Углубляя понятие бесправного горя. Часть 1
Чарльз А. Корр (перевод Дарьи Дубовки)
В 1989 году Дока (Doka 1989а) первым предложил понятие «бесправное горе». Эта концепция сразу привлекла внимание. В частности, это понятие начали применять для описания и изучения опыта людей, перенесших тяжелую утрату. В своей работе Дока описывает те аспекты проживания горя, на которые наложен отпечаток бесправия, приводит примеры того, как именно горе лишается легитимности и указывает, чем же это понятие ценно для нас.
Я займусь поиском решения двух вопросов: 1) что же точно имеется в виду под бесправным горем? 2) что может быть бесправным в горе?
Бесправное горе: оригинальная концепция
В свой работе Дока определил бесправное горе как «горе, переживаемое, когда утрата не может быть открыто выражена, публично оплакиваема и не принимается обществом». Также он предположил, что горе теряет легитимность в трех случаях: 1) не признаны отношения 2) не признана потеря 3) не признан скорбящий.
Бесправные отношения
«Сколько можно плакать и печалиться по тому человеку? Вы ведь даже не были близки». «Я не понимаю, чего так переживать из-за смерти бывшего мужа? Он был просто ничтожеством; ты же терпеть его не могла, и сама бросила бог знает сколько лет назад! Зачем плакать из-за того, что он теперь ушел навсегда?».
Негласно установлено, что “близкие отношения” возможны только между супругами или ближайшими родственниками. Никому не известные, оставшиеся в прошлом или тайные отношения могут быть не признаны публично и не одобрены социально. Бесправные отношения включают и такие связи, которые санкционированы в теории, но не поощряются на практике или в конкретных случаях: например, дружеские, между коллегами, некровными родственниками, бывшими супругами или любовниками. Бесправными могут считаться и нетрадиционные связи: внебрачные или гомосексуальные. Все подобные отношения могут быть восприняты обществом как недостаточно близкие или просто неподходящие для скорби - так возникает бесправное горе.
Бесправная потеря
«Ладно тебе переживать из-за выкидыша! Это же не был даже настоящий ребенок, и потом у тебя уже есть четверо детей. Ты даже можешь завести еще, если захочешь». «Ну, хватит реветь об этом сдохшем коте. Это же просто животное. Умри ты - кот бы не огорчился. И если ты прекратишь плакать, я куплю тебе нового котенка».
Потеря становится непризнанной, когда часть общества не готова согласиться, что определенные события действительно являются утратой. Например, до недавнего времени (а кое-где - и поныне) перинатальная смерть, аборт или утрата частей тела не считалась существенной потерей. Смерть домашнего животного тоже мало кто назовет трагедией. Также общество только учится признавать страдание, которое приносят болезни, уничтожающие индивидуальность и заставляющие близких считать больного человека фактически умершим, даже если он биологически жив. Как сказал один мужчина, у супруги которого - прогрессирующий Альцгеймер, «хотя она еще жива и мы не в разводе, с медицинской точки зрения мы уже расстались». Таким образом, утраты, вызванные подобными медицинскими причинами, не признаны, то есть общество не считает их достаточными для полноценного горя или, по крайней мере, такого горя, которое вызвано физической смертью.
Бесправный скорбящий
«Я не понимаю, почему этот старикан из 103-й все ноет и скулит о смерти своей болтливой дочки, которая приходила к нему раз в неделю. С его-то дырявой памятью и слабоумием, он едва ли замечал, что дочка вообще бывала у него». «Я говорил Джонни, что ему следует вести себя как взрослому мужчине и прекратить плакать об умершем дедушке. В конце концов, он слишком мал, чтобы действительно помнить дедушку или чтобы понимать, что такое смерть».
Здесь непризнание в основном связано с конкретным человеком, которому общество отказывает в статусе горюющего. Например, зачастую дети, глубокие старики и люди с умственными отклонениями считаются либо не способными горевать, либо не имеющими потребности горевать. В этом случае бесправие относится не к отношениям или утрате, а к самому человеку, чей статус главного действующего лица совершающейся драмы не признан или не оценен.
Бесправная смерть
«Этот подросток, покончивший с собой, явно не заслуживает всего этого мрамора. Его семья, наверняка, тоже хороша. Не переживай о них, а лучше держись подальше». «Да, жалко, конечно, этого актера, который умер от СПИДа. Но это Бог покарал его за распутство. А сейчас его бойфренд пустит все его деньги на ветер. Не стоит особенно из-за всего этого горевать».
В некоторых случаях сама смерть может быть бесправной. В качестве примера он упоминает самоубийство или смерть от СПИДа. Общество осуждает определенные типы смерти в основном из-за того, что они слишком сложны для понимания или ассоциируются с социальной стигмой. Как результат, характер смерти делает бесправным обычный процесс оплакивания умершего. Однако не любое общество будет рассматривать кончину вследствие суицида или СПИДа как бесправную. Другими словами, то, что бесправно в одном социальном контексте, может не быть таковым в другом. Таким образом, смысл статьи Дока в том, что бесправность горя всегда коренится в определенных общественных отношениях и ценностях.
В чем важность «бесправного горя»?
В том, что «сама природа бесправного горя создает дополнительные сложности в переживании утраты, лишая горюющего социальной поддержки». Эти дополнительные проблемы возникают из-за того, что бесправное горе связано с интенсивными эмоциональными реакциями (такими как гнев, вина, чувство бессилия), амбивалентными отношениями (в некоторых случаях прерывания беременности или в ситуации с бывшими супругами) и попутными сложностями (включающими проблемы с законом или финансовые трудности). У бесправного горя нет инфраструктуры для выражения. Отношение общественности делает невозможным использование привычных средств проявления горя (например, похоронные ритуалы и возможность принять в них участие). Также бесправно горюющий не может получить обычную социальную поддержку, рассказав о потере, вызвать сочувствие окружающих, получить выходной на работе или найти утешение в религии.
Думаю, уже очевидно, что проблемы, связанные с бесправным горем, заслуживают внимания. Они демонстрируют, что общество часто относится к горюющему с осуждением (открыто выраженным или нет) и почти не старается помочь ему. Получается, оно само лишает горе его прав, действуя согласно определенной системе ценностей и в интересах большинства своих членов.
Понятие бесправного горя выходит за рамки простого незнания о чьей-либо скорби. Оно несет в себе более или менее активный процесс отречения и отторжения. Термин «лишение прав» (disenfranchisement) применяется к тем, на кого не распространяются социальные права и гарантии общества.
Более современное значение enfranchisement (правообладание) подразумевает выдачу франшизы или лицензии на продажу некоего национального или интернационального продукта или услуги на местном уровне. Например, можно приобрести франшизу на продажу определенной марки фастфуда или автомобилей или рекламировать местную гостиницу как часть национальной сети отелей. В большинстве случаев за франшизу надо платить, а также она обязует предоставлять сервис определенного уровня и продукт определенного типа. Когда эти соглашения нарушаются, использование франшизы может быть приостановлено или навсегда прекращено. В любом случае это слово подразумевает право вести себя определенным образом (голосовать, быть держателем или агентом франшизы).
В нашем случае это слово означает, что общество наделяет правом горевать того, кого оно распознает как скорбящего. Эти люди могут свободно и публично выражать свое горе и получать поддержку от других, по крайней мере, в социально одобренных границах. Бесправное горе не вписывается в понятие «нормального» и, следовательно, лишается легитимности и той свободы проявления, которая дается последнему.
Что может быть бесправным в горе?
Бесправными могут быть отношения, потери или сам скорбящий. Три эти элемента являются ключевыми в определении тяжелой утраты - bereavement. Концепция Дока по-настоящему относится только к бесправной тяжелой утрате.
Слово bereavement широко используется для обозначения объективной ситуации, в которой кто-либо переживает серьезную потерю. Если нет никакого значимого человека или объекта, к которому привязан индивид, не будет и никакой тяжелой утраты. Например, когда родители угрожают забрать у ребенка порцию шпината (его нелюбимое блюдо) в качестве «наказания» за отказ доесть до конца, вряд ли ребенок переживает чувство потери. Если даже объект был значим для ребенка, но ребенок понимал, что угроза не осуществится (поскольку раньше родители не шли дальше слов), то опять же он не испытает никакого чувства утраты.
Таким образом, если нет никого, кто бы горевал о потере, то нет и потери или горя. По факту, мы не можем говорить о скорбящем, если угрозы пусты, если произнесены в отсутствии того, кому предназначались, или если потенциальный скорбящий еще не знает о своей скорби, как в случае, если известие о смерти любимого человека еще не было ему доставлено.
Одним словом, понятия тяжелой утраты (bereavement) и переживающих тяжелую утрату (bereaved) применимы только к таким ситуациям и людям, в которых кто-то ощущает себя лишившимся значимого человека или объекта.
Как bereavement, так и bereaved (в современном английском нет формы настоящего времени у этого причастия) являются производными от глагола, весьма редко используемого в разговорном английском. Этот глагол - reave - означает «разорять, грабить или принудительно лишать». Таким образом, переживающий тяжелую утрату - это человек, который был ограблен или лишен чего-либо. Мы видим, что «отнятый» человек или объект был ценен, и лишение его нанесет вред утратившему. В нашем обществе многие переживающие утрату свидетельствуют, что сталкивались с уменьшением важности их потери, будь то бесправное горе или нет.
Мы могли бы продолжить рассматривать каждый из трех элементов бесправного горя, предложенных Дока. В этом случае итогами нашего исследования были бы: 1) подробное описание различных типов отношений между людьми, включая те базовые привязанности, которые служат удовлетворению важнейших человеческих потребностей 2) перечисление потерь, связанных с человеческими отношениями: постоянных и временных, окончательных и обратимых; 3) список множества различных типов горюющих.
Если бы мы проделали такую работу, стало бы очевидным, что смерть является лишь одной из множества возможных утрат и что определенный вид смерти с большей вероятностью будет бесправным. Также мы бы узнали, что бесправие вредит как индивиду, так, возможно, и обществу, но за возвращение прав тоже приходится расплачиваться.
Горе
«Прекрати страдать! Выбрось ты все эти тяжелые мысли из головы, и сразу полегчает».
Люди, которых лишили или которые считают себя лишенными чего-то ценного для них, обычно так или иначе реагируют на эту ситуацию. Мы даже будем удивлены, если они ничего не предпримут. Отсутствие реакции может быть прочитано как то, что умерший человек/утраченный объект не были так уж ценны для скорбящего, или что потенциальный скорбящий не знает о своей потере, или что вмешались другие факторы.
Реакция на потерю - это и есть «горе». Слово grief уходит корнями к понятию тяжелой ноши, которая давит на человека, переживающего утрату.
Эти реакции на утрату лишаются прав, когда они целиком или частично, в своей сути или в своем выражении не признаны и не легитимированы обществом. Сколько раз горюющий может услышать от окружающих: «прекрати страдать», «постарайся не думать об этом», «не говори об этом» (о Боге, докторе или человеке, который стал причиной смерти), «не надо так себя вести из-за смерти любимого человека». В одних обстоятельствах любая реакция расценивается как неприемлемая, в других - некоторые реакции возможны, а некоторые нет. В одних случаях отрицается сама реакция, а в других - только ее выражение. Как известно, «говори и делай, что хочешь, покуда это не мешает другим»: общество принуждает человека переживать свое горе только в приватной сфере, чтобы не причинять беспокойства окружающим, или выражать его публично лишь определенным способом. Следствием всех этих практик является бесправие либо каких-то аспектов горя, либо способов его проявления.
Горе как эмоция?
«Ты подавлен смертью матери - это естественно. Ты можешь переживать, если хочешь. Но тебе нужно снова начать есть и нормально высыпаться». «Мой коллега был таким классным парнем. Но после смерти своей сестры он иногда приходит на работу и будто в тумане, и никакой концентрации на деле. Я говорил ему собраться и сфокусироваться на работе». «Моя подруга из клуба для пожилых всегда была такой веселой. Но после смерти внука она все спрашивает, почему Бог позволяет, чтобы плохие вещи случались с хорошими людьми. Я говорила ей, что это нормально, что она переживает, но ей нужно принять волю Божью и перестать задаваться этим вопросом».
Во всех этих примерах само чувство утраты легитимировано, но его проявление подвергается ограничению. То же самое бесправие горя можно заметить и в профессиональной литературе, посвященной тяжелым утратам. Например, зачастую горе определяется как «эмоциональная реакция на потерю». Это определение одновременно и очевидное, и неверное. Конечно, горюющий может реагировать эмоционально, но может - и нет. Неосторожное, бездумное или умышленное ограничение горя его эмоциональной составляющей - один из способов отчуждения горя как совокупного явления.
В широком смысле эмоции имеют три составляющие: соматическую, поведенческую и собственно эмоциональную». Таким образом, термин “эмоции” даже в профессиональной среде используется двояко... В широком смысле понятие “эмоции” применяется к реакции всего организма: на соматическом, поведенческом и эмоциональном уровнях... В узком смысле термин “эмоции” отсылает только к чувствам.
Важность чувств в общей реакции на горе несомненна, но также важны и другие аспекты этой реакции: соматические и физические ощущения, поведение или поведенческие расстройства, а также когнитивное, социальное и духовное функционирование индивида. Создание полного списка реакций на горе не является нашей главной целью. Однако важно подчеркнуть, что человек может реагировать на тяжелую утрату всем своим существом. Отказ видеть в горе сложный опыт ведет к отрицанию его насыщенности и глубины.
Горе как симптом?
«Как психиатр и ее зять я пытался поговорить с ней о смерти мужа. Она отказалась и опечалилась, когда я сказал, что ее нежелание обсуждать со мной ее реакцию на смерть есть классический симптом патологического горя». «Она сказала, что она поговорила с сестрой и не хочет обсуждать эту тему ни со мной, ни с тобой, ни с другими детьми».
Печаль и плач являются двумя главными симптомами горя. Как только мы обнаружим их, мы должны сразу направлять пациента на терапию. Ограничить горе можно также посредством использования определенного дискурса, например, использовать слово «симптом», описывая как осложненное, так и обычное горе.
В принципе, горе - это естественная и здоровая реакция на утрату. Напротив, отсутствие реакции на смерть значимого человека или важную потерю можно считать нездоровым. Однако большинство реагирует на горе естественным образом. В ситуации обычного горя, которое составляет большинство случаев переживаний тяжкой утраты, мы должны говорить о знаках, проявлениях, выражениях горя, но не о симптомах. Лучше избегать термина «симптом», если только мы не хотим привнести медицинский дискурс, чтобы подчеркнуть отклонение, нездоровую реакцию на потерю.
Когда мы говорим «симптом», описывая переживания, мы патологизируем горе и подвергаем сомнению здравость и естественность человеческих реакций на потерю.
В 1989 году Дока (Doka 1989а) первым предложил понятие «бесправное горе». Эта концепция сразу привлекла внимание. В частности, это понятие начали применять для описания и изучения опыта людей, перенесших тяжелую утрату. В своей работе Дока описывает те аспекты проживания горя, на которые наложен отпечаток бесправия, приводит примеры того, как именно горе лишается легитимности и указывает, чем же это понятие ценно для нас.
Я займусь поиском решения двух вопросов: 1) что же точно имеется в виду под бесправным горем? 2) что может быть бесправным в горе?
Бесправное горе: оригинальная концепция
В свой работе Дока определил бесправное горе как «горе, переживаемое, когда утрата не может быть открыто выражена, публично оплакиваема и не принимается обществом». Также он предположил, что горе теряет легитимность в трех случаях: 1) не признаны отношения 2) не признана потеря 3) не признан скорбящий.
Бесправные отношения
«Сколько можно плакать и печалиться по тому человеку? Вы ведь даже не были близки». «Я не понимаю, чего так переживать из-за смерти бывшего мужа? Он был просто ничтожеством; ты же терпеть его не могла, и сама бросила бог знает сколько лет назад! Зачем плакать из-за того, что он теперь ушел навсегда?».
Негласно установлено, что “близкие отношения” возможны только между супругами или ближайшими родственниками. Никому не известные, оставшиеся в прошлом или тайные отношения могут быть не признаны публично и не одобрены социально. Бесправные отношения включают и такие связи, которые санкционированы в теории, но не поощряются на практике или в конкретных случаях: например, дружеские, между коллегами, некровными родственниками, бывшими супругами или любовниками. Бесправными могут считаться и нетрадиционные связи: внебрачные или гомосексуальные. Все подобные отношения могут быть восприняты обществом как недостаточно близкие или просто неподходящие для скорби - так возникает бесправное горе.
Бесправная потеря
«Ладно тебе переживать из-за выкидыша! Это же не был даже настоящий ребенок, и потом у тебя уже есть четверо детей. Ты даже можешь завести еще, если захочешь». «Ну, хватит реветь об этом сдохшем коте. Это же просто животное. Умри ты - кот бы не огорчился. И если ты прекратишь плакать, я куплю тебе нового котенка».
Потеря становится непризнанной, когда часть общества не готова согласиться, что определенные события действительно являются утратой. Например, до недавнего времени (а кое-где - и поныне) перинатальная смерть, аборт или утрата частей тела не считалась существенной потерей. Смерть домашнего животного тоже мало кто назовет трагедией. Также общество только учится признавать страдание, которое приносят болезни, уничтожающие индивидуальность и заставляющие близких считать больного человека фактически умершим, даже если он биологически жив. Как сказал один мужчина, у супруги которого - прогрессирующий Альцгеймер, «хотя она еще жива и мы не в разводе, с медицинской точки зрения мы уже расстались». Таким образом, утраты, вызванные подобными медицинскими причинами, не признаны, то есть общество не считает их достаточными для полноценного горя или, по крайней мере, такого горя, которое вызвано физической смертью.
Бесправный скорбящий
«Я не понимаю, почему этот старикан из 103-й все ноет и скулит о смерти своей болтливой дочки, которая приходила к нему раз в неделю. С его-то дырявой памятью и слабоумием, он едва ли замечал, что дочка вообще бывала у него». «Я говорил Джонни, что ему следует вести себя как взрослому мужчине и прекратить плакать об умершем дедушке. В конце концов, он слишком мал, чтобы действительно помнить дедушку или чтобы понимать, что такое смерть».
Здесь непризнание в основном связано с конкретным человеком, которому общество отказывает в статусе горюющего. Например, зачастую дети, глубокие старики и люди с умственными отклонениями считаются либо не способными горевать, либо не имеющими потребности горевать. В этом случае бесправие относится не к отношениям или утрате, а к самому человеку, чей статус главного действующего лица совершающейся драмы не признан или не оценен.
Бесправная смерть
«Этот подросток, покончивший с собой, явно не заслуживает всего этого мрамора. Его семья, наверняка, тоже хороша. Не переживай о них, а лучше держись подальше». «Да, жалко, конечно, этого актера, который умер от СПИДа. Но это Бог покарал его за распутство. А сейчас его бойфренд пустит все его деньги на ветер. Не стоит особенно из-за всего этого горевать».
В некоторых случаях сама смерть может быть бесправной. В качестве примера он упоминает самоубийство или смерть от СПИДа. Общество осуждает определенные типы смерти в основном из-за того, что они слишком сложны для понимания или ассоциируются с социальной стигмой. Как результат, характер смерти делает бесправным обычный процесс оплакивания умершего. Однако не любое общество будет рассматривать кончину вследствие суицида или СПИДа как бесправную. Другими словами, то, что бесправно в одном социальном контексте, может не быть таковым в другом. Таким образом, смысл статьи Дока в том, что бесправность горя всегда коренится в определенных общественных отношениях и ценностях.
В чем важность «бесправного горя»?
В том, что «сама природа бесправного горя создает дополнительные сложности в переживании утраты, лишая горюющего социальной поддержки». Эти дополнительные проблемы возникают из-за того, что бесправное горе связано с интенсивными эмоциональными реакциями (такими как гнев, вина, чувство бессилия), амбивалентными отношениями (в некоторых случаях прерывания беременности или в ситуации с бывшими супругами) и попутными сложностями (включающими проблемы с законом или финансовые трудности). У бесправного горя нет инфраструктуры для выражения. Отношение общественности делает невозможным использование привычных средств проявления горя (например, похоронные ритуалы и возможность принять в них участие). Также бесправно горюющий не может получить обычную социальную поддержку, рассказав о потере, вызвать сочувствие окружающих, получить выходной на работе или найти утешение в религии.
Думаю, уже очевидно, что проблемы, связанные с бесправным горем, заслуживают внимания. Они демонстрируют, что общество часто относится к горюющему с осуждением (открыто выраженным или нет) и почти не старается помочь ему. Получается, оно само лишает горе его прав, действуя согласно определенной системе ценностей и в интересах большинства своих членов.
Понятие бесправного горя выходит за рамки простого незнания о чьей-либо скорби. Оно несет в себе более или менее активный процесс отречения и отторжения. Термин «лишение прав» (disenfranchisement) применяется к тем, на кого не распространяются социальные права и гарантии общества.
Более современное значение enfranchisement (правообладание) подразумевает выдачу франшизы или лицензии на продажу некоего национального или интернационального продукта или услуги на местном уровне. Например, можно приобрести франшизу на продажу определенной марки фастфуда или автомобилей или рекламировать местную гостиницу как часть национальной сети отелей. В большинстве случаев за франшизу надо платить, а также она обязует предоставлять сервис определенного уровня и продукт определенного типа. Когда эти соглашения нарушаются, использование франшизы может быть приостановлено или навсегда прекращено. В любом случае это слово подразумевает право вести себя определенным образом (голосовать, быть держателем или агентом франшизы).
В нашем случае это слово означает, что общество наделяет правом горевать того, кого оно распознает как скорбящего. Эти люди могут свободно и публично выражать свое горе и получать поддержку от других, по крайней мере, в социально одобренных границах. Бесправное горе не вписывается в понятие «нормального» и, следовательно, лишается легитимности и той свободы проявления, которая дается последнему.
Что может быть бесправным в горе?
Бесправными могут быть отношения, потери или сам скорбящий. Три эти элемента являются ключевыми в определении тяжелой утраты - bereavement. Концепция Дока по-настоящему относится только к бесправной тяжелой утрате.
Слово bereavement широко используется для обозначения объективной ситуации, в которой кто-либо переживает серьезную потерю. Если нет никакого значимого человека или объекта, к которому привязан индивид, не будет и никакой тяжелой утраты. Например, когда родители угрожают забрать у ребенка порцию шпината (его нелюбимое блюдо) в качестве «наказания» за отказ доесть до конца, вряд ли ребенок переживает чувство потери. Если даже объект был значим для ребенка, но ребенок понимал, что угроза не осуществится (поскольку раньше родители не шли дальше слов), то опять же он не испытает никакого чувства утраты.
Таким образом, если нет никого, кто бы горевал о потере, то нет и потери или горя. По факту, мы не можем говорить о скорбящем, если угрозы пусты, если произнесены в отсутствии того, кому предназначались, или если потенциальный скорбящий еще не знает о своей скорби, как в случае, если известие о смерти любимого человека еще не было ему доставлено.
Одним словом, понятия тяжелой утраты (bereavement) и переживающих тяжелую утрату (bereaved) применимы только к таким ситуациям и людям, в которых кто-то ощущает себя лишившимся значимого человека или объекта.
Как bereavement, так и bereaved (в современном английском нет формы настоящего времени у этого причастия) являются производными от глагола, весьма редко используемого в разговорном английском. Этот глагол - reave - означает «разорять, грабить или принудительно лишать». Таким образом, переживающий тяжелую утрату - это человек, который был ограблен или лишен чего-либо. Мы видим, что «отнятый» человек или объект был ценен, и лишение его нанесет вред утратившему. В нашем обществе многие переживающие утрату свидетельствуют, что сталкивались с уменьшением важности их потери, будь то бесправное горе или нет.
Мы могли бы продолжить рассматривать каждый из трех элементов бесправного горя, предложенных Дока. В этом случае итогами нашего исследования были бы: 1) подробное описание различных типов отношений между людьми, включая те базовые привязанности, которые служат удовлетворению важнейших человеческих потребностей 2) перечисление потерь, связанных с человеческими отношениями: постоянных и временных, окончательных и обратимых; 3) список множества различных типов горюющих.
Если бы мы проделали такую работу, стало бы очевидным, что смерть является лишь одной из множества возможных утрат и что определенный вид смерти с большей вероятностью будет бесправным. Также мы бы узнали, что бесправие вредит как индивиду, так, возможно, и обществу, но за возвращение прав тоже приходится расплачиваться.
Горе
«Прекрати страдать! Выбрось ты все эти тяжелые мысли из головы, и сразу полегчает».
Люди, которых лишили или которые считают себя лишенными чего-то ценного для них, обычно так или иначе реагируют на эту ситуацию. Мы даже будем удивлены, если они ничего не предпримут. Отсутствие реакции может быть прочитано как то, что умерший человек/утраченный объект не были так уж ценны для скорбящего, или что потенциальный скорбящий не знает о своей потере, или что вмешались другие факторы.
Реакция на потерю - это и есть «горе». Слово grief уходит корнями к понятию тяжелой ноши, которая давит на человека, переживающего утрату.
Эти реакции на утрату лишаются прав, когда они целиком или частично, в своей сути или в своем выражении не признаны и не легитимированы обществом. Сколько раз горюющий может услышать от окружающих: «прекрати страдать», «постарайся не думать об этом», «не говори об этом» (о Боге, докторе или человеке, который стал причиной смерти), «не надо так себя вести из-за смерти любимого человека». В одних обстоятельствах любая реакция расценивается как неприемлемая, в других - некоторые реакции возможны, а некоторые нет. В одних случаях отрицается сама реакция, а в других - только ее выражение. Как известно, «говори и делай, что хочешь, покуда это не мешает другим»: общество принуждает человека переживать свое горе только в приватной сфере, чтобы не причинять беспокойства окружающим, или выражать его публично лишь определенным способом. Следствием всех этих практик является бесправие либо каких-то аспектов горя, либо способов его проявления.
Горе как эмоция?
«Ты подавлен смертью матери - это естественно. Ты можешь переживать, если хочешь. Но тебе нужно снова начать есть и нормально высыпаться». «Мой коллега был таким классным парнем. Но после смерти своей сестры он иногда приходит на работу и будто в тумане, и никакой концентрации на деле. Я говорил ему собраться и сфокусироваться на работе». «Моя подруга из клуба для пожилых всегда была такой веселой. Но после смерти внука она все спрашивает, почему Бог позволяет, чтобы плохие вещи случались с хорошими людьми. Я говорила ей, что это нормально, что она переживает, но ей нужно принять волю Божью и перестать задаваться этим вопросом».
Во всех этих примерах само чувство утраты легитимировано, но его проявление подвергается ограничению. То же самое бесправие горя можно заметить и в профессиональной литературе, посвященной тяжелым утратам. Например, зачастую горе определяется как «эмоциональная реакция на потерю». Это определение одновременно и очевидное, и неверное. Конечно, горюющий может реагировать эмоционально, но может - и нет. Неосторожное, бездумное или умышленное ограничение горя его эмоциональной составляющей - один из способов отчуждения горя как совокупного явления.
В широком смысле эмоции имеют три составляющие: соматическую, поведенческую и собственно эмоциональную». Таким образом, термин “эмоции” даже в профессиональной среде используется двояко... В широком смысле понятие “эмоции” применяется к реакции всего организма: на соматическом, поведенческом и эмоциональном уровнях... В узком смысле термин “эмоции” отсылает только к чувствам.
Важность чувств в общей реакции на горе несомненна, но также важны и другие аспекты этой реакции: соматические и физические ощущения, поведение или поведенческие расстройства, а также когнитивное, социальное и духовное функционирование индивида. Создание полного списка реакций на горе не является нашей главной целью. Однако важно подчеркнуть, что человек может реагировать на тяжелую утрату всем своим существом. Отказ видеть в горе сложный опыт ведет к отрицанию его насыщенности и глубины.
Горе как симптом?
«Как психиатр и ее зять я пытался поговорить с ней о смерти мужа. Она отказалась и опечалилась, когда я сказал, что ее нежелание обсуждать со мной ее реакцию на смерть есть классический симптом патологического горя». «Она сказала, что она поговорила с сестрой и не хочет обсуждать эту тему ни со мной, ни с тобой, ни с другими детьми».
Печаль и плач являются двумя главными симптомами горя. Как только мы обнаружим их, мы должны сразу направлять пациента на терапию. Ограничить горе можно также посредством использования определенного дискурса, например, использовать слово «симптом», описывая как осложненное, так и обычное горе.
В принципе, горе - это естественная и здоровая реакция на утрату. Напротив, отсутствие реакции на смерть значимого человека или важную потерю можно считать нездоровым. Однако большинство реагирует на горе естественным образом. В ситуации обычного горя, которое составляет большинство случаев переживаний тяжкой утраты, мы должны говорить о знаках, проявлениях, выражениях горя, но не о симптомах. Лучше избегать термина «симптом», если только мы не хотим привнести медицинский дискурс, чтобы подчеркнуть отклонение, нездоровую реакцию на потерю.
Когда мы говорим «симптом», описывая переживания, мы патологизируем горе и подвергаем сомнению здравость и естественность человеческих реакций на потерю.