Н.Ю. Замятина: Что такое образ города
1.1. Представления и реальность: ограниченное соответствие
Отражение здесь ни при чем
Включение в сферу своих интересов географических представлений требует определенных знаний об основах их изучения. В первую очередь, что же такое представление - например, о городе?
На первый взгляд, естественно определить представление как нечто, что соотносится в сознании реально существующему объекту (в нашем случае городу). Однако в общем случае такое определение будет не совсем корректным. Дело в том, что представления формируются по своим, специфическим законам, и соотношение представлений с миром физических объектов достаточно условно. Поясним это положение.
Современная наука выделяет три вида предметов изучения, соотносимых друг с другом: 1) собственно объекты физического мира, 2) знаки и 3) представления. Между ними существует лишь относительное соответствие. Так, одному и тому же объекту могут соответствовать совершенно разные представления. Например, если показать корову европейцу, в его сознании всплывет один набор ассоциаций, если индусу, для которого корова представляется священным животным - другой. Глядя на руку, русский видит один объект - руку, англичанин - два (hand - руку ниже запястья и arm - руку от плеча до запястья).
Даже простое зрительное восприятие не «фотографирует» реальность, а отражает ее в соответствии с готовностью сознания: знакомством с определенными формами, предварительными ожиданиями и т.д. Человек «видит перед собой» не столько реальность, сколько уже отсортированное, обработанное сознанием отражение реальности: с фокусировкой на одних объектах и «смазыванием», а то и игнорированием других. Иными словами, реальность, воспринимаемая глазами человека, есть сильно генерализованное, с пропусками отражение окружающей действительности - причем изменения происходят не столько из-за «технического несовершенства» глаза, сколько из-за работы сознания. Грубо говоря, чтобы что-то увидеть, необходимо научиться это видеть и опознавать.
С явлением избирательного зрительного восприятия многие сталкивались при фотографировании аппаратом-«мыльницей» без должного опыта. Выбрав, глядя в объектив, например, человека и неосознанно фокусируя на нем взгляд, на готовом снимке фотограф с трудом узнает кадр, казавшийся таким удачным: фотографируемый человек совершенно затерян в окружающих объектах; в глаза бросаются высокие дома, кадр наполнен сухими деревьями, бетонными заборами, небо перечеркнуто телеграфными проводами, к тому же на заднем плане кто-то чинит машину - все это было пропущено взглядом при выборе кадра. Фотоснимок (не говоря уже о реальности) оказывается намного сильнее фактографически насыщенным, чем представление о последней в момент фотографирования.
Хорошим примером направленного восприятия реальности служит восприятие цвета. Как показали специальные исследования, непрерывная цветовая шкала видится каждому народу по-своему. Более того, существуют особые традиции в наименовании цвета определенных объектов: так, объективно коричневого медведя в русском языке принято называть бурым, кошку - не оранжевой, а только рыжей и т.п. Это доказывает, что представление о том или ином цвете спектра в определенных границах культурно (а не «объективно») обусловлено. Правило детерминированности восприятия исходными навыками (культурно или лично обусловленными) действует и для других видов представлений: младенец не умеет распознавать в окружающем мире даже собственную мать - пока не научится это делать.
Подобно тому, как одному и тому же предмету могут соответствовать разные представления, разные представления могут соответствовать одному и тому же знаку. Так, отличаются ассоциации, вызываемые словом «красный» у жителя нашей страны и у человека, не знакомого с соответствующей политической символикой. И наоборот, слово «город» может служить знаком существенно различных объектов.
Условность соответствия объектов, знаков и представлений красиво иллюстрируется в эссе Х. Борхеса:
«В XVII в. Локк предложил (и отверг) возможность языка, в котором каждый отдельный предмет, каждый камень, каждая птица и каждая ветка имели бы собственное имя; Фунес тоже пытался придумать аналогичный язык, но отказался от него, найдя, что он будет слишком обобщенным, слишком двусмысленным. В действительности Фунес помнил не только каждый лист на каждом дереве в каждом лесу, но помнил также каждый раз, когда он этот лист видел или вообразил. […] Сам он был почти совершенно неспособен к общим Платоновым идеям. Ему не только было трудно понять, что родовое имя «собака» охватывает множество различных особей разных размеров и разных форм; ему не нравилось, что собака в три часа четырнадцать минут (видимая в профиль) имеет то же имя, что собака в три часа пятнадцать минут (видимая анфас). Собственное его лицо в зеркале, собственные руки каждый раз вызывали в нем удивление. […]
Он без труда изучил английский, французский, португальский, латинский. Однако я подозреваю, что он был не очень способен мыслить. Мыслить - значит забывать о различиях, обобщать, абстрагировать. В загроможденном предметами мире Фунеса были только подробности, к тому же лишь непосредственно данные».
Х. Л. Борхес. Фунес, чудо памяти.
Попытка выяснить степень соответствия представлений и реальности в некотором роде аналогична попытке выяснить, насколько собака в три часа четырнадцать минут соответствует собаке в три часа пятнадцать минут и т.д. Вопрос этот может иметь под собой рациональную основу (насколько велики, например, произошедшие в реальной собаке за одну минуту физиологические изменения, чтобы говорить об изменении на данном отрезке времени самой собаки?) - но он явно не первостепенен для научного изучения собаки, равно как и ее образа в сознании. Вопрос о соответствии представлений некой реальности не является непременным условием их научного исследования.
Как же их тогда изучать?
Чтобы узнать это необходимо скачать следующий текст: http://www.mediafire.com/file/qmlcngmhzzj/Zamyatina Image of a City.pdf
Отражение здесь ни при чем
Включение в сферу своих интересов географических представлений требует определенных знаний об основах их изучения. В первую очередь, что же такое представление - например, о городе?
На первый взгляд, естественно определить представление как нечто, что соотносится в сознании реально существующему объекту (в нашем случае городу). Однако в общем случае такое определение будет не совсем корректным. Дело в том, что представления формируются по своим, специфическим законам, и соотношение представлений с миром физических объектов достаточно условно. Поясним это положение.
Современная наука выделяет три вида предметов изучения, соотносимых друг с другом: 1) собственно объекты физического мира, 2) знаки и 3) представления. Между ними существует лишь относительное соответствие. Так, одному и тому же объекту могут соответствовать совершенно разные представления. Например, если показать корову европейцу, в его сознании всплывет один набор ассоциаций, если индусу, для которого корова представляется священным животным - другой. Глядя на руку, русский видит один объект - руку, англичанин - два (hand - руку ниже запястья и arm - руку от плеча до запястья).
Даже простое зрительное восприятие не «фотографирует» реальность, а отражает ее в соответствии с готовностью сознания: знакомством с определенными формами, предварительными ожиданиями и т.д. Человек «видит перед собой» не столько реальность, сколько уже отсортированное, обработанное сознанием отражение реальности: с фокусировкой на одних объектах и «смазыванием», а то и игнорированием других. Иными словами, реальность, воспринимаемая глазами человека, есть сильно генерализованное, с пропусками отражение окружающей действительности - причем изменения происходят не столько из-за «технического несовершенства» глаза, сколько из-за работы сознания. Грубо говоря, чтобы что-то увидеть, необходимо научиться это видеть и опознавать.
С явлением избирательного зрительного восприятия многие сталкивались при фотографировании аппаратом-«мыльницей» без должного опыта. Выбрав, глядя в объектив, например, человека и неосознанно фокусируя на нем взгляд, на готовом снимке фотограф с трудом узнает кадр, казавшийся таким удачным: фотографируемый человек совершенно затерян в окружающих объектах; в глаза бросаются высокие дома, кадр наполнен сухими деревьями, бетонными заборами, небо перечеркнуто телеграфными проводами, к тому же на заднем плане кто-то чинит машину - все это было пропущено взглядом при выборе кадра. Фотоснимок (не говоря уже о реальности) оказывается намного сильнее фактографически насыщенным, чем представление о последней в момент фотографирования.
Хорошим примером направленного восприятия реальности служит восприятие цвета. Как показали специальные исследования, непрерывная цветовая шкала видится каждому народу по-своему. Более того, существуют особые традиции в наименовании цвета определенных объектов: так, объективно коричневого медведя в русском языке принято называть бурым, кошку - не оранжевой, а только рыжей и т.п. Это доказывает, что представление о том или ином цвете спектра в определенных границах культурно (а не «объективно») обусловлено. Правило детерминированности восприятия исходными навыками (культурно или лично обусловленными) действует и для других видов представлений: младенец не умеет распознавать в окружающем мире даже собственную мать - пока не научится это делать.
Подобно тому, как одному и тому же предмету могут соответствовать разные представления, разные представления могут соответствовать одному и тому же знаку. Так, отличаются ассоциации, вызываемые словом «красный» у жителя нашей страны и у человека, не знакомого с соответствующей политической символикой. И наоборот, слово «город» может служить знаком существенно различных объектов.
Условность соответствия объектов, знаков и представлений красиво иллюстрируется в эссе Х. Борхеса:
«В XVII в. Локк предложил (и отверг) возможность языка, в котором каждый отдельный предмет, каждый камень, каждая птица и каждая ветка имели бы собственное имя; Фунес тоже пытался придумать аналогичный язык, но отказался от него, найдя, что он будет слишком обобщенным, слишком двусмысленным. В действительности Фунес помнил не только каждый лист на каждом дереве в каждом лесу, но помнил также каждый раз, когда он этот лист видел или вообразил. […] Сам он был почти совершенно неспособен к общим Платоновым идеям. Ему не только было трудно понять, что родовое имя «собака» охватывает множество различных особей разных размеров и разных форм; ему не нравилось, что собака в три часа четырнадцать минут (видимая в профиль) имеет то же имя, что собака в три часа пятнадцать минут (видимая анфас). Собственное его лицо в зеркале, собственные руки каждый раз вызывали в нем удивление. […]
Он без труда изучил английский, французский, португальский, латинский. Однако я подозреваю, что он был не очень способен мыслить. Мыслить - значит забывать о различиях, обобщать, абстрагировать. В загроможденном предметами мире Фунеса были только подробности, к тому же лишь непосредственно данные».
Х. Л. Борхес. Фунес, чудо памяти.
Попытка выяснить степень соответствия представлений и реальности в некотором роде аналогична попытке выяснить, насколько собака в три часа четырнадцать минут соответствует собаке в три часа пятнадцать минут и т.д. Вопрос этот может иметь под собой рациональную основу (насколько велики, например, произошедшие в реальной собаке за одну минуту физиологические изменения, чтобы говорить об изменении на данном отрезке времени самой собаки?) - но он явно не первостепенен для научного изучения собаки, равно как и ее образа в сознании. Вопрос о соответствии представлений некой реальности не является непременным условием их научного исследования.
Как же их тогда изучать?
Чтобы узнать это необходимо скачать следующий текст: http://www.mediafire.com/file/qmlcngmhzzj/Zamyatina Image of a City.pdf