(no subject)
«Если хочешь обрести память, отдайся забвению!»
Алехандро Ходоровский
«Плотоядное томление пустоты»
Ранней осенью прошлого года нам посчастливилось оказаться в одном заброшенном пионерлагере в Подмосковье. Заросшая тропа под густыми кронами елей вывела к обветшалым постройкам, компактно расположенным на склоне лесного оврага. Непередаваемое ощущение - оказаться одному в месте, где когда-то бурлила весёлая детская жизнь, а сейчас царило уныние и отчётливо сквозило безысходностью. Непролазный лес, метр за метром, отвоевывал пространство, прорастая сквозь трещины в бетоне, мхами обволакивая полусгнившие срубы. Здесь было очень мало солнечного света, ветви удерживали в своих сетях полумрак. Гнетущая атмосфера несколько отпугивала, но живой интерес, интерес который позже сформировал устойчивую манию своеобразной охоты на заброшенные объекты, брал своё.
На местности угадывалась площадка, где проходили линейки, трубил горн, а барабанщик бил. Были узнаваемы карантинный изолятор и пищеблок, спальные корпуса и столовая. Мы бродили по сырой листве, натыкались на подёрнутые прелью книги и советские детские журналы, разглядывали причудливо истлевшую обувь и ржавые спинки кроватей, дивились нелепостью надписей на предостерегающих табличках и красочностью пожарного уголка, пытались привести в движение мёртвые качели. Это был некий замкнутый мир, хранивший свою историю. Иррациональный мир забвения, где реальность была вывернута наизнанку. Подойдя к скрипучим воротам этого брошенного островка, я поразился увиденному, надпись облупившейся краской над ними гласила: «Пионерский лагерь ИР». Словно с брутальной иронией вывеска приглашала посетить иные миры. Буква «М» бесследно канула в лету, противопоставив реальности из которой мы пришли свою, параллельную, с приставкой «Ир».
Они как бродячие собаки, с укоризной выглядывающие из углов своей загнанности.
Заброшенные заводы и военные части, недостроенные дома, покинутые пионерлагеря и спешно оставленные психлечебницы, затопленные бомбоубежища и позабытые аэродромы. Города-призраки, зубами своих фундаментов, вцепившиеся в почву времени. Живое истлеет, цивилизации уничтожат друг друга, останутся лишь остовы, скелеты строений, некогда служивших человеку защитой от природы, её стихий и ненастий.
Сквозняки в утробах их коридоров, скрип ржавых петель, монотонность капели в полуподвальных сводах - гимн их мрачно-унылой красоте. Глазницы выбитых окон,
эстетика безнадёжной обветшалости, отчаянное эхо ушедших поколений.
Стерегут память поколений, стенами, пропитанными детскими страхами, болью, а может быть и радостями нового дня. Стенами, пропитанными эмоциями, тех, кто оставил эти следы на ландшафте вечности.
"Покидаем город. Пустынные места, где вместо земли - толстый слой кожи. Время от времени в ней разверзается рана в виде колодца, сквозь которую можно заметить разлагающийся живот; дети-паралитики с ногами, отягощенными ортопедическими аппаратами, лежа ничком погружают в нее черные языки. Куски старческих тел - половина торса, плечо, голова, пара рук - пожираются морщинистыми созданиями, которые шумно выдыхают, извергая облака костяного порошка. Тучные обнаженные женщины заплетают свои неимоверно длинные волосы на лобке в десятиметровые косы… В небольших щелях, вырытых как убежища на случай войны, прячутся карлики без нижней челюсти. Внезапно на эту гигантскую кожную опухоль кто-то выливает тазик, из него выплескивается глаз".
Алехандро Ходоровский
«Плотоядное томление пустоты»
Что влечёт человека к этим покинутым строениям? Странная мания, которая пока не имеет чёткого наименования и определения в научной классификации. Любование тленным, именуемое японцами «саби»? Каллейдоскоп образов из «Сталкера» Тарковского... Красота покинутых строений...
