Владимир Качан в радио-эфире у Марии Бачениной и Кирилла Радцига // радио "Маяк", 16 октября 2011 г.
<...>
[Кирилл Радциг:]
- Давайте поговорим о премьере, которая состоялась совсем недавно. «Медведь» Дмитрия Быкова. Вообще, в принципе, Дмитрий Быков фигура сейчас достаточно заметная. Ну, скажем так, я с ним знаком давно по его телевизионной деятельности, когда он еще выступал, как ведущий программы телевизионной.
[Мария Баченина:]
- Он просто сам по себе заметен.
[Кирилл Радциг:]
- Да, весьма. Но в последнее время я вижу, что он очень серьезно ударился в политику. И насколько понимаю, «Медведь» это такой политический памфлет. Как вы считаете, в принципе, политика уместна в русском театре или нет?
[Владимир Качан:]
- Ну, если она не занимает лидирующие позиции в любом театре, тогда, конечно, можно один такой спектакль поставить, можно даже два поставить, но чтобы это не превалировало над всем остальным. <...> Но вернемся к Диме Быкову.
[Кирилл Радциг:]
- Да, вернемся. Я как раз хотел спросить, в чем там фабула, и насколько это долгоиграющая история. Я к тому, что, допустим «Дядю Ваню» можно смотреть несколько раз в исполнении одних и тех же артистов и пьеса будет звучать по-разному. Если политический театр, то, по идее, это какой-то, на мой взгляд, одноразовая вещь, которую один раз посмотрел, месседж получил и ушел, второй раз смотреть уже не захочется.
[Владимир Качан:]
- Кирилл, я надеюсь, что Иосиф Райхельгауз либо пошутил, либо увлекся, что политический театр - это вообще какая-то ерунда, это агиттеатр такой, начинается какой-то рабфак. Но Иосиф близок к определенным политическим кругам, и поэтому его это увлекает сейчас пока. Что же касается Димы Быкова, я его тоже довольно давно знаю, познакомился с ним еще в кабаре Леши Дедурова, и сочинил песню на его стихи, и считаю его превосходным лирическим поэтом. И вот, когда лирический поэт начинает заниматься политикой, начинаются какие-то потери. Это касается даже всех известных фигур. Лучше, чем «Один день Ивана Денисыча» Солженицын не написал ничего. Лучше, чем первые три фильма Никиты Михалкова не было ничего, дальше все пошло на спад, когда он стал заниматься политикой. А это мои любимые фильмы. Я не говорю только «Раба любви», «Очи черные» и так далее, «Пять вечеров», это замечательные фильмы.
[Кирилл Радциг:]
- «Свой среди чужих».
[Владимир Качан:]
- Тоже, да. Но это первый фильм. А я еще участвовал, помню, в его дипломной работе, то есть, я сочинял какие-то песни, чего-то там такое делал. Но это было очень давно. Так что касается Димы Быкова, я боюсь, что возникнут потери, несмотря на его интернетовские успехи в тандеме с Мишей Ефремовым, но это всего лишь...
[Кирилл Радциг:]
- «Гражданин поэт».
[Владимир Качан:]
- Да, но это, как «утром в газете, вечером в куплете». По-моему, это фигня по сравнению с тем, что он делал и что он творил в области лирической поэзии.
[Кирилл Радциг:]
- Вы знаете, я слышал по одной радиостанции, когда передавали эти стихи, и они были как раз на злобу дня. Как вы правильно сказали «утром в газете, вечером в куплете», но, вы знаете, у меня сложилось такое ощущение, что немножко злобность во всем этом есть.
[Владимир Качан:]
- Ну, так злоба дня! Это же и есть этимология слова «злоба дня», а «добро дня», нет, никак не пляшет. Пьесу «Медведь» пересказывать бессмысленно, она состоит из многих эпизодов. Центральная фигура - обыватель, обыкновенный житель, человек, которого исполняет Альберт Филозов, в его ванне зарождается медведь.
[Кирилл Радциг:]
- Ну, сразу аналогия, я прошу прощения, идет.
[Владимир Качан:]
- «Единая Россия», конечно.
[Кирилл Радциг:]
- Нет, первое, это с Чеховым, «Медведь» самый знаменитый, мы говорим про театр.
[Владимир Качан:]
- Это так далеко от Чехова, слушайте.
[Мария Баченина:]
- Нет, название, когда только видим, конечно же, Чехонте.
[Владимир Качан:]
- Ну, некоторые спрашивают, не имеет ли это отношение к фамилии президента. Нет, медведь - это прообраз «Единой России», и он там зарождается и начинает расти, и начинает овладевать умами и настроениями. К нему приходят разные люди по мере зарождения и возрождения медведя, все они имеют отношение к определенным органам, один биолог, другой академик. Сквозь всю пьесу идет человек, который привыкает к своему медведю, и в конце ему даже жаль с ним расставаться. Остальные играют эпизоды. Я, например, исполняю там роль идеолога. Там есть места чрезвычайно остроумные, ну, понятно, Дима Быков очень талантливый человек. Но плохо то, что, простите за такую аналогию дерзкую, мне так жалко моего любимого писателя Сергея Довлатова, который виртуозно писал, но писал настолько социально значимые в то время вещи, я боюсь, что через 20 лет их никто не поймет из выросшей генерации молодых людей каких-то.
[Мария Баченина:]
- А можно тогда сделать вывод, что не надо писать, то есть, нужно оставить хотя бы какой-то кусочек, чтобы написать то, что останется на 20 лет, и на 40 вперед?
[Владимир Качан:]
- Ну, тогда только одно нужно обеспечить. Вот у Довлатова есть рассказ, когда в зоне они разыгрывали спектакль про Ленина, если бы не было финала, когда зэк сказал: мы для вас, для вашего поколения делаем... И вдруг у него перехватило горло, потому что они все запели «Интернационал». И вот эта странная и необъяснимая страна, необъяснимые порывы души, это восхитительно. В этом спектакле нет ни надежды, ни света, все остро, все остроумно, все смешно, нет ни одного положительного персонажа. Да дело не в положительном персонаже. Я считаю, что в любом произведении должен быть какой-то хоть луч надежды.
[Мария Баченина:]
- Ну, что-то доброе.
[Владимир Качан:]
- Ну, конечно, чего-нибудь хотя бы, света. А здесь тьма.
[Мария Баченина:]
- А зрителю понятен этот спектакль?
[Владимир Качан:]
- Думаю, что да, а чего же там непонятного?
[Мария Баченина:]
- Понимаете, очень часто актеры именно с такой позиции рассуждают, а зритель выходит, казалось бы, обычный спектакль, интересный, увлекательный, выходит, задумывается: я чего-то не понял, а что там к чему, потому что не складываются А плюс Б так просто, как в детской какой-нибудь сказке. Я сейчас грубый такой пример привела. И вот у меня в связи с этим вопрос, на ваш взгляд, нужны ли такие спектакли, которые ставят зрителя в тупик, но потом умного, мыслящего человека заставляют думать, или все-таки в простоте гениальность? Давайте ему дадим то, что он поймет и на что он пойдет и посоветует соседу сходить?
[Владимир Качан:]
- Ну, есть разные уровни простоты. Есть нулевая простота, совсем уже, понимаете, это простота наших сериалов, например.
[Мария Баченина:]
- Нет, я не об этой простоте.
[Владимир Качан:]
- А есть простота Пушкина, который вычеркивал любые зарождающиеся течения акмеизма, символизма и все такое. Просто в черновиках, если посмотреть, он это вычеркивал и приходил к простоте.
[Мария Баченина:]
- И правильно делал.
[Владимир Качан:]
- И правильно делал. И все остались точные метафоры, осталась замечательная интонация, все осталось. Нужны ли такие спектакли? Ну, как, Дима Быков на сегодняшний день напоминает всем, что вертикаль власти находится в противоречии с демократией. Я так думаю, это моя трактовка, я могу говорить только то, о чем я сам здесь думаю, он напоминает потенциальным зрителям или читателям этой пьесы, что то, за что они боролись в девяносто каком-то году, это сейчас... сейчас они будут подчиняться. Но, когда речь идет об этом, ну, то есть, нельзя превращать в стадо народ, который голосовать за кого надо пойдет или не пойдет, и так далее. Но есть один нюанс. По-моему, сейчас вернуть какой-то тоталитарный год невозможно, потому что есть Интернет, есть средства массовой информации, другое время, другие песни.
[Мария Баченина:]
- Сейчас люди тоже другие.
[Владимир Качан:]
- И люди другие.
<...>
[Мария Баченина:]
- И при этом должно быть вам интересно еще?
[Владимир Качан:]
- Ну, конечно. Так что пьеса Быкова, про которую мы говорили, в ней мои эпизоды в роли идеолога, они были интересны, и я с удовольствием на это пошел. А еще, Кирилл, вы спрашивали про то, что какая-то судьба или долгосрочность этого спектакля, предсказать я не могу, я не знаю, просто не знаю. Может быть, он, ну, не потому что он перестанет быть актуальным, а потому что он вообще будет не интересен после выборов, допустим.
[Кирилл Радциг:]
- Ну, понятно, но время покажет все равно.
[Владимир Качан:]
- Время покажет.
[Кирилл Радциг:]
- То, что кажется сейчас вечным для Райхельгауза, станет мгновенным.
[Мария Баченина:]
- Это просто вектор нашего сегодняшнего разговора - время покажет.
<...>
отсюда
.