Самая удачная общественная акция
Адвокат и активист Станислав Маркелов, журналистка и активист Анастасия Бабурова были бы искренне счастливы. Вечером 19 января в Москве состоялось шествие против фашизма и неонацизма. Состоялось по-настоящему - как внушительное общественное событие. Оно объединило незнакомых людей, готовых сказать фашизму «нет!» и при этом не готовых вставать под чьи-то знамена. Знамен не было. Не было политических речей и подтасовок. После растянувшегося на годы ожидания произошла, наконец, встреча горожан, граждан, прорезавшая московскую морозную темноту решительной и ясно слышимой нотой. По Петровскому бульвару прошествовало около 800 человек: об этом числе сообщили несколько наблюдателей независимо друг от друга. Прямо к конечному пункту, к памятнику Грибоедову, также подошли люди. Кто-то не дождался, пока милиция расступится перед шествием в месте сбора. Так что в этот вечер на московские улицы вышло не меньше 1000 участников.
В трагическом 2009-ом пришлось бы уточнить: «несмотря на холод». Еще раньше: «несмотря на противодействие мэрии и милиции». Но 19 января 2010 года все эти «несмотря», по-прежнему актуальные, стали чем-то второстепенным. Как и объявлял инициативный Комитет, против российского фашизма и неонацизма вместе выступили чувствительные писатели и размеренные ученые, эксцентричные художники и внимательные арт-критики, убежденные соратники из самых различных общественных инициатив, всезнающие журналисты с камерами и без, объединенные антиавторитарными взглядами левые активисты, правозащитники разных групп и поколений, энергичные уличные антифашисты в масках, политики в непривычно искренней роли рядовых участников, люди самых разных профессий, жизненных стилей, степеней активизма или его отсутствия. Они не просто были там, их было видно и они увидели друг друга. Они - мы - были вместе. В отличие от прошлых лет, уже не прореженная группа под партийными стягами, не хрупкое гетто, отсеченное от улицы металлодетекторами, серыми загородками, тройным милицейским кордоном. Мы были улицей. Пускай пока робкой московской улицей. Но уже началом того солидарного множества, к которому с уважением прислушиваются города всего мира. Шествие - совместное действие - оказалось лучшим способом напомнить о смелых жизнях Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой.
Шествие 19 января 2010 года, автор фото: http://mnog.livejournal.com
Милиция унизительно - не только для участников, но и для себя - провоцировала шествие. Заградотряды рассекали его, подолгу не давая двигаться, милиционеры заламывали руки людям со свернутыми плакатами и тащили их в зарешеченные автобусы, милицейские «космонавты», стыдливо прячущие глаза, выстраивались в узкие бронированные коридоры. Было видно, что большинству из них исполнение подобного «долга» вовсе не казалось делом чести. Само шествие создавало впечатление коллективной силы и уверенности, что делало контраст еще более явным. Главной милицейской провокацией, сделавшей событие, стало грубое вмешательство в последние такты акции.
К финалу шествия на Чистых Прудах планировался показ небольшого видео с машины, на которой был установлен экран, колонки и где готовился передвижной мемориал погибшим от фашистского террора. Заставив инициаторов ждать до последнего, милиция запретила подъезд машины. Единственное, что можно было сделать - коллективное заявление Комитета 19 января. Его участники стали зачитывать через мегафон. На второй половине речи несколько милиционеров протиснулись сквозь толпу, вырвали мегафон у выступавшего и попытались утащить его к своим автобусам. Как оправдывался потом один из милицейских чинов: «Мы никого не провоцировали: нам скомандовали брать того с мегафоном, мы стали брать». Болезненный синдром порядка у отдавших команду и ее исполнявших стало откровенным вызовом для участников шествия. Выступавшего у милиции отняли, а шествие хлынуло на бульвар, скандируя «Позор!» и «Вместе против фашизма!» Началось перетягивание активистов с милицией и ОМОНом. Последние вели себя грубо, но не очень уверенно. Несколько раз милиционеры выпустили слезоточивый газ и выстрелили в воздух. В ответ в милиционеров летели глыбы заледеневшего снега: те ойкали и негодовали. Возможно, газовым баллончиком воспользовался кто-то из участников. К грубо задержанным по ходу шествия прибавились еще два десятка людей: общее число задержанных выросло до 50 (по некоторым сведениям, до 80).
Милицейские танцы против шествия 19 января, автор фото: http://keltea.livejournal.com
Сцены столкновений обнадеживали тем, что демонстрантов у милиции отбивают как молодые люди в масках, так и привычно городского вида люди разного возраста и пола. Показательно, что милицейский произвол и насилие отзываются в собравшихся уже не растерянностью и не просто ответной силой, но чувством солидарности. Не менее показательно, что освобождения задержанных удалось непривычно быстро добиться совместными усилиями активистов, правозащитников и команды правовой безопасности, журналистов, политиков. К полуночи последние задержанные покинули отделение милиции, пробыв там не дольше трех часов, допустимых по закону.
Закончилась акция развертыванием большого плаката «Они позорят город-герой» и сооружением мемориальной галереи из портретов и свечей у подножия памятника Грибоедову. Некоторые участники остались, чтобы проследить за обещанным освобождением задержанных у Грибоедова, другие поехали к отделению милиции, куда перевезли задержанных ранее. Во время шествия группки неонацистов держались на расстоянии. После его окончания были сообщения о нескольких точечных нападениях: насколько известно, здоровью участников шествия они не повредили.
Мемориал 19 января, автор фото: http://mnog.livejournal.com
Шествие, которого поначалу испугались городские власти и милиция, запретив его официально, стало большим общественным успехом. Даже курьезное обвинение в адрес заявителей, которым еще предстоит суд, прозвучало с привкусом победы. Заявка на собрание у памятника Грибоедову была составлена на 400 человек. Нарушив сроки предоставления ответа, городские власти сократили разрешенное число до 200. По окончании шествия заявителю Льву Пономареву был объявлен привод в суд за превышение заявленного числа участников. В иной ситуации повод для сожаления и гнева, на этот раз - бодрящий аккорд.
Некоторые из появившихся в ту же ночь фоторепортажей хорошо передают настрой и отдельные моменты шествия. Фотографии можно увидеть в блоге mnog, на сайте Индимедии, в блоге keltea и в ряде других.
Чуть позже появились кадры ярких моментов и краткая хроника событий. В своем ЖЖ Влад Тупикин ведет сбор фотодокументации и видеоматериалов этого вечера.
Московское шествие не было единственным событием в этот день. 19 января прошли акции в других городах и странах. Арт-активистская акция и перекрытие улицы в Петербурге, шествие в Киеве, акция в Нижнем Новогороде, антифашистское шествие и гражданская демонстрация в Париже, акция в Екатеринбурге, шествие в Берлине, собрание в Петрозаводске, акция в Хельсинки, Новосибирске, в других городах и странах. Наиболее полный список акций составлен, вероятно, на Индимедии.
Участники зарубежных акций выразили самую горячую солидарность с российскими и искренне рады успеху московского шествия и акций в других городах.
Уроки 19 января:
В России есть проблемы, в отношении которых имеется общественное согласие. Пока разные политические группы и силы рассматривали ультраправых как маргинальную помеху собственной партийной работе с «населением», с «избирателем», с «трудящимися массами», а то и попросту как «их» (т.е. приезжих, мигрантов) проблему, сферы общественного и политического действия оставались крайне раздробленными. Как только представители различных групп и широкой общественности признали ультраправое насилие системным и общезначимым фактором, партийные лозунги и разногласия перестали играть решающую роль. Людей могут объединять не только частные политические симпатии или политическая апатия, но и ясное чувство того, что некоторые вещи в нашем обществе недопустимы. Настал никем не запланированный момент, когда самые разные люди готовы сказать «нет!» правому радикализму. Не произнести по указке партии и не отработать карьерное или иное вознаграждение. 19 января стало демонстрацией того, как многие готовы выступить против насилия ультраправых группировок. Поступь, голос самого шествия уже никак не напоминали нервозность малого политического гетто. Это было движение людей, уверенных в своем деле и ощутивших взаимную поддержку.
Несмотря на провокации властей, участие в акции людей самых разных социальных категорий, намерений, вида и общественного веса всерьез умерило милицейское насилие. После шествия несколько наблюдателей озвучило мнение, что милиция вела себя «очень корректно». Но дело не в изменившихся привычках милиционеров. Если бы шествие состояло из одних антифа, одних «оппозиционеров» или только представителей какой-то партии, «наведение порядка» проводилось бы по привычной схеме: металлодетектор - дубинка - автозак. Именно таков сегодня в России отработанный маневр криминализации общественных инициатив. Массовое присутствие милиции и ОМОНа 19 января могло привести шествие к подобному финалу, не участвуй в нем, наряду с активистами, с одной стороны, сообщество людей творческих профессий, включая журналистов, с другой стороны, горожан и политиков, пользующихся моральным и административным авторитетом. Наконец, в шествии приняло участие множество горожан, которых нельзя отнести ни к одной ясно очерченной политической группе. Все вместе эти люди предстали самостоятельной силой, составили неотъемлемое целое инициативы и ограничили произвол властей, пользуясь доступными им рычагами воздействия: порой вступая в переговоры с милицейским начальством, порой надавливая массой. Совместным участием они всерьез нейтрализовали привычную агрессию вооруженных людей в бронежилетах. Можно было видеть, как посреднической работой с разными силами акции, включая и активистов, и милицию, правозащитники восстанавливают всеобщее уважение, немало растраченное за годы, прошедшие в универсалистских дебатах. В целом же, 19 января показало: снизу формируется новая культура солидарности и тактического взаимодействия, которая, помимо прочего, выступает щитом против неконтролируемого насилия со стороны милиции. Безраздельное господство силовых органов над уличным пространством было поставлено под серьезное сомнение самым простым и убедительным способом - массовым и представительным участием в акции.
Поначалу городские власти, которые запретили шествие, при этом сами нарушив закон, затем милиция и ОМОН, которые позволили себе демонстративную грубость и нарушение прав на собрание и шествие, выступили в роли провокаторов. Подобная провокативная тактика, с целью жесткого контроля над улицей, не нова. Но во многих странах силовые органы отказались от нее уже в 1970-х, предпочитая не начинать первыми: не прибегать к публичному насилию и не выступать в роли источника беззакония, кем сегодня в глазах горожан являются российские милиционеры. Во время акций на улицах Германии или Франции можно видеть полицейских, которые до конца стараются сохранить невозмутимость перед лицом шествий, порой весьма разгоряченных. Самая характерная поза полицейского на улице европейского города - вертикальная неподвижная. Российская милиция и ОМОН действуют в отношении горожан прямо противоположным образом - упреждающим насилием и унизительной грубостью. Это демонстрирует не только нехватку дисциплины и слабость органов силы, которые не способны контролировать порядок, при этом сами не нарушая закона. По мере роста общественных движений и гражданского самосознания, который происходит сегодня в российских городах, это ведет к жесткому противопоставлению милиции и горожан, всегда усиливающему и дезориентирующему социальные взрывы. Силовые органы должны принимать за данность, что уличные акции, особенно такие, где солидарность с погибшими отзывается гневом против убийц - это не воскресный поход школьников в кинотеатр. На акциях люди покидают рамки привычного городского порядка и, сколь удивительным это ни покажется, имеют даже формальное право так поступать. Если источником малейшего первичного беспорядка продолжают быть власти и милиция, окончание акции 19 января может служить им наглядным примером последующего, все более масштабного и регулярного развития событий.
Во многих городах России и мира уже в прошлом году после убийства Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой поднялась волна акций памяти, солидарности и протеста. В этом году она приобрела еще более впечатляющий масштаб и резонанс. Если участники всех этих акций сочли бы инициативу Комитета 19 января не столь значимой или не были заранее и естественно готовы ответить на нее действием, все эти акции попросту не состоялись бы. Проблема ультраправого насилия, его угроза для здоровой общественной жизни, его практическая или идеологическая связь с властным произволом воспринимаются сегодня в разных слоях современного общества как одна из наиболее острых. Волна акций 19 января 2010 стала фактом истории, как ранее фактом истории стал рост правого радикализма в обществе, которое победило фашизм в войне и все еще хранит эту память. В тот вечер историю сделал открытый к широкому участию Комитет 19 января, вместе со всеми, кто фактически вошел в него, прошествовав по улице города, выразив солидарность с инициативой. Акции дали понять: в России и в мире имеется достаточно людей, достаточно сил, достаточно готовности, чтобы развернуть солидарные действия. Эти люди никому не подчиняются, ни перед кем, кроме себя, не отчитываются в своем поступке, готовы взаимодействовать между собой. И это тоже факт истории, ранее не очевидный. На пресс-конференции 21 января Комитет заявил о развитии инициативы: проведении антифашистского форума, создании аналитической базы, деятельности в культурном и образовательном пространстве. Шествие доказало, что для таких действий в обществе снова есть основания.
Александр Бикбов, социолог
оригинал текста: http://dvizh.org/2010/01/22/1866
В трагическом 2009-ом пришлось бы уточнить: «несмотря на холод». Еще раньше: «несмотря на противодействие мэрии и милиции». Но 19 января 2010 года все эти «несмотря», по-прежнему актуальные, стали чем-то второстепенным. Как и объявлял инициативный Комитет, против российского фашизма и неонацизма вместе выступили чувствительные писатели и размеренные ученые, эксцентричные художники и внимательные арт-критики, убежденные соратники из самых различных общественных инициатив, всезнающие журналисты с камерами и без, объединенные антиавторитарными взглядами левые активисты, правозащитники разных групп и поколений, энергичные уличные антифашисты в масках, политики в непривычно искренней роли рядовых участников, люди самых разных профессий, жизненных стилей, степеней активизма или его отсутствия. Они не просто были там, их было видно и они увидели друг друга. Они - мы - были вместе. В отличие от прошлых лет, уже не прореженная группа под партийными стягами, не хрупкое гетто, отсеченное от улицы металлодетекторами, серыми загородками, тройным милицейским кордоном. Мы были улицей. Пускай пока робкой московской улицей. Но уже началом того солидарного множества, к которому с уважением прислушиваются города всего мира. Шествие - совместное действие - оказалось лучшим способом напомнить о смелых жизнях Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой.
Шествие 19 января 2010 года, автор фото: http://mnog.livejournal.com
Милиция унизительно - не только для участников, но и для себя - провоцировала шествие. Заградотряды рассекали его, подолгу не давая двигаться, милиционеры заламывали руки людям со свернутыми плакатами и тащили их в зарешеченные автобусы, милицейские «космонавты», стыдливо прячущие глаза, выстраивались в узкие бронированные коридоры. Было видно, что большинству из них исполнение подобного «долга» вовсе не казалось делом чести. Само шествие создавало впечатление коллективной силы и уверенности, что делало контраст еще более явным. Главной милицейской провокацией, сделавшей событие, стало грубое вмешательство в последние такты акции.
К финалу шествия на Чистых Прудах планировался показ небольшого видео с машины, на которой был установлен экран, колонки и где готовился передвижной мемориал погибшим от фашистского террора. Заставив инициаторов ждать до последнего, милиция запретила подъезд машины. Единственное, что можно было сделать - коллективное заявление Комитета 19 января. Его участники стали зачитывать через мегафон. На второй половине речи несколько милиционеров протиснулись сквозь толпу, вырвали мегафон у выступавшего и попытались утащить его к своим автобусам. Как оправдывался потом один из милицейских чинов: «Мы никого не провоцировали: нам скомандовали брать того с мегафоном, мы стали брать». Болезненный синдром порядка у отдавших команду и ее исполнявших стало откровенным вызовом для участников шествия. Выступавшего у милиции отняли, а шествие хлынуло на бульвар, скандируя «Позор!» и «Вместе против фашизма!» Началось перетягивание активистов с милицией и ОМОНом. Последние вели себя грубо, но не очень уверенно. Несколько раз милиционеры выпустили слезоточивый газ и выстрелили в воздух. В ответ в милиционеров летели глыбы заледеневшего снега: те ойкали и негодовали. Возможно, газовым баллончиком воспользовался кто-то из участников. К грубо задержанным по ходу шествия прибавились еще два десятка людей: общее число задержанных выросло до 50 (по некоторым сведениям, до 80).
Милицейские танцы против шествия 19 января, автор фото: http://keltea.livejournal.com
Сцены столкновений обнадеживали тем, что демонстрантов у милиции отбивают как молодые люди в масках, так и привычно городского вида люди разного возраста и пола. Показательно, что милицейский произвол и насилие отзываются в собравшихся уже не растерянностью и не просто ответной силой, но чувством солидарности. Не менее показательно, что освобождения задержанных удалось непривычно быстро добиться совместными усилиями активистов, правозащитников и команды правовой безопасности, журналистов, политиков. К полуночи последние задержанные покинули отделение милиции, пробыв там не дольше трех часов, допустимых по закону.
Закончилась акция развертыванием большого плаката «Они позорят город-герой» и сооружением мемориальной галереи из портретов и свечей у подножия памятника Грибоедову. Некоторые участники остались, чтобы проследить за обещанным освобождением задержанных у Грибоедова, другие поехали к отделению милиции, куда перевезли задержанных ранее. Во время шествия группки неонацистов держались на расстоянии. После его окончания были сообщения о нескольких точечных нападениях: насколько известно, здоровью участников шествия они не повредили.
Мемориал 19 января, автор фото: http://mnog.livejournal.com
Шествие, которого поначалу испугались городские власти и милиция, запретив его официально, стало большим общественным успехом. Даже курьезное обвинение в адрес заявителей, которым еще предстоит суд, прозвучало с привкусом победы. Заявка на собрание у памятника Грибоедову была составлена на 400 человек. Нарушив сроки предоставления ответа, городские власти сократили разрешенное число до 200. По окончании шествия заявителю Льву Пономареву был объявлен привод в суд за превышение заявленного числа участников. В иной ситуации повод для сожаления и гнева, на этот раз - бодрящий аккорд.
Некоторые из появившихся в ту же ночь фоторепортажей хорошо передают настрой и отдельные моменты шествия. Фотографии можно увидеть в блоге mnog, на сайте Индимедии, в блоге keltea и в ряде других.
Чуть позже появились кадры ярких моментов и краткая хроника событий. В своем ЖЖ Влад Тупикин ведет сбор фотодокументации и видеоматериалов этого вечера.
Московское шествие не было единственным событием в этот день. 19 января прошли акции в других городах и странах. Арт-активистская акция и перекрытие улицы в Петербурге, шествие в Киеве, акция в Нижнем Новогороде, антифашистское шествие и гражданская демонстрация в Париже, акция в Екатеринбурге, шествие в Берлине, собрание в Петрозаводске, акция в Хельсинки, Новосибирске, в других городах и странах. Наиболее полный список акций составлен, вероятно, на Индимедии.
Участники зарубежных акций выразили самую горячую солидарность с российскими и искренне рады успеху московского шествия и акций в других городах.
Уроки 19 января:
В России есть проблемы, в отношении которых имеется общественное согласие. Пока разные политические группы и силы рассматривали ультраправых как маргинальную помеху собственной партийной работе с «населением», с «избирателем», с «трудящимися массами», а то и попросту как «их» (т.е. приезжих, мигрантов) проблему, сферы общественного и политического действия оставались крайне раздробленными. Как только представители различных групп и широкой общественности признали ультраправое насилие системным и общезначимым фактором, партийные лозунги и разногласия перестали играть решающую роль. Людей могут объединять не только частные политические симпатии или политическая апатия, но и ясное чувство того, что некоторые вещи в нашем обществе недопустимы. Настал никем не запланированный момент, когда самые разные люди готовы сказать «нет!» правому радикализму. Не произнести по указке партии и не отработать карьерное или иное вознаграждение. 19 января стало демонстрацией того, как многие готовы выступить против насилия ультраправых группировок. Поступь, голос самого шествия уже никак не напоминали нервозность малого политического гетто. Это было движение людей, уверенных в своем деле и ощутивших взаимную поддержку.
Несмотря на провокации властей, участие в акции людей самых разных социальных категорий, намерений, вида и общественного веса всерьез умерило милицейское насилие. После шествия несколько наблюдателей озвучило мнение, что милиция вела себя «очень корректно». Но дело не в изменившихся привычках милиционеров. Если бы шествие состояло из одних антифа, одних «оппозиционеров» или только представителей какой-то партии, «наведение порядка» проводилось бы по привычной схеме: металлодетектор - дубинка - автозак. Именно таков сегодня в России отработанный маневр криминализации общественных инициатив. Массовое присутствие милиции и ОМОНа 19 января могло привести шествие к подобному финалу, не участвуй в нем, наряду с активистами, с одной стороны, сообщество людей творческих профессий, включая журналистов, с другой стороны, горожан и политиков, пользующихся моральным и административным авторитетом. Наконец, в шествии приняло участие множество горожан, которых нельзя отнести ни к одной ясно очерченной политической группе. Все вместе эти люди предстали самостоятельной силой, составили неотъемлемое целое инициативы и ограничили произвол властей, пользуясь доступными им рычагами воздействия: порой вступая в переговоры с милицейским начальством, порой надавливая массой. Совместным участием они всерьез нейтрализовали привычную агрессию вооруженных людей в бронежилетах. Можно было видеть, как посреднической работой с разными силами акции, включая и активистов, и милицию, правозащитники восстанавливают всеобщее уважение, немало растраченное за годы, прошедшие в универсалистских дебатах. В целом же, 19 января показало: снизу формируется новая культура солидарности и тактического взаимодействия, которая, помимо прочего, выступает щитом против неконтролируемого насилия со стороны милиции. Безраздельное господство силовых органов над уличным пространством было поставлено под серьезное сомнение самым простым и убедительным способом - массовым и представительным участием в акции.
Поначалу городские власти, которые запретили шествие, при этом сами нарушив закон, затем милиция и ОМОН, которые позволили себе демонстративную грубость и нарушение прав на собрание и шествие, выступили в роли провокаторов. Подобная провокативная тактика, с целью жесткого контроля над улицей, не нова. Но во многих странах силовые органы отказались от нее уже в 1970-х, предпочитая не начинать первыми: не прибегать к публичному насилию и не выступать в роли источника беззакония, кем сегодня в глазах горожан являются российские милиционеры. Во время акций на улицах Германии или Франции можно видеть полицейских, которые до конца стараются сохранить невозмутимость перед лицом шествий, порой весьма разгоряченных. Самая характерная поза полицейского на улице европейского города - вертикальная неподвижная. Российская милиция и ОМОН действуют в отношении горожан прямо противоположным образом - упреждающим насилием и унизительной грубостью. Это демонстрирует не только нехватку дисциплины и слабость органов силы, которые не способны контролировать порядок, при этом сами не нарушая закона. По мере роста общественных движений и гражданского самосознания, который происходит сегодня в российских городах, это ведет к жесткому противопоставлению милиции и горожан, всегда усиливающему и дезориентирующему социальные взрывы. Силовые органы должны принимать за данность, что уличные акции, особенно такие, где солидарность с погибшими отзывается гневом против убийц - это не воскресный поход школьников в кинотеатр. На акциях люди покидают рамки привычного городского порядка и, сколь удивительным это ни покажется, имеют даже формальное право так поступать. Если источником малейшего первичного беспорядка продолжают быть власти и милиция, окончание акции 19 января может служить им наглядным примером последующего, все более масштабного и регулярного развития событий.
Во многих городах России и мира уже в прошлом году после убийства Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой поднялась волна акций памяти, солидарности и протеста. В этом году она приобрела еще более впечатляющий масштаб и резонанс. Если участники всех этих акций сочли бы инициативу Комитета 19 января не столь значимой или не были заранее и естественно готовы ответить на нее действием, все эти акции попросту не состоялись бы. Проблема ультраправого насилия, его угроза для здоровой общественной жизни, его практическая или идеологическая связь с властным произволом воспринимаются сегодня в разных слоях современного общества как одна из наиболее острых. Волна акций 19 января 2010 стала фактом истории, как ранее фактом истории стал рост правого радикализма в обществе, которое победило фашизм в войне и все еще хранит эту память. В тот вечер историю сделал открытый к широкому участию Комитет 19 января, вместе со всеми, кто фактически вошел в него, прошествовав по улице города, выразив солидарность с инициативой. Акции дали понять: в России и в мире имеется достаточно людей, достаточно сил, достаточно готовности, чтобы развернуть солидарные действия. Эти люди никому не подчиняются, ни перед кем, кроме себя, не отчитываются в своем поступке, готовы взаимодействовать между собой. И это тоже факт истории, ранее не очевидный. На пресс-конференции 21 января Комитет заявил о развитии инициативы: проведении антифашистского форума, создании аналитической базы, деятельности в культурном и образовательном пространстве. Шествие доказало, что для таких действий в обществе снова есть основания.
Александр Бикбов, социолог
оригинал текста: http://dvizh.org/2010/01/22/1866