О субъективности в оценке специалистов

[katya_men]

Здесь задали новый тэг, предлагающий делиться впечатлениями о специалистах. С оговоркой, что все субъективно. Так оно и есть, конечно. Я хочу «размочить» этот новый тэг, хотя никакого мнения о ком-то конкретном не будет. (Тем более, что все врачи и специалисты, в ком я уверена, так или иначе в комментариях мною были перечислены, если это только не глубоко семейные врачи). Но я хочу высказать несколько общих соображений. Вот именно про это - «субъективно».
Дело в том, что на этом факторе субъективности и играет весь «антиаутичный» сервис. (Простите, что говорю именно об аутизме, но дело в том, что, во-первых, здесь аутизм - по-прежнему является неким факультативным знанием, его ни на одном факультете, призванном готовить специальных педагогов и врачей, отдельно не изучают, а во-вторых, врач и специальный педагог, которые умеют работать с аутистами, уже смогут работать с любым нарушением развития. Это, в общем, высший пилотаж в педагогике).  И вот «субъективность» - это тот вечный извинитель безрезультатности, которая, увы, часто сопровождает многолетние и многобюджетные затраты родителей на реабилитацию. На этой самой субъективности мы с моим ребенком потеряли кучу бесценного безвозвратного времени. И именно эта субъективность в какой-то момент мне сильно надоела, заставив, сперва всерьез взяться за изучение темы в подробностях, а затем вынудив меня начать работу по внедрению на российскую землю АВА-терапии - самой, на сегодня, свободной от субъективности системы коррекции аутистов (медицинскую сторону вопроса я не трогаю, а говорю только о психокоррекционной стороне дела).  Слава Богу, на сегодня уже многие смогли убедиться не только в том, что АВА-терапия - действительно эффективная методика реабилитации и обучения аутистов. Многие смогли убедиться, что АВА дает весь необходимый инструментарий для независимой оценки как самой терапии, так и ее исполнителя. В этом и состоит одно из чудес АВА-терапии.  В АВА-терапии есть негласный закон - если ребенок в рамках программы не достигает какой-то цели, то виноват не ребенок, а терапевт. И менять надо не ребенка, а программу и стратегию действий.  В рамках АВА-терапии каждый - и родитель, и терапевт - всегда знает ответ на вопрос «зачем?» Зачем мы сегодня рисуем, зачем сегодня мы учимся бросать мяч, зачем завтра мы будем учиться резать бумагу или резать помидор на дольки. АВА-терапия - с одной стороны, невероятно творческая методика, с другой же, АВА-терапия исключает какой-либо преподавательский волюнтаризм типа «А сегодня я хочу с вашим ребенком полепить». Любой родитель может спросить «С какой целью вы собираетесь лепить? Что мы получим в результате?».АВА-терапия - это не только система обучения аутиста всему, что ему будет необходимо в жизни - от туалетного навыка до самых сложных академических навыков. АВА-терапия - это система дисциплинизации всего сервиса, который вы создаете вокруг ребенка. Но главное, на мой родительский взгляд.  АВА-терапия - это система «вправления мозгов» родителю. Я поясню немножко, потому что несколько моментов.

1. После «Школы злословия» я получила и продолжаю получать какое-то неимоверное число писем, в которых красной нитью проходит признание родителей в том, что они неправильно смотрели на своих детей. Одна мама написала мне, что 16 лет подряд смотрела на своего ребенка, как на дурачка. Всего 40 минут, в общем-то, светского разговора заставили ее посмотреть на своего ребенка иначе. И это изменение угла зрения вдруг преобразило и ее жизнь, и жизнь ребенка, и работу, казалось бы, тех же самых специалистов. Как же может измениться точка зрения на ребенка и на всю работу с ним, если родитель вовремя и сразу получит необходимый минимум знаний от профессионалов в области поведения? Радикально. Неузнаваемо. И родитель, и ребенок могут просто оказаться в иной реальности.
2. Поскольку АВА-терапия предполагает четкое программирование работы, четкое проектирование задач, исходя из индивидуального тестирования, исходя из уникальной картины каждого ребенка, то АВА-терапия предполагает и серьезную систему отчетности.  Многих терапистов поначалу смущает количество документации, сопровождающей эту работу. Но только на ранних этапах. Затем терапист сам понимает, насколько это важно и удобно в первую очередь для него. Но как важно это с точки зрения родителей - когда вы наглядно может увидеть, какая задача ставилась и как она решалась или не решалась. Это обучает родителя подходить с такими же основаниями и к работе других специалистов - нейропсихологов, дефектологов, арт-терапевтов. Чему бы вы ни учили аутиста - математике, хореографии или шахматам, вы должны иметь внутреннюю уверенность и установку на результат. И, главное, вы должны уметь транслировать специалисту эту установку. Вы должны всегда обладать способностью дать понять специалисту, что квалифицированное бэбиситерство - это не ваш заказ. А ваш заказ - это ответственность, в которую вступает специалист, заключая с вами отношенческий контракт.  Разговоры о том, что «мы ничего не знаем», «ну как пойдет», «вы же видите, какой тяжелый у вас ребенок» и тп, - все это не должно вас удовлетворять. Не в том смысле, что специалист должен приходить и напяливать на вас розовые очки, либо заниматься с вами индивидуальной психотерапией (этого, как раз, специалист совсем не обязан делать). Но в том смысле, что специалист всегда должен обладать способностью объяснить вам, какую цель он преследует, выбирая сегодня те или иные занятия, и какую цель он ставит на ближайшее время. Цель ставится не для того, чтобы уволить специалиста в случае ее недостижения, а для того, чтобы сверить часы, чтобы иметь всю необходимую ОБЪЕКТИВНУЮ основу для смены стратегии. Когда убирается субъективность и вводится критерий объективности, это не только идет на пользу ребенку, которого без эффектов и нужды «дрючат» в малорезультативных тренингах, но и на пользу вашим отношениям со специалистом. Объективность оценки программы - это первый и лучший способ освободиться от обид, от этических конфузов, от всяких комплексов и взаимных недоверий.
3. Выработка такой позиции - дело не одного дня. Нельзя просто сказать себе «все, я буду требовать результата». Увы, искусственная установка может только спровоцировать конфликт и всякие довольно распространенные пока в нашей среде доводы типа «ваш ребенок никому не нужен, как вы смеете капризничать». Для того, чтобы ваша установка не выглядела капризом, для того, чтобы какой-нибудь врач из «шестерки» не посмел сказать вам «мамаша, вы не врач, я знаю лучше, поэтому пейте рисполепт и слушайте песню «Валенки»», родитель должен обладать компетенцией. Увы и ах. Это реальность, причем объективная. В случаях сложных, сочетанных расстройств развития, к которым имеют честь относиться большинство наших детей, нет и не будет ситуации, в которой родитель хоть чуть-чуть бы не поменял свою профессию. Другое дело, что мы не обязаны это делать до конца. Мы должны найти ту необходимую меру погружения в «матчасть», которая, с  одной стороны, даст нам умение правильно смотреть на ребенка, а с другой стороны, наделит нас необходимым критерием в выборе и оценке специалиста. Без этого минимума вы не найдете ни врача, ни психолога, ни педагога, ни терапевта. Я никогда в жизни не буду врачом, но именно изучение медицинских аспектов состояния моего ребенка научило меня уважать врачей, позволило мне отличать врача от врача и выбрать тех, кто реально умеет работать с организмом моего ребенка. Я никогда системно не изучала АВА-терапию, но тот минимум, который я постигла, позволил мне, во-первых, принципиально выделить этот метод и обнаружить его ценность для моего ребенка, а во-вторых, дает мне право и способность спрашивать с терапевтов, которые этому учатся системно. Поверьте, и врачи, с которыми мы работаем, и терапевты, и другие спецы никогда не видят во мне конкурента, но видят соратника. Элементарно - нам просто интересно друг с другом. А взаимный интерес рождает позитивность в поле отношений. А позитив - это уже важный элемент в общей атмосфере реабилитации.

В контексте сказанного я позволю себе сделать и практическое напоминание. Пусть это будет дополнительной рекламой. Яна ставила объявление о семинарах, которые подготовила Ольга Шаповалова. Это все не просто так. Мы неоднократно обсуждали с Олей эту проблему - неготовности родителей к принятию правильных решений в отношении профессиональной реабилитации их детей. Да, у нас есть курсы для тех, кто хочет стать профессиональным специалистом-«поведенщиком». Это важно, ибо я, например, не собираюсь становиться поведенческим терапевтом, а сервис для ребенка желаю иметь. То есть я и такие, как я, заинтересованы в подлинных профессионалах. Но я имею опыт именно родительского становления в этой теме. Если не считать прочитанного и просмотренного, то первый семинар по АВА я прослушала именно у Оли. И я помню, насколько конкретно и прикладно она работает. Помнится, я спросила у нее «Как ввести жетоны». И Оля весело так, с американской улыбкой воскликнула «О, это очень просто». Далее она подошла ко мне, взяла мои руки, задала несколько вопросов о предпочтениях моего ребенка и за 3 минуты показала, как ввести этот поощрительный инструмент. Именно после этого у меня возникла мысль, что необходимость подобных тренингов для родителей никак не меньше, чем системное обучение поведенческой профессии. Ольга, имея сумасшедший опыт работы с детьми, и имея сумасшедший опыт работы со взрослыми аутистами (а это высший пилотаж поведенческого аналитика - вписать в социальный контекст и адаптировать 40-летнего аутиста, не видевшего до этого ничего, кроме четырех стен интерната), что предполагает уникальное знание именно семейной среды, подготовила свои тренинги для тех, кто не учит аутистов, а с ними живет. Жизнь с аутистом - отдельная и сложная работа. Она должна быть полноценной, максимально спокойной, сбалансированной, учитывающей особенности ребенка, но при этом не подчиняющаяся недугу ребенка, а сопротивляющаяся ему. И если за 40 минут моего скромного рассказа на ТВ люди изменили отношения со своими детьми, а заодно и родственниками и соседями, то что произойдет за 3-4 часа интерактивного обучения пониманию поведения от Мастера. И это уж точно один из подлинных путей освобождения от досужей «субъективности» в оценке специалистов. Вас наделят стержнем, вполне себе ощутимым, который не позволит никакому специалисту, приступающему работать с вашим ребенком, морочить вам голову аргументами «ну, не получилось, но ведь у вас такой сложный ребенок».