"Трудно Быть Персонажем" Часть I
Лирико-юмористический Бред.
Объяснение:
Текст пестрит анахронизмами. Впрочем, это «авторская задумка». Несмотря на то, что в тот период времени, к которому относится фик, некоторые версии, возможно, не существовали, не исключено, впрочем, что они могли крутиться у Автора в голове, хотя и не были записаны.
Предупреждение:
Особо трепетным полконникам а) Финрода, б) Саурона, в) Берена, г) Лютиэн, д) Профессора - прошу принять во внимание: вы Предупреждены!
Трудно быть персонажем.
Трудно быть автором. К примеру, хотите вы сообщить вашему персонажу Джону Смиту, что намерены осчастливить его и скрасить серость его существования любовью к прекрасной Мэри Браун. И вдруг выясняете, что М-р Смит давно и страстно влюблен в не менее прекрасную Энни Грэй, которую вы, между тем, прочите в избранницы сердца Тому Сильверу.
Еще труднее приходится, если нужно объявить персонажу о его смерти. Хорошо еще если ваш герой верит в Жизнь После Книги. Но даже и в этом случае абсолютно не исключено, что придирчивому персонажу не понравится дерево, из которого сделан гроб, или музыка, играющая на его похоронах.
Часть Первая.
Странное дело: о том, что хорошо, о днях, которые провел приятно, рассказывается скоро, и слушать про них не так уж интересно. А вот про то, что неприятно, что вызывает страх или отвращение, рассказы получаются долгими и захватывающими.
«Хоббит, или Туда и Обратно»
Дж. Р. Р. Толкиен
Лютиэн выскочила из-за угла, как чертик из коробочки. Лютиэн выскочила из-за угла, как чертик из коробочки. Широко улыбнулась и хлопнула в ладоши.
- Фи-и-инрод! - пропела она. - Как хорошо, что я тебя встретила! Твой телефон с утра не отвечает.
- Прости его великодушно, - проговорил Финрод, - он еще не научился сам отвечать на звонки, а я никак не мог ему помочь - с утра стоял в очереди за рождественскими покупками.
Лютиэн засмеялась, показав ослепительно белые зубы.
- Ой, Фи-и-инрод! Ты такой забавный! А тебя Профессор ищет. Он хочет поговорить с тобой.
Лютиэн улыбнулась еще шире, и в душу Финрода вкралась смутная тревога. Такой широкой радостной улыбкой двоюродная тетушка обычно предваряла сообщение далеко не самых приятных новостей. Может быть, Лютиэн думала, что улыбка подсластит горечь дурных известий? Но Финрод отмел эту мысль. Лютиэн вряд ли думала - она жила одним сердцем. Иногда Финроду казалось, что так проще… для Лютиэн.
- Что-то случилось? - спросил Финрод.
- Нет-нет, ничего не случилось, - заверила его Лютиэн. - Но ты поспеши. Профессор ждет.
И двоюродная тетушка летящей походкой удалилась, оставив Финрода наедине с дурными предчувствиями.
Когда Автор хочет видеть персонажа, это в девяноста процентах случаев заканчивается плохо. Для персонажа. Год назад Профессор сообщил своим «детищам» о Дагор Браголлах. С тех пор в приемной Автора обосновался угрюмый гном в серо-зеленой форме охранника из «Щита» - агентства по обеспечению безопасности частных лиц. «Щитоносец» появился на следующий день после того, как Галадриэль в решительной форме потребовала у Профессора объяснения: почему первыми жертвами Битвы Внезапного Пламени непременно должны были стать Ангрод и Аэгнор.
Вот и теперь дежурный охранник-гном остановил Финрода и заявил, что Профессор занят и никого не принимает.
- Но Профессор ждет меня, - удивился Финрод.
- Имя? - ворчливо осведомился охранник.
- Финрод.
Гном сверился с журналом посещений.
- Числитесь, - буркнул он наконец, - но придется подождать: у Профессора посетитель.
Финрод, вооружившись терпением, присел на низенький неудобный диванчик в углу приемной.
Дагор Браголлах уже успела стать историей, но Финрод хорошо помнил настроение, царившее среди эльфов в те дни. Келегорм три дня подряд справлял поминки по Ангроду и Аэгнору, да так усердно, что под конец «поминаемые» вынуждены были на плечах нести его к старшим братьям. Финголфин ходил притихший, отвечал невпопад и даже помирился с Фингоном. Саурон порхал как бабочка, расписывая каждому, кто был готов его выслушать, какие изменения он собирается внести в интерьер Минас-Тирита, и какую ткань он уже выбрал для переобивки мебели.
Тогда же с новой силой вспыхнули разговоры о Жизни После Книги. Герои опубликованных произведений в Предкнижье не возвращались и рассказать об этой жизни ничего не могли. Поэтому теории, гипотезы и слухи носились в воздухе, как мошкара над болотом.
Финрод в этих дискуссиях участия не принимал. Но он часто вспоминал о том, как однажды повстречал в коридоре писателя с грустными глазами. Между ними завязался разговор, и собеседник Финрода между делом упомянул Жизнь После Книги.
- Так это не миф? - спросил заинтересованный эльф.
Говорили, что некоторые писатели иногда встречаются со своими персонажами в Стране.
- Нет, конечно, - улыбнулся писатель, - персонажи бессмертны - ведь о вас будут читать и наши дети, и внуки и правнуки. И по-настоящему вы начинаете жить только в Стране. Там же проверяются на прочность наши сюжеты - эти слабые попытки отразить жизнь. И так как испытание проводит сама Жизнь, то нечего и говорить, что иногда они не выдерживают проверки, - собеседник Финрода снова улыбнулся, на сей раз немного виновато, и развел руками. - К слову сказать, Страна - это испытание и для персонажей. Испытание и шанс.
Но как тогда, так и теперь, все испытания и возможности Страны казались Финроду далекими, как звезды Элентари. Профессор был занят другим Проектом. Правда, о своем «легендариуме» он не забывал, то и дело внося смятение среди героев новыми поворотами сюжета.
Со времен ознакомления с Дагор Браголлах и последовавшими событиями прошел год. Должно быть, Автор решил, что с его персонажей хватит размеренной жизни.
Дверь в Кабинет Профессора открылась, и оттуда вышел Берен, растерянный и задумчивый. Увидев Финрода, он залился краской смущения и выронил из рук кипу отпечатанных листов.
- Следующий, - пробурчал охранник-гном.
Но Финрод, проигнорировав охранника, принялся помогать Берену собирать разлетевшиеся по полу листы бумаги, под аккомпанемент бурных протестов окончательно сконфузившегося сына Барахира.
- Скопление в приемной охраняемого лица запрещено, - забубнил гном, невидимый сидящим на корточках Финроду и Берену. - Расходитесь, в противном случае могу вызвать патруль.
- Одну минутку, сейчас… - заторопился Берен, комкая и путая листы.
Финрод, озорно подмигнув Берену, поднялся, обошел стол, и одним махом поставил табуретку с сидящем на ней гномом прямо на раскрытый журнал.
- Что вы делаете?! - завизжал охранник не своим голосом. - Это запрещено! Я вызову патруль!
- Успокойтесь, - с приветливой улыбкой сказал Финрод, - я хочу вам помочь. С этого возвышения вы ясно увидите, что никакого, как вы говорите, «скопления» в приемной нет. Следовательно, необходимости вызывать патруль - тоже.
И, ободряюще кивнув головой Берену, наконец собравшему все листы, Финрод прошел в Кабинет Профессора.
***
Через полчаса Финрод сидел на жестком стуле с высокой спинкой напротив Профессора. На коленях его лежала папка для бумаг с надписью: «Лэ о Лейтиан. Сценарий. Краткое изложение. Финроду», сделанной от руки. Тонкие пальцы эльфа нервно теребили ленты на папке, то развязывая их, то снова завязывая бантом.
- Вот, вкратце, и весь сценарий, - подытожил свой монолог Профессор, откидываясь на спинку обитого зеленым бархатом кресла. - Что ты скажешь?
В тоне Профессора помимо вежливого любопытства слышалась едва уловимая нотка тревоги.
- Даже не знаю, что сказать… - медленно заговорил Финрод, - точнее, сказать нужно многое. С чего начать, вот вопрос…- Финрод стряхнул с себя оцепенение. - А хотя бы с самого начала. Почему некоторые персонажи сходят с ума, Профессор?
- Например? - Автор подался вперед, сцепив пальцы рук на лежащей перед ним на столе газете.
- Например, Тингол.
- Тингол… - задумался Профессор. - Скажи мне, Финрод, - продолжил он, конфиденциально понизив голос, - что ты думаешь о Тинголе?
Финрод слегка нахмурился.
- Тингол - мой родич.
- И все же.
- Ну… Тингола можно назвать эльфом несколько эксцентричным, наверное, немного своевольным, быть может, упрямым…
- Самодур, - подсказал Профессор.
- Я бы не стал так резко выражаться.
- Как бы то ни было, Финрод, ты сам сказал: Тингол - эльф эксцентричный.
- Но эксцентричность - еще не безумие. Почему Сильмарил? Отчего бы ему, скажем, не послать Берена убить Глаурунга? Задача маловыполнимая, зато цель благородна, и пользы от этого не в пример больше.
- Не получится. Глаурунга убьет Турин, - ответил Профессор.
- Турин? Кто это?
- Неважно, - отмахнулся Автор. - Финрод, мне кажется, читатель, как и ты, с легкостью догадается, что приказ добыть Сильмарил не более чем предлог, чтобы погубить Берена.
- Я понимаю. Но тогда почему бы не велеть Берену принести отрубленную голову Мелькора? Снести до основания Ангбанд? Привезти письмо от Ольве Альквалондского? Профессор, вы сами писали, что Тингол предал анафеме все связанное с Фэанором и его родом. И вдруг - Сильмарил?!
Профессор покачал головой.
- Ах, Финрод, неужели непонятно, что это вступило в силу проклятие, связанное с камнями Фэанора.
Финрод, сощурив глаза, посмотрел на Профессора - нет, похоже, тот не издевался.
- Ладно, предположим, в случае с Тинголом проклятье «вступило в силу», очевидно, в отместку за его же, Тинголовы, проклятья в адрес Фэанора. Почему же тогда с ума сошел я?
- Ты? - в голосе Профессора зазвучало глубокое возмущение. - Исполнение клятвы ты называешь «сумасшествием»?
- Ни в коем случае, - запротестовал Финрод, - я обязан отцу Берена жизнью, а свои долги я плачу без отсрочки. Я о другом. Не будем говорить о швырянии корон и прочих ребячествах - это можно до известной степени оправдать. Почему я, выражаясь языком современной молодежи, «попер» прямиком на Тол-ин-Гаурхот? В объятья Саурона? Почему мы не взошли на небольшой корабль в одной из юго-восточных гаваней и не поплыли вдоль побережья на север? Согласно вашим же текстам, орки моря не любили, на кораблях не плавали и за морем не следили. Почему, в конце концов, мы не пошли на восток, кружным, но более безопасным путем?
- Но вы были уверены, что, переодевшись орками и с помощью чар, сможете с легкостью пройти через вражеские земли! - воскликнул Профессор.
- Вот я и спрашиваю, почему я сошел с ума, - выразительно приподнял брови Финрод.
- По-твоему, смелый и рискованный поступок теперь так называется? - с горечью проговорил Автор.
- Я понимаю ваш художественный замысел, Профессор, - усмехнулся эльф, - Мы непременно должны попасть в руки Саурона. Кстати, а ведь это обидно - готовиться к схватке с господином и погибнуть от руки прислужника… Впрочем, не в этом суть. Как вы находите такой сюжетный ход? Мы снарядим небольшое судно, чтобы плыть на север, но буря разобьет корабль, и нас выбросит на берег. Мы попытаемся тайными тропами пройти опасные земли, но будем схвачены орками Саурона. Так будет логичнее, не так ли?
- Финрод - Финрод, - вновь покачал головой Профессор, - разве все в жизни происходит по законам логики?
- Я и не говорю о жизни, - голос Финрода был едва заметно припорошен холодным инеем иронии.
- Это не важно, - с благодушной твердостью подвел черту Профессор, снова откидываясь на спинку мягкого зеленого кресла, - в любом случае, я не намерен вносить изменения в эту часть повествования. Тебя еще что-то беспокоит?
- Беспокоит, - Финрод сделал глубокий вдох. - Моя смерть.
- Ты сам только что сказал, - перебил его Профессор, - что готов пожертвовать жизнью ради Берена.
- Я неверно выразился, - с легкой досадой сказал Финрод. - Я имел в виду способ моей смерти.
Профессор впервые за время разговора смущенно отвел взгляд.
- Я, конечно, могу понять, что данный способ смерти… едва ли можно счесть… - Профессор замолк.
- Он до абсурда смешон, вы так не считаете? - небрежно-светским тоном спросил эльф.
Профессор чуть не подпрыгнул в кресле.
- Смешон! - вскричал он. - Право, Финрод, я ожидал любого эпитета, но этот! Ты полагаешь такую смерть смешной?
- Вы, конечно, хотите сказать, что когда меня будет рвать на части огромный волк, мне будет не до смеха? - уточнил Финрод. - Не могу с вами не согласиться. Только, я говорю об эстетическом и литературном аспекте этого эпизода. Судите сами, - Финрод развязал ленты, перебрал листы, вытащил один и начал читать: «Фелагунд… схватившись с волколаком, убил его руками и зубами, но сам был смертельно ранен…» Иными словами, скончался, будучи наполовину съеденным… Вы не находите, что это выглядит и звучит до крайности нелепо и смешно.
И Финрод невольно рассмеялся, коротко и невесело.
Профессор сочувственно покачал головой, поднялся, налил в стакан воды из графина и протянул Финроду.
- Выпей воду, мой мальчик. Может, добавить сюда настойки валерианы или пустырника?
- Нет, благодарю вас, - Финрод с раздосадованной улыбкой провел рукой по лбу и сделал несколько глотков...
Продолжение следует...
Объяснение:
Текст пестрит анахронизмами. Впрочем, это «авторская задумка». Несмотря на то, что в тот период времени, к которому относится фик, некоторые версии, возможно, не существовали, не исключено, впрочем, что они могли крутиться у Автора в голове, хотя и не были записаны.
Предупреждение:
Особо трепетным полконникам а) Финрода, б) Саурона, в) Берена, г) Лютиэн, д) Профессора - прошу принять во внимание: вы Предупреждены!
Трудно быть персонажем.
Трудно быть автором. К примеру, хотите вы сообщить вашему персонажу Джону Смиту, что намерены осчастливить его и скрасить серость его существования любовью к прекрасной Мэри Браун. И вдруг выясняете, что М-р Смит давно и страстно влюблен в не менее прекрасную Энни Грэй, которую вы, между тем, прочите в избранницы сердца Тому Сильверу.
Еще труднее приходится, если нужно объявить персонажу о его смерти. Хорошо еще если ваш герой верит в Жизнь После Книги. Но даже и в этом случае абсолютно не исключено, что придирчивому персонажу не понравится дерево, из которого сделан гроб, или музыка, играющая на его похоронах.
Часть Первая.
Странное дело: о том, что хорошо, о днях, которые провел приятно, рассказывается скоро, и слушать про них не так уж интересно. А вот про то, что неприятно, что вызывает страх или отвращение, рассказы получаются долгими и захватывающими.
«Хоббит, или Туда и Обратно»
Дж. Р. Р. Толкиен
Лютиэн выскочила из-за угла, как чертик из коробочки. Лютиэн выскочила из-за угла, как чертик из коробочки. Широко улыбнулась и хлопнула в ладоши.
- Фи-и-инрод! - пропела она. - Как хорошо, что я тебя встретила! Твой телефон с утра не отвечает.
- Прости его великодушно, - проговорил Финрод, - он еще не научился сам отвечать на звонки, а я никак не мог ему помочь - с утра стоял в очереди за рождественскими покупками.
Лютиэн засмеялась, показав ослепительно белые зубы.
- Ой, Фи-и-инрод! Ты такой забавный! А тебя Профессор ищет. Он хочет поговорить с тобой.
Лютиэн улыбнулась еще шире, и в душу Финрода вкралась смутная тревога. Такой широкой радостной улыбкой двоюродная тетушка обычно предваряла сообщение далеко не самых приятных новостей. Может быть, Лютиэн думала, что улыбка подсластит горечь дурных известий? Но Финрод отмел эту мысль. Лютиэн вряд ли думала - она жила одним сердцем. Иногда Финроду казалось, что так проще… для Лютиэн.
- Что-то случилось? - спросил Финрод.
- Нет-нет, ничего не случилось, - заверила его Лютиэн. - Но ты поспеши. Профессор ждет.
И двоюродная тетушка летящей походкой удалилась, оставив Финрода наедине с дурными предчувствиями.
Когда Автор хочет видеть персонажа, это в девяноста процентах случаев заканчивается плохо. Для персонажа. Год назад Профессор сообщил своим «детищам» о Дагор Браголлах. С тех пор в приемной Автора обосновался угрюмый гном в серо-зеленой форме охранника из «Щита» - агентства по обеспечению безопасности частных лиц. «Щитоносец» появился на следующий день после того, как Галадриэль в решительной форме потребовала у Профессора объяснения: почему первыми жертвами Битвы Внезапного Пламени непременно должны были стать Ангрод и Аэгнор.
Вот и теперь дежурный охранник-гном остановил Финрода и заявил, что Профессор занят и никого не принимает.
- Но Профессор ждет меня, - удивился Финрод.
- Имя? - ворчливо осведомился охранник.
- Финрод.
Гном сверился с журналом посещений.
- Числитесь, - буркнул он наконец, - но придется подождать: у Профессора посетитель.
Финрод, вооружившись терпением, присел на низенький неудобный диванчик в углу приемной.
Дагор Браголлах уже успела стать историей, но Финрод хорошо помнил настроение, царившее среди эльфов в те дни. Келегорм три дня подряд справлял поминки по Ангроду и Аэгнору, да так усердно, что под конец «поминаемые» вынуждены были на плечах нести его к старшим братьям. Финголфин ходил притихший, отвечал невпопад и даже помирился с Фингоном. Саурон порхал как бабочка, расписывая каждому, кто был готов его выслушать, какие изменения он собирается внести в интерьер Минас-Тирита, и какую ткань он уже выбрал для переобивки мебели.
Тогда же с новой силой вспыхнули разговоры о Жизни После Книги. Герои опубликованных произведений в Предкнижье не возвращались и рассказать об этой жизни ничего не могли. Поэтому теории, гипотезы и слухи носились в воздухе, как мошкара над болотом.
Финрод в этих дискуссиях участия не принимал. Но он часто вспоминал о том, как однажды повстречал в коридоре писателя с грустными глазами. Между ними завязался разговор, и собеседник Финрода между делом упомянул Жизнь После Книги.
- Так это не миф? - спросил заинтересованный эльф.
Говорили, что некоторые писатели иногда встречаются со своими персонажами в Стране.
- Нет, конечно, - улыбнулся писатель, - персонажи бессмертны - ведь о вас будут читать и наши дети, и внуки и правнуки. И по-настоящему вы начинаете жить только в Стране. Там же проверяются на прочность наши сюжеты - эти слабые попытки отразить жизнь. И так как испытание проводит сама Жизнь, то нечего и говорить, что иногда они не выдерживают проверки, - собеседник Финрода снова улыбнулся, на сей раз немного виновато, и развел руками. - К слову сказать, Страна - это испытание и для персонажей. Испытание и шанс.
Но как тогда, так и теперь, все испытания и возможности Страны казались Финроду далекими, как звезды Элентари. Профессор был занят другим Проектом. Правда, о своем «легендариуме» он не забывал, то и дело внося смятение среди героев новыми поворотами сюжета.
Со времен ознакомления с Дагор Браголлах и последовавшими событиями прошел год. Должно быть, Автор решил, что с его персонажей хватит размеренной жизни.
Дверь в Кабинет Профессора открылась, и оттуда вышел Берен, растерянный и задумчивый. Увидев Финрода, он залился краской смущения и выронил из рук кипу отпечатанных листов.
- Следующий, - пробурчал охранник-гном.
Но Финрод, проигнорировав охранника, принялся помогать Берену собирать разлетевшиеся по полу листы бумаги, под аккомпанемент бурных протестов окончательно сконфузившегося сына Барахира.
- Скопление в приемной охраняемого лица запрещено, - забубнил гном, невидимый сидящим на корточках Финроду и Берену. - Расходитесь, в противном случае могу вызвать патруль.
- Одну минутку, сейчас… - заторопился Берен, комкая и путая листы.
Финрод, озорно подмигнув Берену, поднялся, обошел стол, и одним махом поставил табуретку с сидящем на ней гномом прямо на раскрытый журнал.
- Что вы делаете?! - завизжал охранник не своим голосом. - Это запрещено! Я вызову патруль!
- Успокойтесь, - с приветливой улыбкой сказал Финрод, - я хочу вам помочь. С этого возвышения вы ясно увидите, что никакого, как вы говорите, «скопления» в приемной нет. Следовательно, необходимости вызывать патруль - тоже.
И, ободряюще кивнув головой Берену, наконец собравшему все листы, Финрод прошел в Кабинет Профессора.
***
Через полчаса Финрод сидел на жестком стуле с высокой спинкой напротив Профессора. На коленях его лежала папка для бумаг с надписью: «Лэ о Лейтиан. Сценарий. Краткое изложение. Финроду», сделанной от руки. Тонкие пальцы эльфа нервно теребили ленты на папке, то развязывая их, то снова завязывая бантом.
- Вот, вкратце, и весь сценарий, - подытожил свой монолог Профессор, откидываясь на спинку обитого зеленым бархатом кресла. - Что ты скажешь?
В тоне Профессора помимо вежливого любопытства слышалась едва уловимая нотка тревоги.
- Даже не знаю, что сказать… - медленно заговорил Финрод, - точнее, сказать нужно многое. С чего начать, вот вопрос…- Финрод стряхнул с себя оцепенение. - А хотя бы с самого начала. Почему некоторые персонажи сходят с ума, Профессор?
- Например? - Автор подался вперед, сцепив пальцы рук на лежащей перед ним на столе газете.
- Например, Тингол.
- Тингол… - задумался Профессор. - Скажи мне, Финрод, - продолжил он, конфиденциально понизив голос, - что ты думаешь о Тинголе?
Финрод слегка нахмурился.
- Тингол - мой родич.
- И все же.
- Ну… Тингола можно назвать эльфом несколько эксцентричным, наверное, немного своевольным, быть может, упрямым…
- Самодур, - подсказал Профессор.
- Я бы не стал так резко выражаться.
- Как бы то ни было, Финрод, ты сам сказал: Тингол - эльф эксцентричный.
- Но эксцентричность - еще не безумие. Почему Сильмарил? Отчего бы ему, скажем, не послать Берена убить Глаурунга? Задача маловыполнимая, зато цель благородна, и пользы от этого не в пример больше.
- Не получится. Глаурунга убьет Турин, - ответил Профессор.
- Турин? Кто это?
- Неважно, - отмахнулся Автор. - Финрод, мне кажется, читатель, как и ты, с легкостью догадается, что приказ добыть Сильмарил не более чем предлог, чтобы погубить Берена.
- Я понимаю. Но тогда почему бы не велеть Берену принести отрубленную голову Мелькора? Снести до основания Ангбанд? Привезти письмо от Ольве Альквалондского? Профессор, вы сами писали, что Тингол предал анафеме все связанное с Фэанором и его родом. И вдруг - Сильмарил?!
Профессор покачал головой.
- Ах, Финрод, неужели непонятно, что это вступило в силу проклятие, связанное с камнями Фэанора.
Финрод, сощурив глаза, посмотрел на Профессора - нет, похоже, тот не издевался.
- Ладно, предположим, в случае с Тинголом проклятье «вступило в силу», очевидно, в отместку за его же, Тинголовы, проклятья в адрес Фэанора. Почему же тогда с ума сошел я?
- Ты? - в голосе Профессора зазвучало глубокое возмущение. - Исполнение клятвы ты называешь «сумасшествием»?
- Ни в коем случае, - запротестовал Финрод, - я обязан отцу Берена жизнью, а свои долги я плачу без отсрочки. Я о другом. Не будем говорить о швырянии корон и прочих ребячествах - это можно до известной степени оправдать. Почему я, выражаясь языком современной молодежи, «попер» прямиком на Тол-ин-Гаурхот? В объятья Саурона? Почему мы не взошли на небольшой корабль в одной из юго-восточных гаваней и не поплыли вдоль побережья на север? Согласно вашим же текстам, орки моря не любили, на кораблях не плавали и за морем не следили. Почему, в конце концов, мы не пошли на восток, кружным, но более безопасным путем?
- Но вы были уверены, что, переодевшись орками и с помощью чар, сможете с легкостью пройти через вражеские земли! - воскликнул Профессор.
- Вот я и спрашиваю, почему я сошел с ума, - выразительно приподнял брови Финрод.
- По-твоему, смелый и рискованный поступок теперь так называется? - с горечью проговорил Автор.
- Я понимаю ваш художественный замысел, Профессор, - усмехнулся эльф, - Мы непременно должны попасть в руки Саурона. Кстати, а ведь это обидно - готовиться к схватке с господином и погибнуть от руки прислужника… Впрочем, не в этом суть. Как вы находите такой сюжетный ход? Мы снарядим небольшое судно, чтобы плыть на север, но буря разобьет корабль, и нас выбросит на берег. Мы попытаемся тайными тропами пройти опасные земли, но будем схвачены орками Саурона. Так будет логичнее, не так ли?
- Финрод - Финрод, - вновь покачал головой Профессор, - разве все в жизни происходит по законам логики?
- Я и не говорю о жизни, - голос Финрода был едва заметно припорошен холодным инеем иронии.
- Это не важно, - с благодушной твердостью подвел черту Профессор, снова откидываясь на спинку мягкого зеленого кресла, - в любом случае, я не намерен вносить изменения в эту часть повествования. Тебя еще что-то беспокоит?
- Беспокоит, - Финрод сделал глубокий вдох. - Моя смерть.
- Ты сам только что сказал, - перебил его Профессор, - что готов пожертвовать жизнью ради Берена.
- Я неверно выразился, - с легкой досадой сказал Финрод. - Я имел в виду способ моей смерти.
Профессор впервые за время разговора смущенно отвел взгляд.
- Я, конечно, могу понять, что данный способ смерти… едва ли можно счесть… - Профессор замолк.
- Он до абсурда смешон, вы так не считаете? - небрежно-светским тоном спросил эльф.
Профессор чуть не подпрыгнул в кресле.
- Смешон! - вскричал он. - Право, Финрод, я ожидал любого эпитета, но этот! Ты полагаешь такую смерть смешной?
- Вы, конечно, хотите сказать, что когда меня будет рвать на части огромный волк, мне будет не до смеха? - уточнил Финрод. - Не могу с вами не согласиться. Только, я говорю об эстетическом и литературном аспекте этого эпизода. Судите сами, - Финрод развязал ленты, перебрал листы, вытащил один и начал читать: «Фелагунд… схватившись с волколаком, убил его руками и зубами, но сам был смертельно ранен…» Иными словами, скончался, будучи наполовину съеденным… Вы не находите, что это выглядит и звучит до крайности нелепо и смешно.
И Финрод невольно рассмеялся, коротко и невесело.
Профессор сочувственно покачал головой, поднялся, налил в стакан воды из графина и протянул Финроду.
- Выпей воду, мой мальчик. Может, добавить сюда настойки валерианы или пустырника?
- Нет, благодарю вас, - Финрод с раздосадованной улыбкой провел рукой по лбу и сделал несколько глотков...
Продолжение следует...