Однажды мне было 19 лет, и я влюбился.
Влюбился как последний сучёныш, как ебанутая на всю голову бабенция, как распоследний романтик на земле.
Мучался, бухал, все дела, потом отпустило.
Ну как потом. Года через три.
Через эти три года я встретил новую несчастную любовь. Тоже влюбился как сучёныш, тоже бухал дни напролёт, беспробудно вдарился в рокенрол.
Потом тож приотпустило. Года через два.
А потом эти мои две алколюбови спелись. Не знаю, как так вышло, но они очень-очень, даже оооочень-очень, даже ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ сдружились.
Однажды открываю двери - а они там стоят вдвоём.
У нас тогда в кухне ремонт был. Ну как ремонт. Мы красили стены весёлой жёлтой красочкой. Поскольку маляры мы никакие, да ещё и бабы, то делали это в два приёма, ибо неверно рассчитали красочный расход: пришлось два раза за краской ходить.
Вот между этими разами они и припёрлись ко мне. Вдвоём.
Ну не по любви, а так, по делу какому-то. Прям по самому настоящему делу, никак не касающемся ни любви, ни ебли, ни моих любимых минетов, ничего такого.
Сказать, что я охуел - ничего не сказать. "Извините, говорю, у нас тут немножко ремонта. Ну вы всё равно садитесь, мудачки. Хотите кофе?"
Я тогда кофе увлекался, варил знатно, с коричкой и любовью, все дела. Вот и им двоим сварил, с коричкой и любовью, пусть не такой, как раньше, но всё же. Они попили, поболтали чутка и ушли.
А я так и остался охуевший и с грязными кружками, из которых две мои проспиртованные любови пять минут назад пили кофе, сваренный с коричкой и любовью.
Потом я уехал к чёрту на кулички, за 8 тыщ километров, а они остались там, и я надеялся больше никогда никого из них не видать.
Пока однажды на станции метро "Площадь восстания" не встретил второго. Он был уже не такой красавчик, да ещё и с бабой. Благо, что это была "Площадь восстания" и потеряться там - как два пальца, что я незамедлительно и сделал.
Потом ехал домой и думал, какой же я был смешной в свои 22.
А мужики, кстати, были те ещё подонки. Ну так, объективно. Женщины любят подонков, чё уж тут.