Господин киловатт. Что мы получили в итоге реформирования РАО ЕЭС?
Оригинал взят у romanow_vs в Господин киловатт. Что мы получили в итоге реформирования РАО ЕЭС?
В.В. Кудрявый о том, что не захотели услышать на парламентских слушаниях.
Государственная дума Федерального собрания Российской Федерации провела 6 ноября текущего года парламентские слушания по «анализу итогов реформирования РАО «ЕЭС России» и эффективности деятельности созданных на его базе структур».
Тема, безусловно, актуальная, как по состоянию дезинтегрированной отрасли, так и по катастрофическим последствиям реформ из-за возросшей затратности энергокомпаний и роста тарифов.
Итог реформ характеризует один, но четкий показатель - высокая стоимость электроэнергии для промышленности, малого и среднего бизнеса, превысившая уровень тарифов основных наших конкурентов. После вступления в ВТО худшего положения для национальной промышленности трудно представить. Угроза стагнации становится как никогда реальной, так как энергоемкость базовых отраслей необходимо рассматривать с учетом следующих неблагоприятных факторов:
- устаревшие энергоемкие технологии 70% основных фондов
промышленности, обеспечивающих основные налоговые поступления;
- холодный климат и длительные зимы вынуждают тратить
300 млн т.у.т./год для жизнеобеспечения государства;
- огромные расстояния межрегиональных перевозок и увеличенные затраты на транспорт составляют около 1,5 трлн рублей в год.
Когда в этих объективно тяжелых условиях произошел дополнительный рост затрат из-за дезинтеграции энергокомпаний, потерялся значимый фактор эффективности национального бизнеса. К сожалению, вышеизложенные доводы не прогнозы, а реальность, с которой нельзя не считаться. Оценка серьезности новой ситуации для экономики подтверждается принятием руководством страны решения о сдерживании роста тарифов ниже уровня инфляции. Основания для такого решения, безусловно, были.
Значительные финансовые потери в электроэнергетике произошли из-за выделения в отдельный бизнес и проведения приватизации сбытовых компаний. Огромный объем средств - более 2,5 трлн руб./год - теперь собирается сотнями частных сбытовых компаний, по сути, посредников, у которых нет даже залоговой собственности для подтверждения финансовой ответственности перед субъектами рынка и банками.
Президент страны за последнее время не раз обращался к оценке деятельности энергосбытов и по отношению к потребителям, и относительно выполнения обязательств перед субъектами ОРЭМ. Сначала по вопросу чрезмерного использования штрафов для малого и среднего бизнеса за превышение числа часов используемой мощности, которые составляли миллиарды рублей и оставались в сбытовых компаниях как сверхприбыль, не доходя до субъектов рынка. Затем это касалось откровенного воровства более чем на 100 млрд рублей, которые были переведены сбытовыми компаниями в офшоры вместо оплаты электроэнергии субъектов рынка.
Обращалось внимание и на затраты в электроэнергетике. Решение правительства заморозить тарифы должно дать монополиям ясный сигнал работать над повышением своей эффективности, - отмечал президент. - Нужно самым активным образом работать над снижением издержек.
В создавшихся форс-мажорных обстоятельствах на мировых рынках после неоднократного жесткого рассмотрения проблем электроэнергетики у президента страны, казалось бы, не возникает причин для благодушной оценки итогов реформ, которые прозвучали на парламентских слушаниях. Целесообразно было бы использовать опыт и знания экспертов, участников дискуссии для обсуждения реальных предложений по локализации и устранению негативных последствий реформ. Это сегодня настолько остро необходимо, что не должно быть никаких «священных коров».
Нам надо отдавать себе отчет: если мы оперативно в 2014 году не решим задачу повышения эффективности отрасли, то грош цена всем мерам по ликвидации административных барьеров для инвесторов при получении технических условий электроснабжения новых проектов. Сегодня у экспертов, регионов, потребителей уже есть реальные противозатратные предложения для немедленного внедрения. Инициаторами этих предложений выступают:
- руководители регионов и сообщества потребителей;
- ученые РАН, отраслевых институтов и вузов, эксперты и специалисты;
- правительства зарубежных стран, показывающие пример реализации сбалансированных противозатратных мер в национальных энергокомплексах: Англия, отказавшаяся от дезинтеграции и маржинального оптового рынка еще в 2001 году; КНР, создавшая после 2002 года конкурентную противозатратную энергетику по жестким канонам национальной энергетической безопасности.
Но, судя по всему, лоббистами реформ ставилась совершенно другая цель для парламентских слушаний - одобрить реализованные ими принципы реформирования и продолжать губительные для страны эксперименты в эксплуатации и развитии электроэнергетики.
В своем выступлении министр энергетики Российской Федерации Александр Валентинович Новак сказал: «Электроэнергетика - важнейшая отрасль жизнеобеспечения, она влияет на социальный климат и устойчивое развитие страны». Однако в дальнейшем под таким углом зрения итоги отрасли не рассматривались, а явные провалы реформ остались им незамеченными. Более того, в итоговом докладе о положении в рыночной электроэнергетике вообще не рассматривалась ее финансовая эффективность. В докладе не названы основные составляющие высоких тарифов. В нем нет оценки эффективности деятельности постреформенных структур, хотя это было темой парламентских слушаний. Не было конструктивных предложений, способных реально восстановить эффективность отрасли и снизить тарифы. Главный вывод для министра однозначен: «Базовые принципы, заложенные в основании реформ электроэнергетики, себя оправдали».
* * *
Следует, на мой взгляд, прокомментировать некоторые выводы доклада.
1. Об экономических стимулах и новых возможностях для реализации инвестиционных проектов, которые предоставили реформы.
Реформы действительно предоставили экономические стимулы. Но кому и какой ценой для потребителей:
- энергокомпаниям, имеющим дешевые энергоносители (гидроэнергетика, Росэнергоатом и ТЭС вблизи мест добычи топлива). Их общая мощность около 70 ГВт. Они реально получают сверхприбыль по алгоритму модели рынка, предусматривающей продажу электроэнергии по общей наивысшей ценовой заявке, включенной в баланс;
- энергокомпаниям, которые вводят в эксплуатацию новые мощности по договорам поставки (далее ДПМ). Общая мощность энергоблоков, вводимых по ДПМ к 2018 году, вызывает особое восхищение реформаторов, топ-менеджеров компании из-за гарантированного возврата инвестиции на вложенный капитал. Фактически это означает, что электроэнергия новых энергоблоков стоит в три раза дороже, чем от существующих электростанций. Дополнительное обременение потребителей из-за этого будет к 2016 году не менее 100 млрд руб./год и возрастет к 2018 году до 200 млрд руб./год.
2. Но эффективно ли расходуются средства на строительство новых энергоблоков, корректно ли было предоставлять столь комфортные условия для новых акционеров, тем более что основная часть средств от продажи контрольного пакета акций была передана самим энергокомпаниям?
По данным Минэнерго России, за 2008-2012 годы на инвестиционные цели израсходовано 2597 млрд рублей. Введено 16,1 ГВт мощности. Усредненная стоимость киловатта установленной мощности 160 тыс. рублей, или $5000/кВт. Это, конечно, очень дорого даже с учетом ГЭС, АЭС. Учитывая переходящие объекты, возьмем данные по минимальной удельной стоимости ТЭС около $1300/кВт, которая все равно дороже, чем на Западе на 30%.
Если принять усредненное удорожание всей инвестиционной деятельности 30%, то это соответствует необоснованному обременению потребителей на 250 млрд руб./год.
3. Почему постреформенная электроэнергетика стала такой затратной в капитальном строительстве? Советский энергостроительный комплекс был эффективным и квалифицированным. Ему доверяли самые сложные проекты в разных отраслях экономики. Сегодня энергостроительный комплекс под огнем критики за стоимость, сроки и качество работ из-за недостаточности укомплектованности профессионалами, неудовлетворительной оснащенности, плохой интеграции подрядной деятельности. А причина - отсутствие условий для создания мощных, эффективных по затратам конкурирующих компаний из-за эпизодических контрактов, оценки работ только по минимальной цене и коррупционных российских «откатов». Это происходит потому, что энергетическое строительство фактически рассматривается топ-менеджерами энергохолдингов и энергокомпаний как непрофильный бизнес. Постоянно ставятся вопросы о безавансовой работе, об оплате оборудования отечественных фирм-изготовителей через 60 дней после поставки. Фактически энергокомпании, имея перспективный план развития на 5-10 лет, не заключают долгосрочных контрактов с энергостроителями. Так мы не поднимем, а окончательно развалим строймонтажные комплексы.
Как решили вопрос эффективности созидательного крыла отрасли при реформировании энергетики в Китае? Да тем же методом, как решали в СССР, - организацией оптовых долгосрочных заказов для машиностроения, электротехнической промышленности и проектно-строй-монтажного сектора. Реальное проверенное решение по подъему энергостроительного комплекса есть, его надо просто повторить при координации Минэнерго России.
4. О повышении надежности энергоснабжения. Статистика, которую привел министр, «о повышении надежности за последнюю пятилетку», мягко говоря, лукавая. Относительно корректными являются только данные по высокому напряжению, которые предоставляет ОАО «СО ЕЭС». Среднее и низкое напряжение пока не имеет достоверной статистики. Надежность слишком серьезная вещь для отрасли, чтобы ее оценивать непроверенными цифрами.
Более точно тенденцию в надежности характеризует старение основных фондов оборудования. За период с 2008 по 2012 год количество оборудования в электрических сетях со сроком службы более 50 лет увеличилось в 2,3 раза, количество аналогичных турбоагрегатов на электростанциях выросло за тот же период в 1,9 раза.
Надежность работы вновь введенного оборудования, в том числе крупнейших зарубежных ПТУ, серьезно снижена из-за отсутствия резервного и аварийного вида топлива.
За период повышенной надежности по докладу министра (2008-2012 гг.) у нас произошли такие события, от которых нам и за сто лет не отмыться. Не имеющая мировых аналогов саяно-шушенская катастрофа, унесшая 75 жизней сотрудников станции… Комиссия в составе 32 экспертов, которую возглавляли Н.И. Рыжков и Ю.Д. Маслюков, признала, что ее причина носит системный характер: «Большинство причин аварии носит системный многофакторный характер, обусловленный коренными недостатками существующей системы организации и функционирования отечественной электроэнергетики... При радикальной смене отношений собственности и самих принципов управления отраслью, в ней не были сформированы комплексные условия обеспечения технологической безопасности».
Как известно, замена всех рабочих колес на турбинах Саяно-Шушенской ГЭС была включена в Акт Государственной комиссии о приемке электростанций в постоянную эксплуатацию еще в декабре 2000 года, но с тех пор почти 9 лет Акт в этой части не исполнялся. Теперь всем ясно, что это была единственная возможность исключить катастрофу, так как работа гидротурбин после замены рабочих колес кардинально улучшилась. Стоит напомнить о разрушительных мерах, создавших предпосылки для аварии:
- в 2001 году был ликвидирован департамент технического развития в ОАО РАО «ЕЭС России», выполнявший общеотраслевые функции;
- в этом же году остановлено финансирование научных работ по сопровождению эксплуатации и ремонта даже уникального оборудования;
- с 2003 года прекратился выпуск отчетов о надежности работы оборудования и выпуск противоаварийных циркуляров.
Положение не изменилось и сегодня.
Крайне неудовлетворительно положение с разработкой и пересмотром нормативных документов по надежности и безопасности в электроэнергетике. В настоящее время их около 1900 штук. Пересмотрено менее 1%. Это тоже последствие реформ, приведших к потере ресурсов в Минэнерго РФ.
Проверка знаний персонала, которую ежегодно проводит Ростехнадзор к зимнему периоду работы, выявила полное незнание того, что должно обеспечивать безопасную эксплуатацию у 60% обслуживающего персонала и 40% руководящего состава предприятий (!).
Об этом на парламентских слушаниях принципиально поставил вопрос руководитель Ростехнадзора А.В. Ферапонтов.
Очевидно, что в статистику надежности, которую дали министру, не включены буквально ежедневные отключения в - период с 2009 до 2012 года - потребителей Сахалинской области в летний период из-за снижения располагаемой мощности электростанции. Под вопросом и корректность учета статистики отключений сотен тысяч граждан в период ледяного дождя в 2010 году. Я далек от того, чтобы обвинять энергетиков во время экстремальных условий, но создавать достаточный запас дизельных электростанций начали только после этого. Если оппоненты считают, что не было средств, то это неверно. Все двухтысячные годы были относительно «жирные» и средств у энергетиков было достаточно, но они не доходили из-за реформ до производственного сектора.
Профессор Платонов В.В. в 2007 году провел тщательный сравнительный анализ использования тарифных средств ОАО РАО «ЕЭС России» в период с 1999 по 2005 год включительно. Выводы ошеломляющие: $39,5 млрд не дошли до основного производства. За эти средства дважды можно было заменить устаревшее оборудование всех энергосистем ОДУ Центра, а не один трансформатор тока на электростанции Чагино.
Счетная палата РФ провела в 2009 году проверку правомерности процедур завершающего этапа реорганизации ОАО РАО «ЕЭС России»:
- формирование ценовой доли участия государства в уставных капиталах инфраструктурных организаций обошлось федеральному бюджету в 99,7 млрд рублей;
- на приобретение векселей банков и выкуп вексельной задолженности компании в переходный период истрачено 329,8 млрд рублей.
Это означает, что без проведения реформ от 430 млрд рублей до 1060 млрд рублей можно было израсходовать на неотлаженные производственные нужды отрасли, которых у нее, как видно, предостаточно.
И когда докладчик отмечает 2003-2007 годы как период малых вводов новых энергомощностей, то следует учитывать, что отвлеченные средства достаточны для строительства 10 ГВт новых мощностей, что полностью меняет оценку инвестиционной деятельности и необходимости реформ из-за отсутствия средств.
В 2011 и 2012 годах произошли две знаковые аварии - нарушения электроснабжения стратегического региона Российской Федерации - Калининградской области. И это тоже последствия реформирования.
На территории небольшой области, в российском анклаве, имеющем стратегическое значение, в соответствии с реформами функционируют, толкаясь локтями, аж четыре солидных энергокомпании: ОАО «Интер РАО», ОАО «ФСК ЭС», ОАО «Россети», ОАО «СО ЕЭС». Отсутствие единого энергокомплекса «Янтарьэнерго» затрудняет взаимодействие при эксплуатационных и ремонтных работах, предаварийные режимы становятся вероятными, что и подтверждается. Нарушение энергоснабжения произошло по вине персонала ОАО «СО ЕЭС». Это очень серьезный звонок и уже не первый. Сегодня ОАО «СО ЕЭС» единственная компания, над которой нет отраслевой инспекции. Учитывая особую значимость для надежности энергоснабжения СО ЕЭС, положение отраслевой неподсудности абсолютно недопустимо.
5. О стоимости инвестиций. Декларативные заявления об эффективной конкуренции и избытке дешевых инвестиций, которые обещали лоббисты реформ, в конечном счете, определяется величиной тарифа и инвестиционной составляющей. Представляет интерес сравнение: что намечали и что реально получили.
В пояснительной записке к пакету правительственных законопроектов написано, что в ближайшие 18 лет для инвестиций в электроэнергетике тариф должен быть увеличен всего на 1,1 цента. При существующем отпуске электроэнергии потребителям это составит $8,8 млрд в год, или 288 млрд рублей при курсе в 2012 году, равном 31,7 рубля за доллар. Однако из-за неудовлетворительного планирования и низкой эффективности инвестиционной деятельности фактически затраты выросли в 2,7 раза и составили в период 2008-2012 годов 800 млрд рублей в год.
Официальный аудитор основных направлений реформирования российской электроэнергетики - компания «Артур Андерсен», в апреле 2001 года представила следующее заключение:
«Правительство РФ ждет от реформ электроэнергетики решения множества различных задач. Однако мировой опыт показывает, что выделение действительно значимых задач невозможно без их простой и непротиворечивой формулировки. Рекомендованные общепризнанные цели - обеспечение надежности электроснабжения и его экономической эффективности, являются наиболее фундаментальными требованиями, которым должна отвечать эффективная отраслевая политика…
Решение множества важнейших и сложнейших задач не может быть поручена людям, не обладающим необходимым опытом. Она требует тщательного рассмотрения теми самыми людьми, которые будут нести ответственность за непосредственное решение поставленных задач. Если дело не будет организовано таким образом, это подорвет доверие к проводимым реформам и, с большой вероятностью, может снова привести их к провалу».
Трудно что-то добавить или возразить. Пророческие выводы: при реформах бескорыстные борцы за денежные знаки любили не будущее дитя, а сам процесс. Стимулирование было не за будущую эффективность отрасли, а за выполнение графика реформирования, и на это пошли и миллиарды рублей и «золотые парашюты». Реформы провели, но рассчитываться за них предлагают всей экономике России, и даже не одноразово, а пожизненно, если мы не сделаем немедленного разворота так, как это реализовано в Англии, Китае и других странах.
В ходе проведения слушаний стало ясно, что лоббисты и выгодоприобретатели реформированной отрасли хорошо подготовились. Это было видно по материалам и доводам, которые использовал основной докладчик, а также выступающие исполнители реформ в лице бывших руководителей ОАО «РАО ЕЭС России» - Ю.А. Удальцова (ОАО «Роснано»), Б.Ф. Вайнзихера (ОАО «КЭС Холдинг») и постоянного защитника либеральных реформ Ю.А. Липатова (зампредседателя комитета по энергетике), а также членов руководства компаний, функции, численность сотрудников и оплата труда которых обязаны идеологии реформирования.
Несмотря на заявки, не было предоставлено слово д.т.н. Б.И. Нигматулину (ИПЭМ), который несколько лет выполняет анализы инвестиционных программ, выявляя их сугубо обременительный характер для потребителей при несоответствии реальной потребности экономики; а также заслуженному строителю России, к.э.н. Я.М. Швыряеву, соавтору альтернативного закона «Об электроэнергетике» и многих поправок, внесенных в действующий закон для обеспечения национальных интересов.
Негативно оценили результаты реформ председатель комитета по энергетике Грачёв И.Д., член комитета и инициатор слушаний Романов В.С. из-за беспрецедентной дезинтеграции энергокомпаний и маржинальной сверхприбыльной модели рынка, приведших к ликвидации системного эффекта отрасли и росту тарифов.
* * *
Здесь целесообразно остановиться на факторах удорожания тарифов.
Во-первых, это действительно является следствием не имеющей мировых аналогов дезинтеграции национального энергетического комплекса.
Вместо 72 региональных энергосистем (АО-Энерго) образовано 266 энергокомпаний (!) по отдельным видам бизнеса, в том числе в зоне Мосэнерго 12 компаний, Тюменьэнерго и Красноярскэнерго - 7 компаний, Хабаровскэнерго - 5 компаний и т.д. Число энергосбытовых компаний выросло в четыре раза и превысило 320 (!). Общее количество электросетевых компаний достигло астрономической величины - 3600 (!). При этом территориально-сетевые компании (ТСО) финансируются по «котловому» методу (35% всей реализации электроэнергии). Взрывной рост затрат из-за трансакционных издержек и разрыва хозяйственных связей после такой «оптимизации» отрасли был неизбежен.
Во-вторых, разрушена основа отрасли, ее фундамент - вертикально интегрированные региональные энергосистемы. Дезинтеграция проведена разделением единых энергосистем по видам жестко связанных энергетических бизнесов (производство - транспорт - распределение - диспетчерское управление - сбыт), а также и вычленением так называемых непрофильных бизнесов: строительство, монтаж, техобслуживание, наладка, проектные и научные институты, конструкторское бюро. В результате наибольшие потери произошли в регионах, где был ликвидирован единый центр принятия решений по текущим проблемам и развитию региональных энергокомплексов. Одномоментно прекратилась оптимизация затрат в инвестиционной деятельности, техническом обслуживании, эксплуатационных режимах.
Была потеряна компетентность диспетчерского управления режимами теплоснабжения, а вместе с этим исчезла возможность минимизировать суммарные взаимозависимые затраты на производство, транспорт и распределение электрической и тепловой энергии. Потеря эффективности по этой причине не менее 50 млрд рублей.
В-третьих, внедренная в России модель маржинального спотового рынка электроэнергии, которым так гордятся реформаторы, не должна была внедряться в России, так как ее алгоритм грубо нарушает ФЗ-35 «Об электроэнергетике» в части «соблюдения баланса экономических интересов поставщиков и потребителей электроэнергии» (ст. 6. п. 1). Основная ошибка модели в том, что она не предусматривает усреднение ценовых заявок, а определяет общую цену по максимальной заявке, включенной в баланс. В результате ГЭС, АЭС и ГРЭС, расположенные вблизи мест добыч топлива, получили заведомые преимущества перед другими электростанциями. Их сверхприбыль от 200 млрд рублей и более является дополнительным обременением всех национальных потребителей.
Вывод ТЭЦ на оптовый рынок, где продается только электрическая энергия, привел к потере центра ответственности за их общую валовую выручку, а кроме этого ликвидировал заинтересованность регионов и потребителей в развитии когенерации - самого значимого направления энергоэффективности в отрасли, с потенциалом в 37,0 млн у.т./год.
Столь грубые ошибки произошли из-за того, что принятая реформаторами модель оптового рынка не учитывает принципиальных отличий российской электроэнергетики и не обеспечивает выполнения требования ФЗ-35 о минимизации тарифов для потребителей (ст. 20. п. 1). Вот эти отличия:
- огромные расстояния от мест добычи топлива до мест расположения большинства электростанций в России. Цены на топливо различаются более чем в два раза, что полностью определяет различия затрат и соответственно ценовые заявки ТЭС;
- не имеющая мировых аналогов высокая доля теплофикационной выработки (до 35%) в общем производстве электроэнергии. Потенциал российских ТЭЦ превосходит общую мощность ГЭС и АЭС;
- в России не используется, как в странах ОЭСР, нормирование
себестоимости и рентабельности, отсутствует дополнительный налог на сверхприбыль, что дополнительно обременяет потребителей через цену топлива, транспорт и электроэнергии.
* * *
Я не думаю, что смысл любых слушаний или совещаний осудить или оправдать реформы. Итоги реформ известны: мы из-за роста тарифов потеряли не только один из основных факторов конкурентоспособности нашей страны, страны с холодным климатом, огромными расстояниями для вывоза нашей продукции за рубеж и неэффективных энергоемких технологий у потребителей. Мы потеряли самый значимый фактор для обеспечения достойных условий жизни гражданина, конкурентоспособность промышленного бизнеса и саму возможность поддержания обороноспособности децентрализованной отраслью.
Если мы не придем к согласию в том, какие нам нужны экстренные и исчерпывающие меры в электроэнергетике, смежных промышленных отраслях, финансовом и экономических секторах экономики, финал будет печальным. Энергетика сначала остановит развитие экономики, потом будет ограничивать себя, а закончится все социальным взрывом. Другого не дано. Положение таково, что перечеркивается вся проделанная работа о сокращении этапов и времени подключения новых потребителей. С такими тарифами бизнес будет голосовать ногами.
Реальных, проверенных опытом предложений по уходу от неизбежного кризиса достаточно, и они общеизвестны. Нужна политическая воля для разворота отрасли к противозатратным механизмам и переходу к ее оценке не по графикам реформирования, а по народно-хозяйственной эффективности.
В.В. КУДРЯВЫЙ,
заслуженный
энергетик России
В.В. Кудрявый о том, что не захотели услышать на парламентских слушаниях.
Государственная дума Федерального собрания Российской Федерации провела 6 ноября текущего года парламентские слушания по «анализу итогов реформирования РАО «ЕЭС России» и эффективности деятельности созданных на его базе структур».
Тема, безусловно, актуальная, как по состоянию дезинтегрированной отрасли, так и по катастрофическим последствиям реформ из-за возросшей затратности энергокомпаний и роста тарифов.
Итог реформ характеризует один, но четкий показатель - высокая стоимость электроэнергии для промышленности, малого и среднего бизнеса, превысившая уровень тарифов основных наших конкурентов. После вступления в ВТО худшего положения для национальной промышленности трудно представить. Угроза стагнации становится как никогда реальной, так как энергоемкость базовых отраслей необходимо рассматривать с учетом следующих неблагоприятных факторов:
- устаревшие энергоемкие технологии 70% основных фондов
промышленности, обеспечивающих основные налоговые поступления;
- холодный климат и длительные зимы вынуждают тратить
300 млн т.у.т./год для жизнеобеспечения государства;
- огромные расстояния межрегиональных перевозок и увеличенные затраты на транспорт составляют около 1,5 трлн рублей в год.
Когда в этих объективно тяжелых условиях произошел дополнительный рост затрат из-за дезинтеграции энергокомпаний, потерялся значимый фактор эффективности национального бизнеса. К сожалению, вышеизложенные доводы не прогнозы, а реальность, с которой нельзя не считаться. Оценка серьезности новой ситуации для экономики подтверждается принятием руководством страны решения о сдерживании роста тарифов ниже уровня инфляции. Основания для такого решения, безусловно, были.
Значительные финансовые потери в электроэнергетике произошли из-за выделения в отдельный бизнес и проведения приватизации сбытовых компаний. Огромный объем средств - более 2,5 трлн руб./год - теперь собирается сотнями частных сбытовых компаний, по сути, посредников, у которых нет даже залоговой собственности для подтверждения финансовой ответственности перед субъектами рынка и банками.
Президент страны за последнее время не раз обращался к оценке деятельности энергосбытов и по отношению к потребителям, и относительно выполнения обязательств перед субъектами ОРЭМ. Сначала по вопросу чрезмерного использования штрафов для малого и среднего бизнеса за превышение числа часов используемой мощности, которые составляли миллиарды рублей и оставались в сбытовых компаниях как сверхприбыль, не доходя до субъектов рынка. Затем это касалось откровенного воровства более чем на 100 млрд рублей, которые были переведены сбытовыми компаниями в офшоры вместо оплаты электроэнергии субъектов рынка.
Обращалось внимание и на затраты в электроэнергетике. Решение правительства заморозить тарифы должно дать монополиям ясный сигнал работать над повышением своей эффективности, - отмечал президент. - Нужно самым активным образом работать над снижением издержек.
В создавшихся форс-мажорных обстоятельствах на мировых рынках после неоднократного жесткого рассмотрения проблем электроэнергетики у президента страны, казалось бы, не возникает причин для благодушной оценки итогов реформ, которые прозвучали на парламентских слушаниях. Целесообразно было бы использовать опыт и знания экспертов, участников дискуссии для обсуждения реальных предложений по локализации и устранению негативных последствий реформ. Это сегодня настолько остро необходимо, что не должно быть никаких «священных коров».
Нам надо отдавать себе отчет: если мы оперативно в 2014 году не решим задачу повышения эффективности отрасли, то грош цена всем мерам по ликвидации административных барьеров для инвесторов при получении технических условий электроснабжения новых проектов. Сегодня у экспертов, регионов, потребителей уже есть реальные противозатратные предложения для немедленного внедрения. Инициаторами этих предложений выступают:
- руководители регионов и сообщества потребителей;
- ученые РАН, отраслевых институтов и вузов, эксперты и специалисты;
- правительства зарубежных стран, показывающие пример реализации сбалансированных противозатратных мер в национальных энергокомплексах: Англия, отказавшаяся от дезинтеграции и маржинального оптового рынка еще в 2001 году; КНР, создавшая после 2002 года конкурентную противозатратную энергетику по жестким канонам национальной энергетической безопасности.
Но, судя по всему, лоббистами реформ ставилась совершенно другая цель для парламентских слушаний - одобрить реализованные ими принципы реформирования и продолжать губительные для страны эксперименты в эксплуатации и развитии электроэнергетики.
В своем выступлении министр энергетики Российской Федерации Александр Валентинович Новак сказал: «Электроэнергетика - важнейшая отрасль жизнеобеспечения, она влияет на социальный климат и устойчивое развитие страны». Однако в дальнейшем под таким углом зрения итоги отрасли не рассматривались, а явные провалы реформ остались им незамеченными. Более того, в итоговом докладе о положении в рыночной электроэнергетике вообще не рассматривалась ее финансовая эффективность. В докладе не названы основные составляющие высоких тарифов. В нем нет оценки эффективности деятельности постреформенных структур, хотя это было темой парламентских слушаний. Не было конструктивных предложений, способных реально восстановить эффективность отрасли и снизить тарифы. Главный вывод для министра однозначен: «Базовые принципы, заложенные в основании реформ электроэнергетики, себя оправдали».
* * *
Следует, на мой взгляд, прокомментировать некоторые выводы доклада.
1. Об экономических стимулах и новых возможностях для реализации инвестиционных проектов, которые предоставили реформы.
Реформы действительно предоставили экономические стимулы. Но кому и какой ценой для потребителей:
- энергокомпаниям, имеющим дешевые энергоносители (гидроэнергетика, Росэнергоатом и ТЭС вблизи мест добычи топлива). Их общая мощность около 70 ГВт. Они реально получают сверхприбыль по алгоритму модели рынка, предусматривающей продажу электроэнергии по общей наивысшей ценовой заявке, включенной в баланс;
- энергокомпаниям, которые вводят в эксплуатацию новые мощности по договорам поставки (далее ДПМ). Общая мощность энергоблоков, вводимых по ДПМ к 2018 году, вызывает особое восхищение реформаторов, топ-менеджеров компании из-за гарантированного возврата инвестиции на вложенный капитал. Фактически это означает, что электроэнергия новых энергоблоков стоит в три раза дороже, чем от существующих электростанций. Дополнительное обременение потребителей из-за этого будет к 2016 году не менее 100 млрд руб./год и возрастет к 2018 году до 200 млрд руб./год.
2. Но эффективно ли расходуются средства на строительство новых энергоблоков, корректно ли было предоставлять столь комфортные условия для новых акционеров, тем более что основная часть средств от продажи контрольного пакета акций была передана самим энергокомпаниям?
По данным Минэнерго России, за 2008-2012 годы на инвестиционные цели израсходовано 2597 млрд рублей. Введено 16,1 ГВт мощности. Усредненная стоимость киловатта установленной мощности 160 тыс. рублей, или $5000/кВт. Это, конечно, очень дорого даже с учетом ГЭС, АЭС. Учитывая переходящие объекты, возьмем данные по минимальной удельной стоимости ТЭС около $1300/кВт, которая все равно дороже, чем на Западе на 30%.
Если принять усредненное удорожание всей инвестиционной деятельности 30%, то это соответствует необоснованному обременению потребителей на 250 млрд руб./год.
3. Почему постреформенная электроэнергетика стала такой затратной в капитальном строительстве? Советский энергостроительный комплекс был эффективным и квалифицированным. Ему доверяли самые сложные проекты в разных отраслях экономики. Сегодня энергостроительный комплекс под огнем критики за стоимость, сроки и качество работ из-за недостаточности укомплектованности профессионалами, неудовлетворительной оснащенности, плохой интеграции подрядной деятельности. А причина - отсутствие условий для создания мощных, эффективных по затратам конкурирующих компаний из-за эпизодических контрактов, оценки работ только по минимальной цене и коррупционных российских «откатов». Это происходит потому, что энергетическое строительство фактически рассматривается топ-менеджерами энергохолдингов и энергокомпаний как непрофильный бизнес. Постоянно ставятся вопросы о безавансовой работе, об оплате оборудования отечественных фирм-изготовителей через 60 дней после поставки. Фактически энергокомпании, имея перспективный план развития на 5-10 лет, не заключают долгосрочных контрактов с энергостроителями. Так мы не поднимем, а окончательно развалим строймонтажные комплексы.
Как решили вопрос эффективности созидательного крыла отрасли при реформировании энергетики в Китае? Да тем же методом, как решали в СССР, - организацией оптовых долгосрочных заказов для машиностроения, электротехнической промышленности и проектно-строй-монтажного сектора. Реальное проверенное решение по подъему энергостроительного комплекса есть, его надо просто повторить при координации Минэнерго России.
4. О повышении надежности энергоснабжения. Статистика, которую привел министр, «о повышении надежности за последнюю пятилетку», мягко говоря, лукавая. Относительно корректными являются только данные по высокому напряжению, которые предоставляет ОАО «СО ЕЭС». Среднее и низкое напряжение пока не имеет достоверной статистики. Надежность слишком серьезная вещь для отрасли, чтобы ее оценивать непроверенными цифрами.
Более точно тенденцию в надежности характеризует старение основных фондов оборудования. За период с 2008 по 2012 год количество оборудования в электрических сетях со сроком службы более 50 лет увеличилось в 2,3 раза, количество аналогичных турбоагрегатов на электростанциях выросло за тот же период в 1,9 раза.
Надежность работы вновь введенного оборудования, в том числе крупнейших зарубежных ПТУ, серьезно снижена из-за отсутствия резервного и аварийного вида топлива.
За период повышенной надежности по докладу министра (2008-2012 гг.) у нас произошли такие события, от которых нам и за сто лет не отмыться. Не имеющая мировых аналогов саяно-шушенская катастрофа, унесшая 75 жизней сотрудников станции… Комиссия в составе 32 экспертов, которую возглавляли Н.И. Рыжков и Ю.Д. Маслюков, признала, что ее причина носит системный характер: «Большинство причин аварии носит системный многофакторный характер, обусловленный коренными недостатками существующей системы организации и функционирования отечественной электроэнергетики... При радикальной смене отношений собственности и самих принципов управления отраслью, в ней не были сформированы комплексные условия обеспечения технологической безопасности».
Как известно, замена всех рабочих колес на турбинах Саяно-Шушенской ГЭС была включена в Акт Государственной комиссии о приемке электростанций в постоянную эксплуатацию еще в декабре 2000 года, но с тех пор почти 9 лет Акт в этой части не исполнялся. Теперь всем ясно, что это была единственная возможность исключить катастрофу, так как работа гидротурбин после замены рабочих колес кардинально улучшилась. Стоит напомнить о разрушительных мерах, создавших предпосылки для аварии:
- в 2001 году был ликвидирован департамент технического развития в ОАО РАО «ЕЭС России», выполнявший общеотраслевые функции;
- в этом же году остановлено финансирование научных работ по сопровождению эксплуатации и ремонта даже уникального оборудования;
- с 2003 года прекратился выпуск отчетов о надежности работы оборудования и выпуск противоаварийных циркуляров.
Положение не изменилось и сегодня.
Крайне неудовлетворительно положение с разработкой и пересмотром нормативных документов по надежности и безопасности в электроэнергетике. В настоящее время их около 1900 штук. Пересмотрено менее 1%. Это тоже последствие реформ, приведших к потере ресурсов в Минэнерго РФ.
Проверка знаний персонала, которую ежегодно проводит Ростехнадзор к зимнему периоду работы, выявила полное незнание того, что должно обеспечивать безопасную эксплуатацию у 60% обслуживающего персонала и 40% руководящего состава предприятий (!).
Об этом на парламентских слушаниях принципиально поставил вопрос руководитель Ростехнадзора А.В. Ферапонтов.
Очевидно, что в статистику надежности, которую дали министру, не включены буквально ежедневные отключения в - период с 2009 до 2012 года - потребителей Сахалинской области в летний период из-за снижения располагаемой мощности электростанции. Под вопросом и корректность учета статистики отключений сотен тысяч граждан в период ледяного дождя в 2010 году. Я далек от того, чтобы обвинять энергетиков во время экстремальных условий, но создавать достаточный запас дизельных электростанций начали только после этого. Если оппоненты считают, что не было средств, то это неверно. Все двухтысячные годы были относительно «жирные» и средств у энергетиков было достаточно, но они не доходили из-за реформ до производственного сектора.
Профессор Платонов В.В. в 2007 году провел тщательный сравнительный анализ использования тарифных средств ОАО РАО «ЕЭС России» в период с 1999 по 2005 год включительно. Выводы ошеломляющие: $39,5 млрд не дошли до основного производства. За эти средства дважды можно было заменить устаревшее оборудование всех энергосистем ОДУ Центра, а не один трансформатор тока на электростанции Чагино.
Счетная палата РФ провела в 2009 году проверку правомерности процедур завершающего этапа реорганизации ОАО РАО «ЕЭС России»:
- формирование ценовой доли участия государства в уставных капиталах инфраструктурных организаций обошлось федеральному бюджету в 99,7 млрд рублей;
- на приобретение векселей банков и выкуп вексельной задолженности компании в переходный период истрачено 329,8 млрд рублей.
Это означает, что без проведения реформ от 430 млрд рублей до 1060 млрд рублей можно было израсходовать на неотлаженные производственные нужды отрасли, которых у нее, как видно, предостаточно.
И когда докладчик отмечает 2003-2007 годы как период малых вводов новых энергомощностей, то следует учитывать, что отвлеченные средства достаточны для строительства 10 ГВт новых мощностей, что полностью меняет оценку инвестиционной деятельности и необходимости реформ из-за отсутствия средств.
В 2011 и 2012 годах произошли две знаковые аварии - нарушения электроснабжения стратегического региона Российской Федерации - Калининградской области. И это тоже последствия реформирования.
На территории небольшой области, в российском анклаве, имеющем стратегическое значение, в соответствии с реформами функционируют, толкаясь локтями, аж четыре солидных энергокомпании: ОАО «Интер РАО», ОАО «ФСК ЭС», ОАО «Россети», ОАО «СО ЕЭС». Отсутствие единого энергокомплекса «Янтарьэнерго» затрудняет взаимодействие при эксплуатационных и ремонтных работах, предаварийные режимы становятся вероятными, что и подтверждается. Нарушение энергоснабжения произошло по вине персонала ОАО «СО ЕЭС». Это очень серьезный звонок и уже не первый. Сегодня ОАО «СО ЕЭС» единственная компания, над которой нет отраслевой инспекции. Учитывая особую значимость для надежности энергоснабжения СО ЕЭС, положение отраслевой неподсудности абсолютно недопустимо.
5. О стоимости инвестиций. Декларативные заявления об эффективной конкуренции и избытке дешевых инвестиций, которые обещали лоббисты реформ, в конечном счете, определяется величиной тарифа и инвестиционной составляющей. Представляет интерес сравнение: что намечали и что реально получили.
В пояснительной записке к пакету правительственных законопроектов написано, что в ближайшие 18 лет для инвестиций в электроэнергетике тариф должен быть увеличен всего на 1,1 цента. При существующем отпуске электроэнергии потребителям это составит $8,8 млрд в год, или 288 млрд рублей при курсе в 2012 году, равном 31,7 рубля за доллар. Однако из-за неудовлетворительного планирования и низкой эффективности инвестиционной деятельности фактически затраты выросли в 2,7 раза и составили в период 2008-2012 годов 800 млрд рублей в год.
Официальный аудитор основных направлений реформирования российской электроэнергетики - компания «Артур Андерсен», в апреле 2001 года представила следующее заключение:
«Правительство РФ ждет от реформ электроэнергетики решения множества различных задач. Однако мировой опыт показывает, что выделение действительно значимых задач невозможно без их простой и непротиворечивой формулировки. Рекомендованные общепризнанные цели - обеспечение надежности электроснабжения и его экономической эффективности, являются наиболее фундаментальными требованиями, которым должна отвечать эффективная отраслевая политика…
Решение множества важнейших и сложнейших задач не может быть поручена людям, не обладающим необходимым опытом. Она требует тщательного рассмотрения теми самыми людьми, которые будут нести ответственность за непосредственное решение поставленных задач. Если дело не будет организовано таким образом, это подорвет доверие к проводимым реформам и, с большой вероятностью, может снова привести их к провалу».
Трудно что-то добавить или возразить. Пророческие выводы: при реформах бескорыстные борцы за денежные знаки любили не будущее дитя, а сам процесс. Стимулирование было не за будущую эффективность отрасли, а за выполнение графика реформирования, и на это пошли и миллиарды рублей и «золотые парашюты». Реформы провели, но рассчитываться за них предлагают всей экономике России, и даже не одноразово, а пожизненно, если мы не сделаем немедленного разворота так, как это реализовано в Англии, Китае и других странах.
В ходе проведения слушаний стало ясно, что лоббисты и выгодоприобретатели реформированной отрасли хорошо подготовились. Это было видно по материалам и доводам, которые использовал основной докладчик, а также выступающие исполнители реформ в лице бывших руководителей ОАО «РАО ЕЭС России» - Ю.А. Удальцова (ОАО «Роснано»), Б.Ф. Вайнзихера (ОАО «КЭС Холдинг») и постоянного защитника либеральных реформ Ю.А. Липатова (зампредседателя комитета по энергетике), а также членов руководства компаний, функции, численность сотрудников и оплата труда которых обязаны идеологии реформирования.
Несмотря на заявки, не было предоставлено слово д.т.н. Б.И. Нигматулину (ИПЭМ), который несколько лет выполняет анализы инвестиционных программ, выявляя их сугубо обременительный характер для потребителей при несоответствии реальной потребности экономики; а также заслуженному строителю России, к.э.н. Я.М. Швыряеву, соавтору альтернативного закона «Об электроэнергетике» и многих поправок, внесенных в действующий закон для обеспечения национальных интересов.
Негативно оценили результаты реформ председатель комитета по энергетике Грачёв И.Д., член комитета и инициатор слушаний Романов В.С. из-за беспрецедентной дезинтеграции энергокомпаний и маржинальной сверхприбыльной модели рынка, приведших к ликвидации системного эффекта отрасли и росту тарифов.
* * *
Здесь целесообразно остановиться на факторах удорожания тарифов.
Во-первых, это действительно является следствием не имеющей мировых аналогов дезинтеграции национального энергетического комплекса.
Вместо 72 региональных энергосистем (АО-Энерго) образовано 266 энергокомпаний (!) по отдельным видам бизнеса, в том числе в зоне Мосэнерго 12 компаний, Тюменьэнерго и Красноярскэнерго - 7 компаний, Хабаровскэнерго - 5 компаний и т.д. Число энергосбытовых компаний выросло в четыре раза и превысило 320 (!). Общее количество электросетевых компаний достигло астрономической величины - 3600 (!). При этом территориально-сетевые компании (ТСО) финансируются по «котловому» методу (35% всей реализации электроэнергии). Взрывной рост затрат из-за трансакционных издержек и разрыва хозяйственных связей после такой «оптимизации» отрасли был неизбежен.
Во-вторых, разрушена основа отрасли, ее фундамент - вертикально интегрированные региональные энергосистемы. Дезинтеграция проведена разделением единых энергосистем по видам жестко связанных энергетических бизнесов (производство - транспорт - распределение - диспетчерское управление - сбыт), а также и вычленением так называемых непрофильных бизнесов: строительство, монтаж, техобслуживание, наладка, проектные и научные институты, конструкторское бюро. В результате наибольшие потери произошли в регионах, где был ликвидирован единый центр принятия решений по текущим проблемам и развитию региональных энергокомплексов. Одномоментно прекратилась оптимизация затрат в инвестиционной деятельности, техническом обслуживании, эксплуатационных режимах.
Была потеряна компетентность диспетчерского управления режимами теплоснабжения, а вместе с этим исчезла возможность минимизировать суммарные взаимозависимые затраты на производство, транспорт и распределение электрической и тепловой энергии. Потеря эффективности по этой причине не менее 50 млрд рублей.
В-третьих, внедренная в России модель маржинального спотового рынка электроэнергии, которым так гордятся реформаторы, не должна была внедряться в России, так как ее алгоритм грубо нарушает ФЗ-35 «Об электроэнергетике» в части «соблюдения баланса экономических интересов поставщиков и потребителей электроэнергии» (ст. 6. п. 1). Основная ошибка модели в том, что она не предусматривает усреднение ценовых заявок, а определяет общую цену по максимальной заявке, включенной в баланс. В результате ГЭС, АЭС и ГРЭС, расположенные вблизи мест добыч топлива, получили заведомые преимущества перед другими электростанциями. Их сверхприбыль от 200 млрд рублей и более является дополнительным обременением всех национальных потребителей.
Вывод ТЭЦ на оптовый рынок, где продается только электрическая энергия, привел к потере центра ответственности за их общую валовую выручку, а кроме этого ликвидировал заинтересованность регионов и потребителей в развитии когенерации - самого значимого направления энергоэффективности в отрасли, с потенциалом в 37,0 млн у.т./год.
Столь грубые ошибки произошли из-за того, что принятая реформаторами модель оптового рынка не учитывает принципиальных отличий российской электроэнергетики и не обеспечивает выполнения требования ФЗ-35 о минимизации тарифов для потребителей (ст. 20. п. 1). Вот эти отличия:
- огромные расстояния от мест добычи топлива до мест расположения большинства электростанций в России. Цены на топливо различаются более чем в два раза, что полностью определяет различия затрат и соответственно ценовые заявки ТЭС;
- не имеющая мировых аналогов высокая доля теплофикационной выработки (до 35%) в общем производстве электроэнергии. Потенциал российских ТЭЦ превосходит общую мощность ГЭС и АЭС;
- в России не используется, как в странах ОЭСР, нормирование
себестоимости и рентабельности, отсутствует дополнительный налог на сверхприбыль, что дополнительно обременяет потребителей через цену топлива, транспорт и электроэнергии.
* * *
Я не думаю, что смысл любых слушаний или совещаний осудить или оправдать реформы. Итоги реформ известны: мы из-за роста тарифов потеряли не только один из основных факторов конкурентоспособности нашей страны, страны с холодным климатом, огромными расстояниями для вывоза нашей продукции за рубеж и неэффективных энергоемких технологий у потребителей. Мы потеряли самый значимый фактор для обеспечения достойных условий жизни гражданина, конкурентоспособность промышленного бизнеса и саму возможность поддержания обороноспособности децентрализованной отраслью.
Если мы не придем к согласию в том, какие нам нужны экстренные и исчерпывающие меры в электроэнергетике, смежных промышленных отраслях, финансовом и экономических секторах экономики, финал будет печальным. Энергетика сначала остановит развитие экономики, потом будет ограничивать себя, а закончится все социальным взрывом. Другого не дано. Положение таково, что перечеркивается вся проделанная работа о сокращении этапов и времени подключения новых потребителей. С такими тарифами бизнес будет голосовать ногами.
Реальных, проверенных опытом предложений по уходу от неизбежного кризиса достаточно, и они общеизвестны. Нужна политическая воля для разворота отрасли к противозатратным механизмам и переходу к ее оценке не по графикам реформирования, а по народно-хозяйственной эффективности.
В.В. КУДРЯВЫЙ,
заслуженный
энергетик России