Елена Архангельская: МОЯ ПОЛИНА, или КАК КАЗАН В МЕККУ ХОДИЛ
Оригинал взят у lsvkiev в Елена Архангельская: МОЯ ПОЛИНА, или КАК КАЗАН В МЕККУ ХОДИЛ
- У одного человека сильно болела мать. Соседи упрекали его, что он еще ни разу не был в Мекке. А он отвечал: «Мама моя сильно болеет», - и продолжал ухаживать за ней. Много-много лет, Алинка, мама его болела, болела, болела…
Полина затихает и всматривается в нашу ночь...
Полину мы привезли из Питера, где я целыми днями упиралась коляской и взглядом в больничную дверь и упрямо считала часы до приезда Саши. Усталый бледный бородатый и многорукий мой муж мотался между Москвой и Питером, между больницей, домом и работой. И вот тогда в палате появилась сиделка - маленькая узбечка Полина. «Пусть никто не умрет после тебя» - так переводилось на русский ее настоящее имя. До ее рождения дети в семье один за другим умирали. Дети отца, прошедшего всю войну, израненного и покалеченного. Но имя ее помогло - после Полины родилось еще пятеро детей.
***
Когда меня выписали из больницы, Полина перебралась из Питера к нам на дачу в Подмосковье.
- Алинка, я же ленивая. Дочка выросла - думала, отдохну теперь. Но сын маленький еще. Муж пьет. Кто их кормить будет? В наших краях голодно сейчас. Надо мне работать.
Полина скроет от нас и свой тяжелый диабет и отмороженные почки. И выглядит она намного старше своих лет. Мы больше не будем покупать хлеб - она станет печь узбекские лепешки и пироги:
- Вы русские так мало хлеба едите. А у вас такая мука хорошая!
Муж ее выпечку до сих пор вспоминает.
***
А вот это помню, как сейчас.
Утро. Мы с Полиной загружаемся в подмосковную электричку. Место есть только в тамбуре. Дебелая тетка бедром шибает по инвалидной коляске, в которой я сижу:
- А это что тут за чемодан с глазами?!
Я не знала, что такое ярость. Ярость - это маленькая узбечка Полина.
- Это моя девочка! Моя красавица! Молчи глупая женщина и подвинься!
Все затихают. Полина обнимает меня и гладит по голове.
***
Полина стоит в проходной комнате. Брови домиком, сейчас заплачет, тихо и часто шепчет:
- Мой пирог, мой пирог...
- Полина, что случилась?
- Там муж твой, - показывает на проходную к кухне комнату. - Он без рубашки сидит... А я же женщина, мусульманка. Как мне туда зайти?! Но он устал, он работал много. Он кормилец нам с тобой. Не могу сказать ему: «одень рубашку». Сгорит наш пирог, Алинка, сгорит...
***
Полина вспоминает:
- Я когда маленькая была, отец рассказал, что ночью все казаны уходят в Мекку, чтобы показаться Аллаху, насколько они чистые. Ах, как я после этого чистила наш казан! А потом еще и не спала по ночам, только бы увидеть, как он сам собой в Мекку пойдет.
***
Тихие новогодние слезы.
- Он ушел. Муж мой ушел праздновать к соседям. Сын маленький один остался. В Новый год. Муж был хороший человек. Как я его уважала, любила. Сильно оклеветали его. В тюрьму попал. Что с того, что потом выпустили и оправдали? Сломался он совсем. А мальчик один в Новый год дрова рубит. А если топор сорвется и никого рядом?! А еще он обиделся на меня сильно. Он ослика хотел, чтобы дрова на нем возить. Но он же маленький, а ослик может и копытом ударить. Куда ему ослика? А он обиделся: «я - мужчина», - говорит...
***
Полина долго скрывает, что у нее болят зубы. Но вот мы едем в подмосковную платную клинку. Отделка как в дешевом борделе: кожа и лебеди повсюду. И этот «врач»...
- Их бесполезно лечить, они так и живут, привыкли, - говорит он мне.
- Зачем тебе менять протезы? - обращается он к Полине сразу на «ты». - Привыкла терпеть, еще потерпишь.
Ярость, моя ярость... Он трус и сдает задом. И тут же ехидно:
- А вы ей собственно кто?
- Я ее мама, - слышу себя.
Полинины морщинки вздрагивают.
Повторяю:
- Я ее мама.
***
У Полининой внучки тяжелая гематология. Она посылает ей деньги на лечение. Говорит, что дочь несчастна в браке. У той тоже больные почки, отеки. Полина отсылает все, что зарабатывает. И да, у Полины высшее образование.
- Мне очень нравилось учится. И работа была хорошая. Я сестрам помогала, всей родне помогала. Когда муж сел, все отвернулись. Соседские дети камнями стекла повыбивали. Потом стыдно было им.
***
Еще одна из тех ночей, когда беспомощность поглощала и убивала. Неудачная ночная попытка самостоятельно добраться до гостиной... Плачу. Сонная Полина слушает про мою бесполезность и бессмысленность.
- Алинка, какая же ты бесполезная? Смотри, как мои почки болели, как я мучилась, а ты мне лекарства давала, лечила меня, знаешь, как хорошо мне стало! Аллах видит - придет время и тебе полегчает. А пока смотри, как Полине лучше стало. Она обнимает меня и прячет куда-то к себе подмышку.
***
В день отъезда домой, в Узбекистан, у Полины резко поднялся сахар. Ехать ей поездом до Ташкента, потом искать маршрутку, потом опять машиной.
Я беспокоюсь:
- Тебе сейчас нельзя ехать, мы купим другой билет.
Звоню знакомому врачу - тот кричит в трубку:
- С таким сахаром никуда нельзя!
Полина не слушает:
- День рождения у мальчика моего через два дня. Как это - мама не приедет?
Два мокрых распухших лица. Тычемся друг в друга, мешают зимние пальто, снег, орущий таксист.
Полина, я больше не найду тебя...
***
Полина оборачивается ко мне и заканчивает:
- Так вот, болела мама его много лет, и сам он состарился. И пришел день, когда померла мама его. Померла она, Алинка. И открыл человек дверь своего дома, и увидел, что стоит Мекка за порогом его. Сама Мекка пришла к нему в тот день. И многие, кто был в Мекке, говорили, что видели его там. Все видели его, знаешь...
- У одного человека сильно болела мать. Соседи упрекали его, что он еще ни разу не был в Мекке. А он отвечал: «Мама моя сильно болеет», - и продолжал ухаживать за ней. Много-много лет, Алинка, мама его болела, болела, болела…
Полина затихает и всматривается в нашу ночь...
Полину мы привезли из Питера, где я целыми днями упиралась коляской и взглядом в больничную дверь и упрямо считала часы до приезда Саши. Усталый бледный бородатый и многорукий мой муж мотался между Москвой и Питером, между больницей, домом и работой. И вот тогда в палате появилась сиделка - маленькая узбечка Полина. «Пусть никто не умрет после тебя» - так переводилось на русский ее настоящее имя. До ее рождения дети в семье один за другим умирали. Дети отца, прошедшего всю войну, израненного и покалеченного. Но имя ее помогло - после Полины родилось еще пятеро детей.
***
Когда меня выписали из больницы, Полина перебралась из Питера к нам на дачу в Подмосковье.
- Алинка, я же ленивая. Дочка выросла - думала, отдохну теперь. Но сын маленький еще. Муж пьет. Кто их кормить будет? В наших краях голодно сейчас. Надо мне работать.
Полина скроет от нас и свой тяжелый диабет и отмороженные почки. И выглядит она намного старше своих лет. Мы больше не будем покупать хлеб - она станет печь узбекские лепешки и пироги:
- Вы русские так мало хлеба едите. А у вас такая мука хорошая!
Муж ее выпечку до сих пор вспоминает.
***
А вот это помню, как сейчас.
Утро. Мы с Полиной загружаемся в подмосковную электричку. Место есть только в тамбуре. Дебелая тетка бедром шибает по инвалидной коляске, в которой я сижу:
- А это что тут за чемодан с глазами?!
Я не знала, что такое ярость. Ярость - это маленькая узбечка Полина.
- Это моя девочка! Моя красавица! Молчи глупая женщина и подвинься!
Все затихают. Полина обнимает меня и гладит по голове.
***
Полина стоит в проходной комнате. Брови домиком, сейчас заплачет, тихо и часто шепчет:
- Мой пирог, мой пирог...
- Полина, что случилась?
- Там муж твой, - показывает на проходную к кухне комнату. - Он без рубашки сидит... А я же женщина, мусульманка. Как мне туда зайти?! Но он устал, он работал много. Он кормилец нам с тобой. Не могу сказать ему: «одень рубашку». Сгорит наш пирог, Алинка, сгорит...
***
Полина вспоминает:
- Я когда маленькая была, отец рассказал, что ночью все казаны уходят в Мекку, чтобы показаться Аллаху, насколько они чистые. Ах, как я после этого чистила наш казан! А потом еще и не спала по ночам, только бы увидеть, как он сам собой в Мекку пойдет.
***
Тихие новогодние слезы.
- Он ушел. Муж мой ушел праздновать к соседям. Сын маленький один остался. В Новый год. Муж был хороший человек. Как я его уважала, любила. Сильно оклеветали его. В тюрьму попал. Что с того, что потом выпустили и оправдали? Сломался он совсем. А мальчик один в Новый год дрова рубит. А если топор сорвется и никого рядом?! А еще он обиделся на меня сильно. Он ослика хотел, чтобы дрова на нем возить. Но он же маленький, а ослик может и копытом ударить. Куда ему ослика? А он обиделся: «я - мужчина», - говорит...
***
Полина долго скрывает, что у нее болят зубы. Но вот мы едем в подмосковную платную клинку. Отделка как в дешевом борделе: кожа и лебеди повсюду. И этот «врач»...
- Их бесполезно лечить, они так и живут, привыкли, - говорит он мне.
- Зачем тебе менять протезы? - обращается он к Полине сразу на «ты». - Привыкла терпеть, еще потерпишь.
Ярость, моя ярость... Он трус и сдает задом. И тут же ехидно:
- А вы ей собственно кто?
- Я ее мама, - слышу себя.
Полинины морщинки вздрагивают.
Повторяю:
- Я ее мама.
***
У Полининой внучки тяжелая гематология. Она посылает ей деньги на лечение. Говорит, что дочь несчастна в браке. У той тоже больные почки, отеки. Полина отсылает все, что зарабатывает. И да, у Полины высшее образование.
- Мне очень нравилось учится. И работа была хорошая. Я сестрам помогала, всей родне помогала. Когда муж сел, все отвернулись. Соседские дети камнями стекла повыбивали. Потом стыдно было им.
***
Еще одна из тех ночей, когда беспомощность поглощала и убивала. Неудачная ночная попытка самостоятельно добраться до гостиной... Плачу. Сонная Полина слушает про мою бесполезность и бессмысленность.
- Алинка, какая же ты бесполезная? Смотри, как мои почки болели, как я мучилась, а ты мне лекарства давала, лечила меня, знаешь, как хорошо мне стало! Аллах видит - придет время и тебе полегчает. А пока смотри, как Полине лучше стало. Она обнимает меня и прячет куда-то к себе подмышку.
***
В день отъезда домой, в Узбекистан, у Полины резко поднялся сахар. Ехать ей поездом до Ташкента, потом искать маршрутку, потом опять машиной.
Я беспокоюсь:
- Тебе сейчас нельзя ехать, мы купим другой билет.
Звоню знакомому врачу - тот кричит в трубку:
- С таким сахаром никуда нельзя!
Полина не слушает:
- День рождения у мальчика моего через два дня. Как это - мама не приедет?
Два мокрых распухших лица. Тычемся друг в друга, мешают зимние пальто, снег, орущий таксист.
Полина, я больше не найду тебя...
***
Полина оборачивается ко мне и заканчивает:
- Так вот, болела мама его много лет, и сам он состарился. И пришел день, когда померла мама его. Померла она, Алинка. И открыл человек дверь своего дома, и увидел, что стоит Мекка за порогом его. Сама Мекка пришла к нему в тот день. И многие, кто был в Мекке, говорили, что видели его там. Все видели его, знаешь...