Дорога в небо. Часть девятая.

[sulim]

   

   Окончание летной программы третьего курса принесло с собой не только грусть и негодование от мыслей о расставании с небом, но и мрачные вести из соседнего полка, в котором  летали наши однокашники. 14 сентября 2006 года при выполнении учебного полета погиб летчик-инструктор Дмитрий Хребтов. Обучаемому курсанту тогда повезло больше и, слава богу, после штатного катапультирования он остался жив. О причинах катастрофы говорилось много, бытовали разные мнения, которые не всегда совпадали с официальной версией комиссии по расследованию происшествия. Однако, главное, что тогда пугало всех без исключения, это ненадежность катапультных кресел ВС-1БРИ. Как выяснила комиссия, летчик-инструктор неоднократно пытался привести в действие систему катапультирования, однако, ни одна из попыток не завершилась удачно. На пиропатроне, как оказалось позднее, было несколько наколов, но он так и не разжегся. Именно это привело к роковым последствиям, которые тогда было тяжело обдумывать, а ныне не хочется вспоминать.


Самолеты, на которых мы летали, в строю и поныне. Моложе они не становятся, как бы нам этого не хотелось. Многие после этой катастрофы заговорили об установке на Л-39 катапультных кресел К-93, которые являются облегченной версией кресла К-36. Однако, разговорами все и закончилось. Единственным полком, который укомплектовали самолетами с установленными К-93, оказалась Кущевская. "Почему именно этот полк?", - спросите вы. Резонный вопрос, я считаю. Ответ на него предельно простой. В Кущевском полку обучались иностранные курсанты, чьи жизни, видимо, были дороже и важнее, чем наши. Впрочем, как и в былые времена, летчики и курсанты восприняли это как должное, командиры провели лекции о "тяготах и лишениях воинской службы" и, перекрестив всех с легкой руки дежурного батюшки, вновь отправили в небо.

В армии, если честно, очень популярна традиция вешать в кабинах иконы, святить самолеты, приглашать божьих слуг на торжественные построения. Религиозные чувства, кстати, волнуют мало кого, что меня всегда удивляло. Мусульманин, буддист, баптист, атеист - без разницы, всех залить святой водой "во имя отца и святаго духа". Если не нравится - вон из строя, прощай "тринадцатая". И смешно, и грустно. Кстати, после катастрофы 2006 года некоторые курсанты вспомнили былую историю авиации, да особенности военного черного юмора. В то время было совсем не удивительно увидеть в казарме бродящее тело  с оторванным рукавом "белухи", намотанным на голову. Конечно, многие уже догадались что и какой краской на этом головном уборе было нарисовано, но для тех, кто не богат фантазией, скажу, что подобный наряд уж очень напоминал символику японских летчиков-камикадзе времен Второй Мировой войны. В общем, государство о нас заботилось, генералы переживали, а нам оставалось лишь одно - улыбаться и верить в лучшее.



   Крайний мой полет на третьем курсе состоялся 20 сентября. С ним закончился самый интересный, самый трепетный период моей летной жизни. Это было замечательное время, когда мы обретали крылья, соревновались друг с другом и доказывали сами себе свою состоятельность. Конец летной программы ознаменовался официальными торжественными мероприятиями и неофициальными вечерними встречами с летчиками-инструкторами. Впервые за долгое время мы могли высказать все то, что накопилось в душе, поделиться впечатлениями и, разогретые спиртным, пол ночи благодарить за дарованные нам крылья. В ночь перед отъездом спать не ложился почти никто. Одни не могли распрощаться со своими инструкторами, другие были заняты сбором вещей. В отпуск, правда, мы с собой брали лишь самое необходимое, все остальное барахло оставалось в казарме, так как на факультеты разъезжаться мы должны были из Тихорецка. Умудренные прошлым опытом, все вещи мы складировали повыше, да подальше от возможных "направлений агрессии" грызунов. К счастью, изгнанные ранее, вновь они появиться побоялись.

Приходило время разъезжаться. Точно никто еще не знал на какой факультет попадет, но догадывались и предполагали многие. Кому-то "шептал на ухо" инструктор, кому-то - командир звена. Я же метался между Борисоглебском и Армавиром. Хотелось охватить все: попробовать работу по земле и сложный пилотаж, бомбометание и воздушные бои. Однако, все же, нам приходилось выбирать. Многие тогда мечтали попасть в Борисоглебск из-за уже ставшего легендами "штурмового разгильдяйства", в свою очередь "армавирцев" запугивали дисциплиной и суровым казарменным бытом. В любом случае для принятия окончательного решения еще оставалось время подумать, но в последствии, с каждым днем отпуска, я все более склонялся в сторону истребительной авиации. Туда шли почти все мои друзья, да и Кубань стала уже почти родной.

Так, в раздумьях, мы все получали документы, фотографировались, строились, брали вещи и уезжали...чтоб через месяц вернуться в Тихорецк и вновь отправиться учиться. Одни - бомбить, другие - стрелять.




Дорога в небо. Часть восьмая.
Дорога в небо. Часть седьмая.
Дорога в небо. Часть шестая.
Дорога в небо. Часть пятая.
Дорога в небо. Часть четвертая.
Дорога в небо. Часть третья.
Дорога в небо. Часть вторая.