Уж ты чей детинушка, незнамый человек,
Незнамый человек:
Казанец ли, рязанец,
Казанец ли, рязанец или астраханец,
Или астраханец".
„Не казанец, не рязанец,
Не казанец, не рязанец, - Стеньки Разина сынок,
Стеньки Разина сынок!
(Записана Е. Э. Линевой в 1901 г. в дер. Горки на Суде, Белозерского уезда, Новгородской губ. Великорусские песни в народной гармонизации записаны Е. Линевой. Вып. II, песни новгородские, СПб., 1909, стр. 39, № 16.)
Костомаров даже использовал народную песню как источник о социальном положении восставших.
http://www.magister.msk.ru/library/history/kostomar/kostom38.htm
Этот человек, как говорит о нем народная песня, "не хаживал в казацкий круг, не думал думушки со старыми казаками, а стал думать крепкую думушку с голытьбою..." Люди, лишенные крова, зачастую голодные, готовые на всякий бунт и разбой, нашли в нем своего "батюшку".
Наконец, были и, говоря современным языком, блатные песни о разбойничьей жизни:
Ты взойди, взойди, красно солнышко,
Над горой взойди, над высокою,
Над дубравушкой, над зеленою,
Над урочищем добра молодца,
Что Степана свет Тимофеевича,
По прозванию Степана Разина.
Ты взойди, взойди, красно солнышко!
Обогрей нас, людей бедныих;
Мы не воры, не разбойнички,
Стеньки Разина мы работнички,
Мы веслом махнем - корабль возьмем,
Кистенем махнем - караван собьем,
Мы рукой махнем - возьмем девицу.
(Песенник начала XIX века. В общем переплете с песенниками 1822 г., М., изд. П. Кузнецова).
И ее печальном конце:
„Ой не вечор, то ли, не вечор
Мне малым-мало спалось,
Ой мне малым-мало спалось,
Во сне виделося,
Ой мне малым-мало спалось,
Во сне виделося:
Ой, будто конь мой вороной
Разыгрался подо мной,
Ой разыгрался, расплясался,
Под удалым добрым молодцом,
Ой, разыгрался, расплясался
Под удалым, добрым молодцом,
Ой, налетали ветры да буйны
Со восточной стороны,
Ой, сорывали-то чёрну шапку
С моей буйной головы,
Ой, сорывали-то чёрну шапку
С моей буйной головы,
Ой, отрывался лук звончатый
Со могучего плеча;
Ой, рассыпались калёные стрелы
Как по матушке сырой земле,
Ой, рассыпались калёные стрелы
Как по матушке сырой земле,
Ой, да и кто бы мне этот да сон
Разгадал его бы он?".
Ой, есаулушка был догадливый,
Есаул тот сон всё рассуживал,
Ой, есаулушка был догадливый,
Есаул тот сон всё рассуживал:
„Степанушка ты наш, Тимофеевич,
По прозванью Разин-сын!
Сопадала у тебя с головы чёрна шапка, -
Пропадёт твоя буйна головушка,
Сопадала у тебя с. головы чёрна шапка, -
Пропадёт твоя буйна головушка;
Оторвался ой ли лук звончатый, -
Ой, То мне, есаулушке,
Ой ли, быть повешену,
Ой ли, быть повешену;
Ой, рассыпались калёные стрелы, -
То казаки наши,
Ой ли, все разбойнички,
Они во побег пойдут".
(Записали Александра и Владимир Железновы в 1880-х гг. от „75-летнего старика-казака Ф. С. Ж." на Урале. Песни уральских казаков, записали Александра и Владимир Железновы, СПб., 1899, стр. 12-14, № 6.)
Что не ты ли, добрый молодец, воровал-разбойничал?
Воровать умел, добрый молодец, умей и ответ держать:
„Что разбойничал добрый молодец, Стенька Разин сын".
(Записана Н. Ф. Барановым в начале 1900-х гг. в Оренбургской губ. Песни оренбургских казаков с напевами в 3 выпусках. Собрал и положил на ноты Ф. Н. Баранов, вып. II. Оренбург, 1913, стр. 9-10, № 6 („Степан Разин").)
Говорит ли пение песен о Стеньке Разине о криминальных наклонностях русского народа? Явно не больше, чем баллады о Робин Гуде о криминальных наклонностях англичан. Здесь, наверное, и некоторое восхищение разбойничьей волей и лихостью. И вечная нелюбовь к власть имущим. А, может быть, что-то ещё?
Можно привести много самых фантастических представлений, которые городские умники приписывали народу. Взять хотя бы отношение к Степану Разину. В русском «трудовом крестьянстве» вообще-то никогда не жаловали уголовных, и многократный убийца и грабитель Степан Разин никогда не был народным героем, образцом для подражания и объектом восхищения. Никто и никогда в деревне не пел о нем песен и с почетом его не вспоминал, и «подвигов» его не собирался воспроизводить. В народном сознании Степан - разбойник и страшный преступник, поправший все законы божеские и человеческие.
В середине XIX века русские фольклористы собирают сказания народа и обнаруживают: нет на самом деле никаких ни сказок, ни былин, ни историй о «положительном» народном герое Стеньке Разине-казаке. Есть устрашающие истории о его жестокости, о кровавых и мрачных деяниях. Народная молва помещала Разина строго в аду, и наказание ему было определено под стать грехам: вечно грызть раскаленные кирпичи.
И что же? Интеллигенция устыдилась и одумалась? Нет. Напротив, она создала странный романтический культ разбойника.
Дальше излагается история создания песен "Из-за острова на стрежень" и
"Есть на Волге утёс" и делается суровый вывод:
нет и не может быть ничего более нелепого и дикого, чем считать эти сочиненные интеллигентами песни о Разине «народными». А культ Разина - проявлением народного духа, мечтой народа о разбое и грабеже.
Это Навроцкий, Суриков и Шаляпин видели Разина героем, которого помнит «земля». Возможно, эти городские интеллигенты и правда верили, что некий утес помнит мысли Разина и поделится ими с достойным… С продолжателем «дела» Стеньки Разина. Но эти интеллигенты путали разбойников и народ… Сам народ твердо понимал, кто есть кто, и себя с уголовными не смешивал.
Само собой, что:
Большевистские историки продолжили либеральную традицию интеллигенции XIX в. Сотворили из серийного убийцы Разина икону борца за народное счастье.
Прочитал и сразу понял, почему книга называется "Мифы о России". Миф первый: народ в России такой законопослушный, что даже песен о разбойнике Стеньке Разине не пел. Их злонамеренно сочинили интеллигенты.
Отвлекусь от дурной конспирологии. Что же народ, по данным фольклористов, пел о Стеньке Разине?
http://www.a-pesni.golosa.info/istor/a-lozanova.htm
Чтобы не попасться на удочку большевистской пропаганды, исключу записи народных песен советского времени.
Прежде всего, узнаваемы черты архетипа "благородного разбойника". Архетипа древнего и международного, так, что за репутацию русских можно не волноваться.
http://tervby.livejournal.com/1132.html
"Песня разинцев" рассказывает, что в преступную жизнь герои пошли без особого желания:
http://www.a-pesni.golosa.info/istor/prazincev1.htm
Мы не сами-то идём,
Нас нужда ведёт, нужда горькая,
Мы не воры, не разбойнички,
Стеньки Разина мы помощнички.
(Записана Н. И. Голубинцевым в начале 1900-х годов от донских казаков. Песни донских казаков, составил Н. Н. Голубинцев, М., 1911, стр. 14.)
Песенные разинцы благочестивы, строят церковь:
Мы не воры, и [не разбой...] не разбойнички,
Мы не воры и не разбойнички,
Атамановы [мы помощни...] мы помощнички,
Стеньки Разина мы работнички,
Стеньки Разина [мы работни...] мы работнички.
Шли два плотничка, два ли растопорничка,
Они строили [церковь славну ...] церковь славную,
Церковь славную, седьмиглавную.
(Записана М. А. Стаховичем от проф. Московского университета Н. Е. Лясковского в с. Красный Хутор, Борисоглебского уезда, Тамбовской губ. Собрание русских народных песен, тетрадь 1-я. Тексты и мелодии собрал и музыку аранжировал для фортепиано и семиструнной гитары Михаил Стахович. СПб., 1851, стр. 2-3.)
Мы не воры, не разбойнички,
Мы не воры, не разбойнички,
Атамановы работнички,
Атамановы работнички.
А мы строили церковь Знаменья,
А мы строили церковь Знаменья,
Церковь Знаменья-семиглавую...
(Записана И. Несвадьбой от Т. И. Якушкина в 50-х годах XIX в. в г. Харькове сборник русских народных лирических песен Н. М. Лопатина и В. М. Прокунина. Опыт систематического свода лирических песен с объяснением вариантов со стороны бытового и художественного их содержания, с приложением полной расстановки слов некоторых вариантов к их напеву. Части I и II. М., 1889, ч. I, стр. 152-153, ч. II, стр. 50, № 55).
Грабят купцов в наказание за обман, при этом щадят женщину:
Напущалися казаки на гребные струги;
Они все тута торговых перещупали,
Они спрашивают губернатора из Астрахани:
„А то коли он с вами, покажите его нам,
А до вас, до купцов - удалых молодцов, и дела нет".
Потаили купцы губернатора у себя,
Они спрятывали под товары под свои,
Говорили молодцы - воровские казаки:
„А вы сами себе враги, за что его спрятывали!".
Обыскали под товарами губернатора -
Репнина князя Данилу Александровича,
Изрубили его во части мелкие,
Разбросали по матушке Волге-реке;
А его-то госпожу - губернаторску жену,
И со малыми детушками,
Они все молодцы, воровские казаки, помиловали,
А купцов-молодцов ограбили
(Записана в XVIII в. Сборник Кирши Данилова. Изд. Государственной Публичной библиотеки, под ред. П. Н. Шеффера, СПб., 1901, стр. 135-136 („Князя Репина").)
Справедливо карают чиновника за жестокость, презирая его попытки откупиться:
Астраханский губернатор догадался тут:
„Ой, вы, гой еси, бурлаки, люди вольные!
Вы берите золотой казны, что надобно,
Вы берите цветно платье губернаторско,
Вы берите все диковинки заморские,
Вы берите все вещицы астраханские!".
Как возговорят удалы люди вольные:
„Как твоя не дорога нам золота казна;
Нам не дорого ни платье губернаторско,
Нам не дороги диковинки заморские,
Нам не дороги вещицы астраханские,
Дорога нам твоя буйная головушка!".
Буйну голову срубили с губернатора,
Они бросили голову в Волгу-матушку,
Сами молодцы ему тут насмехалися:
„Ты добре ведь, губернатор, к нам строгонёк был,
Ты ведь бил, ты губил нас, в ссылку ссылывал,
На воротах жен, детей наших расстреливал!".
(Записана в первой половине XIX в. Русские народные песни, собранные и изданные для пения и фортепьяно Даниилом Кашиным. Книга II, Песни полупротяжные, М., 1834, стр. 71, № 18.)
Недвусмысленно звучит неприязнь к верхам:
„Я не царского, не дворянского,
Не купеческий сынок,
Я не царского, не дворянского,
Не купеческий сынок,
Как по-наслухам я слышал,
Стеньки Разина сынок".
(Записана Ф. Н. Барановым в начале 1900-х годов в Оренбургской губ. Песни оренбургских казаков с напевами в 3 выпусках. Собрал и положил на ноты Ф. Н. Баранов, вып. II. Оренбург, 1913, стр. 112-113, № 93.)
Он графам, генералам,
Графам, генералам не кланяется
Ой, не кланяется;
К самому-то губернатору,
Губернатору под суд нейдёт,
Под суд не идёт.
„Уж ты чей детинушка, незнамый человек,
Незнамый человек:
Казанец ли, рязанец,
Казанец ли, рязанец или астраханец,
Или астраханец".
„Не казанец, не рязанец,
Не казанец, не рязанец, - Стеньки Разина сынок,
Стеньки Разина сынок!
(Записана Е. Э. Линевой в 1901 г. в дер. Горки на Суде, Белозерского уезда, Новгородской губ. Великорусские песни в народной гармонизации записаны Е. Линевой. Вып. II, песни новгородские, СПб., 1909, стр. 39, № 16.)
Костомаров даже использовал народную песню как источник о социальном положении восставших.
http://www.magister.msk.ru/library/history/kostomar/kostom38.htm
Этот человек, как говорит о нем народная песня, "не хаживал в казацкий круг, не думал думушки со старыми казаками, а стал думать крепкую думушку с голытьбою..." Люди, лишенные крова, зачастую голодные, готовые на всякий бунт и разбой, нашли в нем своего "батюшку".
Наконец, были и, говоря современным языком, блатные песни о разбойничьей жизни:
Ты взойди, взойди, красно солнышко,
Над горой взойди, над высокою,
Над дубравушкой, над зеленою,
Над урочищем добра молодца,
Что Степана свет Тимофеевича,
По прозванию Степана Разина.
Ты взойди, взойди, красно солнышко!
Обогрей нас, людей бедныих;
Мы не воры, не разбойнички,
Стеньки Разина мы работнички,
Мы веслом махнем - корабль возьмем,
Кистенем махнем - караван собьем,
Мы рукой махнем - возьмем девицу.
(Песенник начала XIX века. В общем переплете с песенниками 1822 г., М., изд. П. Кузнецова).
И ее печальном конце:
„Ой не вечор, то ли, не вечор
Мне малым-мало спалось,
Ой мне малым-мало спалось,
Во сне виделося,
Ой мне малым-мало спалось,
Во сне виделося:
Ой, будто конь мой вороной
Разыгрался подо мной,
Ой разыгрался, расплясался,
Под удалым добрым молодцом,
Ой, разыгрался, расплясался
Под удалым, добрым молодцом,
Ой, налетали ветры да буйны
Со восточной стороны,
Ой, сорывали-то чёрну шапку
С моей буйной головы,
Ой, сорывали-то чёрну шапку
С моей буйной головы,
Ой, отрывался лук звончатый
Со могучего плеча;
Ой, рассыпались калёные стрелы
Как по матушке сырой земле,
Ой, рассыпались калёные стрелы
Как по матушке сырой земле,
Ой, да и кто бы мне этот да сон
Разгадал его бы он?".
Ой, есаулушка был догадливый,
Есаул тот сон всё рассуживал,
Ой, есаулушка был догадливый,
Есаул тот сон всё рассуживал:
„Степанушка ты наш, Тимофеевич,
По прозванью Разин-сын!
Сопадала у тебя с головы чёрна шапка, -
Пропадёт твоя буйна головушка,
Сопадала у тебя с. головы чёрна шапка, -
Пропадёт твоя буйна головушка;
Оторвался ой ли лук звончатый, -
Ой, То мне, есаулушке,
Ой ли, быть повешену,
Ой ли, быть повешену;
Ой, рассыпались калёные стрелы, -
То казаки наши,
Ой ли, все разбойнички,
Они во побег пойдут".
(Записали Александра и Владимир Железновы в 1880-х гг. от „75-летнего старика-казака Ф. С. Ж." на Урале. Песни уральских казаков, записали Александра и Владимир Железновы, СПб., 1899, стр. 12-14, № 6.)
Что не ты ли, добрый молодец, воровал-разбойничал?
Воровать умел, добрый молодец, умей и ответ держать:
„Что разбойничал добрый молодец, Стенька Разин сын".
(Записана Н. Ф. Барановым в начале 1900-х гг. в Оренбургской губ. Песни оренбургских казаков с напевами в 3 выпусках. Собрал и положил на ноты Ф. Н. Баранов, вып. II. Оренбург, 1913, стр. 9-10, № 6 („Степан Разин").)
Говорит ли пение песен о Стеньке Разине о криминальных наклонностях русского народа? Явно не больше, чем баллады о Робин Гуде о криминальных наклонностях англичан. Здесь, наверное, и некоторое восхищение разбойничьей волей и лихостью. И вечная нелюбовь к власть имущим. А, может быть, что-то ещё?