Дмитрий Быков // "Профиль", №20, 28 мая 2012 года
ФЕНОМЕН ИНТЕРЕСНОГО
По-настоящему интересно только то, что жизнеспособно, укоренено в настоящем и устремлено в будущее.
Современная политическая жизнь в России увлекательна прежде всего потому, что непредсказуема - и предсказать развитие не может ни одна из сторон.
Лет двадцать назад филолог Елена Иваницкая задалась вопросом о природе интересного. Что обеспечивает книге, фильму, устному рассказу наше внимание? Иваницкая полагала, что нам интересно все, что касается нас лично, нашего будущего, нашего подсознания, - словом, всех сфер, которые для нас одновременно важны и совершенно таинственны.
Подсознание, причины тайных страхов, события завтрашнего дня - все это нас волнует необычайно; интересно читать тот текст, с героем которого мы можем себя соотнести. Есть интерес другого рода - сюжетный, фабульный, и о нем есть не менее увлекательная работа Михаила Эпштейна, которая так и называется «Феномен интересного». Эпштейн утверждает, что интерес есть интеллектуальное напряжение, возникающее между вероятностью (лучше бы минимальной) и достоверностью (лучше бы абсолютной). То есть чем менее вещь вероятна и чем более она достоверна - тем интереснее. Стало быть, интересно либо то, что касается нас напрямую (будущее, прошлое, подсознание) - либо то, что не касается нас абсолютно и притом катастрофично (детектив, землетрясение).
Это вступление понадобилось мне для того, чтобы объяснить собственную реакцию на чтение новостей: раньше почти все они были неинтересны, потому что предсказуемы и вдобавок почти не имели отношения к частному человеку. Теперь они разделились на интересные и неинтересные, и надо сформулировать критерий. Допустим: в Москве открылся съезд «Единой России». Интересно это? Нет. Задержанные в Ираке русские байкеры освобождены. Не ахти как интересно. Сергей Удальцов прибыл в Ульяновск, где суд разбирает дело о его гипотетическом нападении на «молодогвардейку». Интересно? Более или менее. «Яндекс» собрал аудиторию больше, чем у Первого канала. Интересно? Весьма. Лидер фракции «Единая Россия» Воробьев встретился с послом США Макфолом, и депутаты Д.Гудков с И.Пономаревым направили по этому поводу запрос в комиссию Госдумы по этике. Это очень интересно и весело. Кроме того, интересно, какое место займут в Евровидении бурановские бабушки и что получит в Каннах Лозница.
Почему так распределяется мой личный - и, почти уверен, ваш читательский интерес? Прежде всего потому, что все, имеющее отношение к «Единой России», не имеет никакого отношения к нашей с вами жизни - как личной, так и политической. Зато парламентские новости из России впервые за десять лет стали интересны, поскольку в парламенте начались не только дискуссии, а и борьба: на доносительские методы лоялистов, интересующихся, зачем к Макфолу ходит оппозиция, можно, оказывается, отвечать издевательски симметрично. Дело Сергея Удальцова интересно не только потому, что по нему наглядно определится, до каких пределов наглости может доходить власть в борьбе с оппозицией, - но и потому, что в нем есть непредсказуемость, точка бифуркации. Либо «они» действительно пошли вразнос, разрешили себе придумывать все, что угодно, - и тогда с легальной политической борьбой можно завязывать, - либо настоящий, беспримесный абсурд их пока останавливает, и противостояние продолжится в легальном поле. История с русскими байкерами любопытна как новый тренд в пиаре Владимира Путина - его немедленное вмешательство помогло разрешить ситуацию; в других случаях все решается куда медленнее, да и вмешательство происходит не всегда, - но байкеры составляют надежнейшую часть путинского электората наряду, быть может, с северокавказскими республиками. Роднит этот электорат завышенная самооценка, агрессивный самопиар (и вообще агрессия), а также склонность к громким клятвам и широковещательным патриотичным заявлениям.
Пахнет тут и новым трендом в геополитике: раньше у байкеров были проблемы в Украине - и Украина рассматривается ими как кровно близкая территория; теперь дошло до Ирака, и, значит, на него у нас тоже имеются виды, а это, как хотите, тоже интересно. Наконец, первым симптомом политических перемен становится международное любопытство к российской культуре: если Лозница будет награжден в Каннах, а бурановские бабушки - хорошо приняты на Евровидении, значит, у нас опять что-то происходит. Ну, а на нет - и суда нет.
Выясняются любопытные аспекты интересного. Во-первых, по-настоящему интересно только то, что жизнеспособно, укоренено в настоящем и устремлено в будущее. Во-вторых, современная политическая жизнь в России увлекательна прежде всего потому, что непредсказуема - и предсказать развитие не может ни одна из сторон. В-третьих, определить это будущее сегодня можно не столько по социальным, сколько по культурным и пиаровским маркерам, поскольку это самые чуткие показатели. А главное - развернуть этот процесс уже нельзя.
.