Кормилец
Наткнулась тут на статью о родстве, адаптации и родстве по кормлению. Социальное родство (исходно было) важней генеалогического Клево, ощущениям прям многое собралось в голове на тему эту, а то у меня в голове совсем смутно было на тему рода)
кусочки, но там всё интересно:
Здесь, на этой стадии изучения родства, уместно было бы поставить вопрос: что лежит в основе классификационного родина? Может быть, не роды, не рождение, не факт биологии (генофакт), а нечто другое, скажем, что-то из жизни после рождения? У папуасов бонгу, например, термин «миним» (родство) происходит от слов «мине» (живот), «миневар» (быть сытым). На о-вах Туамспу термин «копу» (родство) означает также «живот». На о. Тикопия, как об этом пишет Р. Фирз,
«приготовленная нища имеет прямое отношение к родству… вид и качество пищи в какой-то мере указывают на характер родства».
У русских семья обозначалась словами «печище», «огнище». М. М. Ковалевский отмечает, что «связью между членами одного и того же семейного хозяйства (то есть родство между ними. - Н. Б) служила варка пиши на одном и том же очаге». Люди многих папуасских и меланезийских племен, говоря о родстве, отмечают, что они «родственны по пище».
<...>
Термин «родство» вообще не подходит к тому, как понимают папуасы и меланезийцы связь между родителями и их детьми. Мужчина и женщина - отец и мать, но не потому, что они родители (этого может и не быть), а потому, что они кормильцы - кормят и растят детей. Так утверждают сами папуасы и меланезийцы, причем «кормление» они понимают очень широко - включают в него воспитание и обучение своих детей, весь процесс их социализации в рамках семьи. Когда не отец «кормит» малолетнего сына, а взрослый сын «кормит» своего дряхлого отца (заботится о нем), родство (приходится, за неимением другого, употреблять этот термин) коренным образом меняется: взрослый сын называет своего дряхлого отца не отцом, а сыном, а дряхлый отец называет своего взрослого сына не сыном, а отцом. Этого требует их концепция родства по кормлению.
Согласно обычному праву, сын обязан заботиться о своем дряхлом отце, содержать его в том случае, если это отец по кормлению (тот, кто растил и кормил его). Если же это всего-навсего родитель, отдавший сына в раннем детстве в другую семью (что бывает очень часто), то его не считают отцом, и он не может предъявлять к своему сыну (по крови) никаких претензий. Люди племенного строя столь последовательно придерживаются своей концепции родства по кормлению, что говорят о кормлении ребенка еще до того, как он появляется на свет: муж кормит зародыш своей спермой, жена - грудным молоком, которое в этот период, как полагают, течёт внутрь.
тоже интересно)
Строго соблюдается правило: в брак не должны вступать люди, связанные между собой родством. Такой брак очень вредно сказывается на зародыше - полагают, что его при этом кормят очень плохой пищей. Понятия «совокупляться» и «есть» во многих языках обозначаются одним и тем же словом. Это можно понять - совокупляются мужчина и женщина, ест зародыш. Если между мужчиной и женщиной нет родства, зародыш получает хорошую пищу.
«Они сравнивают, - пишет Д. Мейер, - эндогамную связь с едой самой отвратительной пищи» (518, 7). Иногда инцест, отмечает Д. Шнейдер, трактуется как людоедство, что, по его мнению, «не имеет никакого смысла» (646, 163). В. Н. Топоров в статье «Еда» отмечает, что понятия «вкушать» и «совокупляться» часто обозначаются одним и тем же словом (104, 427). Здесь необходимо уточнение: понятие «вкушать» надо заменить понятием «кормить». М. Б. Мейлах утверждает, что в фольклоре еда часто выступает как метафора интимной связи (60, 621).
И здесь приходится уточнять - не еда, а кормление (кормление эмбриона). Параллелизм пищевого и эротического кодов, до сих пор не получивший своего объяснения, становится понятным, если рассмотреть его в свете концепции родства по кормлению. В половом акте участвуют не двое, а трое: мужчина и женщина кормят третьего участника, каковым является зародыш. Он ест. Инцест трактуется как людоедство, потому что при интимной связи зародыш ест то, из чего он сам создан, свою собственную плоть и кровь. Иметь интимную связь с дочерью, считают люди племени тсвана (Африка), это все равно что есть свою собственную плаценту. Инцест, как полагают ашанти (Африка), - это «поедание собственной крови». Ясно, что едят свою собственную плаценту и свою собственную кровь не те, кто совокупляется (они кормят), а зародыш, находящийся в утробе женщины.
<...>
Новорожденный еще ничего не может, не умеет, не знает. Все, что в его силах, это обмен веществ, да и то не вполне. Он не в состоянии самостоятельно питаться, его надо кормить. Полтора месяца после рождения он плохо видит и улыбается всем (механизм улыбки генетически запрограммирован; ученые обнаружили его уже в 14-недельном зародыше). В возрасте 8-9 мес. он, однако, улыбается уже не всем, а только матери. Он привязывается к ней, она всегда с ним. Привязанность ребенка к своей матери играет у людей, отмечает Д. Фриман, огромную роль; привязанность, добавляет он, создает родство; оно должно быть осмыслено как результат привязанности, в частности кормления. Вскормить, вырастить, воспитать, обучить ребенка во много раз труднее, чем зачать и родить. Вот почему, не подчеркивая акт зачатия, многие народы придают столь важное значение обязанностям, которые надо выполнять родителям после рождения ребенка, чтобы стать матерью и отцом не только по рождению (это не главное), а по существу; или, как они говорят, по кормлению, причем вкладывают в понятие «кормление» очень широкий смысл.
Мать, кормя ребенка грудью, сотни раз повторяет: «Я - твоя мать». Ребенок, усвоив слово «мать», сначала называет так всех людей; вскоре - только женщин. Для него каждый мужчина на первых порах - «отец». Потом он начинает различить мать, отца, братьев отца, братьев матери. Так обучает его мать, кормя его грудью. Пища, отмечает Я. Хогбин, имея в виду грудное молоко матери, это основа знания ребенком родственных связей. Так возникает настоящее родство между матерью и ребенком, родство по кормлению. Люди племени калиаи (М. Британия) утверждают: женщина не потому является матерью своего ребенка, что родила его, а потому что кормит его своею грудью. Люди племени арапеш говорят об отце:
«Отцовские права на ребенка основываются не на том, что он его зачал, а на том, что он его выкормил»
Отец это понимает. Он никогда скажет сыну: «Я тебя породил». Вместо этого он говорит: «Я - твой отец, я тебя вырастил, я добывал пищу, которая создала твое тело» (306, 77).
Концепция семейного родства, характерная для народов, живущих в условиях племенного строя, может быть охарактеризована поэтому как «родство по кормлению». Термин условен, равно как и термин «родство по крови». Необходимо вскормить, взрастить, воспитать, обучить ребенка, только тогда появится родство между отцом и матерью, с одной стороны, и ребенком - с другой. Принцип такой: кто кормит - отец и мать; кого кормят - дети. «Пища, - пишет Э. Стразерн, - создает их тела», и добавляет: пища - «отличный символ» родства между родителями и детьми. Те, кто принял чужого ребенка в свою семью, кормят его, растят и воспитывают, они - его отец и его мать.
<...>
Новорожденный еще ничего не может, не умеет, не знает. Все, что в его силах, это обмен веществ, да и то не вполне. Он не в состоянии самостоятельно питаться, его надо кормить. Полтора месяца после рождения он плохо видит и улыбается всем (механизм улыбки генетически запрограммирован; ученые обнаружили его уже в 14-недельном зародыше). В возрасте 8-9 мес. он, однако, улыбается уже не всем, а только матери. Он привязывается к ней, она всегда с ним. Привязанность ребенка к своей матери играет у людей, отмечает Д. Фриман, огромную роль; привязанность, добавляет он, создает родство; оно должно быть осмыслено как результат привязанности, в частности кормления (44, 117). Вскормить, вырастить, воспитать, обучить ребенка во много раз труднее, чем зачать и родить. Вот почему, не подчеркивая акт зачатия, многие народы придают столь важное значение обязанностям, которые надо выполнять родителям после рождения ребенка, чтобы стать матерью и отцом не только по рождению (это не главное), а по существу; или, как они говорят, по кормлению, причем вкладывают в понятие «кормление» очень широкий смысл.
всё не процитируешь
и про общий обед как источник родства это тру))
кусочки, но там всё интересно:
Здесь, на этой стадии изучения родства, уместно было бы поставить вопрос: что лежит в основе классификационного родина? Может быть, не роды, не рождение, не факт биологии (генофакт), а нечто другое, скажем, что-то из жизни после рождения? У папуасов бонгу, например, термин «миним» (родство) происходит от слов «мине» (живот), «миневар» (быть сытым). На о-вах Туамспу термин «копу» (родство) означает также «живот». На о. Тикопия, как об этом пишет Р. Фирз,
«приготовленная нища имеет прямое отношение к родству… вид и качество пищи в какой-то мере указывают на характер родства».
У русских семья обозначалась словами «печище», «огнище». М. М. Ковалевский отмечает, что «связью между членами одного и того же семейного хозяйства (то есть родство между ними. - Н. Б) служила варка пиши на одном и том же очаге». Люди многих папуасских и меланезийских племен, говоря о родстве, отмечают, что они «родственны по пище».
<...>
Термин «родство» вообще не подходит к тому, как понимают папуасы и меланезийцы связь между родителями и их детьми. Мужчина и женщина - отец и мать, но не потому, что они родители (этого может и не быть), а потому, что они кормильцы - кормят и растят детей. Так утверждают сами папуасы и меланезийцы, причем «кормление» они понимают очень широко - включают в него воспитание и обучение своих детей, весь процесс их социализации в рамках семьи. Когда не отец «кормит» малолетнего сына, а взрослый сын «кормит» своего дряхлого отца (заботится о нем), родство (приходится, за неимением другого, употреблять этот термин) коренным образом меняется: взрослый сын называет своего дряхлого отца не отцом, а сыном, а дряхлый отец называет своего взрослого сына не сыном, а отцом. Этого требует их концепция родства по кормлению.
Согласно обычному праву, сын обязан заботиться о своем дряхлом отце, содержать его в том случае, если это отец по кормлению (тот, кто растил и кормил его). Если же это всего-навсего родитель, отдавший сына в раннем детстве в другую семью (что бывает очень часто), то его не считают отцом, и он не может предъявлять к своему сыну (по крови) никаких претензий. Люди племенного строя столь последовательно придерживаются своей концепции родства по кормлению, что говорят о кормлении ребенка еще до того, как он появляется на свет: муж кормит зародыш своей спермой, жена - грудным молоком, которое в этот период, как полагают, течёт внутрь.
тоже интересно)
Строго соблюдается правило: в брак не должны вступать люди, связанные между собой родством. Такой брак очень вредно сказывается на зародыше - полагают, что его при этом кормят очень плохой пищей. Понятия «совокупляться» и «есть» во многих языках обозначаются одним и тем же словом. Это можно понять - совокупляются мужчина и женщина, ест зародыш. Если между мужчиной и женщиной нет родства, зародыш получает хорошую пищу.
«Они сравнивают, - пишет Д. Мейер, - эндогамную связь с едой самой отвратительной пищи» (518, 7). Иногда инцест, отмечает Д. Шнейдер, трактуется как людоедство, что, по его мнению, «не имеет никакого смысла» (646, 163). В. Н. Топоров в статье «Еда» отмечает, что понятия «вкушать» и «совокупляться» часто обозначаются одним и тем же словом (104, 427). Здесь необходимо уточнение: понятие «вкушать» надо заменить понятием «кормить». М. Б. Мейлах утверждает, что в фольклоре еда часто выступает как метафора интимной связи (60, 621).
И здесь приходится уточнять - не еда, а кормление (кормление эмбриона). Параллелизм пищевого и эротического кодов, до сих пор не получивший своего объяснения, становится понятным, если рассмотреть его в свете концепции родства по кормлению. В половом акте участвуют не двое, а трое: мужчина и женщина кормят третьего участника, каковым является зародыш. Он ест. Инцест трактуется как людоедство, потому что при интимной связи зародыш ест то, из чего он сам создан, свою собственную плоть и кровь. Иметь интимную связь с дочерью, считают люди племени тсвана (Африка), это все равно что есть свою собственную плаценту. Инцест, как полагают ашанти (Африка), - это «поедание собственной крови». Ясно, что едят свою собственную плаценту и свою собственную кровь не те, кто совокупляется (они кормят), а зародыш, находящийся в утробе женщины.
<...>
Новорожденный еще ничего не может, не умеет, не знает. Все, что в его силах, это обмен веществ, да и то не вполне. Он не в состоянии самостоятельно питаться, его надо кормить. Полтора месяца после рождения он плохо видит и улыбается всем (механизм улыбки генетически запрограммирован; ученые обнаружили его уже в 14-недельном зародыше). В возрасте 8-9 мес. он, однако, улыбается уже не всем, а только матери. Он привязывается к ней, она всегда с ним. Привязанность ребенка к своей матери играет у людей, отмечает Д. Фриман, огромную роль; привязанность, добавляет он, создает родство; оно должно быть осмыслено как результат привязанности, в частности кормления. Вскормить, вырастить, воспитать, обучить ребенка во много раз труднее, чем зачать и родить. Вот почему, не подчеркивая акт зачатия, многие народы придают столь важное значение обязанностям, которые надо выполнять родителям после рождения ребенка, чтобы стать матерью и отцом не только по рождению (это не главное), а по существу; или, как они говорят, по кормлению, причем вкладывают в понятие «кормление» очень широкий смысл.
Мать, кормя ребенка грудью, сотни раз повторяет: «Я - твоя мать». Ребенок, усвоив слово «мать», сначала называет так всех людей; вскоре - только женщин. Для него каждый мужчина на первых порах - «отец». Потом он начинает различить мать, отца, братьев отца, братьев матери. Так обучает его мать, кормя его грудью. Пища, отмечает Я. Хогбин, имея в виду грудное молоко матери, это основа знания ребенком родственных связей. Так возникает настоящее родство между матерью и ребенком, родство по кормлению. Люди племени калиаи (М. Британия) утверждают: женщина не потому является матерью своего ребенка, что родила его, а потому что кормит его своею грудью. Люди племени арапеш говорят об отце:
«Отцовские права на ребенка основываются не на том, что он его зачал, а на том, что он его выкормил»
Отец это понимает. Он никогда скажет сыну: «Я тебя породил». Вместо этого он говорит: «Я - твой отец, я тебя вырастил, я добывал пищу, которая создала твое тело» (306, 77).
Концепция семейного родства, характерная для народов, живущих в условиях племенного строя, может быть охарактеризована поэтому как «родство по кормлению». Термин условен, равно как и термин «родство по крови». Необходимо вскормить, взрастить, воспитать, обучить ребенка, только тогда появится родство между отцом и матерью, с одной стороны, и ребенком - с другой. Принцип такой: кто кормит - отец и мать; кого кормят - дети. «Пища, - пишет Э. Стразерн, - создает их тела», и добавляет: пища - «отличный символ» родства между родителями и детьми. Те, кто принял чужого ребенка в свою семью, кормят его, растят и воспитывают, они - его отец и его мать.
<...>
Новорожденный еще ничего не может, не умеет, не знает. Все, что в его силах, это обмен веществ, да и то не вполне. Он не в состоянии самостоятельно питаться, его надо кормить. Полтора месяца после рождения он плохо видит и улыбается всем (механизм улыбки генетически запрограммирован; ученые обнаружили его уже в 14-недельном зародыше). В возрасте 8-9 мес. он, однако, улыбается уже не всем, а только матери. Он привязывается к ней, она всегда с ним. Привязанность ребенка к своей матери играет у людей, отмечает Д. Фриман, огромную роль; привязанность, добавляет он, создает родство; оно должно быть осмыслено как результат привязанности, в частности кормления (44, 117). Вскормить, вырастить, воспитать, обучить ребенка во много раз труднее, чем зачать и родить. Вот почему, не подчеркивая акт зачатия, многие народы придают столь важное значение обязанностям, которые надо выполнять родителям после рождения ребенка, чтобы стать матерью и отцом не только по рождению (это не главное), а по существу; или, как они говорят, по кормлению, причем вкладывают в понятие «кормление» очень широкий смысл.
всё не процитируешь
и про общий обед как источник родства это тру))