Убиваемая девушка изображает славянство
Почти 4 года назад в британской печати появилась статья [1], где речь шла о выставленной в Лондоне картине, автором которой, по утверждению специалиста по венгерскому искусству д-ра Джеффри Тейлора (Jeffrey Taylor), был великий венгерский художник Михай Мункачи. По словам тогдашнего ее владельца, картина после 1917 г. была вывезена в Великобританию из СПб. через Финляндию и с тех пор ни разу не демонстрировалась; д-р Тейлор также говорил о шумихе вокруг нее в русской и французской печати в 1914 г. как о первом известном ему упоминании картины в печати. К счастью, венгерский историк д-р Даниель Вери (Daniel Véri) в своей работе [2] предпринял попытку разобраться в этом запутанном деле, что значительно облегчило мои собственные изыскания.
Итак, в феврале 1914 г. А.А. Столыпин в своей статье между прочим сообщил читателям [3]: (...)
На-днях мне удалось познакомиться с владельцем потрясающей по производимому впечатлению картины Мункачи, изображающей ритуальное убийство. В страшный по реализму сюжет великий художник вложил символический смысл. Убиваемая молодая белокурая девушка изображает славянство, а лица кровожадных цадиков, вытачивающих кровь, являются портретами вождей еврейства. Среди них - Ротшильд и Монтефиоре. История этой картины любопытна по дерзости попыток ея уничтожения, а также потому, что, кроме Larousse'а, ее тщательно замалчивают энциклопедические словари.(...)
Не лишне напомнить, что в 1906 г. А.А. Столыпин говорил о себе так [4]:
Я слыву, и не без основания, юдофилом нашей редакции,- у меня действительно особый взгляд на еврейский вопрос и острая жалость к несчастному народу, но это не мешает мне ясно видеть отрицательные его черты и самую опасность вопроса.
Да, в самом деле особый взгляд: Новое Время сообщало о завоевании Венгрии еврейством после введения там равноправия [5], но, по мнению А.А. Столыпина, венгерский художник почему-то решил выразить сочувствие славянам, а не своим соплеменникам.
Через некоторое время последовал ответ востоковеда И.Ю. Маркона [6]: (...)
Как редактор «Большой еврейской энциклопедии», к которому многие обратились за разъяснениями по поводу вышеприведенной заметки А. Столыпина, я должен сказать, что, действительно, ни в одном энциклопедическом словаре в перечне произведений великого художника Мункачи не упоминается подобная картина по той простой причине, что Мункачи никогда этой картины не писал. Могу успокоить г. Столыпина: этой картины мы не находим при перечислении картин Мункачи и у Larousse'а, на которого г. Столыпин ссылается (Ср. Larousse, Supplement, 1878, Paris, p. 1107 и Nouveau Larousse illustré, tome sixiéme, p. 265). (...)
Узнав о статье А. Столыпина, вдова покойного художника Мункачи на-днях обратилась к своим друзьям в России со следующим письмом (на французском языке):
«Я узнала, что некто А. Столыпин позволил себе в одной русской газете «Новое Время» написать, что картина «Ритуальное убийство», которую продолжают выставлять как произведение знаменитого венгерского художника, нарисована моим покойным мужем г-м де Мункачи.
Я протестую со всей энергией против подобной гнусности.
Господин де-Мункачи заставил снять эту самую картину на выставке в Париже, 15 или 16 лет тому назад. После этого осмелились выставить ее (эту картину) в Брюсселе, но и там он заставил запретить ее выставлять, а теперь я узнаю, что тот же самый подлог совершается в России.
Эта картина никогда не была писана или инспирирована покойным г. Мункачи, и я протестую всеми своими силами против подобного обмана.
Я буду счастлива, если мои русские друзья могли бы, наконец, заставить прекратить подобную гнусность, и я была бы им вечно признательна.
Сесиль де-Мункачи».(...)
А.А. Столыпин, процитировав приведенную выше заметку И.Ю. Маркона, сообщил [7]: (...) Назвать Мункачи автором картины «Ритуальные действия», упомянутой у Ларусса под названием: «Pâques» [Пасха], я решился на основании предъявленного мне владельцем картины свидетельства Ильи Ефимовича Репина. Привожу это свидетельство дословно:
22 декабря 1910 г.
«Свидетельствую, что картина, изображающая ритуальные действия, предъявленная мне к обозрению и принадлежащая г-ну N, является выдающимся произведением одного из великих художников,- по моему мнению должна принадлежать кисти профессора Мункачи».
Несомненно. Илья Репин.
Текст свидетельства напечатан пишущей машинкой, подпись же: «Илья Репин» и слово: «несомненно» написаны Репиным собственноручно. Повидимому, некоторая неуверенность текста свидетельства его не удовлетворила и он хотел исправить это впечатление, добавив слово: «несомненно».
В тексте свидетельства я должен был фамилию владельца картины заменить литерой «N», чтобы оберечь его собственность от покушений, которым она уже подвергалась. Однажды в нее плеснули серной кислотой, другой раз Еврей, переодетый в военную форму, настойчиво пытался к ней проникнуть в отсутствие владельца. Картину эту осматривал австро-венгерский посол [в 1911-1913 гг.], г. Турн-Валсасина, направивший впоследствии к владельцу ея одного из австрийских музейных администраторов. Последний сообщил, что картина известна, что этюды отдельных фигур этой картины находятся в различных хранилищах, что вдова Мункачи отрицает авторство мужа, будучи сама еврейского происхождения. «Но,- добавил этот эксперт,- если бы сам Мункачи встал из гроба и отказался от этой картины, ему можно было бы не поверить, так как, кроме Рембрандта и его, не было на свете художника, способного создать такое произведение».(...)
Немедленно в печати появились разъяснения акад. И.Е. Репина [8]: (...)
- Да, пять лет назад, обозревая картину, я высказал предположение, что она может принадлежать кисти Мункачи. (...) Считая картину исполненной, в смысле художественности, прекрасно, я не мог тогда же скрыть своего негодования по поводу пошлой и тенденциозной выдуманности сюжета. (...)
- Пожалуйста,- сказал И.Е. Репин,- напишите, что я лишь предполагаю в авторе Мункачи, утверждать это я не берусь. Выдавать мое мнение за безспорную истину нельзя.
Несколько позже ответил А.А. Столыпину и И.Ю. Маркон [9]: (...)
В настоящее время мною получено от глубокоуважаемого И.Е. Репина письмо, которое я, с его любезного разрешения, позволяю себе привести.
Милостивый государь Исаак Юльевич.
Лет пять тому назад ко мне обратились собственники картины, изображающей ритуальное убийство, о которой теперь идет речь, с просьбою определить, не принадлежит ли она кисти Семирадского.
Осматривая картину с художественно-технической стороны, я вынес впечатление, что своим приемом, колоритом и освещением она ближе всего подходит к произведениям Мункачи. (...)
Но, разумеется, раз на-лицо солидные доказательства, что автором картины не был Мункачи, я охотно готов признать свою ошибку (...)
С совершенным почтением
Ил. Репин
14 марта 1914 г. Куокала».
Кстати, я должен вторично заметить г. А. Столыпину, что в энциклопедическом словаре Ларусса (...) под словом Мункачи не упоминается ни картина под названием «Meurtre Rituel» (или как ее называет А. Столыпин «Ритуальные действия»), ни картина под названием «Pâques».
В то же время корреспондент газеты День передал со слов литературоведа Ф.Д. Батюшкова, что последний, будучи в Париже в 1896 г., рассматривал эту картину на выставке и выяснил, что «картину написал известный венгерский художник, но имя его скрывается», что в СПб. она попала из Парижа предположительно через Австрию, и что она демонстрировалась на Фонтанке, 83, где «помещалось польское общество изящных искусств, которое отдавало свое помещение по пятницам петербургскому Литературному обществу» [10].
Последовал и очередной ответ А.А. Столыпина И.Ю. Маркону [11]:
Под давлением составителя еврейского энциклопедического словаря г. Маркона и письма г-жи Сесиль «де-Мункачи», Илья Ефимович Репин разрешил обнародовать следующее письмо: [следует приведенное выше письмо И.Е. Репина И.Ю. Маркона]
Кроме того, г. Маркон настаивает на том, что в словаре Larousse'а не упомянута картина «Pâques». Относительно последнего пункта признаюсь в ошибке памяти: словарь, в котором упомянута картина «Pâques»,- не «Larousse», а - «La grande Encyclopédie» (т. XXIV, стр. 561). То же упоминание я впоследствии нашел и у «Vaporeau» - «Dictionnaire universel des contemporains» и в Английской «Cyclopedia of Painters and Paintings».
Если И.Е. Репин находит доказательства, отвергающие авторство Мункачи, «солидными»,- это его дело. Во всяком случае остается его первое утверждение, что картина принадлежит кисти «великого художника». В таком случае позволительно недоумевать, каким образом в девятнадцатом веке мог великий художник написать выдающееся произведение в громадной студии (картина - огромных размеров), выставлять его в Париже и других городах и остаться неизвестным?
Не достовернее ли утверждение австрийского официального эксперта, что, сочетавшись браком с особою еврейского происхождения, Мункачи отрекся от раннего произведения своей кисти? Кстати, дама, подписывающая свои письма не только «Сесиль Мункачи», но даже «Сесиль де-Мункачи», должна бы знать, что настоящая фамилия ея покойного мужа была Либ (Lieb), а «Мункачи» - название родной деревни художника, которое он избрал своим псевдонимом.
Было опубликовано и письмо собственника картины [12], сообщившего, что «картина эта находится у меня в течение шести лет», а ранее она принадлежала «популярному человеку в Варшаве А. Скр-му», и что большинство осматривавших ее русских и иностранных знатоков живописи, за исключением графа Д.И. Толстого, признавали ее работой Мункачи. Кроме того:
(...) имеются и объективные данные, которые дают право приписывать эту картину именно кисти проф. Мункачи: 1) полотно этой картины подготовлено так, как всегда подготовлял только один Мункачи, который покрывал заготовленный холст темным, почти черным составом в роде лака и затем писал по этому фону; 2) два изображения Евреев, написанных безспорно с натуры, принадлежат двум натурщикам из студии Мункачи, одного из них указал мне, лично знавший его в студии Мункачи, академик Э.К. фон-Липгардт; этот натурщик фигурирует и в других больших картинах Мункачи. Другого - П.А. Воронов, бравший в Париже уроки у Мункачи и писавший с этого Еврея этюды в студии художника. Один из этих этюдов сохранился. (...)
Затем И.Ю. Маркон ответил А.А. Столыпину [13]: (...)
Таким образом, от утверждений г. Столыпина, что все энциклопедические словари, кроме Larousse'а, тщательно замалчивают картину Мункачи, будто бы изображающую ритуальное убийство, не осталось и следа. (...) Но я должен и на этот раз разочаровать г-на А. Столыпина. Во всех указанных им энциклопедических словарях при перечне произведений великого венгерского художника не упоминается картины на сюжет о ритуальном убийстве. Дело в том, что картина «Pâques» (...) как одно из ранних произведений Мункачи, написанное им в Дюссельдорфе в 1868 г., ничего общего не имеет с ритуальным убийством, как и с той подозрительной картиной, о которой идет речь и которая выставлена была впервые в Париже в конце 90-х гг. 19-го века. Неизвестный до того времени художник М. Либ из г. Мункач, находясь в описанное нами время под влиянием Кнауса и Вотье, выставил в Дюссельдорфе прелестную идиллическую картину из жизни венгерских крестьян, под названием «Ungarische Ostergebräuche» (Венгерские пасхальные обычаи), сразу обратившую на начинающего художника внимание ценителей искусства. Картина изображает тот момент из венгерских пасхальных обрядовых игр, когда, согласно местному традиционному обычаю, молодые парни, окружив крестьянскую девушку со всех сторон, пытаются один - облить ее водою из стоящего тут же ушата, другие - посадить ее в ушат, наполненный водою. (...)
Сознавая свою безпомощность в борьбе против фактов, А. Столыпин пытается направлять свои стрелы по линии наименьшего сопротивления - на еврейское якобы происхождение г-жи Сесиль де-Мункачи и позволяет себе глумиться над нею, что она, будто бы не имея на то права, подписывается де-Мункачи (...) Я должен огорчить г. Столыпина: г-жа Сесиль де-Мункачи родилась и выросла в строго-католической семье и осталась до сих пор ревностной католичкой: она вышла замуж за художника Либа, будучи вдовой одного люксембургского барона-католика, и, таким образом, не имела и не имеет никакого отношения к еврейству. Что касается фамилии покойного художника, то (...) в 1878 г. Мункачи был австрийским императором возведен в дворянское достоинство, с утверждением за ним фамилии «Von Munkacsy» и с тех пор как художник, так и жена его во всех официальных документах стали подписываться де-Мункачи. (...) В лексиконе Брокгауза (Brockhaus Konversations-Lexicon), Bd. XII, стр. 76, статья, посвященная художнику, носит заглавие Munkacsy Michael von (стр. 76) и разсказывается о возведении художника в дворянское достоинство там же, на стр. 77. (...)
На этом полемика А.А. Столыпина с И.Ю. Марконом завершилась, насколько мне известно, но в это же время газете День удалось обнаружить новые данные об истории картины. В статье [14] говорилось со слов «лиц, близко стоявших к ныне ликвидированному польскому обществу изящных искусств», сообщалось, что сначала картина принадлежала этому обществу, от него перешла вначале одновременно к двум лицам, «оспаривавшими друг у друга право собственности на эту картину», и затем была «продана за крайне небольшую цену» - повидимому примерно в 1908 г. автору письма в Новое Время [12].
Статья [15] еще более любопытна; в ней была упомянута полемика польских литераторов, антибейлисара Анджея Немоевского, автора брошюры Ksiądz Pranajtis i jego przeciwnicy и графини Марии Иоганны Велепольской, автора брошюры Sprawa Bejlisa, jej konsekwencye i konkluzye, и цитировался фрагмент со стр. 26-27 последней брошюры [16, s. 26-27]: (...)
Некто X., галицийский помещик, когда-то человек состоятельный, разорился и стал пускаться на всевозможные аферы, для того, чтобы поправить свои разстроенные финансы.
Между прочим, ему пришла в голову отличная идея. Он разыскал талантливого, но бедного художника, и заказал ему картину с изображением ритуального убийства.
Картина должна была изображать убийство, жертвой которого пала Мария Гавлин в Богемии в 1893 г. (...)
Господин X. поставил художнику такие требования: девушка, нагая и умученная, должна лежать на столе; вокруг нея должны быть сгруппированы евреи-убийцы с ритуальными орудиями и мисками; каждый еврей должен представлять портрет какого-нибудь еврея, пользующегося европейской известностью. Итак, должны быть изображены Ротшильды, Гирши, их зятья и жены и другие знаменитые евреи. Художник блистательно выполнил заказ. Картина была отправлена на парижскую выставку 1895 г., и одновременно пошло письмо парижским Ротшильдам такого содержания: «такая-то картина будет выставлена, если не будет уплачена такая-то сумма». К письму был приобщен фотографический снимок картины. Однако, шантаж не удался. Ротшильд не заплатил ни сантима, а полиция запретила выставить картину. То же самое произошло и в других столицах. Тогда г. X. отправился в Вену, (...) но и тут просчитался. Попытка шантаж кончилась неудачей. Вдобавок полиция конфисковала картину, и фотографические снимки с нея составляют теперь редкость. (...)
К счастью, у писательницы оказался в распоряжении один такой снимок, и он был напечатан на листе между стр. 2 и 3 брошюры [16] - в точности совпадающий со снимками картины, помещенными в статье [1]. Брошюра была издана приблизительно в конце декабря 1913 г., что следует из рецензии [17] - т.е. до возникновения полемики о картине.
После публикации статьи [15] в Дне, перепечатанной Киевской Мыслью, один из читателей последней газеты, некий Виталий Страшевский, написал письмо в редакцию, опубликованное Киевской Мыслью и перепечатанное также Речью [18]: (...)
Этот промотавшийся помещик из галицкой Руси был Каэтан Бабецкий. Он придумал поправить свои разстроенные дела выставкой сенсационных картин, надеясь сорвать порядочный куш от лиц, задетых сюжетом картин. И вот с этой целью в 1893 или 1894 году он заказал в Кракове начинающему молодому, не без таланта художнику, картину под заглавием «Драма в Мейерлинге», на сюжет недавнего тогда трагического самоубийства эрцгерцога австрийского Рудольфа и Марии Вечеры. Картину эту К. Бабецкий пытался выставить в Париже, надеясь, что австрийское правительство купит ее за значительную сумму, чтобы избежать интереса скандала, который она должна была вызвать. Но по ходатайству австрийского посольства в Париже картина не была допущена на выставку, а владелец картины получил предупреждение, что при попытке демонстрировать эту картину будет привлечен к ответственности, как австрийский подданный. После этой неудачи К. Бабецкий (...) заказал тому-же художнику, не имеющему ничего общего с Мункачи, другую картину больших размеров под названием «Еврейский ритуал». Эта картина изображала ритуальную сцену, где нагую девушку окружали евреи, которым дано было сходство с Ротшильдом и другими известными богачами. Картина эта была выставлена в Варшаве, но администрация закрыла выставку этой картины для посетителей, находя, что она возбуждает одну часть общества против другой. Затем владелец картины стал выдавать ее за произведение Мункачи, собираясь отправить картину в Америку. Что произошло дальше, не знаю (...)
Должен сказать, что Каэтан Бабецкий (Cajetan Babecki) упоминается в печати, однако о том, что именно он заказывал картину и что ее история сложилась именно так, мне не удалось отыскать свидетельств. Тем не менее, о польском происхождении ритуальной картины можно говорить с определенной уверенностью.
Дело в том, что в конце 1894 г. в парижской печати появилось объявление о начале выхода посвященного искусству журнала L'Art International с редакцией по адресу 51, rue Rodier [19], а весной 1895 г. было сообщено об открытии также и одноименного салона по адресу 36, rue de Châteaudun, где подписчики и читатели могли бы выставлять свои коллекции предметов искусства для продажи [20]. В журнале бельгийской библиографии была дана справка об этой ежемесячном издании с указанием двух адресов редакции: парижского (36, rue de Châteaudun) и брюссельского (19, rue des Boiteux) [21], а в одном парижском журнале я нашел и его рекламу [22], в которой было указано имя редактора - J. de Lacki. В конце 1895 г. журнал сообщал о себе как о двухнедельном (а не ежемесячном) издании, с указанием того же парижского адреса 36, rue de Châteaudun и имени редактора - Julien de Lacki [23]. На мой взгляд, Julien de Lacki - не француз, а поляк Юлиуш Ляцкий (Juliusz Łącki), тезка одного из парижских корреспондентов поэта Адама Мицкевича [24].
4 (12) февраля 1896 г. в журнале L'Art International появилась статья, подписанная псевдонимом Folly, посвященная выставленной в салоне L'Art International по адресу 36, rue de Châteaudun Картине ритуального убийства в Венгрии (Scène de meurtre rituel en Hongrie) [25], и вскоре некоторые парижские газеты также начали рекламировать выполненное, по их словам, рукою большого мастера произведение как написанное венгерским художником, пожелавшим скрыть свое имя [26], [27]. В результате Мункачи в сопровождении своей жены и слуги посетил салон 27 февраля (10 марта) 1896 г. [25]; по утверждению Le Gaulois [28], Мункачи был впечатлен мастерством автора и высказал сожаление, что ему неизвестно имя этого автора, его соотечественника, которому он желал бы сообщить свое мнение о картине; сходная по содержанию заметка появилась и в Le Journal [29]. Однако, более точное описание было дано в L'Écho de Paris [25]: визит Мункачи был очень недолгим - он потребовал сообщить ему имя автора картины, но, не получив ответа, скандалил, обругал устроителей негодяями и заявил, что единственный великий венгерский художник - это он, Мункачи, после чего покинул выставку; редактор журнала L'Art International деланно удивился поведению великого художника и сообщил о своей провокации - что, мол, все претензии Мункачи должен был адресовать автору упомянутой выше заметки в журнала L'Art International, в номере за 4 (16) февраля 1896 г.
По утверждению отдельных газет, ритуальная картина имела успех в том числе у иностранцев, живших в Париже [30], [31], и вскоре австрийская печать подняла шум вокруг этого произведения [32], [33], заявив, что Мункачи угрожает судебным процессом директору салона; автор последней статьи посетил выставку 14 (26) марта и отметил талант автора картины, опровергнув однако заявления парижских газет о том, что на выставке полно посетителей. К сожалению, я так и не смог найти информацию о том, был ли подан иск против салона; во всяком случае, похоже что и журнал L'Art International, и одноименный салон в 1896 г. прекратили свое существование.
Как указывает д-р Вери [2], второй раз картина была выставлена в 1898 г. в Брюсселе [34], [35] - возможно, что экспонентом было лицо, имеющее отношение к брюссельской редакции журнала L'Art International. После этого следы картины теряются и она возникает уже в С.-Петербурге, как говорилось выше.
Таким образом, по моему мнению, утверждение сторонников д-ра Тейлора о том, что картина была создана Мункачи [1], не является правдоподобным.
Что касается утверждений о натурщиках, приведенных А.А. Столыпиным, то здесь я, не будучи специалистом в живописи, ничего не могу сказать. Безусловно нелепо утверждение А.А. Столыпина о том, что жена Мункачи была еврейкой - в 1914 г. католическая газета La Croix вначале напечатала сообщение о ритуальной картине, приписываемой Мункачи [36], но вскоре заявила, что супруга Мункачи происходит из католической семьи [37]; с ее подробной биографией можно ознакомиться в статье [38].
1. Julia Michalska. Was Hungarian star artist an anti-Semite? // The Art Newspaper. London, 2013. Vol. 22, №245, April, p. 9. В пересказе с искажениями эта статья встречается и на русском, например: Был ли антисемитом венгерский живописец Мункачи?
2. Daniel Véri. The Tiszaeszlár Blood Libel: Image and Propaganda.
3. Столыпин А.А. Триумф Менделя Бейлиса. // Новое Время. СПб., 1914. №13626, 17.02 (02.03), с. 4.
4. Столыпин А.А. Заметки. // Новое Время. СПб., 1906. №10849, 29.05 (11.06), с. 2. См. также: Могилянский М.М. «Юдофил своей редакции». // Речь. СПб., 1906. №97, 11 (24).06, с. 2.
5. Евреи в Венгрии и в России. // Новое Время. СПб., 1906. №10881, 30.06 (13.07), с. 2.
6. Маркон И.Ю. В интересах истины. (Ответ А. Столыпину). // Речь. СПб., 1914. №72 (2731), 15 (28).03, с. 3.
7. Столыпин А.А. Заметки. // Новое Время. СПб., 1914. №13653, 16 (29).03, с. 4. См. также: Печать. Ритуальный подлог. // День. СПб., 1914. №74 (516), 17 (30).03, с. 2; Непримиримый. Картина ритуального убийства. // Русское Знамя. СПб., 1914. №63, 18 (31).03, с. 1.
8. И.Е. Репин и картина Мункачи. // День. СПб., 1914. №75 (517), 18 (31).03, с. 3.
9. Маркон И.Ю. В интересах истины. (Второй ответ А. Столыпину). // Речь. СПб., 1914. №77 (2746), 20.03 (02.04), с. 2; День. СПб., 1914. №77 (519), 20.03 (02.04), с. 3.
10. П. К истории таинственной ритуальной картины. // День. СПб., 1914. №76 (518), 19.03 (01.04), с. 3. См. также Среди газет и журналов. // Новое Время. СПб., 1914. №13657, 20.03 (02.04), с. 4; Печать. А Васька слушает да ест. // День. СПб., 1914. №78 (520), 21.03 (03.04), с. 3.
11. Столыпин А.А. В интересах истины. (Второй ответ И. Маркону). // Новое Время. СПб., 1914. №13658, 21.03 (03.04), с. 4.
12. Собственник картины. В интересах истины. // Новое Время. СПб., 1914. №13660, 23.03 (05.04), с. 6.
13. Маркон И.Ю. В интересах истины. (Третий ответ А. Столыпину). // Речь. СПб., 1914. №80 (2749), 23.03 (05.04), с. 2-3.
14. Еще о картине «Мункачи». // День. СПб., 1914. №78 (520), 21.03 (03.04), с. 3.
15. В. Шантажная картина. // День. СПб., 1914. №84 (526), 27.03 (09.04), с. 3. Перепечатана с сокращениями: Телеграммы. Шантажная картина. (От нашего корреспондента). Петербург, 27 марта. // Киевская Мысль. К., 1914. №87, 28.03 (10.04), с. 5.
16. Marya-Jehanne Walewska (hrabina Wielopolska). Sprawa Beilisa, jej konsekwencye i konkluzye. Stanisławów, 1914.
17. Echa sprawy Bejlisa. Hr. Wielopolska o kwestyi żydowskiej. // Naprzód. Kraków, 1914. №6, 28.12 (10.01), s. 6.
18. Страшевский В. О шантажный картинах. (Письмо в редакцию). // Киевская Мысль. К., 1914. №89, 30.03 (12.04), с. 5; Новое о картине «Еврейский ритуал», приписываемой Мункачи. Киев, 30 марта. (По телеграфу от нашего корреспондента). // Речь. СПб., 1914. №88 (2757), 31.03 (13.04), с. 1.
19. Librarie, Musique. L'Art International. // Le Figaro. Paris, 1894. №346, 30.11 (12.12), p. 7.
20. L'Art international. // Le Journal des Débats. Paris, 1895. Numéro soir. 26.03 (07.04), p. 3.
21. 602. Art (l') international. Organe des amateurs des deux mondes. // Bibliographie de Belgique. Bruxelles, 1895. 2me partie, №7, 18 (30).04, p. 139.
22. L'Art International. Revue Mensuelle. Organe des Amateurs des Deux Mondes: Directeur, J. de Lacki. // Revue des Traditions Populaires. T. X. №4, p. 256.
23. Petite chronique. // L'Art Moderne. Bruxelles, 1895. №47, 12 (24).11, p. 375.
24. Henryk Batowski. Legion Mickiewicza w kampanii włosko-austriackiej 1848 roku. Warszawa, 1956. s. 36: «Julian lub Juliusz Łącki (1815 - 1863) - jeden z paryskich przyjaciół Mickiewicza, towiańczyk».
25. Actualités. Réne Barjean. Un concurrent de M. Munkacsy. // L'Écho de Paris. Paris, 1896. №4307, 28.02 (11.03), p. 1.
26. Nos échos. // Le Journal. Paris, 1896. №1257, 24.02 (07.03), p. 1.
27. Échos de Paris. // Le Gaulois. Paris, 1896. №5236, 25.02 (08.03), p. 1.
28. Échos de Paris. // Le Gaulois. Paris, 1896. №5238, 27.02 (10.03), p. 1.
29. Nos échos. // Le Journal. Paris, 1896. №1261, 28.02 (11.03), p. 1.
30. Nos échos. // Le Journal. Paris, 1896. №1264, 02.03 (14.03), p. 1.
31. Échos de Paris. // Le Gaulois. Paris, 1896. №5243, 02.03 (14.03), p. 1.
32. Kleine Chronik. Wien, 12 marz. Ein Protest Munkacsy's. // Neue Freie Presse. Wien, 1896. №11333, Abendblatt, 29.02 (12.03), s. 1; Tagesneuigkeiten. Ein Protest Muncacsy's. // Pester Lloyd. Budapest, 1896. №63, I. Beilage, 01 (13).03, s. 1.
33. Tagesneuigkeiten. Ein ritueller Mord. // Pester Lloyd. Budapest, 1896. №74, Abendblatt, 18 (30).03, s. 1.
34. Spectacles. Vendredi, 17 juin. // L'Independance Belge. Bruxelles, 1898. №168, 05 (17).06, p. 3.
35. Chronique du Jour. Choses d'art. // Le XXe Siècle. Bruxelles, 1898. №169, 06 (18).06, p. 1.
36. Gazette. Le tableau mistérieux. // La Croix. Paris, 1914. №9530, 27.03 (09.04), p. 1.
37. Gazette. A propos d'un tableau. // La Croix. Paris, 1914. №9535, 02 (15).04, p. 1.
38. Jules Mersch. Madame de Munkacsy. // Biographie nationale du pays de Luxembourg. Luxembourg, 1954. Fascicule VI, p. 417-503.
Итак, в феврале 1914 г. А.А. Столыпин в своей статье между прочим сообщил читателям [3]: (...)
На-днях мне удалось познакомиться с владельцем потрясающей по производимому впечатлению картины Мункачи, изображающей ритуальное убийство. В страшный по реализму сюжет великий художник вложил символический смысл. Убиваемая молодая белокурая девушка изображает славянство, а лица кровожадных цадиков, вытачивающих кровь, являются портретами вождей еврейства. Среди них - Ротшильд и Монтефиоре. История этой картины любопытна по дерзости попыток ея уничтожения, а также потому, что, кроме Larousse'а, ее тщательно замалчивают энциклопедические словари.(...)
Не лишне напомнить, что в 1906 г. А.А. Столыпин говорил о себе так [4]:
Я слыву, и не без основания, юдофилом нашей редакции,- у меня действительно особый взгляд на еврейский вопрос и острая жалость к несчастному народу, но это не мешает мне ясно видеть отрицательные его черты и самую опасность вопроса.
Да, в самом деле особый взгляд: Новое Время сообщало о завоевании Венгрии еврейством после введения там равноправия [5], но, по мнению А.А. Столыпина, венгерский художник почему-то решил выразить сочувствие славянам, а не своим соплеменникам.
Через некоторое время последовал ответ востоковеда И.Ю. Маркона [6]: (...)
Как редактор «Большой еврейской энциклопедии», к которому многие обратились за разъяснениями по поводу вышеприведенной заметки А. Столыпина, я должен сказать, что, действительно, ни в одном энциклопедическом словаре в перечне произведений великого художника Мункачи не упоминается подобная картина по той простой причине, что Мункачи никогда этой картины не писал. Могу успокоить г. Столыпина: этой картины мы не находим при перечислении картин Мункачи и у Larousse'а, на которого г. Столыпин ссылается (Ср. Larousse, Supplement, 1878, Paris, p. 1107 и Nouveau Larousse illustré, tome sixiéme, p. 265). (...)
Узнав о статье А. Столыпина, вдова покойного художника Мункачи на-днях обратилась к своим друзьям в России со следующим письмом (на французском языке):
«Я узнала, что некто А. Столыпин позволил себе в одной русской газете «Новое Время» написать, что картина «Ритуальное убийство», которую продолжают выставлять как произведение знаменитого венгерского художника, нарисована моим покойным мужем г-м де Мункачи.
Я протестую со всей энергией против подобной гнусности.
Господин де-Мункачи заставил снять эту самую картину на выставке в Париже, 15 или 16 лет тому назад. После этого осмелились выставить ее (эту картину) в Брюсселе, но и там он заставил запретить ее выставлять, а теперь я узнаю, что тот же самый подлог совершается в России.
Эта картина никогда не была писана или инспирирована покойным г. Мункачи, и я протестую всеми своими силами против подобного обмана.
Я буду счастлива, если мои русские друзья могли бы, наконец, заставить прекратить подобную гнусность, и я была бы им вечно признательна.
Сесиль де-Мункачи».(...)
А.А. Столыпин, процитировав приведенную выше заметку И.Ю. Маркона, сообщил [7]: (...) Назвать Мункачи автором картины «Ритуальные действия», упомянутой у Ларусса под названием: «Pâques» [Пасха], я решился на основании предъявленного мне владельцем картины свидетельства Ильи Ефимовича Репина. Привожу это свидетельство дословно:
22 декабря 1910 г.
«Свидетельствую, что картина, изображающая ритуальные действия, предъявленная мне к обозрению и принадлежащая г-ну N, является выдающимся произведением одного из великих художников,- по моему мнению должна принадлежать кисти профессора Мункачи».
Несомненно. Илья Репин.
Текст свидетельства напечатан пишущей машинкой, подпись же: «Илья Репин» и слово: «несомненно» написаны Репиным собственноручно. Повидимому, некоторая неуверенность текста свидетельства его не удовлетворила и он хотел исправить это впечатление, добавив слово: «несомненно».
В тексте свидетельства я должен был фамилию владельца картины заменить литерой «N», чтобы оберечь его собственность от покушений, которым она уже подвергалась. Однажды в нее плеснули серной кислотой, другой раз Еврей, переодетый в военную форму, настойчиво пытался к ней проникнуть в отсутствие владельца. Картину эту осматривал австро-венгерский посол [в 1911-1913 гг.], г. Турн-Валсасина, направивший впоследствии к владельцу ея одного из австрийских музейных администраторов. Последний сообщил, что картина известна, что этюды отдельных фигур этой картины находятся в различных хранилищах, что вдова Мункачи отрицает авторство мужа, будучи сама еврейского происхождения. «Но,- добавил этот эксперт,- если бы сам Мункачи встал из гроба и отказался от этой картины, ему можно было бы не поверить, так как, кроме Рембрандта и его, не было на свете художника, способного создать такое произведение».(...)
Немедленно в печати появились разъяснения акад. И.Е. Репина [8]: (...)
- Да, пять лет назад, обозревая картину, я высказал предположение, что она может принадлежать кисти Мункачи. (...) Считая картину исполненной, в смысле художественности, прекрасно, я не мог тогда же скрыть своего негодования по поводу пошлой и тенденциозной выдуманности сюжета. (...)
- Пожалуйста,- сказал И.Е. Репин,- напишите, что я лишь предполагаю в авторе Мункачи, утверждать это я не берусь. Выдавать мое мнение за безспорную истину нельзя.
Несколько позже ответил А.А. Столыпину и И.Ю. Маркон [9]: (...)
В настоящее время мною получено от глубокоуважаемого И.Е. Репина письмо, которое я, с его любезного разрешения, позволяю себе привести.
Милостивый государь Исаак Юльевич.
Лет пять тому назад ко мне обратились собственники картины, изображающей ритуальное убийство, о которой теперь идет речь, с просьбою определить, не принадлежит ли она кисти Семирадского.
Осматривая картину с художественно-технической стороны, я вынес впечатление, что своим приемом, колоритом и освещением она ближе всего подходит к произведениям Мункачи. (...)
Но, разумеется, раз на-лицо солидные доказательства, что автором картины не был Мункачи, я охотно готов признать свою ошибку (...)
С совершенным почтением
Ил. Репин
14 марта 1914 г. Куокала».
Кстати, я должен вторично заметить г. А. Столыпину, что в энциклопедическом словаре Ларусса (...) под словом Мункачи не упоминается ни картина под названием «Meurtre Rituel» (или как ее называет А. Столыпин «Ритуальные действия»), ни картина под названием «Pâques».
В то же время корреспондент газеты День передал со слов литературоведа Ф.Д. Батюшкова, что последний, будучи в Париже в 1896 г., рассматривал эту картину на выставке и выяснил, что «картину написал известный венгерский художник, но имя его скрывается», что в СПб. она попала из Парижа предположительно через Австрию, и что она демонстрировалась на Фонтанке, 83, где «помещалось польское общество изящных искусств, которое отдавало свое помещение по пятницам петербургскому Литературному обществу» [10].
Последовал и очередной ответ А.А. Столыпина И.Ю. Маркону [11]:
Под давлением составителя еврейского энциклопедического словаря г. Маркона и письма г-жи Сесиль «де-Мункачи», Илья Ефимович Репин разрешил обнародовать следующее письмо: [следует приведенное выше письмо И.Е. Репина И.Ю. Маркона]
Кроме того, г. Маркон настаивает на том, что в словаре Larousse'а не упомянута картина «Pâques». Относительно последнего пункта признаюсь в ошибке памяти: словарь, в котором упомянута картина «Pâques»,- не «Larousse», а - «La grande Encyclopédie» (т. XXIV, стр. 561). То же упоминание я впоследствии нашел и у «Vaporeau» - «Dictionnaire universel des contemporains» и в Английской «Cyclopedia of Painters and Paintings».
Если И.Е. Репин находит доказательства, отвергающие авторство Мункачи, «солидными»,- это его дело. Во всяком случае остается его первое утверждение, что картина принадлежит кисти «великого художника». В таком случае позволительно недоумевать, каким образом в девятнадцатом веке мог великий художник написать выдающееся произведение в громадной студии (картина - огромных размеров), выставлять его в Париже и других городах и остаться неизвестным?
Не достовернее ли утверждение австрийского официального эксперта, что, сочетавшись браком с особою еврейского происхождения, Мункачи отрекся от раннего произведения своей кисти? Кстати, дама, подписывающая свои письма не только «Сесиль Мункачи», но даже «Сесиль де-Мункачи», должна бы знать, что настоящая фамилия ея покойного мужа была Либ (Lieb), а «Мункачи» - название родной деревни художника, которое он избрал своим псевдонимом.
Было опубликовано и письмо собственника картины [12], сообщившего, что «картина эта находится у меня в течение шести лет», а ранее она принадлежала «популярному человеку в Варшаве А. Скр-му», и что большинство осматривавших ее русских и иностранных знатоков живописи, за исключением графа Д.И. Толстого, признавали ее работой Мункачи. Кроме того:
(...) имеются и объективные данные, которые дают право приписывать эту картину именно кисти проф. Мункачи: 1) полотно этой картины подготовлено так, как всегда подготовлял только один Мункачи, который покрывал заготовленный холст темным, почти черным составом в роде лака и затем писал по этому фону; 2) два изображения Евреев, написанных безспорно с натуры, принадлежат двум натурщикам из студии Мункачи, одного из них указал мне, лично знавший его в студии Мункачи, академик Э.К. фон-Липгардт; этот натурщик фигурирует и в других больших картинах Мункачи. Другого - П.А. Воронов, бравший в Париже уроки у Мункачи и писавший с этого Еврея этюды в студии художника. Один из этих этюдов сохранился. (...)
Затем И.Ю. Маркон ответил А.А. Столыпину [13]: (...)
Таким образом, от утверждений г. Столыпина, что все энциклопедические словари, кроме Larousse'а, тщательно замалчивают картину Мункачи, будто бы изображающую ритуальное убийство, не осталось и следа. (...) Но я должен и на этот раз разочаровать г-на А. Столыпина. Во всех указанных им энциклопедических словарях при перечне произведений великого венгерского художника не упоминается картины на сюжет о ритуальном убийстве. Дело в том, что картина «Pâques» (...) как одно из ранних произведений Мункачи, написанное им в Дюссельдорфе в 1868 г., ничего общего не имеет с ритуальным убийством, как и с той подозрительной картиной, о которой идет речь и которая выставлена была впервые в Париже в конце 90-х гг. 19-го века. Неизвестный до того времени художник М. Либ из г. Мункач, находясь в описанное нами время под влиянием Кнауса и Вотье, выставил в Дюссельдорфе прелестную идиллическую картину из жизни венгерских крестьян, под названием «Ungarische Ostergebräuche» (Венгерские пасхальные обычаи), сразу обратившую на начинающего художника внимание ценителей искусства. Картина изображает тот момент из венгерских пасхальных обрядовых игр, когда, согласно местному традиционному обычаю, молодые парни, окружив крестьянскую девушку со всех сторон, пытаются один - облить ее водою из стоящего тут же ушата, другие - посадить ее в ушат, наполненный водою. (...)
Сознавая свою безпомощность в борьбе против фактов, А. Столыпин пытается направлять свои стрелы по линии наименьшего сопротивления - на еврейское якобы происхождение г-жи Сесиль де-Мункачи и позволяет себе глумиться над нею, что она, будто бы не имея на то права, подписывается де-Мункачи (...) Я должен огорчить г. Столыпина: г-жа Сесиль де-Мункачи родилась и выросла в строго-католической семье и осталась до сих пор ревностной католичкой: она вышла замуж за художника Либа, будучи вдовой одного люксембургского барона-католика, и, таким образом, не имела и не имеет никакого отношения к еврейству. Что касается фамилии покойного художника, то (...) в 1878 г. Мункачи был австрийским императором возведен в дворянское достоинство, с утверждением за ним фамилии «Von Munkacsy» и с тех пор как художник, так и жена его во всех официальных документах стали подписываться де-Мункачи. (...) В лексиконе Брокгауза (Brockhaus Konversations-Lexicon), Bd. XII, стр. 76, статья, посвященная художнику, носит заглавие Munkacsy Michael von (стр. 76) и разсказывается о возведении художника в дворянское достоинство там же, на стр. 77. (...)
На этом полемика А.А. Столыпина с И.Ю. Марконом завершилась, насколько мне известно, но в это же время газете День удалось обнаружить новые данные об истории картины. В статье [14] говорилось со слов «лиц, близко стоявших к ныне ликвидированному польскому обществу изящных искусств», сообщалось, что сначала картина принадлежала этому обществу, от него перешла вначале одновременно к двум лицам, «оспаривавшими друг у друга право собственности на эту картину», и затем была «продана за крайне небольшую цену» - повидимому примерно в 1908 г. автору письма в Новое Время [12].
Статья [15] еще более любопытна; в ней была упомянута полемика польских литераторов, антибейлисара Анджея Немоевского, автора брошюры Ksiądz Pranajtis i jego przeciwnicy и графини Марии Иоганны Велепольской, автора брошюры Sprawa Bejlisa, jej konsekwencye i konkluzye, и цитировался фрагмент со стр. 26-27 последней брошюры [16, s. 26-27]: (...)
Некто X., галицийский помещик, когда-то человек состоятельный, разорился и стал пускаться на всевозможные аферы, для того, чтобы поправить свои разстроенные финансы.
Между прочим, ему пришла в голову отличная идея. Он разыскал талантливого, но бедного художника, и заказал ему картину с изображением ритуального убийства.
Картина должна была изображать убийство, жертвой которого пала Мария Гавлин в Богемии в 1893 г. (...)
Господин X. поставил художнику такие требования: девушка, нагая и умученная, должна лежать на столе; вокруг нея должны быть сгруппированы евреи-убийцы с ритуальными орудиями и мисками; каждый еврей должен представлять портрет какого-нибудь еврея, пользующегося европейской известностью. Итак, должны быть изображены Ротшильды, Гирши, их зятья и жены и другие знаменитые евреи. Художник блистательно выполнил заказ. Картина была отправлена на парижскую выставку 1895 г., и одновременно пошло письмо парижским Ротшильдам такого содержания: «такая-то картина будет выставлена, если не будет уплачена такая-то сумма». К письму был приобщен фотографический снимок картины. Однако, шантаж не удался. Ротшильд не заплатил ни сантима, а полиция запретила выставить картину. То же самое произошло и в других столицах. Тогда г. X. отправился в Вену, (...) но и тут просчитался. Попытка шантаж кончилась неудачей. Вдобавок полиция конфисковала картину, и фотографические снимки с нея составляют теперь редкость. (...)
К счастью, у писательницы оказался в распоряжении один такой снимок, и он был напечатан на листе между стр. 2 и 3 брошюры [16] - в точности совпадающий со снимками картины, помещенными в статье [1]. Брошюра была издана приблизительно в конце декабря 1913 г., что следует из рецензии [17] - т.е. до возникновения полемики о картине.
После публикации статьи [15] в Дне, перепечатанной Киевской Мыслью, один из читателей последней газеты, некий Виталий Страшевский, написал письмо в редакцию, опубликованное Киевской Мыслью и перепечатанное также Речью [18]: (...)
Этот промотавшийся помещик из галицкой Руси был Каэтан Бабецкий. Он придумал поправить свои разстроенные дела выставкой сенсационных картин, надеясь сорвать порядочный куш от лиц, задетых сюжетом картин. И вот с этой целью в 1893 или 1894 году он заказал в Кракове начинающему молодому, не без таланта художнику, картину под заглавием «Драма в Мейерлинге», на сюжет недавнего тогда трагического самоубийства эрцгерцога австрийского Рудольфа и Марии Вечеры. Картину эту К. Бабецкий пытался выставить в Париже, надеясь, что австрийское правительство купит ее за значительную сумму, чтобы избежать интереса скандала, который она должна была вызвать. Но по ходатайству австрийского посольства в Париже картина не была допущена на выставку, а владелец картины получил предупреждение, что при попытке демонстрировать эту картину будет привлечен к ответственности, как австрийский подданный. После этой неудачи К. Бабецкий (...) заказал тому-же художнику, не имеющему ничего общего с Мункачи, другую картину больших размеров под названием «Еврейский ритуал». Эта картина изображала ритуальную сцену, где нагую девушку окружали евреи, которым дано было сходство с Ротшильдом и другими известными богачами. Картина эта была выставлена в Варшаве, но администрация закрыла выставку этой картины для посетителей, находя, что она возбуждает одну часть общества против другой. Затем владелец картины стал выдавать ее за произведение Мункачи, собираясь отправить картину в Америку. Что произошло дальше, не знаю (...)
Должен сказать, что Каэтан Бабецкий (Cajetan Babecki) упоминается в печати, однако о том, что именно он заказывал картину и что ее история сложилась именно так, мне не удалось отыскать свидетельств. Тем не менее, о польском происхождении ритуальной картины можно говорить с определенной уверенностью.
Дело в том, что в конце 1894 г. в парижской печати появилось объявление о начале выхода посвященного искусству журнала L'Art International с редакцией по адресу 51, rue Rodier [19], а весной 1895 г. было сообщено об открытии также и одноименного салона по адресу 36, rue de Châteaudun, где подписчики и читатели могли бы выставлять свои коллекции предметов искусства для продажи [20]. В журнале бельгийской библиографии была дана справка об этой ежемесячном издании с указанием двух адресов редакции: парижского (36, rue de Châteaudun) и брюссельского (19, rue des Boiteux) [21], а в одном парижском журнале я нашел и его рекламу [22], в которой было указано имя редактора - J. de Lacki. В конце 1895 г. журнал сообщал о себе как о двухнедельном (а не ежемесячном) издании, с указанием того же парижского адреса 36, rue de Châteaudun и имени редактора - Julien de Lacki [23]. На мой взгляд, Julien de Lacki - не француз, а поляк Юлиуш Ляцкий (Juliusz Łącki), тезка одного из парижских корреспондентов поэта Адама Мицкевича [24].
4 (12) февраля 1896 г. в журнале L'Art International появилась статья, подписанная псевдонимом Folly, посвященная выставленной в салоне L'Art International по адресу 36, rue de Châteaudun Картине ритуального убийства в Венгрии (Scène de meurtre rituel en Hongrie) [25], и вскоре некоторые парижские газеты также начали рекламировать выполненное, по их словам, рукою большого мастера произведение как написанное венгерским художником, пожелавшим скрыть свое имя [26], [27]. В результате Мункачи в сопровождении своей жены и слуги посетил салон 27 февраля (10 марта) 1896 г. [25]; по утверждению Le Gaulois [28], Мункачи был впечатлен мастерством автора и высказал сожаление, что ему неизвестно имя этого автора, его соотечественника, которому он желал бы сообщить свое мнение о картине; сходная по содержанию заметка появилась и в Le Journal [29]. Однако, более точное описание было дано в L'Écho de Paris [25]: визит Мункачи был очень недолгим - он потребовал сообщить ему имя автора картины, но, не получив ответа, скандалил, обругал устроителей негодяями и заявил, что единственный великий венгерский художник - это он, Мункачи, после чего покинул выставку; редактор журнала L'Art International деланно удивился поведению великого художника и сообщил о своей провокации - что, мол, все претензии Мункачи должен был адресовать автору упомянутой выше заметки в журнала L'Art International, в номере за 4 (16) февраля 1896 г.
По утверждению отдельных газет, ритуальная картина имела успех в том числе у иностранцев, живших в Париже [30], [31], и вскоре австрийская печать подняла шум вокруг этого произведения [32], [33], заявив, что Мункачи угрожает судебным процессом директору салона; автор последней статьи посетил выставку 14 (26) марта и отметил талант автора картины, опровергнув однако заявления парижских газет о том, что на выставке полно посетителей. К сожалению, я так и не смог найти информацию о том, был ли подан иск против салона; во всяком случае, похоже что и журнал L'Art International, и одноименный салон в 1896 г. прекратили свое существование.
Как указывает д-р Вери [2], второй раз картина была выставлена в 1898 г. в Брюсселе [34], [35] - возможно, что экспонентом было лицо, имеющее отношение к брюссельской редакции журнала L'Art International. После этого следы картины теряются и она возникает уже в С.-Петербурге, как говорилось выше.
Таким образом, по моему мнению, утверждение сторонников д-ра Тейлора о том, что картина была создана Мункачи [1], не является правдоподобным.
Что касается утверждений о натурщиках, приведенных А.А. Столыпиным, то здесь я, не будучи специалистом в живописи, ничего не могу сказать. Безусловно нелепо утверждение А.А. Столыпина о том, что жена Мункачи была еврейкой - в 1914 г. католическая газета La Croix вначале напечатала сообщение о ритуальной картине, приписываемой Мункачи [36], но вскоре заявила, что супруга Мункачи происходит из католической семьи [37]; с ее подробной биографией можно ознакомиться в статье [38].
1. Julia Michalska. Was Hungarian star artist an anti-Semite? // The Art Newspaper. London, 2013. Vol. 22, №245, April, p. 9. В пересказе с искажениями эта статья встречается и на русском, например: Был ли антисемитом венгерский живописец Мункачи?
2. Daniel Véri. The Tiszaeszlár Blood Libel: Image and Propaganda.
3. Столыпин А.А. Триумф Менделя Бейлиса. // Новое Время. СПб., 1914. №13626, 17.02 (02.03), с. 4.
4. Столыпин А.А. Заметки. // Новое Время. СПб., 1906. №10849, 29.05 (11.06), с. 2. См. также: Могилянский М.М. «Юдофил своей редакции». // Речь. СПб., 1906. №97, 11 (24).06, с. 2.
5. Евреи в Венгрии и в России. // Новое Время. СПб., 1906. №10881, 30.06 (13.07), с. 2.
6. Маркон И.Ю. В интересах истины. (Ответ А. Столыпину). // Речь. СПб., 1914. №72 (2731), 15 (28).03, с. 3.
7. Столыпин А.А. Заметки. // Новое Время. СПб., 1914. №13653, 16 (29).03, с. 4. См. также: Печать. Ритуальный подлог. // День. СПб., 1914. №74 (516), 17 (30).03, с. 2; Непримиримый. Картина ритуального убийства. // Русское Знамя. СПб., 1914. №63, 18 (31).03, с. 1.
8. И.Е. Репин и картина Мункачи. // День. СПб., 1914. №75 (517), 18 (31).03, с. 3.
9. Маркон И.Ю. В интересах истины. (Второй ответ А. Столыпину). // Речь. СПб., 1914. №77 (2746), 20.03 (02.04), с. 2; День. СПб., 1914. №77 (519), 20.03 (02.04), с. 3.
10. П. К истории таинственной ритуальной картины. // День. СПб., 1914. №76 (518), 19.03 (01.04), с. 3. См. также Среди газет и журналов. // Новое Время. СПб., 1914. №13657, 20.03 (02.04), с. 4; Печать. А Васька слушает да ест. // День. СПб., 1914. №78 (520), 21.03 (03.04), с. 3.
11. Столыпин А.А. В интересах истины. (Второй ответ И. Маркону). // Новое Время. СПб., 1914. №13658, 21.03 (03.04), с. 4.
12. Собственник картины. В интересах истины. // Новое Время. СПб., 1914. №13660, 23.03 (05.04), с. 6.
13. Маркон И.Ю. В интересах истины. (Третий ответ А. Столыпину). // Речь. СПб., 1914. №80 (2749), 23.03 (05.04), с. 2-3.
14. Еще о картине «Мункачи». // День. СПб., 1914. №78 (520), 21.03 (03.04), с. 3.
15. В. Шантажная картина. // День. СПб., 1914. №84 (526), 27.03 (09.04), с. 3. Перепечатана с сокращениями: Телеграммы. Шантажная картина. (От нашего корреспондента). Петербург, 27 марта. // Киевская Мысль. К., 1914. №87, 28.03 (10.04), с. 5.
16. Marya-Jehanne Walewska (hrabina Wielopolska). Sprawa Beilisa, jej konsekwencye i konkluzye. Stanisławów, 1914.
17. Echa sprawy Bejlisa. Hr. Wielopolska o kwestyi żydowskiej. // Naprzód. Kraków, 1914. №6, 28.12 (10.01), s. 6.
18. Страшевский В. О шантажный картинах. (Письмо в редакцию). // Киевская Мысль. К., 1914. №89, 30.03 (12.04), с. 5; Новое о картине «Еврейский ритуал», приписываемой Мункачи. Киев, 30 марта. (По телеграфу от нашего корреспондента). // Речь. СПб., 1914. №88 (2757), 31.03 (13.04), с. 1.
19. Librarie, Musique. L'Art International. // Le Figaro. Paris, 1894. №346, 30.11 (12.12), p. 7.
20. L'Art international. // Le Journal des Débats. Paris, 1895. Numéro soir. 26.03 (07.04), p. 3.
21. 602. Art (l') international. Organe des amateurs des deux mondes. // Bibliographie de Belgique. Bruxelles, 1895. 2me partie, №7, 18 (30).04, p. 139.
22. L'Art International. Revue Mensuelle. Organe des Amateurs des Deux Mondes: Directeur, J. de Lacki. // Revue des Traditions Populaires. T. X. №4, p. 256.
23. Petite chronique. // L'Art Moderne. Bruxelles, 1895. №47, 12 (24).11, p. 375.
24. Henryk Batowski. Legion Mickiewicza w kampanii włosko-austriackiej 1848 roku. Warszawa, 1956. s. 36: «Julian lub Juliusz Łącki (1815 - 1863) - jeden z paryskich przyjaciół Mickiewicza, towiańczyk».
25. Actualités. Réne Barjean. Un concurrent de M. Munkacsy. // L'Écho de Paris. Paris, 1896. №4307, 28.02 (11.03), p. 1.
26. Nos échos. // Le Journal. Paris, 1896. №1257, 24.02 (07.03), p. 1.
27. Échos de Paris. // Le Gaulois. Paris, 1896. №5236, 25.02 (08.03), p. 1.
28. Échos de Paris. // Le Gaulois. Paris, 1896. №5238, 27.02 (10.03), p. 1.
29. Nos échos. // Le Journal. Paris, 1896. №1261, 28.02 (11.03), p. 1.
30. Nos échos. // Le Journal. Paris, 1896. №1264, 02.03 (14.03), p. 1.
31. Échos de Paris. // Le Gaulois. Paris, 1896. №5243, 02.03 (14.03), p. 1.
32. Kleine Chronik. Wien, 12 marz. Ein Protest Munkacsy's. // Neue Freie Presse. Wien, 1896. №11333, Abendblatt, 29.02 (12.03), s. 1; Tagesneuigkeiten. Ein Protest Muncacsy's. // Pester Lloyd. Budapest, 1896. №63, I. Beilage, 01 (13).03, s. 1.
33. Tagesneuigkeiten. Ein ritueller Mord. // Pester Lloyd. Budapest, 1896. №74, Abendblatt, 18 (30).03, s. 1.
34. Spectacles. Vendredi, 17 juin. // L'Independance Belge. Bruxelles, 1898. №168, 05 (17).06, p. 3.
35. Chronique du Jour. Choses d'art. // Le XXe Siècle. Bruxelles, 1898. №169, 06 (18).06, p. 1.
36. Gazette. Le tableau mistérieux. // La Croix. Paris, 1914. №9530, 27.03 (09.04), p. 1.
37. Gazette. A propos d'un tableau. // La Croix. Paris, 1914. №9535, 02 (15).04, p. 1.
38. Jules Mersch. Madame de Munkacsy. // Biographie nationale du pays de Luxembourg. Luxembourg, 1954. Fascicule VI, p. 417-503.