(no subject)
Вся человеческая жизнь в какой-то степени - терминальная стадия перехода в мир иной. Но одно дело, когда об этом говорит священник, и совсем другое - врач. У аудиторов есть понятие "риск отдаленный" (remote risk) - не маловероятный, а именно "отдаленный". Так вот, почему-то рутинные слова батюшки о преходящем бренном мире воспринимаются исключительно как тот самый remote risk, а вот слова врача о терминальной стадии - даже не как риск, а как приговор. Врачу верим больше, чем Богу?
И никакие бумажки с портретами президентов не помогут, если эти слова прозвучали. Так боксер в первые полсекунды после нокаута, наверное, тоже пытается двигаться и что-то предпринять, но от своих телодвижений лишь только неизбежно падает на ринг. И тут то же самое - очень хочется сделать хоть что-то, но дела бессильны. А собственная вера слаба, как жидкая манная каша: не сделал себе труд научиться молиться, лениво мне было, видите ли.
На всякий случай - врач говорил это не обо мне и не о моей семье. О постороннем, в сущности, человеке. Выкинуть из головы и не париться, ага.
И никакие бумажки с портретами президентов не помогут, если эти слова прозвучали. Так боксер в первые полсекунды после нокаута, наверное, тоже пытается двигаться и что-то предпринять, но от своих телодвижений лишь только неизбежно падает на ринг. И тут то же самое - очень хочется сделать хоть что-то, но дела бессильны. А собственная вера слаба, как жидкая манная каша: не сделал себе труд научиться молиться, лениво мне было, видите ли.
На всякий случай - врач говорил это не обо мне и не о моей семье. О постороннем, в сущности, человеке. Выкинуть из головы и не париться, ага.