Талант, ум и добродетель Дмитрия Быкова на весах Беслана
Оригинал взят у kotsubinsky в Талант, ум и добродетель Дмитрия Быкова на весах Беслана
Талантливый стихотворец - совсем необязательно умный и порядочный человек. Увы…
Но сперва - «краткое содержание предыдущей серии».
Позавчера в ночи ко мне в ЖЖ, аккурат поперек моего диалога с моей постоянной гостьей svinkina, вломился литератор Дмитрий Быков и с ходу стал хамить и требовать извинений.
Дело в том, что милейшая svinkina, отвечая на заданный мною риторический вопрос в тексте поста (о том, что именно делали хедлайнеры «Контрольной прогулки» в то время, пока Путин был «молод и силен»? - http://kotsubinsky.livejournal.com/264919.html), написала: «Быков съездил в Беслан и написал в Огоньке, к примеру (Страсти по Беслану…)»
На что я ей возразил:
«Я был в Беслане весь день, когда шел штурм и всю следующую ночь. Пятачок возле ДК, на котором находились журналисты, был очень мал, и мы видели друг друга постоянно.
Так вот никакого Дмитрия Быкова там, насколько я могу помнить, не было…»
И вот тут из некой не ведомой мне табакерки выскочил bykov с явной претензией на роль протагониста и начал патетически декламировать, говоря о себе в третьем лице:
«Быков в Беслане был три дня, во время штурма был на улице генерала Плиева и все виденное подробно описал в репортаже "Три дня в аду", вышедшем тогда же в "Собеседнике". Не позорьтесь, Коцюбинский, извинитесь. Мое присутствие там могут подтвердить многие. А вот вас я там не видел, хотя был и возле ДК.
О том, что я писал после "Курска", Беслана, "Норд-оста" и других путинских достижений, равно как и о моих публикациях с 2000 по 2012 год, вам могут рассказать весьма многие, коль скоро у вас проблемы с чтением. По-моему, если вы будете чуть меньше завидовать и лгать, это будет гораздо лучше для вашей репутации, не говоря уж о душевном здоровье».
Суть всей нашей обширной последующей переписки (которую сам Быков - вероятно, из тех же мелодраматических соображений, - перепиской считать категорически отказывается), сводилась к бесконечному обмену одними и теми же заявлениями.
Быков настаивал на том, что я его «оболгал» и «оклеветал» - и беспрестанно требовал извинений. Я же не менее настойчиво объяснял ему, что в моей фразе о том, что «насколько я могу помнить», Быкова возле здания бесланского ДК, где находились в тот день журналисты, не было - нет ни грана лжи. Ибо я действительно там никакого Быкова в тот день не видел.
Более того, я вынужден был даже специально позвонить уважаемому Самуилу Ароновичу Лурье, с которым вместе мы были командированы в Беслан от петербургского еженедельника «Дело», и уточнить у него - видел ли он Быкова в Беслане в тот день? И Самуил Аронович полностью подтвердил мои слова: у здания ДК Быкова не было все то время, когда там находились мы.
А прибыли мы туда практически сразу после начала штурма - в промежуток между 13.00 (когда начался бой - в этот момент мы уже подъезжали к Беслану и увидели, как в небе «повис» вертолет и как загорелась крыша) и 14.00. По официальным данным, штурм продолжался до полуночи - и практически до самого конца мы, вместе со многими журналистами, оставались у здания ДК. И никакого Быкова все это время там не наблюдалось.
Собственно, сам Быков это косвенно подтвердил, когда в своем комменте (а также в упомянутой svinkina огоньковской статье) указал, что во время штурма находился «в кафе на улице Плиева» - то есть, совсем в другом месте.
Спрашивается: как же я мог его видеть в это время у ДК? И как он мог там меня «не видеть» (как он утверждает), если его там во время штурма не было вовсе? Выходит, что никак.
Одним словом, выходило, что по не вполне понятной причине Быков стремится доказать, что был в тот день в Беслане одновременно в двух точках, что, согласитесь, не слишком остроумно…
В тот момент я, признаюсь, очень досадовал. В самом деле - вломившись в мой ЖЖ и голословно обвинив меня в «лжи» и «клевете», Дмитрий Быков вынудил меня тратить драгоценное время на опровержение его действительно лживых и клеветнических заявлений, расследуя совершенно ничтожную деталь из его журналистской биографии. В конце концов, какая разница, был Быков в тот день «в кафе на улице Плиева» - или у ДК? Важно ведь не это, а…
А что? Правильно - важно не то, был журналист в тот день в Беслане или нет (там ведь находились не только независимые журналисты, но и прикормленные властью профессиональные дезинформаторы), а то, ради чего журналист там был и о чем в итоге поведал в своем репортаже…
И я решил прочесть то, что Быков написал о Беслане.
Краткий огоньковский материал (написанный Быковым в соавторстве с Черменом Дзгоевым) «Страсти по Беслану» (http://www.ogoniok.com/archive/2004/4863/36-06-09/) произвел на меня странноватое впечатление. В этом репортаже вообще не затрагивалась главная проблема, которая волновала тогда (и волнует по сей день) общественность - вопрос об оправданности штурма школы и ответственности «федералов» за такое чудовищное число жертв. (Насколько нам это позволила собранная фактура, мы с Самуилом Лурье сделали эту тему центральной в нашем репортаже с места событий http://www.idelo.ru/339/1.html).
Более того. Из текста Быкова-Дзгоева следовало, что никакого штурма… вообще не было!
«Никакого приказа о штурме не было. Не было, собственно, и штурма. Захватчики разрешили бойцам МЧС забрать со двора школы лежащие там трупы. Их было не менее двенадцати. Увидев бойцов, один мальчик из спортзала прыгнул в выбитое окно. И тут же подорвался на растяжке. На взрыв боевики немедленно открыли хаотический огонь. Так началась перестрелка…».
Явно нелепый рассказ о мальчике, прыгнувшем из окна и подорвавшемся на растяжке (растяжка, как известно, была внутри зала, а не снаружи здания) в следующей своей публикации Быков скорректирует. Однако важно даже не это, а то, что повествуя о фактах, очевидцами которых они быть не могли по определению, авторы репортажа не ссылаются ни на какие источники, к тому же выдавая версию, весьма близкую к официозной и не слишком похожую на реальность, бывшую очевидной тогда практически всем, кто находился в Беслане - что штурм, во-первых, был, и во-вторых, что он был организован как войсковая, а не спасательная операция. Но, может быть, всему виной торопливость написания текста и его краткость?
Что ж. Я решил прочесть репортаж, о котором упомянул сам Быков - «Три дня в Аду». Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что в интернете его нет! Я попросил Быкова прислать его по мейлу, на что получил ответ, что текст этот найти не так-то просто - он спрятан где-то глубоко в архивах, кроме того его надо еще сканировать…
Я удивился еще больше - столь важная для любого журналиста публикация: его репортаж о крупнейшем теракте современности! - не только не размещен автором в глобальной сети, но, судя по всему, информационно не востребован даже им самим…
Коль скоро еще в самом начале нашего «обмена мнениями» Быков сгоряча пообещал прислать мне этот текст, дабы я окончательно убедился в том, что он-таки был в Беслане в момент штурма школы, я напомнил ему об обещанном и попросил выслать мне сканы на мейл.
Напоминать пришлось несколько раз. Но, в конце концов, я получил от Быкова письмо со сканами и следующим перечнем пожеланий:
«Меня интересуют следующие вещи:
1. Признание того факта, что вас в Беслане в момент боя не было, т.к. вы появились в городе после штурма, а потому и видеть меня возле ДК не могли.
2. Признание того факта, что в моих текстах не содержится никакого одобрения действий федералов.
3. Признание того факта, что ваше утверждение - пусть со ссылкой на его субъективность - о моем отсутствии в городе является плодом вашего личного вымысла и незнакомства с фактами.
Распорядиться этим письмом можете как угодно - мне как раз желательна максимальная публичность.
Отвечать не трудитесь».
Как видно, теперь Дмитрий Быков все же согласен с тем, что штурм школы был. Это уже неплохо. Правда, он почему-то по сию пору считает, что длился бой меньше часа - иначе как понять его требование признать, что, появившись возле ДК около 14.00, мы оказались в городе уже «после штурма»?
Чтобы не быть голословным, приведу отрывок из статьи из Википедии, в свою очередь, ссылающейся на данные официальных комиссий (генпрокуратуры и др.), где говорится о размахе и продолжительности штурма:
«Операция по ликвидации террористов продлилась почти до полуночи[149][72]. В ходе операции по зданию были нанесены выстрелы 125-мм осколочно-фугасными снарядами из танка Т-72 и выстрелы из огнемётов РПО-А «Шмель»[72]. Применение огнемётов и танков впоследствии стало одним из наиболее спорных вопросов, касающихся проведения штурма (см. подробнее: Расследование обстоятельств теракта в Беслане и Применение танков и огнемётов во время штурма СШО № 1). В частности, неоднократно оспаривались время применения (ряд лиц утверждает, что танки и огнемёты применялись, пока заложники находились в здании[61][150]) и целесообразность (ряд лиц утверждает, что штурм здания и пожар, вызванный огнемётами, явились причиной гибели многих заложников[97][130]).
Таким образом, первое и третье пожелания Дмитрия Быкова я удовлетворить никак не могу, не покривив против истины. А она заключается в том, что во время штурма школы г-на Быкова возле здания ДК не было и, стало быть, видеть его там я не мог при всем моем желании. Я охотно допускаю, что он был в это время в кафе на улице Плиева, но знать об этом в тот момент я не мог. И стало быть, имел полное право предположить - сделав необходимую оговорку!, - что если я не видел Быкова там, где находились все независимые журналисты, стало быть, его не было в тот день в Беслане.
Ибо в ту пору я считал, что Быков - вполне независимый журналист. Но если так, то почему его не было у ДК, где находились все и куда поступала скудная официальная информация? Как он оказался в зоне, куда «простым смертным» вход был запрещен? Каким образом ему удалось находиться в упомянутом кафе на улице Плиева - при том, что все общепитовские и торговые точки в зоне проведения спецоперации были закрыты еще 1-го сентября?
Сам Быков предпочитает хранить по этому поводу фигуру покровительственной таинственности:
«В том и состоит мастерство журналиста, Коцюбинский, чтобы быть там, куда не пускают. В том числе в кафе "Ирбис", находившемся внутри окружения. А не на пятачке, где тусуется российская и зарубежная пресса».
Не надо, впрочем, быть экстрасенсом или Шерлоком Холмсом, чтобы разгадать секрет такого журналистского мастерства. Секрет этот - в наличии особых связей с теми, от кого зависит пропустить или нет особого журналиста туда, куда «не особым» вход заповедан. В данном случае такими особыми добрыми ангелами могли быть, как нетрудно предположить, исключительно люди в погонах.
Впрочем, даже если это мое предположение и неверно, содержание репортажа «Три дня в Аду» таково, что оставляет полное впечатление того, что «ангелы в погонах» незримо витали над головой Дмитрия Быкова, а равно внутри нее, все то время, пока он творил этот текст. А возможно, витают и по сей день…
Прежде всего, бросается в глаза метод (к слову, весьма характерный для медийной работы спецслужб и категорически неприемлемый в профессиональной журналистике) - «слива» фактуры без каких бы то ни было ссылок на источники. Причем в случае с быковским репортажем речь идет не только о том, что упоминаются факты, очевидцем которых автор не мог быть, т.с., по определению, но и о том, что посредством этих «фактов» выстраивается вполне четкая идейная схема.
В общих чертах ее можно очертить так: «1. Никакого штурма не было. Все случилось спонтанно и быстро закончилось. События застали федералов врасплох. Гибель заложников - исключительно на совести террористов. 2. Террористы - звери, но глупые и недостаточно внутренне сплоченные. С ними надо потверже! Однако российская власть с ними недостаточно тверда. Путину следовало еще во время Норд-Оста лично явиться к террористам и пригрозить им уничтожением всех чеченцев от мала до велика, если они не остановятся. Тогда не было бы и Беслана».
Ясно, что каким бы ни был кровожадным мечтателем Дмитрий Быков, выписывая эти «конфликтологические рекомендации», он вряд ли полагал, что кто-нибудь когда-нибудь ими решит воспользоваться. Зачем же тогда надо было строчить этот плотоядный бред? Остается предположить одно - лишь затем, чтобы на фоне этой фейковой «ветохозаветной» страшилки - кровавая реальность Беслана и Норд-Оста показалась бы не такой уж и леденящей…
Повторяю - я не берусь угадывать, как сам Дмитрий Быков формулировал для себя творческие мотивы, коими он руководствовался, когда писал свой репортаж. Я лишь обращаю внимание на то, что текст этот в тот момент являлся де-факто вполне очевидным пропагандистским подспорьем Кремля. Причем именно в этой - пропагандистской - своей части - совершенно голословным. Ссылки на источники и лично добытую информацию в тексте появляются лишь тогда, когда Быков описывает свои беседы с выжившими жертвами трагедии, а также эпизоды, не связанные непосредственно со штурмом школы.
Впрочем, довольно гипотез и пояснений. Думаю, желающие могут сами составить исчерпывающее представление о «бесланском репортаже» Дмитрия Быкова.
Вот лишь несколько характерных отрывков (ниже размещены сканы статьи целиком).
«Я не хочу пополнять ряды критиков власти, с откровенным злорадством даже сейчас, …использующих все беды страны в своих целях. «Верните нас во власть, и мы урегулирует все проблемы!», - спасибо, именно последствия вашего пребывания во власти, ваших уступок, авантюр и урегулирований мы наблюдаем сейчас…»
«В первые двадцать минут еще можно было подумать, что это действительно штурм и что соваться к школе - мешать «Альфе». Вот этого не могу себе простить. Штурма не было. Все эти выстрелы, которые мы слышали с часу до половины второго, были верными очередями, которыми бандиты пытались достать разбегающихся заложников. Через пятнадцать минут после начала стрельбы в бой пошли «Вымпел» и «Альфа». Всем стреляли в спину. Но уже рвались растяжки, горел спортзал, и в дыму ничего не было видно. Еще через десять минут над школой закружили вертолеты. К двум часам спортзал был занят «Вымпелом»…»
Характерно, что Быков, похоже, не замечает, как у него не сходятся хронологические концы с концами: сперва пишет, что первые полчаса стреляли только бандиты, а через строчку - что «через пятнадцать минут после начала стрельбы» с бой уже пошли спецназовцы. Сообщение о том, что в этот момент уже горел спортзал - вообще небылица: согласно официальным данным, пожар в спортзале был зафиксирован в 14.51, то есть, спустя почти два часа после начала штурма - когда, судя по всему, федералы пальнули из «шмелей» (а ведь в зале еще оставалось много раненых)…
«О цели этого теракта никто не знал ничего достоверного. На самом деле у дьявола всегда только одна цель - сделать как можно хуже как можно большему числу людей. Требования боевиков менялись - то вызывали Дзасохова, Зязикова, Аслаханова и Рошаля, то требовали выдать всех, захваченных после рейда на Ингушетию 22 июня, то заговаривали о фантастическом, невозможном выводе войск из Чечни; путаница объяснялась тем, что единства не было и между самим террористами. Они отчетливо делились на три группы: арабы; чеченцы, называвшие себя «шахидами» и настроенные крайне решительно; и ингуши, которых привлекли к теракту с единственной целью - заново раздуть давнюю осетино-ингушскую вражду… И если одни захватчики говорили детям: «Мы пришли победить или умереть», то другие объясняли, что всех заложников отпустят, а сами получат коридор: «Вы нам всем и на хер не нужны». В первый же вечер две шахидки - очевидно, для поднятия боевого духа у остальных - подорвали себя по приказу командира группы; каждая собрала вокруг себя по пять взрослых мужчин.... "
"Остальные захватчики умирать не хотели, Они надеялись сбежать. Из-за этого то требовали коридор, то отказывались от этого требования, именно из-за этого все и вышло…»
«…как в школы попало оружие. Боевики договаривались об этом с бригадой ремонтников…».
Не удержусь, еще раз задам вопрос: откуда все это смог узнать репортер Дмитрий Быков? Опросил убитых террористов? Я уж не говорю о точности оценок, которые автор дает боевикам и их требованиям…
«На самом деле захватчики договорились с сотрудниками МЧС, что те заберут трупы… Эмчеэсники - насколько мне известно, невооруженные - пошли забирать трупы. Несколько захватчиков стали договариваться о том, чтобы их сейчас убить очередями из окон, переодеться и в их форме уйти. Один мальчик это услышал, понял, что во дворе есть «наши», а значит, есть и шанс сбежать из спортзала… Мальчик этот побежал к выходу, за ним бросились боевики и подорвались на растяжке. Тут же взорвалась и вторая граната. Люди побежали из спортзала, им вслед начали стрелять - так все и вышло. Не было не только приказа на штурм, но и элементарной готовности к нему…»
А вот и скорректированная история про мальчика, который теперь уже не «прыгает в окно», а «бежит к выходу». Вопрос только - был ли мальчик?..
«Главное, о чем спорили журналисты в эти дни - прав ли был Черномырдин тогда, в 1995 году, когда вышел на прямой контакт с Басаевым? Все-таки большинство людей в роддоме он спас. Это с одной стороны. А с другой стороны, именно после этого и началась серия терактов, то есть кто-то где-то понял, что Россию можно поставить на колени… Я не знаю ответа на этот вопрос… На самом деле версия у меня есть. Я уверен, что во время «Норд-Оста» лично президент Путин обязан был войти к захватчикам и сказать: если вы мужчины - уходите отсюда. Если хотите взорвать всех заложников вместе со мной - взрывайте. Но будьте уверены, что после этого в живых не останется ни одного чеченца. Достанут всех. И московских, и ваших. И жен, и детей. Это будет зачистка последняя и окончательная. Вот так он должен был сказать, если он - отец нации. А вокруг Дубровки должно было стоять не оцепление, а толпа московских политиков, знаковые деятели культуры, вроде Никиты Михалкова и попы с хоругвями. Взрывайте нас всех. После этого не будет всех вас».
«И если бы к заминированной школе приехали первые лица государства с ультиматумом - или вы уходите, или на свете не будет больше вообще никакой Чечни, - они бы ушли. Если бы к зданию школы подошел наш министр внутренних дел с ребенком командира-захватчика на руках - исход переговоров был бы иной».
Что ж.
Сказанное и цитированное, как нетрудно понять, лишает меня возможности выполнить второе из обращенных ко мне пожеланий Дмитрия Быкова, а именно, признать тот факт, что в его текстах «не содержится никакого одобрения действий федералов».
Ибо бывает такая «критика власти», которая стоит дюжины иных панегириков от Леонтьева, Мамонтова и Кургиняна вместе взятых…
Возвращаясь же к тому, с чего я начал, - а именно, к тому, что талант, ум и добродетель далеко не всегда развиты у человека в равной мере, - вынужден заключить, что с талантом у Дмитрия Быкова, слава богу, все в порядке…
.