Как убить свой рассказ: часть 2
В прошлом выпуске мы говорили о публицизме. Сегодня на очереди - ходовые логические противоречия.
Синдром визионёра, или Сначала пишем, потом думаем
Здесь всё просто: авторы сначала измышляли какое-то красивое стилистическое решение, затем успешно его реализовывали - и только потом, когда всё было уже кончено, пытались придумать, зачем оно было нужно.
Пример для Палаты мер и весов - рассказ «Просто работа». Там автора так и подмывало написать о битве советских пограничников на ОБЧРах с самураями (на японских ОБЧРах). Каковые самураи внезапно потеряли берега и перешли-таки границу у реки. С непременной бомбёжкой мирных городов и прочими вкусностями. Как говорили классики, «во-первых, это красиво», не так ли?
Автору, однако, задали несколько нехитрых вопросов насчёт логичности и реалистичности всего происходящего.
- За каким гешефтом японцы решили развязать войну с ядерной державой?
- Зачем стали бомбить мирные города?
- Почему пограничники такие кретины (мне очень обидно за коллег из будущего) что на угрожаемом участке нет никаких инженерных заграждений, минных полей или хотя бы просто усиленных МЗП?
- Почему японцы бросили на захват пустынного пляжа ажно танковую дивизию без каких бы то ни было средств усиления и огневой подготовки?
- Ну и нахрена тут вообще трехметровые ОБЧР?
В более лёгкой форме - этот синдром встречается в «Юпитере над горизонтом».
Там автор написал, как школа-интернат для одарённых подростков «Совьетвилл-2», организованная советским институтом в одной из нестабильных арабских стран, гибнет, разгромленная салафитской бандой. А советские сотрудники отказываются делать ноги, отдавая своё место в Последнем Вертолёте детишкам-младшеклассникам. А сами остаются на верную погибель через лялямбу.
Одна беда: автор так и не объяснил, почему эта самая школа не находится в безопасном месте. Например, рядом с охраняемым советским посольством, где есть и оружие, и люди, умеющие его применять. Или вообще в другой стране. А любой непонятный момент в сюжетообразующей части должен быть понятным. Иначе мы понимаем, что автор нам врёт.
Ситуацию неплохо описал один из коллег автора:
- На кой черт для проведения эксперимента с несколькими десятками детей, понадобилась помещать их колонию в центре неблагополучной, капиталистической страны?
- Что мешало увезти их всех в Союз, и создать колонию где-нибудь на Соловках, Селигере? А ничего не мешало. Так было бы разумно, правильно, логично. Но автору нужно было создать ситуацию, где герои смогут являть самопожертвование.
- На мой взгляд, автор не справился с "предварительной расстановкой фигур"; когда к нужной автору ситуации сюжет подводится так, чтобы у читателя не возникало ощущения неправды.
Пример того, кому выкрутиться не повезло - «Сжигающее пламя науки». Там Катерина, Образцовая Советская Женщина-Учёный™, страдает от какого-то нейродегенеративного заболевания. Врачи запрещают ей работать - но она всё равно работает, а потому её разум деградирует всё сильнее. Она таки довела Дело Жизни до конца, но осталось от неё только несколько Трогательных Писем к мужу. Из которых видно, как меняется стиль её текста (от сложного и подчёркнуто официального до простейшего стиля первоклассницы на уроке письма), что символизирует то, как распадается её личность.
Всё бы хорошо, только многие вещи там совсем не бьются с реальностью. Муж Катерины, который не только ничего не делает, чтобы спасти жену, но даже и не пытается ничего сделать: он там вообще нигде не появляется. Врачи, которые то ли запрещают ей работать, отбирая ноут и планшет, то ли не запрещают (она ведёт расчёты на бумажке, в XXI, на минуточку, веке). Официально-канцелярский стиль при переписке с мужем (sic!) до деградации. Да и самый тезис о том, что излишняя мыслительная активность сведёт её в могилу досрочно - он тоже вызывает сомнения: вроде бы наоборот, мышление понижает риски и помогает протянуть дольше. Больных ведь не от мышления берегут - их стараются от стрессов уберечь. Да и много чего ещё....
Так что героическая трагедия превратилась в комедию. Точнее, в фарс. А всё потому, что автор все силы убил на полировку удачной (хотя бы по его мнению), стилистической находки: тех самых пяти писем. И проработать сюжет до того, как писать текст, он не захотел. Или не смог. А когда до него добрались мы со своими криками «не верю», то что-то менять было поздно. Ибо ему пришлось бы переписать рассказ целиком. Да и жалко автору самому рушить то, что так долго строил. Проще обвинить нас во всех смертных грехах, включая скотоложество. Нам не жалко, но читатель-то в чём виноват?
О космических кораблях: с крылышками и на каждый день
Не менее 40% рассказов у нас были про космос. И это ещё хорошо, ибо на прошлом конкурсе их было вообще за 80%. Причина тому проста: циферки в названии нашего сообщества (привет Гагарину) и наши ранние иллюстраторские конкурсы (например, «Каменный Пояс»).
Сама по себе космическая тематика - это не страшно. В конце концов, у нас много хороших рассказов про космос, включая ту же «Зарянку». Да и того же «Марсианина» мы весьма уважаем.
Страшно другое. Несмотря на то, что речь шла о 2060-х годах (или даже ближе), во многих «космических» рассказах межпланетные путешествия выставлялись как должное. Как нечто само собой разумеющееся. На Марс слетать - как два перста оросить. Что антинаучно и недостоверно.
Клинический пример - рассказ «Позывной «Лис». Там советский подросток (!) в одиночку (!) угоняет из ангара бесхозный (!) космический корабль (!) и летит на нём к Поясу Астероидов. Ну, примерно как нормальный неразумный подросток, угнавший дедов «москвич» на покататься.
Мы ещё можем понять, почему такое писали в 1960-х, во времена ранних Стругацких. Тогда у людей была эйфория, потому что произошёл прорыв сразу во многих областях науки и техники (например, ракетной и атомной). И многим казалось, что если они сумели выйти на орбиту Земли, то можно взять бога за бороду и полететь-таки к звёздам.
Одна беда: оказалось, что дальнейшее продвижение будет похоже не на прорыв кавалерии, а на долгую и трудную осаду. С подкопами, минами и контрминами. Где каждый шаг вперёд будет даваться дорого и мучительно. Впрочем, другого выбора у нас всё равно нет, так что не нам об этом плакать.
Так вот, межпланетные путешествия близкого будущего - это, трудно, дорого и опасно. Даже если в них будут очень целенаправленно вкладываться. Даже когда появятся ядерные и термоядерные ракетные двигатели - это станет, в лучшем случае, возможным. Но никак не лёгким и простым. Это будет сравнимо с экспедициями в Новый Свет во времена Колумба и Магеллана. Или с полярными экспедициями во времена Амундсена.
Поверьте старику: космические перелёты в ближайшие 100 лет останутся исключительно серьёзным предприятием. Которое стоит многие миллиарды долларов. И которое обеспечивают сотни тысяч людей здесь, на Земле (и, кстати, о них тоже есть что рассказать). А жизнь космонавта будет ничуть не слаще жизни современного моряка-подводника из рассказов i-legal-alien’а. А в чём-то и погрустнее.
Увы! Многие авторы по недомыслию исходили из того, что люди будут выходить в космос как к себе на задний двор. А билет «Земля-Марс» будет стоить дешевле, чем билет «Москва-Токио». Вероятно, по капле выдавливая из себя рассказ на конкурс, эти разбойники рассуждали так: «Если у вас в будущем откуда-то взялся СССР, то реалистичности уже ничто не повредит, даже нашествие зомбей с бензопилами».
А самое смешное в том, что на следующем шаге эти авторы сталкивались с новой проблемой. Вот они только что сделали межпланетную космонавтику простой и будничной. А о чём же тогда рассказать читателю? Где взять героических эпизодов? Что теперь их персонажи будут, кгм, пафосно превозмогать? И получалось так, что героические эпизоды этим авторам приходилось создавать искусственно. Настолько искусственно, что герои превозмогали, в основном, последствия собственного идиотизма и безграмотности. Истинно говорю, лучше уж зомби с бензопилой…
И обо всяких странных совпадениях
Когда шёл конкурс, многие неправедные авторы строили сюжет на самых невероятных совпадениях. А когда мы кричали «не верю», они включали оскорблённую невинность. Да приговаривали: в реальности, мол, бывали и более невероятные случаи. А потому - жри, читатель, что дают, и не мешай творческому полёту.
И только недавно, уже после конкурса, мне скормили с ладошки великолепный афоризм. Который, на мой взгляд, каждому автору стоит вырезать на внутренней стенке черепа.
Реальность не обязана быть правдоподобной. В отличие от вымысла, который изначально создают с расчётом на потенциальную убедительность.
Хороший пример того, как делать нельзя - рассказ «Советский детектив». Вот его сюжет.
- Объявился в Питере душегуб-маньячина. Который убивал и насиловал с особым артистизмом: лица насмерть убитых им трупов погибших жертв были не только залиты известно чем, но и объедены мелким зверьём. Одно слово - эстет!
- Согласно оперативной съёмке, этот ловкий парень имеет собственное авто (что стоит в будущем Союзе просто конских денег). И любит шляпы под Боярского.
- И вот в качестве очередной жертвы этот парень выбирает не кого-нибудь, а свою одноклассницу.
- Которая (аллилуйя!) была ещё и сотрудницей милиции!
- И (барабаны!) вела его же дело!
- И только что (фанфары!!) получила радиомаячок в подарок от коллег!!
- Тут-то он и был немножко пойман (вопли и свист!!!) и даже, на минуточку, убит разъярёнными ментами. Вот она, справедливость!!!
Обратите внимание: в «Моменте истины» у Богомолова русские опера тоже сотворили чудо: в огромном лесу они нашли место, откуда немецкая разведгруппа выходила в эфир. Но оно случилось не всевышней волею Зевеса: своё чудо они сделали сами.
P.S. В следующем выпуске мы расскажем вам железнодорожно-генитальный анекдот, а также поговорим о синдроме гигантомана. Оставайтесь с нами!