Как наша полиция нас бережет?
По идее, полицейские и прочие сотрудники МВД должны следить за порядком и ловить преступников. Только вот основной показатель эффективности их работы - раскрываемость - говорит о том, что полицейские, следователи и прочий мундирный люд тратят свое рабочее время на что угодно, кроме собственно поиска преступников и их отправки в места не столь отдаленные.
В 2014 году президент России Владимир Путин был крайне недоволен тем, что раскрываемость преступлений равна 44%. Сейчас точные цифры уже никто не называет, чтобы не травмировать аудиторию - известно лишь, что в 2015 году в России каждое второе преступление оставалось нераскрытым. При этом статистика о количестве людей, пропавших без вести, часть из которых может находиться в числе убитых, практически отсутствует. Нет информации по количеству найденных тел со следами насильственной смерти, которые остались неопознанными. А ведь еще несколько лет назад все эти цифры легко можно было найти в открытых источниках.
Сами сотрудники правоохранительных органов не скрывают: уголовные дела сегодня возбуждают с неохотой, чтобы не портить отчётность. Эксперты безоглядно связывают эту ситуацию с реформой МВД 2011 года, когда вступил в силу закон «О полиции». Именно после этого начали появляться данные о резком снижении раскрываемости преступлений. Следствием этой реформы стало сокращение оперативников, которые непосредственно раскрывали преступления. Нельзя забывать, что у каждого оперативного сотрудника были своя агентурная база, информаторы, наработки - всё это разом было разрушено. В результате уже по итогам 2011 года раскрываемость преступлений снизилась на 6%.
Особую роль в деградации ведомства сыграла клановость нынешней системы МВД, которой не было при СССР и даже в 90-е. Приходит новый руководитель, увольняет неугодных, а на их место ставит своих земляков, не владеющих ни местной спецификой, ни знаниями о новом месте службы. Понятно, что сложные дела, например, об интернет-мошенничестве и неправомерном доступе к компьютерной информации, расследовать такие «специалисты» попросту не умеют. Зато они предельно лояльны «главе клана», что и перевешивает всю их некомпетентность в профессиональном отношении.
Многие наблюдатели связывают надежды на возрождение МВД с присоединением к этому ведомству ФСКН и Федеральной миграционной службы. Однако на самом деле речь идёт о фактическом провале деятельности последних двух структур. Так, ФСКН за последнее время потрясли несколько коррупционных скандалов, в ходе которых сотрудников столичного управления ФСКН обнаружили в служебной машине в бессознательном состоянии в результате передозировки наркотиков. А чего стоит появление в продаже у уличных торговцев секретной базы ФСКН? В результате оказались раскрыты имена многих осведомителей, адреса наркопритонов, фамилии и фото наркоманов, личные данные осведомителей, а также обычных граждан, позвонивших на телефон доверия ФСКН… Да что там - уже стартовал международный розыск бывшего заместителя руководителя ФСКН Николая Аулова Интерполом. О какой эффективной деятельности тут может идти речь?
У ФМС дела не лучше. Во-первых, ведомство не обладало правом оперативно-розыскной деятельности. Во-вторых, при нынешнем окладе в 25 тыс. рублей любой человек будет стремиться получить «улыбку в конверте». В итоге нередки парадоксальные ситуации вроде такой: люди, находящиеся в розыске, были зарегистрированы в Воронеже на улице, которой не существует, в доме, которого нет. Как такое могло произойти при тотальной компьютеризации и созданных базах данных? При посредстве «профессионалов» из ФМС, очевидно.
И даже нынешняя печальная статистика раскрываемости, как выясняется, является просто мыльным пузырем. В Новосибирске, например, сотрудники Дзержинского отдела полиции пожаловались в прокуратуру на действия собственного начальника, завышающего показатели раскрываемости преступлений. По словам сотрудников, руководитель отдела полиции фальсифицирует данные отчетов ради служебной карьеры. По их словам, руководитель наложил запрет на прием заявлений о мелких кражах и заставляет убеждать обратившихся в том, что «все равно ничего не найдут». Если заявление все же поступает, то оно кладется в отдельную папку и не передается следователям.
Но чего стоят усилия немногочисленных честных полицейских, если врут руководители самых высоких рангов? В январе этого года, например, официальный представитель Следственного комитета РФ Владимир Маркин в эфире «Вести FM» заявил, что раскрываемость тяжких и особо тяжких преступлений в России превышает 90%. При этом, по данным информационно-аналитического центра МВД РФ, доля раскрытых тяжких и особо тяжких преступлений за 11 месяцев 2015 года составила 49,9%.
Похоже, реформы приводят только к ухудшению работы силовиков. Там, где нужно действительно проявить профессиональную компетенцию, а не разогнать пару десятков хипстеров или посадить невиновного «по заказу», профессионализм сотрудников МВД отчего-то падает прямо на глазах… И выхода из этой ситуации, увы, не видно.
По материалам источников: «Версия», «НДН.Инфо», Slon