Другой мир
Я вчера был в таком чудном-чудном месте.
Где в ответ на мое «Бонжур» кричат «Салют!». Где можно думать сколько влезет и никто не спрашивает «Чего грустишь?». Где Кронгауз рассказывает шутки и гуляет в шортах, где Зализняк доказывает, что Велесова книга - подделка. Где очень много пятидесяти семитов, которые немного курят и много обсуждают самое интересное: начиная с Земфиры и заканчивая Цветаевой. Мне объяснили, почему в русском языке восемь падежей, а в английском - два, а табасаранском - сорок восемь. Я три дня подряд играл в умные игры. Узнал до черта новых людей.
Возможно, это были три самых продуктивных дня, которые когда-либо у меня были.
Это будто другая жизнь. Мне будто показали другой мирок, откинули занавеску ненадолго. И я хочу, чтобы мой мир был примерно таким - и буду для этого стараться. Только непонятно, появится ли он лишь в сослагательном, или же я сумею перевести его в будущее изъяснительного.
Я заглянул в Летнюю Лингвистическую Школу.
Где в ответ на мое «Бонжур» кричат «Салют!». Где можно думать сколько влезет и никто не спрашивает «Чего грустишь?». Где Кронгауз рассказывает шутки и гуляет в шортах, где Зализняк доказывает, что Велесова книга - подделка. Где очень много пятидесяти семитов, которые немного курят и много обсуждают самое интересное: начиная с Земфиры и заканчивая Цветаевой. Мне объяснили, почему в русском языке восемь падежей, а в английском - два, а табасаранском - сорок восемь. Я три дня подряд играл в умные игры. Узнал до черта новых людей.
Возможно, это были три самых продуктивных дня, которые когда-либо у меня были.
Это будто другая жизнь. Мне будто показали другой мирок, откинули занавеску ненадолго. И я хочу, чтобы мой мир был примерно таким - и буду для этого стараться. Только непонятно, появится ли он лишь в сослагательном, или же я сумею перевести его в будущее изъяснительного.
Я заглянул в Летнюю Лингвистическую Школу.