Херсонес. К.К.Косцюшко-Валюжинич и его"Склад местных древностей"
Рассказ о создателе археологического музея в Херсонесе - Карле Казимировиче Косцюшко-Валюжиниче неизменно требует от всякого пишущего о нем восторженных выражений. Именно он сделал в Херсонесе главные открытия, раскопав почти треть древнего города, обогатив Императорский Эрмитаж шедеврами древнего искусства и предоставив в распоряжение науки огромный массив материальных свидетельств прошлого. Титанический труд, вознагражденный обилием находок, фанатическая преданность порученному делу, ключевая роль в устройстве музея на руинах Херсонеса - все эти заслуги, многократно отмеченные, в том числе и при жизни Косцюшко, сделали этого подвижника фигурой почитаемой, легендарной, но, как следствие, почти начисто лишенной реальной биографии. Попытка составить жизнеописание этого человека наталкивается на крайнюю малочисленность и фрагментарность сведений о «до херсонесском» периоде.
Родился Николай Карл Казимирович Косцюшко Валюжинич 20 апреля 1847 г. в г. Могилеве(Белоруссия), в семье мелкопоместного дворянина польского происхождения. Вырос в имении Новое Село, расположенном в непосредственной близости от нынешней белорусско-латвийской границы, на правом берегу Западной Двины, в устье речки Росица.
В августе 1859, в возрасте 12 лет, сын титулярного советника Николай Карл Косцюшко-Валюжинич поступил в приготовительное отделение Института Корпуса горных инженеров в Санкт-Петербурге. В то время это было престижное закрытое военное учебное заведение, славившееся высоким уровнем образования, в него принимали, в основном, детей небогатых дворян. В 1865 г., не закончив учебу, Косцюшко-Валюжинич покинул Петербург и возвратился домой, где, как сказано в автобиографии, «занимался сельским хозяйством в имении отца». В 1868 г. поступил на службу в Управление Динабургско-Витебской железной дороги помощником главного инженера. С 1879 г. судьба его связана с г. Севастополем, куда он переехал по причине заболевания легких и стал работать в управлении другой железной дороги - Лозово-Севастопольской, в должности сначала конторщика, а затем - старшего бухгалтера-счетовода. Оставив службу в 1881 г., он, обладая некоторым состоянием, приобрел в городе дом и занялся изучением истории Крыма, а также стал неофициальным редактором газеты «Севастопольский листок». В 1882 году им был организован в Севастополе Кружок любителей истории и древностей Крыма, с музеем и библиотекой. Членами кружка были многие высокопоставленные лица тогдашнего Севастополя, в т. ч. градоначальник, губернатор, капитан над портом и др.
Зарекомендовав себя человеком безупречной честности и аккуратности в делах, Карл Казимирович был в январе 1885 г. избран товарищем (т.е. - заместителем) директора Севастопольского городского банка, а также - членом, а позднее и председателем Совета Севастопольского общества взаимного кредита. С 1885 г. К.К. Косцюшко-Валюжинич являлся действительным членом Императорского Одесского общества истории и древностей. Увлечение древней историей, редактирование «Севастопольского листка», общественные обязанности - Карлу Казимировичу явно было тесно за банковской конторкой. :)
По свидетельству современников, занятия археологией были его заветной мечтой. Известно, что Карл Казимирович даже обращался в Императорскую Археологическую Комиссию с прошением о назначении его на вакантное место директора Керченского музея. К счастью для Херсонеса в этом ему было отказано. Когда в 1888 году раскопки Херсонеса Таврического перешли в ведение Императорской Археологической комиссии, К.К. Косцюшко-Валюжинич, по рекомендации вице-президента Одесского общества В.Н. Юргевича, становится производителем работ.
Он исследовал сотни метров древнего города, описывал и реставрировал находки. Самые ценные отправлял в Эрмитаж, остальные нес в дом: не оставлять же их под открытым небом. Но вскоре супруга взбунтовалась: "Превратил квартиру в склад!" И тогда Карл Казимирович построил на территории Херсонеса сарайчик - Склад местных древностей и сам поселился рядом. Ни на один день он не хотел оставлять Херсонес: "Я так предан делу расследования и, как фанатик, так далеко зашел, что возврата нет. Для меня расстаться с Херсонесом - то же самое, что расстаться с жизнью".
Несколько картинок для иллюстрации местоположения "Склада местный древностей"
Как видно, дорога к музею проходила сквозь оборонительную стену
Путь к музею на карте из путеводителя Бумберга от 1914 года / Аэрофотоснимок 1942 года.
Возникновение "Склада местных древностей" относится к 1892 году, когда при перепланировке монастырской территории был снесен небольшой сарай близ Владимирского собора, где Косцюшко хранил находки. Наскоро возведя несколько простых строений на берегу Карантинной бухты, он устроил в них экспозицию, которая делилась на античную (классическую) и средневековую (византийскую).
"Склад местный древностей".
Составленная из мраморных плит, колонн, капителей фронтальная часть здания буквально выростает из земли.
Две последние фотографии - уникальны. Карл Казимирович тщательно фиксировал результаты раскопок - изготовлял слепки с надписей, т.н. эстампажи, зарисовывал находки, чертил планы. Для особо важных рисунков и планов обращался к профессиональным художникам и чертежникам, но наладить постоянную фотофиксацию своих археологических открытий ему удалось не сразу.
Первое упоминание о сделанной для отчета фотографии относится к февралю 1889 года - какому-то не названному в финансовой ведомости фотографу было уплачено 6 рублей за два снимка восковых слепков (это были слепки терракотовых головок, найденных в 1888 году в мастерской античного скульптора). Немного позже, в том же году, севастопольскому художнику и фотографу А. Люхтергандту уплачено за снимок (очевидно, за один?) 10 рублей (фотоателье Люхтергандта известно в Севастополе с 1889 по 1895 год. Позже его мастерская перешла к С.И. Райнишу).
В Херсонес, отдаленный тогда от Севастополя на три версты, фотографа привозили и увозили на извозчике.
Так как портрета Люхтергандта в нашем распоряжении пока не имеется, здесь помещена фотография, которую можно назвать «Неизвестный херсонесский фотограф». Пусть тень человека, склонившегося к камере, будет собирательным образом всех тех, кто запечателевая древние руины, не оставил нам своего изображения.
Еще одним севастопольским фотографом и художником, с которым тесно сотрудничал К.К. Косцюшко-Валюжинич, был знаменитый Михаил Николаевич Протопопов. Его фотографии украшали многие отчеты Карла Казимировича, печатались в изданиях Императорской Археологической комиссии. Его ателье под названием «Крымская фотография» располагалось на Большой Морской, д. 18. Биографические сведения о Михаиле Николаевиче содержатся в книге Е. Чверткина «Незабытый Севастополь», а публикуемый здесь его портрет мы позаимствовали из учебника Е. Алтабаевой и В. Коваленко «На рубеже эпох: Севастополь в 1905-1916 годах».
Вернемся к музею:
Строения "Склада ... " образовали просторный дворик, где экспонировались крупные находки, причем из различных архитектурных деталей Косцюшко составил во дворике христианскую базилику, в том виде, в каком они экспонируются в наши дни, будучи найденными in situ.
Снимок датируется 1911г.
Рядом были устроены навесы, под которыми разместились огромные глиняные бочки, жернова, керамические водопроводные трубы и пр.
Строительство дополнительных сараев 1912г.
1912г.
1913г.
Ворота в музей 1913г.
15 января 1897 года писатель Максим Горький остановился на один день в Севастополе для осмотра раскопок древнего Херсонеса и музея херсонесских древностей. Вот отрывок из написанного позже очерка"Херсонесс Таврический":
"Музей древностей Херсонеса, находящийся сейчас же за оградой монастыря, не только внутри битком набит вещами, но и снаружи завален ими. Чего тут нет! Громадные мраморные колонны с ажурными капителями, мраморные левы с городских ворот Херсонеса(один из них стоит сейчас в Итальянском дворике) гробницы, урны семейные, памятники, громадные глиняные сосуды для хранения вина, обломки барельефов, целые полы из мозаики, и на всём этом лежит отпечаток недосягаемого изящества эллинской культуры. "
Раннеримские мраморные львы на входе в музей 1911г.
В музее бывало много посетителей, особенно в летний период, имелась "Книга отзывов", Карл Казимирович или кто-то из его помощников проводили экскурсии - "давали объяснения". Тут же, при музее, с разрешения ИАК, Косцюшко соорудил себе квартиру, нашлось место и для библиотеки, в которой, кроме книжных шкафов располагались и витрины с монетами. С 1903 г. бессменным помощником Косцюшко стал Мартин Иванович Скубетов, чертежи которого украшают все издания ИАК и многие другие книги по истории Херсонеса. Фигуры этих двух людей видятся на заре создания музея в виде силуэтов рыцаря и оруженосца. Музей был предметом их гордости и смыслом их жизни.
Совсем другое мнение было высказано некоторыми членами ИАК. Еще в ходе решения судьбы херсонесских раскопок, в Археологической комиссии обсуждалась возможность устройства музея, но она была отвергнута. И.И. Толстой заметил, что нельзя скрывать находки от глаз образованной публики в "захолустном хранилище". Видимо, посчитав таковым детище Косцюшко, барон В.Г. Тизенгаузен в 1895 г. писал ему: "Имейте постоянно в виду, что нынешняя коллекция в Вашем складе имеет значение временное". Барону представлялось, что музей посещают лишь богомольцы, ничего не смыслящие в археологии. Интересно примечание Косцюшко на полях: "Взгляд кабинетного ученого, ни разу не побывавшего в Херсонесе ... Я уверен, что вопрос о местном музее есть только вопрос времени".
Большинство членов Комиссии, включая ее председателя, графа А.А. Бобринского, относились к Карлу Казимировичу с большим уважением и теплотой, а потому - не мешали ему обустраивать "Склад" по собственному усмотрению, и даже присылали дополнительные экземпляры изданий для музейной библиотеки, редчайшие книги приобретались на средства ИАК у букинистов Москвы, Петербурга, Риги. В библиотеке в год ее основания - 1893 - было 200 томов, а через два года количество книг удвоилось. Очень скоро музею стало тесно в неказистых строениях. Косцюшко мечтал о строительстве нового здания. Он хотел построить музей в виде древней базилики и даже заказал местному архитектору его проект.
Проект музея, о котором мечтал К.К. Косцюшко-Валюжинич
Мечты его вовсе не были безосновательными. Совсем недалеко от Севастополя, на Южном берегу Крыма, проживали в своих летних дворцах русские цари и их свита. Иногда они совершали длинные экскурсии в Херсонес, где посещали Свято-Владимирский монастырь, осматривали раскопки и музей. В 1902 году, в одно из посещений Херсонеса, Николай II обещал Косцюшко подумать о новом здании, сказав, что "ценным находкам не место в таком сарае, как нынешний". Он тут же приказал передать проект музея Министру Двора. Проект застрял в министерстве, а начавшаяся вскоре русско-японская война не позволила осуществить эту идею.
Приступив к раскопкам в мае 1888 года, Косцюжко почти сразу же получил от херсонесской почвы щедрый аванс: была открыта мастерская III века до н.э., в которой изготовлялись терракотовые статуэтки. Эллинистический Херсонес явился впервые из-под напластований византийского города. В следующем году - роскошные мозаичные полы "базилики в базилике". Далее находки посыпались как из рога изобилия: надписи, включая знаменитую Присягу херсонеситов, склепы с драгоценностями, амфоры, чернолаковая посуда, церковная утварь, античная скульптура. Именно Косцюшко-Валюжинич произвел масштабные раскопки площади древнего городища, превратив его в «Русские Помпеи». Им были открыты жилые кварталы и улицы, лавки и мастерские, общественные здания (в том числе т.н. Монетный двор), богато декорированные церкви с мозаичными полами, превосходной сохранности оборонительные сооружения, система водоснабжения. Мало того, что в городе существовал водопровод, он обнаружил систему очистных сооружений. То есть вдоль улиц шли каменные желоба, накрытые плитами. А в домах было что-то вроде мусоропровода. Эта система просуществовала и продержалась с античных времен и до гибели города, более 1,5 тысячи лет. В то время, когда средневековые европейские города погибали от нечистот, здесь было чисто и гигиенично. И даже в 1900 году, когда севастопольские власти хотели усовершенствовать очистительную систему, они позвали Костюшко-Валюжинича, чтобы он поделился с ними секретами древнего Херсонеса.
Производил Карл Казимирович раскопки и за пределами Херсонеса - в районе мыса Фиолент и на берегу Казачьей бухты. Огромное количество археологических находок, лучшие из которых отправлялись в Императорский Эрмитаж «для Высочайшего обозрения», привлекло внимание к Херсонесу царской семьи.
Государь-император Николай II побывал в Херсонесе трижды. 22 августа 1898 г., 18 сентября 1902 г. и в августе 1913 г.
В 1902 г. экаскурсия по городищу и музею императора и свиты, длилась около двух часов. Экскурсию проводил заведующий Косцюшко-Валюжинич.
Во время осмотра император "выказывал живейший интерес" к находкам и задавал вопросы, касающиеся не только прошлого Херсонеса, но и хода ведения раскопок, а так же условий хранения найденных на городище древностей.
Император Николай II, императрица Александра Федоровна и сопровождающие их лица у здания Херсонесского музея; 5-й слева- министр императорского Двора граф Фредерикс В.Б. Дата съемки: 1902г. Автор съемки: Протопов М.
Бюджет раскопок был увеличен за время заведования Косцюшко-Валюжинича с 2 до 10 тыс. рублей, что сделало Херсонес самым крупным археологическим предприятием в Российской империи.
Благодаря трудам К.К. Косцюшко-Валюжинича смогли появиться книги - Д.В. Айналова «Развалины храмов», В.В. Латышева “Inscriptiones antiquae orae Septentrionalis Ponti Euxini” и множество других, не менее значительных изданий. Вот отрывок из воспоминаний современника Карла Казимировича - С.П. Шестакова, замечательного учёного, автора «Очерков по истории Херсонеса в VI - X веках по Р. Хр.» - рисующий живой портрет основателя Херсонесского музея:
«…Беззаветно преданный своему делу этот скромный труженик, в своем уединенном жилище на пустынных берегах, где когда-то кипела бойкая жизнь торгового греческого города, шаг за шагом вскрывая вещественные и письменные памятники его былого; под его неусыпным надзором, по его плану производились раскопки, приведшие к весьма важным и неожиданным результатам. Но не одни крупные находки, вроде открытия стен древнего греческого города ниже уровня почвы позднейшего Херсонеса или крестообразного храма, открытого в 1902 г. привлекают внимание к его деятельности, как блюстителя раскопок на месте древнего Херсонеса. Особенно ценно было то, что для него не было мелочей в излюбленном им деле. Каждый осколок древней поливной посуды, каждый невидный обломок предмета обихода или церковной утвари языческого или христианского Херсонеса, при его многолетней опытности в деле изучения херсонесской старины, говорил ему многое, тотчас находил себе место в том или другом отделе небольшого музея на месте развалин древнего города, где с такою тщательностью были им собираемы и классифицируемы предметы херсонесской древности разных эпох.
Мне вспоминается мое знакомство с приветливым и симпатичным хозяином херсонесских раскопок летом 1903 г., когда мне удалось воспользоваться его руководством при ознакомлении с памятниками Херсонеса, вспоминается его живое и увлекательное слово о Херсонесе и его древностях, не сходивших с его языка во время наших бесед на берегу ли моря или в маленьком кабинетике Косцюшко-Валюжинича, подле его детища - его Херсонесского музея, никогда не пустовавшего, причем частые посетители всегда встречали со стороны Косцюшко-Валюжинича готовность к объяснению древностей. Видно было, что этот человек весь живет своими историческими и археологическими интересами и не может не делиться ими с окружающими».
Совсем немного сведений сохранилось о частной жизни Косцюшко-Валюжинича, так как его семейный архив не сохранился. Известно, что исповедания он был римско-католического, женат на православной Марии Павловне, а также то, что у него было семеро детей - трое сыновей (Петр, Павел и Дмитрий) и четыре дочери (Любовь, Елизавета, Мария и Ксения).
Жизнь его была временами очень трудна: все, что причиняло вред Херсонесу, он воспринимал как личную драму: строительство монастырских зданий и разбивку цветников, возведение на городище артиллерийских батарей. Он боролся, как мог, но и с ним боролись - один из настоятелей монастыря писал на него доносы, обвиняя его, католика, в заведомой враждебности к православной обители; председатель Археологической Комиссии граф А.А. Бобринский объяснял ему, что интересы Военного ведомства превыше археологических; маститые ученые, бывая в Херсонесе проездом, критиковали его раскопки, «ведущиеся без определенного плана» и систему хранения экспонатов в музее. Карл Казимирович аккуратно подшивал все эти документы, снабжая пометкой: «Для будущего историка Херсонесского музея».
На своём посту он проработал 20 лет. Умер Карл Казимирович Косцюшко-Валюжинич 14 декабря 1907 г. в Севастополе, в лечебнице Красного Креста, от воспаления легких. Похоронен был в Херсонесском монастыре, как сказано в некрологе, - «католическим и православным духовенством совместно». Его могила с надгробием, которое представляет собой обломок мраморной колонны с надписью, сохранилась на территории заповедника «Херсонес Таврический». Она расположена на аллее, ведущей к морю.
Научное наследие К.К. Косцюшко-Валюжинича составляет обширный архивный фонд (более 5 тыс. ед. хранения) - это рукописи отчетов в Археологическую комиссию, дневники, фотографии и чертежи, документирующие процесс раскопок, переписка с ведущими научными учреждениями.
Материалы научного архива Косцюшко-Валюжинича до сих пор служат источником для изучения истории и археологии Херсонеса Таврического.
© Л. Гриненко
18 августа 2012 года состоялось торжественное открытие мемориальной доски и бюста основателю Херсонесского музея Карлу Казимировичу Косцюшко-Валюжиничу. Оно посвящено 165-летию со дня его рождения.
Инициатива создания бюста принадлежит генеральному консульству Польши в Севастополе, работы были проведены за счет польской стороны. Генрих Литвин - посол республики Польши в Украине - отметил, что здесь виден пример того, что поляки участвовали в очень важных делах в Крыму, пример очень тесного сотрудничества между странами. Большое содействие, в том числе финансовое, в установлении памятных знаков оказал консул Польши в Севастополе Веслав Мазур.
Первый путеводитель по музею в Херсонесе был написан на польском языке. Мы хотели, чтобы эту работу было видно, поэтому придумали установить бюст и табличку, - сказал Веслав Мазур.
Интересно, что представленный бюст - это пока гипсовая копия настоящего бюста. Из Италии будет привезён мрамор, из которого на деньги польского консульства будет изготовлен и установлен постоянный бюст.
При подготовке материала использовались следующие источники:
Официальный сайт музея-заповедника "Херсонес Таврический"
"Открытие Херсонеса"
"Археологи и фотографы"
"Косцюжко-Валюжинич"
Центральный архив кино-фотофонодокументов Санкт-Петербурга (ЦГАКФФД)
Первый Севастопольский
В следующем выпуске: Экспозиция Херсонесского музея.