В.Г. СЕНАТОВ. СТАРООБРЯДЧЕСТВО В ПРЕОБРАЖЕНСКОМ В МОСКВЕ.
Вкратце об авторе.
Василий Гаврилович Сенатов - автор известной книги «Философии истории старообрядчества». Его отец, Гаврила Васильевич, крестьянин Муромского уезда Владимирской губернии, был наставником федосеевской Преображенской общины в Москве, отрешенный от должности в 1883 г. за упорство в защите бессвященнословных браков. 29 марта 1887 года в московском Богоявленском монастыре, что на Никольской улице, отец с сыном публично присоединились к господствующей церкви, о чем широко сообщалось в печати.
В 1890-х годах они проживали в Самаре, где в 1891 году Гаврила Васильевич был пострижен в иночество и назначен епархиальным миссионером. А Василий Гаврилович в 1889 году поступил в Московскую духовную академию, и в июле 1898 года утвержден в степени кандидата. Однако, как писал один из деятелей господствующей церкви, В.Г. Сенатов «не оправдал того лестного мнения, которое возлагали на него о. Павел (Прусский) и Николай Иванович Субботин». Позднее, в «Краткой истории древлеправославной (старообрядческой) церкви» Ф.Е. Мельников напишет, что В.Г. Сенатов по официальному паспорту значился единоверцем, хотя по духу своему, по убеждениям был истинным старообрядцем.
Ниже публикую весьма небезынтересную работу В.Г. Сенатова о старообрядчестве в Преображенском, в которой автор освещает историю федосеевского согласия, храмов старообрядцев Белокриницкого священства на Генеральной улице, в доме Миловановой, а также - поморской Монинской моленной и моленной Любушкина.
Конечно, стоит предупредить читателя, что, будучи на момент написания статьи членом синодальной церкви, Сенатов не стесняется в выражениях в отношении старообрядчества и старообрядцев, что, впрочем, не удивительно. Однако, фактический материал для истории старообрядческих обществ Москвы перевешивает все эти полемические выпады и «миссионерский» тон, поэтому я и решаюсь предложить эту работу благосклонному вниманию читателя.
Скачать статью в Word: http://yadi.sk/d/zxWd7Py1Kc69g или ниже (с картинками)
В.Г. Сенатов.
Нынешнее старообрядчество и сектантство в Преображенском, в Москве.
Во всей Москве нигде нет такого стечения старообрядческих и сектантских элементов, как в Преображенском и его окрестностях, - Семеновском, Черкизове, Богородском и Измайлове. На пространстве трех верст, населенном десятками тысяч, находятся богатые раскольничьи молельни, скиты, места собраний различных сектантов. Тут обитают представители всяких старообрядческих согласий и сектантских толков и часто находят временное пристанище приезжие в Москву расколо-старообрядческие архиереи. Здесь одинаково легко можно встретить и старомодного закоренелого старообрядца и новомодного почитателя Л.Н. Толстого. В конце ХVIII ст. здесь нашли прекрасное убежище беспоповцы-федосеевцы, а в конце ХIХ в. находят удобный приют новейшие сектанты. Здесь совершается ожесточенная борьба сект с православной церковью и между собою. В продолжение всего девятнадцатого столетия здесь неоднократно зарождались новые согласия и в настоящее время тут можно наблюдать процессы разложения существующих сект, зарождения новых и вырождения крайних старообрядческих учений в сектантский рационализм. Может быть, во всей России нет другой такой местности, как Преображенское, где бы происходило такое брожение религиозной мысли, такая нервная настроенность в отношении вопросов религии. Здесь о вере толкуют фабриканты, торговцы, кустари, ремесленники, фабричные ткачи и даже нищенки, толкуют и по домам, и на улице, и в конке, и в лавках, и даже в трактирах. Бывающие здесь летом собрания (обыкновенно до трехсот человек) у ворот Никольского единоверческого монастыря ясно обнаруживают, что в Преображенском происходит нечто особенное и достойное самого серьезного внимания миссии. Будучи близко знакомыми с расколо-сектантством Преображенского края, мы и желаем поделиться своими наблюдениями с читателями «Миссионерского Обозрения».
Согласия и секты, существующие в Преображенском.
1.
Беспоповское федосеевское согласие.
Преображенское уже более столетия есть центр беспоповского федосеевского согласия, наиболее многочисленного и благоустроенного из всех беспоповских согласий. Таковым (центром) Преображенское является благодаря существующему здесь Преображенскому кладбищу. Преображенское кладбище официально называется «Преображенским богадельным домом». Специальное же федосеевское название его - «Дом Пресвятыя Богородицы в честь Ея славнаго Успения, в Москве». Федосеевские бумаги и документы - письма, послания, соборные определения - скрепляются печатью с надписью вокруг: «Печать дома Пресвятыя Богородицы в честь Ея славнаго Успения, в Москве». Кладбище в собственном смысле находится отдельно от богадельни, вне ограды.
Богадельня - большой четырехугольник, обнесенный высокой каменной оградой с башнями по углам. В центре этого четырехугольника находится соборная холодная молельня, ничем не отличающаяся от православных храмов, - с куполом, колокольней (без колоколов), главами и вызолоченными крестами. Соборная молельня со всех сторон в строго симметрическом порядке окружена шестью каменными двухэтажными корпусами. Это - палаты для призреваемых с богато устроенными молельнями, со старинными драгоценными иконами. Такого множества драгоценных прекрасного древнего письма икон нигде нет.
Поодаль от корпусов и палат находится отеческий дом, - просторное двухэтажное каменное здание с помещениями для наставников. Недалеко от отеческого дома, в угловой башне помещается свечной завод для выработки восковых свечей. Против отеческого дома, в другой противоположной стороне, находится обширный дом смотрителя кладбища, - постоянно живущего здесь чиновника московского генерал-губернатора, имеющего своей обязанностью сокращать федосеевскую пропаганду, но исполняющего ли свою миссию на самом деле - это вопрос, о котором следовало бы особо поговорить и подумать. Свободные между палатами пространства разбиты под скверы, летом украшенные целыми клумбами цветов. Чистота на дворе и в палатах образцовая; ежедневно все тщательно сметается и вычищается, а служебные строения - дровяные склады, скотный двор, баня, прачечная, конюшни - находятся вне стен, за оградой.
Не менее благоустроено и кладбище в собственном смысле. При самом входе на кладбище высится весьма красивой архитектуры и с богатым иконостасом каменная часовня, с главами и золочеными крестами. В нескольких шагах от часовни находится хорошо содержимая могила основателя кладбища Ильи Ковылина. На могиле памятник и большая чугунная часовня. Здесь большой, более человеческого роста, крест с резным, из дерева, художественным изображением Спасителя. Пред крестом масса неугасимых лампад. При жизни Ковылина этот замечательный крест находился в его домовой молельне и после его смерти поставлен здесь. Крест считается у раскольников чудотворным, а потому в течении целого дня здесь можно встречать раскольничьих поклонников. Могила Ковылина со всех сторон окружена могилами наставников и выдающихся деятелей федосеевства. Это место есть усыпальница федосеевских наставников и начетчиков; для частного лица здесь места нет.
Все кладбище содержится не только опрятно, но и чисто до щепетильности. Оно составляет место прогулок не для одних федосеевцев, но и для многих православных.
По сделанному краткому описанию кладбища можно судить о благоустроенности и благодати этого раскольничьего учреждения. Величие кладбища и его значение для беспоповщинского толка вполне определенно выражается в том, что для федосеевца оно - «Светопресветлый Сион». Под таким наименованием описана его история знаменитым начетчиком и знатоком федосеевской литературы Егором Каревым (жив доселе). Для федосеевца нет на земле большей святыни, как Преображенское кладбище.
Как богаделенный, дозволенный правительством дом, кладбище имеет свой устав, утвержденный министром внутренних дел в 1877 году. На основании этого устава оно управляется целым штатом попечителей, избираемых богатыми московскими федосеевцами. Как федосеевское религиозное учреждение, кладбище управляется целым правильно организованным штатом наставников.
Попечители и наставники кладбища имеют верховную власть над всей федосеевской общиной. Собрания этих наставников и попечителей имеют высокое название собора. Этот собор имеет постоянные сношения со всеми местными федосеевскими обществами и молельнями; он избирает или по крайней мере утверждает всех федосеевских наставников, а во многих местных обществах - и попечителей. Его послания имеют силу указов, силу обязательного закона.
На кладбище проживает около пятисот призреваемых, преимущественно обращенных из православия, человек 30 певцов и около 150 певиц, девушек от 15 до 30 лет.
__________
В Преображенском краю в разных местах находятся несколько федосеевских скитов; в 1893 году таковых можно было насчитать 17. Устройство этих скитов весьма простое. В доме какого-либо федосеевца отводится отдельное помещение, обыкновенно две-три просторных комнаты. Здесь ставятся койки, чуть не вплотную одна к другой. Койки за плату от 50 к. до 1 р. в месяц сдаются старухам-федосеевкам или желающим сделаться федосеевками. Ранее, до 1890 г. были скиты с полным готовым содержанием и с молельнями, но теперь такие раскольничьи притоны уничтожены. Плата поступает в пользу владельца дома: и владельцу выгодно, и старухам привольно. О существовавши скита знают федосеевцы, и текут сюда и денежные подачки, и калачи, мука, крупа, а случается - и рыба, и икорка. Правда не роскошно, но тепло и сытно. Старуха пригрета, даже может и скопить кое-что; в глазах своих родственников, часто православных, она является облагодетельствованной судьбой особой, благодаря все тому же кладбищу. Вот и пропаганда, и, притом, жизненная, практическая.
Обилие скитов свидетельствует о прежнем былом величии кладбища: до пятидесятых годов весь Преображенский край был царством федосеевцев. Тогда большая часть земли, почти все фабрики и торгово-промышленные заведения принадлежали федосеевцам; православные здесь были только бедные и на них окрестное (федосеевское) население смотрело с презрением. Тогда же Преображенское было просто усеяно разными скитами и молельнями; сюда легко попадали православные и здесь совращались.
Из специальных федосеевских торгово-промышленных заведений в настоящее время в Преображенском существуют: меднолитейные (для выработки крестов, икон, риз), переплетные, иконописные и свечные.
2.
Окружническое австрийское согласие.
Поповцы-окружники существуют в Преображенском краю издавна, почти с самого появления австрийской иерархии в Москве. До конца восьмидесятых годов их здесь было, однако, весьма мало. Молельня тогда находилась в Семеновском, в доме Языниной. Она помещалась в ветхом, темном, грязном и тесном флигеле. В 1888 году она перенесена в Преображенское, на Генеральную улицу. Здесь на обширном дворе, на земле купленной раскольничьим приходом, было выстроено большое высокое с широкими, как в православных храмах, окнами каменное здание. Входные двери были устроены массивными, наподобие паперти, потолок - в виде свода. На нем под крышей был поставлен большой крест, и маленький - на самой крыше. Здание своим видом близко напоминало обширный православный храм. Открытие здесь молельни не было дозволено властью. Массивные входные двери пришлось уничтожить, а здание перегородить на два этажа. После такого переустройства здание поражает своей внешней несимметричностью: окна нижнего этажа чрезвычайно высокие (они предназначались для освещения всего здания), верхнего - низкие, сдавленные. В настоящее время здесь в нижнем этаже помещается молельня, перенесенная из дома Язынина, в верхнем - богадельня.
Дом-молельня и окружающие его деревянные флигели и земля принадлежат братьям Лебедевым, богатейшим в Преображенском колониальным и мясным торговцам; молельня по имени владельцев дома называется Лебедевской.
При молельне находятся поп, псаломщик и хор певчих любителей.
В первое время, по перенесении сюда, молельня и приход, находились в расстроенном положении. Тогдашний поп Иван отличался невоздержной жизнью и буйным характером. Прихожанам и даже самому тогдашнему московскому австрийскому владыке Савватию и духовному совету много было хлопот и тревоги при увольнении Ивана. Имея нескольких преданных прихожан, Иван, несмотря на запрещение Савватия, продолжал служить и, не обращая внимания на приказы духовного совета, не уходил из моленной. На угрозы выселить его силою он отвечал:
- Попробуйте позвать полицию, я вас тогда на каторгу сошлю. Ишь, какой-то мещанин-пройдоха Савватей архиереем заделался, а мне попом быть не велит.
Такие ответы поп Иван обыкновенно разбавлял и крепкими словцами по адресу своего владыки. Приходскому горю вызвался помочь Шибаев, воротила духовного совета. Он в праздник приехал в молельню и здесь, при многочисленном собрании, перед обедней, прочитал грамоту духовного совета запрещающую Ивана. Иван этой грамоте дал серьезнейший отпор; он с сжатыми кулаками подошел к Шибаеву и закричал:
- Вон отсюда, чтоб духу не было! Какой прокурор нашелся; у нас один прокурор, - царем поставлен, - Победоносцев. В России один духовный совет - святейший синод.
При таком ответе на архиерейскую грамоту, Иван кричал, топал ногами и ругался над самыми поповщинскими священнодействиями. Несмотря на все это, он, несколько успокоившись, облачился и стал служить; часть прихожан осталась. Но затем перед Пасхой 1893 года, Иван все-таки был выселен из молельни. Забрав с собою утварь и часть икон, Иван поселился в квартире недалеко от молельни. Здесь в обширной комнате он устроил свою собственную молельню. Здесь тогда же служил пасхальную утреню, причем крестный ход совершил вокруг печки.
Приход таким образом разделился на две половины и одна часть ходила в Лебедевскую молельню, куда был поставлен нынешний поп Исак, другая часть - к попу Ивану. Так продолжалось довольно долгое время. Только после долгих хлопот со стороны братьев Лебедевых состоялось примирение между Савватием и Иваном. Савватий разрешил Ивана и назначил его попом в г. Верею (Москов. губ.), а Иван смирился пред Савватием и согласился уехать на новое место.
Преемник попа Ивана поп Исак оказался человеком весьма ловким и дельным. Он - молодой сравнительно человек лет 40, довольно начитанный, понимающий старинную иконопись. Поместился он в отдельном от молельни деревянном флигеле. Свою внешнюю жизнь поп Исак приноравливает к жизни православных священников: одевается в полукафтан и рясу, держит себя с достоинством и любит раздавать свои фотографические карточки, на которых он изображен в полном иерейском облачении, свою квартиру он наполнил старинными иконами. Чрез все это он пользуется большим значением и уважением.
К приходу Лебедевской молельни принадлежат Преображенское, Семеневское, Черкизово, Богородское. Численность прихожан весьма значительна и приход считается одним из лучших в Москве.
Замечательно, что этот приход увеличился в недавнее время, именно с перенесением молельни из Семеновского на Генеральную улицу, в новое и хорошо устроенное помещение. Еще в семидесятых годах поповцы в Преображенском не имели никакого значения ни по количеству прихожан, ни по их состоянию; они тогда подавлялись федосеевцами. Происходившие среди федосеевцев жестокие споры о браке (с 1881 г. по 1886 г.) ослабили федосеевскую секту в самом Преображенском, они расшатали секту федосеевцев, многим из них показали лживость учения о безбрачии и беспоповстве. На происходящий внутри федосеевства, в самом центре его, междоусобный раздор поповцы-окружники и духовный совет обратили строгое внимание и взялись умело за миссионерство. Понимая внутреннее положение федосеевства, поповцы с миссионерской целью перенесли молельню ближе к Преображанскому кладбищу, стараясь церковный быт свой обставить как можно благолепнее, почему и пытались воздвигнуть не молельню только, но и церковь.
Еще материалы для истории Введенской церкви на Генеральной здесь: http://rostovetz.livejournal.com/140679.html (А.Г.Д.)
Таким способом австрийские окружники вдвинулись клином в метрополию федосеевства, явились к смущенным федосеевцам и с браком, и со священством, и с таинствами, - т.е. с полной, по-видимому, и законной церковью. Миссионерские планы поповцев оправдались: многие федосеевцы от вопроса о браке перешли к вопросу о священстве. Так что в сущности приход Лебедевской молельни создался благодаря внутренним федосеевским спорам и благодаря хитрому, ловкому и своевременному вмешательству в эти споры поповцев. В этом отношении православная миссия, должно сознаться, отстала в своем успехе от окружников-поповцев, которые теперь не только прочно укрепились в Преображенском, но и увеличиваются здесь за счет федосеевцев и подавляют их. О превосходстве в Преображенском поповцев над беспоповцами можно судить и потому, что в настоящее время поповцы имеют здесь более, чем беспоповцы, торговых и промышленных заведений. Фабриканты, торговцы-федосеевцы исчезают из Преображенского и на их место являются поповцы.
__________
Кроме приходской Лебедевской молельни, здесь есть еще большая домовая молельня. Она находится в доме раскольничьей миллионерши Миловановой (у Семеновской заставы). Эта молельня весьма обширна и легко может быть увеличена примыкающим к ней залом. Посещается она весьма многими. Хотя самостоятельного попа здесь и не имеется, но служение совершается каждый праздник разными попами, по приглашению. Покойный Савватий здесь служил весьма часто. Часто находят здесь пристанище и служат и другие раскольнические архиереи.
3.
Беспоповское брачное (поморское) согласие.
Вопрос о браке волнует беспоповщину с самого начала ее существования. Этим вопросом занимались братья Денисовы, основатель федосеевства Федосей Васильев и все федосеевские соборы. В истории беспоповщины неоднократно можно наблюдать, что усиление бракоборства вызывает усиление брачничества. Это же было и в истории Преображенского кладбища. Илья Ковылин утвердил в Москве федосеевство на Преображенском кладбище. Его современник и личный знакомый Василий Емельянов (умер в 1897 году) основал в Москве поморское или брачническое согласие и Монинскую молельню. Да и само кладбище этим вопросом неоднократно потрясалось до самого основания. Поклонники кладбища не раз с ужасом думали, что их Светопресветлому Сиону приходит конец, что этот Сион сделается сионом брачников и молящихся за царя. Такие опасения имели место в двадцатых и тридцатых годах текущего столетия, когда учение о браке защищали знаменитые в беспоповстве Павел Любопытный и Андреян Сергеев. В это время к приходу названной Монинской молельни принадлежала большая часть московской беспоповщины и все молодое федосеевское женатое поколение; кладбище же раздиралось внутренними смутами: некоторые попечители требовали признания законным бессвященнословного брака и соединения с Монинской молельней. Из борьбы с Монинской молельней Преображенское кладбище вышло победителем. Этому способствовали две причины.
Защитники учения о законности бессвященнословного брака еще в конце прошлого столетия пришли к рационализму. Павел, например, Любопытный в сочинении «О ключах церкви Христовой» определенно высказался, что полнота благодати в церкви принадлежит не иерархии, а простому народу, что церковь безыерархическая нисколько не ниже и не хуже церкви иерархической. Это учение совершенно рационалистическое и несомненно ведет к ужаснейшему рационализму; оно делает совершенно ненужным учение об антихристе, решительно устраняет старообрядческий плач и сетование о неимении священства, низводит оное в разряд предметов ненужных, не имеющих особого высшего значения. Но с такими выводами старообрядцам невозможно согласиться. Отсюда естественно отвращение от него общего внимания.
Кроме указанной внутренней причины, гибели Монинской молельни способствовала иная, внешняя причина. Монинская молельня существовала за счет федосеевства. Федосеевцы, вступив в брак, т.е. сделавшись новоженами, примыкали в Монинской молельне. Но это присоединение к Монинской молельне не было окончательным выходом из федосеевства и решительным присоединением к брачническому (поморскому) согласию. К Монинской молельне принадлежали почти без исключения люди женатые и способные в деторождению. Люди же более престарелые, физически не нуждающиеся в супружестве, тяготели к Преображенскому кладбищу. Через это создавался жестокий семейный антагонизм: отцы и матери, как люди престарелые, шли на Преображенское кладбище, а люди молодые, женатые бессвященнословным браком, - в Монинскую молельню.
Но и эти последние, проживши десяток-другой лет в супружестве и посещая Монинскую молельню, начинают потом раскаиваться в том и другом, идут в Преображенское кладбище, здесь пред наставниками дают обет более в браке не пребывать, кладут семипоклонный начал, принимают шестинедельный пост.
В течении сорока дней они ежедневно должны бывают совершать по тысяче поклонов земных, скоромного, рыбного и даже горячего не есть. По совершении такого искупления брачной жизни, снова должны явиться сначала к избранному духовному отцу, исповедаться у него, затем - к собору наставников. Здесь положить земной семипоклонный начал, каждому наставнику воздать по земному поклону, при этом каждому сказать: «Прости, отче, Христа ради» и затем новый земной семипоклонный начал, общий, всем вместе, поклон, отдельный - духовному отцу, с словами: «Прости, отче, Христа ради и благослови с христианами пребывать». Только после такой долговременной, сложной и тяжелой процедуры попадает брачник в ряды истинных преображенцев-федосеевцев.
В то самое время, когда старики в описанной тяжелой процедуре приносят покаяние за изжитую брачную жизнь, молодые люди вступают в брак. В торжественной свадебной процессии, как и у православных, они отправляются в Монинскую молельню, здесь поется нарочито составленный на совершение бессвященнословного брака молебен, брачующиеся обводятся наставником вокруг аналоя, дают взаимные обещания в верности и любви друг к другу, пьют красное вино и поздравляются супругами. За простое присутствие при совершении такого брака федосеевцы верные Преображенскому кладбищу должны принести вышеописанное покаяние.
Но, брачась в Монинской молельне, поженившиеся, по убеждению отцов и по своей привязанности к Преображенскому кладбищу, своих детей крестить несли на последнее и затем воспитывали их в правилах федосеевства. Подобное же совершалось и в смертных случаях. Заболел человек, - приглашается наставник с Преображенского кладбища, - пред ним умирающий исповедуется и приносит покаяние за брачную жизнь, за хождение в Монинскую молельню.
Указанные явления свидетельствуют о том, что Монинская молельня была каким-то странным наростом на Преображенском кладбище. На Преображенском кладбище именно так и смотрели на нее: видели в ней блажь молодых людей, которые не только вступили в недозволенный и незаконный брак, но и составили свое самочинное (не благословенное федосеевскими наставниками) сборище. Да и сами монинцы не далеки были от таких воззрений. Несмотря на то, что они брачились в Монинской молельне и охотно шли сюда на службы, они крестили детей на Преображенском кладбище и сами перед смертью, по крайней мере, присоединялись к кладбищу. Благодаря этому, несмотря на огромное число прихожан, несмотря на обилие браков, в Монинской молельне было очень мало крестин и еще меньше похорон.
В силу этих обстоятельств Монинская молельня, несмотря на свое блестящее положение в двадцатых годах настоящего столетия, не выдержала борьбы с Преображенским кладбищем. К половине столетия от нее не осталось ничего, а в настоящее время только немногие старожилы могут указать на Покровке, недалеко от церкви св. Николая Чудотворца, почти против Рыкова переулка, длинный двухэтажный во дворе фабричный корпус. Это и была знаменитая Монинская молельня; о ее былом величии свидетельствует только один пустырь, когда-то имевший вид плаца для экипажей.
Несмотря на гибель Монинской молельни, брачническое согласие не переставало беспокоить Преображенское кладбище и беспокоило каждый раз не менее сильно.
В сороковых годах слепец Любушкин основал брачническую молельню в самом Преображенском, в полуверсте от кладбища, на углу Преображенской площади и Генеральной улицы (где теперь фабрика бр. Беляевых). Эта молельня имела весьма значительное число прихожан. Здесь брачническое согласие было реформировано и названо «Любушкиным», почему и до сих пор московские брачники известны под именем Любушкиных. Любушкин учение о бессвященнословном браке не доводил до тех крайностей, как ранее его Павел Любопытный и Андреян Сергеев. Он не придавал особого значения совершенно брака в молельне наставником, не допускал при этом и особо составленного молебна. Любушкин учил, что брак совершается дома, а не в молельне. Совершается тогда, когда брачующиеся дают обеты верности и любви, совершается именно в этот момент и именно произнесением этих обетов. Являясь после совершения обетов в молельню, брачующиеся здесь уже не совершают брака, они уже - законные супруги, они пением в молельне молебна только благодарят Бога за совершение брака. Поэтому и делается ненужным особо составленный чин на совершение бессвященнословного брака и безразлично какой петь благодарственный молебен, - обыкновенно поют Христу Спасителю, но можно и Пресвятой Богородице, Николаю Чудотворцу, святым, имена коих носят брачующиеся и другим. Таким образом, Любушкин не придавал допущенному им браку никакой религиозной окраски и этот брак был только естественной потребностью и необходимостью, поэтому, возлагая совершение бессвященнословного брака всецело на ответственность самих брачующихся и их родителей, он освободил от этого наставников, которые по его учению при совершении брака даже и не присутствуют, а если и бывают, то только в качестве сторонних зрителей. Через это оставлялось почти неизменным общее беспоповское (перекрещенцев) учение о том, что мирянин (наставник) имеет право совершать только два таинства: крещение и покаяние. Учение Любушкина занимает средину между учением о безбрачии и учением о святости и церковном достоинстве бессвященнословного брака. Этим качеством учение Любушкина примиряло резкости крайних бракоборов и крайних брачников (почти рационалистов). Это учение и не федосеевство, не отрицание брака, и не учение Павла Любопытного и Андреяна Сергеева, не признание бессвященнословного брака священным, церковным таинством.
Благодаря указанным свойствам, учение Любушкина на первых порах имело значительный успех и его молельня имела большое число прихожан, к ней принадлежала большая часть федосеевцев-новоженов. Этому успеху Любушкиной молельни способствовали также и личные качества самого Любушкина - его слепотство, начитанность, полное бескорыстие, миролюбие и др. Но в борьбе с Преображенским кладбищем это учение не могло устоять. Имея центр вблизи Преображенского кладбища, Любушкин вызвал ожесточенный отпор со стороны главарей кладбища. Эти главари доносили на него за неразрешенное открытие молитвенного дома и всевозможными мерами старались закрыть оный, они скупили и землю под домом и самый дом. Кроме этого, учение Любушкина было слабосильно и само по себе оно не было безбрачием и не было полным брачием, т.е. не признавало брак бессвященнословный полным церковным таинством. По этим причинам молельня Любушкина в Преображенском существовала весьма недолгое время. В конце пятидесятых годов она была перенесена в новое помещение, на Переведеновку, в двух верстах от Преображенского кладбища. Здесь Любушкин устроил молельню и некоторое подобие скита, здесь и окончил свою жизнь.
В пятидесятых годах к борьбе Любушкина с Преображенским кладбищем присоединился известный инок Павел Прусский. Павел к согласию Любушкина не присоединялся, т.е. никакой исправы здесь не принимал. Убедившись в лживости бракоборного учения и непристойной безнравственной жизни федосеевцев-девственников, Павел задумал реформировать все федосеевство, именно реформировать, а не новое согласие основать. Он понимал, что федосеевство, как издавна существующее согласие, имеет прочное основание в своей старине, в своей преемственности от первоначальных старообрядцев. Он сознавал, что новое согласие, как бы оно с старообрядческой точки зрения ни было хорошо, не может быть прочно, потому что оно - новая вера. Задумав сложное и весьма трудное дело - реформирование федосеевства, Павел повел его с двух сторон - внутренней и внешней. Находясь в Пруссии, он всем своим сотоварищам и подчиненным давал старопечатные и старописьменные и специально старообрядческие сочинения, заставлял их тщательно прочитывать и выписывать или, по крайней мере, отмечать все, что касается брака и брачной жизни. Понятное дело, что в старопечатных книгах, а особенно в творениях святых отцов и учителей церкви не находилось ничего в пользу безбрачия, а находились многочисленные свидетельства о необходимости и вечности брака. Каждое из таких свидетельств сообща обсуждалось. Этой общей работой разом достигались две цели: приобретались свидетельства против безбрачия и в пользу необходимости и вечности брака, и несколько человек, хорошо знающих эти свидетельства, начитанных и могущих быть среди федосеевства миссионерами.
Запасшись таким орудием, - знанием и людьми, - Павел начал действовать против безбрачия. Формально он из федосеевства не выходил и ни к какому новому согласию не присоединялся, а только учил, что новоженов (женатых федосеевцев) необходимо допускать на общую молитву и в полное общение, что установленные правила безбрачия не имеют силы. Для распространения такого учения, Павел рассылал своих миссионеров во все населенные пункты федосеевства. Во многих местах это учение было принято и новожены стали допускаться до общей молитвы. Сам Павел и его помощники неоднократно проповедовали в Москве. На Преображенском кладбище это учение не было принято. Но соединившись с Любушкиным, Павел значительно оживил уже начавшее было распадаться Любушкино согласие. Защитники безбрачия неоднократно устраивали в Преображенском форменные беседы с Павлом. Побеждая бракоборов, Павел и его помощники приобретали новых прихожан Любушкиной молельни. В начале шестидесятых годов Любушкина молельня находилась в блестящем положении. Духовным главой ее, естественно, являлся Павел, настоятелем здесь был приближенный Павла, инок Александр (после - иеромонах Никольского единоверческого монастыря, живший с о. Павлом в одной келье). Внешним главою был знаменитый финансист Кокорев, духовный сын о. Прокопия (после - иеромонах Никольского монастыря). К молельне принадлежали несколько человек Морозовых (семья Викулы Елисеева) и Гучковых. Одни уже эти имена показывают, что в шестидесятых годах брачное согласие в Преображенском было весьма сильно, как по количеству своих приверженцев, так и по качеству оных.
Но реформировать федосеевское согласие и Павлу не удалось. Добывая свидетельства о необходимости и вечности брака, прусские иноки во главе с Павлом неожиданно для самих себя добыли также неоспоримые свидетельства о вечности и святости церкви, о вечности и святости иерархии. Эти случайно найденные свидетельства сослужили для св. православной церкви незаменимую услугу: они Павла с сонмом ему близких привели в лоно св. церкви. Не говоря о положительной деятельности Павла на пользу православной церкви, один уже выход из старообрядчества есть незабвенная услуга. Беспоповство, собственно описываемое брачное согласие, этим выходом Павла из старообрядчества надолго лишилось замечательнейших сил и умов.
С присоединением Павла к православной церкви Любушкино согласие лишилось главных деятелей. В настоящее время Любушкина молельня находится в Переведеновке, в двух верстах от Преображенского кладбища, помещается в доме, приобретенном еще самим Любушкиным. Помещение для молельни небольшое, но светлое и чистое, иконостас сравнительно хорош. При молельне имеется небольшой скит для престарелых и небольшой хор певчих. Число прихожан ограничено, людей богатых среди них почти нет вовсе. Молельню поддерживают купец-богач Рудаков и семья Викулы Елисеева Морозова, имеющая у себя в доме (в приходе св. Илии пророка на Воронцовом поле) богатую роскошно отделанную молельню.
Несмотря на свою блестящую историю и славных деятелей сильных духом и словом, каковы о. Павел и его сподвижники, Любушкина молельня в настоящее время занимает странное положение даже в самом брачническом согласии. Ее прихожане еще не отрешились от обычных беспоповских понятий, не сообщаются с православными в пище и питии, некоторые даже веруют в царствование антихриста. Другие же последователи брачного согласия реформировались или, по крайней мере, реформируются, - признают, что иерархия не есть какое-то особо установленное божественное учреждение, а учат, что она - выборное начало, что благодать священства подается не через рукоположение епископа, а через народное избрание. Таковое учение проповедуется и в Москве, оно пропагандируется Зыковым и Батовым. Любушкинцы этого учения не принимают и, оставаясь при старых беспоповских понятиях, не могут быть в полном единении с другими новыми брачниками.
Кандидат моск. акад. В.Г. Сенатов.
Из ж. «Миссионерское обозрение». СПб, 1899 №2 (февраль) Стр. 214-221, №3 (март) Стр. 334-341.
Сообщил. А. Дурнов