(no subject)

[rrrang]

Теперь я себе еще и лук хочу. Не то чтобы прям longbow, но что-то современное, технологичное и не слишком большое по размерам... Рррр... :) Вот уж точно - "вредно не хотеть".


- Сильней, сильней, Маришка! До мордашки. Скручивай тетиву пальцами,
чтобы стрела не свалилась с седлища. Руку крепче к щеке. Целься. Оба глаза
открыты! Теперь сдержи дыхание. Стреляй!
Тетива, несмотря на шерстяной защитник, болезненно укусила левое
предплечье.
Отец хотел что-то сказать, но на него напал кашель. Тяжелый, сухой,
болезненный кашель. "Он кашляет все страшнее, - подумала Маришка Барринг,
опуская лук. - Все страшнее и все чаще. Вчера раскашлялся, когда метился в
козла. И на обед из-за этого была вареная лебеда. Терпеть не могу вареной
лебеды. Ненавижу голод. И нужду".
Старый Барринг, хрипя, со стоном втянул воздух.
- В пяди от середки прошла твоя стрела, девка! В целой пяди! А ведь я
говорил, чтобы так не дергать, спуская тетиву! А ты скачешь так, будто
тебе червяк заполз между полужопками. И целишься слишком долго. Усталой
рукой стреляешь! Только стрелы изводишь!
- Так я ж попала! И вовсе даже не в пяди, а всего полпяди от середины.
- Не пищи! Наказали ж меня боги, вместо парня девку-растяпу послав.
- И вовсе не растяпа я!
- Еще увидим. Стрельни еще разок. И помни, что я сказал. Стоять надо,
словно в землю врытая. Целиться и стрелять быстро. Ну, чего морщишься?
- Потому что наговариваете на меня!
- Имею право. Я - отец. Стреляй.
Она натянула лук, надувшаяся и готовая разреветься. Он заметил это.
- Я люблю тебя, Маришка, - сказал он глухо. - Помни об этом всегда.
Она отпустила тетиву, как только перо коснулось губ.
- Хорошо, - сказал отец. - Хорошо, дочка...
...
- Я тоже люблю тебя, папка, - сказала она совершенно отчетливо...