Может ли протагонист быть антагонистом?
Член Гильдии сценаристов США Майкл Табб, сотрудничавший с Universal Studios и Disney Feature Anomation, написал для Scriptmag о том, как быть, если в вашем сценарии антагонист и протагонист - это одно и то же лицо.
Мне всякий раз лестно, когда молодые авторы пытаются представить мне свои идеи, и я часто слышу от них, что их протагонист - это также и антагонист. Давайте обдумаем эту возможность. Может ли в сценарии герой быть своим собственным худшим врагом? Мы все понимаем, что роковой изъян может стать сутью характера героя, но превратится ли в этом случае герой в злодея?
В четырех случаях протагонист может обладать мощнейшей антагонистической силой:
1) что-то или кто-то внутри протагониста создает конфликт в фильме
2) когда внутренние изменения доминируют над внешними - фокус перемещается на личный изъян героя
3) когда протагониста некому противопоставить
4) протагонист поступает очевидно неправильно или является воплощением зла
Давайте разберем каждый случай по очереди.
Первый случай связан с ситуацией, когда у главного героя ярко выражены две стороны характера (например, как «Докторе Джекиле и мистере Хайде»). После того, как я написал фильм об оборотне, я рассматриваю такие истории о «внутренних чудовищах» как аллегорию на борьбу человека с импульсами и инстинктами. Как классический пример, «Человек-волк» может быть рассмотрен как метафорическая борьба с алкоголем. Ночью герой опускается, грубеет, совершает не те поступки, находясь под влиянием или же не в своем уме. Наутро просыпается, ничего не помня о насилии, которое совершил прошедшей ночью. Этот пункт я сразу же исключаю. Этот кровожадный зверь находится внутри протагониста, но он сам не является протагонистом. Это все равно, что сказать, что больной раком - сам себе враг. «Внутренний зверь» действует независимо от самого протагониста без его согласия или влияния; следовательно, они не равны друг другу. Это антагонисты, которые являются отдельными персонажами, даже если они находятся в одном теле протагониста.
Во втором случае, драматические фильмы, которые больше сконцентрированы на внутренних изменениях, чем на внешних, могут заставить молодого сценариста поверить, что внутренний изъян героя может сделать из него антагониста. Говоря о поведении под воздействием каких-либо стимуляторов, нужно вспомнить фильм «Покидая Лас-Вегас». Не ведитесь на первую возможную идею: алкоголизм героя не его антагонист. Это история о медленной борьбе Бена с суицидом из-за потерь, его личная борьба за волю жить. Благодаря включению любовной линии (в ней задействована Сэра - проститутка), сценарий решает центральный вопрос - может ли новая любовь заменить в разбитом сердце пустоту? Ответ - нет. Некоторые травмы не пережить - спросите об этом у кого-нибудь, кто страдает посттравматическим стрессовым расстройством.
Тут можно вспомнить фильм «Рожденный четвертого июля», где Рон Ковик борется с идеологией слепого патриотизма в военное время. Противостоит героям, внутри которых разворачивается борьба, некая внешняя сила. Рон страдает комплексом вины и полон ненависти к самому себе, которая подпитывает его, когда он борется против идеологии патриотической нации, обладающей комплексом превосходства, поскольку она не проиграла мировую войну (и вообще любую войну на тот момент). Когда протагонист не может смириться с действиями, которые совершал в прошлом, начинается борьба.... Но в фильме это борьба должна быть показана и подтверждена различными внешними элементами взаимоотношений протагониста с антагонистом и другими препятствиями. Только через внешнюю борьбу и противостояние с внешним врагом (а это социальная идеология, к которой он был приобщен в юности и которая привела его к инвалидному креслу) герой может вылечиться и простить.
Я сталкивался с мнением, что в фильме «Руди» ограничения, которые сам себе поставил герой, и являются антагонистической силой. Опять же, может ли какая-то черта характера или изъян стать противником героя. В основе фильма - подлинная история о мужчине, который пытается доказать, что всё возможно, если ты достаточно храбр. Он сталкивается с одним-единственным антагонистом, мешающим исполнению желаний - реальностью. Чтобы попасть в команду Notre Dame, Руди нужны деньги и достаточно баллов по GPA. Чтобы играть в футбол, надо набрать физическую форму. У него ничего этого нет. Он борется с бедностью и пытается преодолеть физические ограничения, но не думает о борьбе с самим собой.
Может быть, сложно заметить различие между препятствиями и антагонистами. Препятствия - это то, что протагонист должен преодолеть, в то время как антагонист - человек с железной волей, который совершает нечто, чтобы цель, к которой стремится герой, не была достигнута. Бедствие распространяется, огонь сжигает, шторм бушует. Персонифицирован ли он или нет, антагонист действует. Руди борется против всего, чтобы преодолеть препятствия, но у его препятствий нет собственной воли. Руди борется против общества. Он отказывается принять его условия, мнения и заблуждения в тех вещах, в которых он сам способен принять решение. Приемная комиссия, тренеры, семья ... антагонистом становится всякий, кто является носителем общепринятого мнения о том, что общество делится на типы, каждый из которых должен знать свое место. Благодаря своей силе воли Руди побеждает мир, который постоянно твердит: «Нет, оставайся реалистом. Стой, где стоишь, и не мешай». Эта безнадежная философия и есть главный враг.
Бен («Покидая Лас-Вегас») опровергает мысль, что «всё проходит», Рон («Рожденный четвертого июля») борется со слепым патриотизмом, а Руди («Руди») ведет личную борьбу, чтобы оправдать собственные ожидания - это всё «неверные суждения» (misconception), которые и оказываются главными врагами. Эти «неверные суждения» озвучивают герои (которые убеждены, что действуют абсолютно правильно), окружающие протагонистов и мешающие им. То есть, когда в центре внимания внутренние изменения героя, антагонист может быть нематериальным и неуловимым. Протагонисты борются против убеждений и идеологий, которые оказываются неверны в какой-то конкретно взятой ситуации. Идеология в таком случае описывается как некая публичная собственность, всеобщее заблуждение. Тем не менее, никогда недостаточно иметь только одну сюжетную линию с внутренним изменением героя и один внутренний конфликт.
Антагонист открыто противостоит внешним целям главного героя. Требуется физическая сила, чтобы организовать внешнюю схватку с волей главного героя. Во всех этих фильмах есть антагонист, который выполняет эту функцию. Например, цель Руди - сыграть за команду Notre Dame. Он тратит все свои силы, чтобы убедить тренеров позволить ему участвовать в игре. Как и в любом сценарии, у него есть внешняя цель, против которой работают антагонистические силы (даже если фильм, по большей части, концентрируется на внутренних изменениях).
В-третьих, на ум могут прийти фильмы, в которых нет никого, кроме протагониста. Такие картины, как «Гравитация», «Изгой» или «Погребенный заживо». Отбросьте сомнения. Оказавшись на необитаемом острове, в открытом космосе или в деревянном ящике под землей, они сражаются с антагонистом - самими обстоятельствами. Обстоятельства - мощная сила, которая ставит под угрозу их выживание или воссоединение с близкими, также как и битва с природой или болезнью.
Наконец, давайте обсудим фильмы, в которых главный персонаж - отрицательный герой. Подобные персонажи могут быть ужасными людьми, но у них есть свои антагонисты, которые часто олицетворены силами правопорядка. Алекс в «Заводном апельсине» должен пройти реабилитацию и противостоит своему надзирателю и Министерству внутренних дел. Уильяму Фостеру и его желанию воссоединиться с семьей в фильме «С меня хватит» противостоит сержант Мартин Пендергаст. Детектив Дональд Кимбал никак не может остановить Патрика Бэйтмена в «Американском психопате». Так что даже в таких случаях протагонист - это не антагонист. Здесь применимы законы Ньютона. На каждое действие есть противодействие. Про подобного персонажа интереснее всего узнать, выживет он или нет, ведь, как у большинства антагонистов, у них нет особой арки. Если у центрального персонажа нет арки, значит он не совсем протагонист. Это переводит его в разряд ложного протагониста. В этом нет ничего нового. Например, шекспировские Ричард III и Макбет попадают в эту категорию. Так что даже в редких ситуациях, когда нам кажется, что история не подчиняется правилам и главный герой ведет себя как антагонист, все равно есть внешняя сила, с которой они должны бороться.
Мы живем в смелом мире, и, в отличие от старых времен, ключевые персонажи не всегда умирают в конце трагичной истории. Шекспир измерял трагедию глазами главного героя, так что его или ее смерть была высшей степенью трагедии в его время. Сегодня трагедия часто измеряется по реакции на нее аудитории.
Писака вроде меня посчитает, что тот факт, что подобные персонажи живут безнаказанно - гораздо большая трагедия, чем если бы они умерли. Выйти сухим из воды после страшных преступлений - в некоторых случаях гораздо трагичнее. Однако это статья о другом. Позвольте мне завершить разбор этого случая. Неважно, кто главный герой сценария - симпатичный ложный протагонист, который умирает (как Винсент Вега, погибший из-за того, что он не последовал совету своего партнера Джулса в «Криминальном чтиве») или же буквально отвратительный ложный протагонист, который остается жив, чтобы вновь убивать (как Луи Блум в «Стрингере» или Том Рипли в «Талантливом мистере Рипли») - все они встречают внешнего противника. Антагонисты хотят остановить этих персонажей и служат своеобразными контраргументами замысла, внешней базой понимания аудитории.
Во всех великих киноисториях, которые мне приходят в голову, протагонист объявляет войну чему-то, олицетворяющему точку зрения, противоположную основному посылу. Фильм - это не книга, где мы можем все время провести в чьих-то мыслях, слушая бесконечный текст внутреннего монолога. Это было бы скучно. Нам нужно увидеть противостояние, чтобы понять его. Нам нужно увидеть, как под сомнения ставятся идеалы. Таким образом зритель погружается в повествование и понимает, о чем рассказывает история на конкретных примерах. Это запускает катарсис, который, в случае хорошего исполнения, затрагивает душу зрителя.
Подумайте об этом с точки зрения логики. Если протагонист будет антагонистом, как это будет выглядеть? В визуальном искусстве очень важно представлять картинку. В центре истории всегда конфликт. Если персонажу не противостоит отдельная внешняя сила, значит в истории нет внешнего конфликта, следовательно смотреть там не на что. Протагонисты борются с чем-то, что находится вне их самих, как Иаков, который, согласно Библии, сражается с другим неясным существом, прежде встретиться со своим братом. Да, эта битва может быть метафорой внутреннего конфликта, но антагонист должен быть отдельной сущностью. Почему? Кино - визуальное искусство, и персонификация врага - это единственный способ показать противостояние.
Шекспир старался дать противнику главного героя лицо за сотни лет до появления кино. Яго побеждает Отелло, манипулируя его ревностью. Вы можете назвать этого персонажа провокатором, если вам так хочется, но именно он здесь антагонист.
Я прекрасно понимаю, почему многие так хотят продвинуть сценарии, в котором протагонист является антагонистом. Это звучит драматично, эмоционально и круто. Но подобные истории не работают технически и кинематографически. Так что после завершающего анализа, по крайней мере, на мой взгляд, ответом на вопрос, можно ли сделать протагониста антагонистом будет решительное «нет».
Отсюда: http://www.cinemotionlab.com/novosti/02055-mozhet_li_protagonist_byt_antagonistom/
Мне всякий раз лестно, когда молодые авторы пытаются представить мне свои идеи, и я часто слышу от них, что их протагонист - это также и антагонист. Давайте обдумаем эту возможность. Может ли в сценарии герой быть своим собственным худшим врагом? Мы все понимаем, что роковой изъян может стать сутью характера героя, но превратится ли в этом случае герой в злодея?
В четырех случаях протагонист может обладать мощнейшей антагонистической силой:
1) что-то или кто-то внутри протагониста создает конфликт в фильме
2) когда внутренние изменения доминируют над внешними - фокус перемещается на личный изъян героя
3) когда протагониста некому противопоставить
4) протагонист поступает очевидно неправильно или является воплощением зла
Давайте разберем каждый случай по очереди.
Первый случай связан с ситуацией, когда у главного героя ярко выражены две стороны характера (например, как «Докторе Джекиле и мистере Хайде»). После того, как я написал фильм об оборотне, я рассматриваю такие истории о «внутренних чудовищах» как аллегорию на борьбу человека с импульсами и инстинктами. Как классический пример, «Человек-волк» может быть рассмотрен как метафорическая борьба с алкоголем. Ночью герой опускается, грубеет, совершает не те поступки, находясь под влиянием или же не в своем уме. Наутро просыпается, ничего не помня о насилии, которое совершил прошедшей ночью. Этот пункт я сразу же исключаю. Этот кровожадный зверь находится внутри протагониста, но он сам не является протагонистом. Это все равно, что сказать, что больной раком - сам себе враг. «Внутренний зверь» действует независимо от самого протагониста без его согласия или влияния; следовательно, они не равны друг другу. Это антагонисты, которые являются отдельными персонажами, даже если они находятся в одном теле протагониста.
Во втором случае, драматические фильмы, которые больше сконцентрированы на внутренних изменениях, чем на внешних, могут заставить молодого сценариста поверить, что внутренний изъян героя может сделать из него антагониста. Говоря о поведении под воздействием каких-либо стимуляторов, нужно вспомнить фильм «Покидая Лас-Вегас». Не ведитесь на первую возможную идею: алкоголизм героя не его антагонист. Это история о медленной борьбе Бена с суицидом из-за потерь, его личная борьба за волю жить. Благодаря включению любовной линии (в ней задействована Сэра - проститутка), сценарий решает центральный вопрос - может ли новая любовь заменить в разбитом сердце пустоту? Ответ - нет. Некоторые травмы не пережить - спросите об этом у кого-нибудь, кто страдает посттравматическим стрессовым расстройством.
Тут можно вспомнить фильм «Рожденный четвертого июля», где Рон Ковик борется с идеологией слепого патриотизма в военное время. Противостоит героям, внутри которых разворачивается борьба, некая внешняя сила. Рон страдает комплексом вины и полон ненависти к самому себе, которая подпитывает его, когда он борется против идеологии патриотической нации, обладающей комплексом превосходства, поскольку она не проиграла мировую войну (и вообще любую войну на тот момент). Когда протагонист не может смириться с действиями, которые совершал в прошлом, начинается борьба.... Но в фильме это борьба должна быть показана и подтверждена различными внешними элементами взаимоотношений протагониста с антагонистом и другими препятствиями. Только через внешнюю борьбу и противостояние с внешним врагом (а это социальная идеология, к которой он был приобщен в юности и которая привела его к инвалидному креслу) герой может вылечиться и простить.
Я сталкивался с мнением, что в фильме «Руди» ограничения, которые сам себе поставил герой, и являются антагонистической силой. Опять же, может ли какая-то черта характера или изъян стать противником героя. В основе фильма - подлинная история о мужчине, который пытается доказать, что всё возможно, если ты достаточно храбр. Он сталкивается с одним-единственным антагонистом, мешающим исполнению желаний - реальностью. Чтобы попасть в команду Notre Dame, Руди нужны деньги и достаточно баллов по GPA. Чтобы играть в футбол, надо набрать физическую форму. У него ничего этого нет. Он борется с бедностью и пытается преодолеть физические ограничения, но не думает о борьбе с самим собой.
Может быть, сложно заметить различие между препятствиями и антагонистами. Препятствия - это то, что протагонист должен преодолеть, в то время как антагонист - человек с железной волей, который совершает нечто, чтобы цель, к которой стремится герой, не была достигнута. Бедствие распространяется, огонь сжигает, шторм бушует. Персонифицирован ли он или нет, антагонист действует. Руди борется против всего, чтобы преодолеть препятствия, но у его препятствий нет собственной воли. Руди борется против общества. Он отказывается принять его условия, мнения и заблуждения в тех вещах, в которых он сам способен принять решение. Приемная комиссия, тренеры, семья ... антагонистом становится всякий, кто является носителем общепринятого мнения о том, что общество делится на типы, каждый из которых должен знать свое место. Благодаря своей силе воли Руди побеждает мир, который постоянно твердит: «Нет, оставайся реалистом. Стой, где стоишь, и не мешай». Эта безнадежная философия и есть главный враг.
Бен («Покидая Лас-Вегас») опровергает мысль, что «всё проходит», Рон («Рожденный четвертого июля») борется со слепым патриотизмом, а Руди («Руди») ведет личную борьбу, чтобы оправдать собственные ожидания - это всё «неверные суждения» (misconception), которые и оказываются главными врагами. Эти «неверные суждения» озвучивают герои (которые убеждены, что действуют абсолютно правильно), окружающие протагонистов и мешающие им. То есть, когда в центре внимания внутренние изменения героя, антагонист может быть нематериальным и неуловимым. Протагонисты борются против убеждений и идеологий, которые оказываются неверны в какой-то конкретно взятой ситуации. Идеология в таком случае описывается как некая публичная собственность, всеобщее заблуждение. Тем не менее, никогда недостаточно иметь только одну сюжетную линию с внутренним изменением героя и один внутренний конфликт.
Антагонист открыто противостоит внешним целям главного героя. Требуется физическая сила, чтобы организовать внешнюю схватку с волей главного героя. Во всех этих фильмах есть антагонист, который выполняет эту функцию. Например, цель Руди - сыграть за команду Notre Dame. Он тратит все свои силы, чтобы убедить тренеров позволить ему участвовать в игре. Как и в любом сценарии, у него есть внешняя цель, против которой работают антагонистические силы (даже если фильм, по большей части, концентрируется на внутренних изменениях).
В-третьих, на ум могут прийти фильмы, в которых нет никого, кроме протагониста. Такие картины, как «Гравитация», «Изгой» или «Погребенный заживо». Отбросьте сомнения. Оказавшись на необитаемом острове, в открытом космосе или в деревянном ящике под землей, они сражаются с антагонистом - самими обстоятельствами. Обстоятельства - мощная сила, которая ставит под угрозу их выживание или воссоединение с близкими, также как и битва с природой или болезнью.
Наконец, давайте обсудим фильмы, в которых главный персонаж - отрицательный герой. Подобные персонажи могут быть ужасными людьми, но у них есть свои антагонисты, которые часто олицетворены силами правопорядка. Алекс в «Заводном апельсине» должен пройти реабилитацию и противостоит своему надзирателю и Министерству внутренних дел. Уильяму Фостеру и его желанию воссоединиться с семьей в фильме «С меня хватит» противостоит сержант Мартин Пендергаст. Детектив Дональд Кимбал никак не может остановить Патрика Бэйтмена в «Американском психопате». Так что даже в таких случаях протагонист - это не антагонист. Здесь применимы законы Ньютона. На каждое действие есть противодействие. Про подобного персонажа интереснее всего узнать, выживет он или нет, ведь, как у большинства антагонистов, у них нет особой арки. Если у центрального персонажа нет арки, значит он не совсем протагонист. Это переводит его в разряд ложного протагониста. В этом нет ничего нового. Например, шекспировские Ричард III и Макбет попадают в эту категорию. Так что даже в редких ситуациях, когда нам кажется, что история не подчиняется правилам и главный герой ведет себя как антагонист, все равно есть внешняя сила, с которой они должны бороться.
Мы живем в смелом мире, и, в отличие от старых времен, ключевые персонажи не всегда умирают в конце трагичной истории. Шекспир измерял трагедию глазами главного героя, так что его или ее смерть была высшей степенью трагедии в его время. Сегодня трагедия часто измеряется по реакции на нее аудитории.
Писака вроде меня посчитает, что тот факт, что подобные персонажи живут безнаказанно - гораздо большая трагедия, чем если бы они умерли. Выйти сухим из воды после страшных преступлений - в некоторых случаях гораздо трагичнее. Однако это статья о другом. Позвольте мне завершить разбор этого случая. Неважно, кто главный герой сценария - симпатичный ложный протагонист, который умирает (как Винсент Вега, погибший из-за того, что он не последовал совету своего партнера Джулса в «Криминальном чтиве») или же буквально отвратительный ложный протагонист, который остается жив, чтобы вновь убивать (как Луи Блум в «Стрингере» или Том Рипли в «Талантливом мистере Рипли») - все они встречают внешнего противника. Антагонисты хотят остановить этих персонажей и служат своеобразными контраргументами замысла, внешней базой понимания аудитории.
Во всех великих киноисториях, которые мне приходят в голову, протагонист объявляет войну чему-то, олицетворяющему точку зрения, противоположную основному посылу. Фильм - это не книга, где мы можем все время провести в чьих-то мыслях, слушая бесконечный текст внутреннего монолога. Это было бы скучно. Нам нужно увидеть противостояние, чтобы понять его. Нам нужно увидеть, как под сомнения ставятся идеалы. Таким образом зритель погружается в повествование и понимает, о чем рассказывает история на конкретных примерах. Это запускает катарсис, который, в случае хорошего исполнения, затрагивает душу зрителя.
Подумайте об этом с точки зрения логики. Если протагонист будет антагонистом, как это будет выглядеть? В визуальном искусстве очень важно представлять картинку. В центре истории всегда конфликт. Если персонажу не противостоит отдельная внешняя сила, значит в истории нет внешнего конфликта, следовательно смотреть там не на что. Протагонисты борются с чем-то, что находится вне их самих, как Иаков, который, согласно Библии, сражается с другим неясным существом, прежде встретиться со своим братом. Да, эта битва может быть метафорой внутреннего конфликта, но антагонист должен быть отдельной сущностью. Почему? Кино - визуальное искусство, и персонификация врага - это единственный способ показать противостояние.
Шекспир старался дать противнику главного героя лицо за сотни лет до появления кино. Яго побеждает Отелло, манипулируя его ревностью. Вы можете назвать этого персонажа провокатором, если вам так хочется, но именно он здесь антагонист.
Я прекрасно понимаю, почему многие так хотят продвинуть сценарии, в котором протагонист является антагонистом. Это звучит драматично, эмоционально и круто. Но подобные истории не работают технически и кинематографически. Так что после завершающего анализа, по крайней мере, на мой взгляд, ответом на вопрос, можно ли сделать протагониста антагонистом будет решительное «нет».
Отсюда: http://www.cinemotionlab.com/novosti/02055-mozhet_li_protagonist_byt_antagonistom/