Дмитрий Быков // "Панорама ТВ" (vk.com/newspanoramatv), 7 июня 2017 года
рубрика «Культурная среда»
Зевота
Короткий список «Большой книги» в этом году, доложу вам, это какой-то ужас, и наиболее честные обозреватели уже сочувствуют жюри, потому что как они будут читать все это - непонятно. На их месте я бы первую и вторую премии в этом году не присуждал, а три третьих присудил бы Алексею Сальникову за наименее раскрученный во всем списке роман «Петровы в гриппе и вокруг него».
Сальников неплохой поэт, роман его по крайней мере сделан на современном материале, в нем есть точность и ужасная тоска, но читать его неинтересно. То есть как - в каждом отдельном абзаце он нормальный роман, насмешливый и грустный, но именно после трех абзацев все уже понятно. Как сказал один критик про роман одного шестидесятника: прочитав пять страниц, я понял, что автор умеет писать, и последующие пятьсот страниц ничего к этому не добавили. На современном уровне и то много. Квинтэссенция романа - и почти всей современной прозы - умещается в одно предложение: «Услышав эту захватывающую своим драматизмом и глупостью историю, Петрова равнодушно подумала: «Упс». Равнодушно, в том все и дело: в этой прозе ни одну женщину не хочешь, ни за одним мужчиной не следишь с интересом, они бродят тенями среди спальных районов и гаражей русской провинции, ездят в автобусах, имитируют работу, болеют, умирают и возрождаются в следующем романе, не обогащенные никаким новым опытом. Но в романе Сальникова по крайней мере есть детская окраинная тоска по этому поводу. «Город Брежнев» Шамиля Идиатуллина - про то же самое, но узнаваемее и потому скучнее.
Все остальное говорит о диком кризисе современности - и современной прозы: из десяти авторов трое представлены биографиями. Биография Ленина работы Данилкина хороша и даже замечательна, но это никак не проза: на лучших страницах - серьезный, хотя и лишенный всего человеческого разбор революционной тактики, на остальных - гид по тогдашней Европе. Последний (крайний) Пелевин ничем не лучше предпоследнего. «Неизвестность» Алексея Слаповского тоже никак не может ответить на вопрос, зачем мне читать все эти письма и дневники нескольких поколений русских людей ХХ века, что они добавляют к моим знаниям об этой эпохе и человеческой психологии. В романе Сергея Самсонова «Соколиный рубеж» нет ни прикосновения к великим и больным вопросам, ни интимной откровенности, которая так пленяла в Лимонове, ни фабулы, которая удерживала бы читательское внимание. Вообще все это вино уже один раз пили. Вот что бывает со страной, которая никуда не движется и обречена пережевывать свое прошлое, прикрывая эту нищету разговорами о пользе консерватизма. Слова года, как не шутит сегодня только ленивый, - «Нелюбовь» и «Теснота», я добавил бы к ним слово «Зевота».
И напрасно вы думаете, что себя я от этого литературного кладбища отделяю. Все понимать - еще не значит быть лучше.