mimal
in
rostov_don
Музыка для полей и катастроф.
Оригинал взят у mimal в Музыка для полей и катастроф.
Должен признаться, кое-что я люблю не меньше моря. (Тот, кто сказал "Это твоя гитара" не угадал, хотя и "тепло").
Это то, что подзаряжает "аккумуляторы", вдохновляет и наполняет колодец образов.
И это - чистый и живой звук. И к счастью, в Ростове есть царство живого звука, место, где им можно насладиться в полный рост - наша филармония. Вы скажете, что концертов много, в городе постоянно что-то происходит, музыка есть на любой вкус: от рок-н-ролла до электронщины, и будете совершенно правы.
Но филармония (и конечно же, музтеатр) предполагает совершенно другую культуру восприятия. Это место, где музыку слушают совершенно молча. И на самом деле, это воспринимается как некий архаизм, если учесть, что даже в кино - в месте с похожей ситуацией, мы считаем вполне нормальным общаться.
Я имею ввиду вот что. Вы приходите в некое помещение, садитесь в кресле лицом к сцене и предполагается, что вы будете там находиться без движения час или два. Молча. Ведь предполагается, что все ваши переживания останутся внутри, вы не можете их бурно выражать - ведь вы не в цирке. Эта внутренняя сосредоточенность на музыке близка к молитве или медитации. (Легко могу представить себе полный зал слушателей в позе лотоса).
И в тот момент, когда играет музыка, мы оказываемся в царстве звука - в том числе и за счет визуальной депривации. Ведь, по сути дела, на сцене, к которой мы обращены лицами, ничего не происходит. Музыканты в известной степени статичны, одетые в черное, они сливаются в какую-то волну, над которой колдует дирижер.(Это был Александр Поляничко). И зрение, в принципе, отключается - за ненадобностью (всегда сочувствовал ребятам с телеканала культура, транслирующим концерты классической музыки - самая тяжелая и неблагодарная работа). И так и нужно. Филармония в этом смысле единственное место, где у нас есть возможность целиком превратиться в слух.
И вчера мы с Школой Блогеров дружно в него превратились. В это день давали Шнитке, альтовый концерт (солировал Алексей Людевиг, ученик Юрия Башмета) и "Четвертую сифонию" Чайковского.
Вот что хотите делайте со мной, а для меня Шнитке - это не классическая музыка. И не какой-то "новый композитор". Это скорее рок-н-ролл, причем в том смысле, в каком его понимали Velvet Underground. Почему?
Потому что в принципе, вся музыка (и пожалуй, все искусство), использует два физиологических состояния, которые упрощенно можно назвать "кайф" и "стресс". И если "Ave Maria" - это пример "кайфа", она состоит из блаженных нот, то Шнитке - это стрессовая музыка. Конечно же, когда закрываешь глаза под такую музыку, образы рождаются сами собой. Получается такое "кино наоборот". Только в кино музыка как бы отведена на второй план (как бы - потому что на самом деле от нее на 70% зависит, какую эмоциональную окраску мы придадим картинке), а здесь она в главной роли.
Так вот: музыка Шнитке, несомненно рождает тревожные образы, это музыка - отличный саундтрек для катастроф, пожаров и войны. Шнитке, к слову, поскольку в Советском Союзе его музыку очень не любили ставить (телеграммы «Шнитке нам не подходит, играйте Бетховена!» были скорее правилом, чем исключением), и работал в основном для кинематографа. Перечислять все не буду, но фильм «Экипаж» вы точно видели.
У музыки есть удивительное свойство создавать пространство. У Шнитке это пространство дребезжащее и разваливающееся. Мир, который он показывает, словно никак не может сфокусироваться, дрожит на грани максимально открытой диафрагмы. Когда музыка закончилась, я подумал, что Курт Кобейн должен был бы любить такую музыку - в ней больше гранджа, чем во всех альбомах Nirvana вместе взятых.
В перерыве мы конечно же сделали совместное селфи - вот она, наша прекрасная компания: solo-viola, anntre, devan_42, ajlis and Mi.
Было приятно встретить в зале Алексея Афонина, Сергея Медведева с семейством, чету Стрелецких, семью Ермаченко и Веру Котелевскую со товарки.
Честно говоря, для меня Чайковский после Шнитке звучал несколько не серьезно. Это как после кадров ядерной войны показывать бескрайние поля - а мы-то уже знаем, что с ними может произойти. Конечно же, я бы не сказал, что "Четвертая симфония" - это гармония в чистом виде. (Там мы встречаем чередование "кайфа" и "стресса"). Но это точно о поиске гармонии.
Василий Ермаченко уже после концерта поделился, что произведение Чайковского создало у него впечатление какого-то бесконечного хоровода, из которого невозможно выбраться (возможно, такая ассоциация возникла из-за темы "Во поле березка стояла"), и от которого даже немножко начинает тошнитке. Именно поэтому, мол, и было бы логично поменять местами два этих произведения. Сначала Чайковский, потом - Шнитке.
Но на мой взгляд, поскольку и Четвертая симфония сама по себе далеко не радужная. Известно, что Чайковский писал ее после того, как бежал в Петербург после нескольких недель брака, которые для нервного и крайне впечатлительного композитора превратились в пытку. (Не будем даже объяснять, почему). Одним словом, после нее альтовый концерт создавал бы чувство безысходности. А так появлялось впечатление катарсиса. Сам Чайковский о последней части Четвертой симфонии писал вот что: "Если ты в самом себе не находишь мотивов для радости, смотри на других людей. Ступай в народ. ... О, как им весело, как они счастливы, что в них все чувства непосредственны и просты! Пеняй на себя и не говори, что все на свете грустно. Есть простые, но сильные радости. Веселись чужим весельем. Жить все-таки можно." Очень хорошо о истории создания Четвертой Симфонии написали здесь
Моррисон в поэме "Глаз" определял зрение как тирана, поработившего человечество. И это, на минуточку, было еще в 60-х, когда, по нашим меркам, человечество только-только попало в мир, насыщенный визуальными изображениями.
Сейчас мы чаще слышим шум города, звуки жизни, поп-музыку из радиоприемников. И конечно же, все это не идет ни в какое сравнение с чудом, которое дарит вам симфонический оркестр. И как бонус - возможность побыть наедине с собой, среди других.
Публика аплодировала стоя. И долго не хотела отпускать музыкантов.
И - маленький визуальный постскриптум: Алексей Людевиг, альт, и Катерина Картушина, виолончель.
И еще отчеты об этом концерте:
http://ajlis.livejournal.com/992801.html
http://devan-42.livejournal.com/1738.html
http://solo-viola.livejournal.com/517.html
Должен признаться, кое-что я люблю не меньше моря. (Тот, кто сказал "Это твоя гитара" не угадал, хотя и "тепло").
Это то, что подзаряжает "аккумуляторы", вдохновляет и наполняет колодец образов.
И это - чистый и живой звук. И к счастью, в Ростове есть царство живого звука, место, где им можно насладиться в полный рост - наша филармония. Вы скажете, что концертов много, в городе постоянно что-то происходит, музыка есть на любой вкус: от рок-н-ролла до электронщины, и будете совершенно правы.
Но филармония (и конечно же, музтеатр) предполагает совершенно другую культуру восприятия. Это место, где музыку слушают совершенно молча. И на самом деле, это воспринимается как некий архаизм, если учесть, что даже в кино - в месте с похожей ситуацией, мы считаем вполне нормальным общаться.
Я имею ввиду вот что. Вы приходите в некое помещение, садитесь в кресле лицом к сцене и предполагается, что вы будете там находиться без движения час или два. Молча. Ведь предполагается, что все ваши переживания останутся внутри, вы не можете их бурно выражать - ведь вы не в цирке. Эта внутренняя сосредоточенность на музыке близка к молитве или медитации. (Легко могу представить себе полный зал слушателей в позе лотоса).
И в тот момент, когда играет музыка, мы оказываемся в царстве звука - в том числе и за счет визуальной депривации. Ведь, по сути дела, на сцене, к которой мы обращены лицами, ничего не происходит. Музыканты в известной степени статичны, одетые в черное, они сливаются в какую-то волну, над которой колдует дирижер.(Это был Александр Поляничко). И зрение, в принципе, отключается - за ненадобностью (всегда сочувствовал ребятам с телеканала культура, транслирующим концерты классической музыки - самая тяжелая и неблагодарная работа). И так и нужно. Филармония в этом смысле единственное место, где у нас есть возможность целиком превратиться в слух.
И вчера мы с Школой Блогеров дружно в него превратились. В это день давали Шнитке, альтовый концерт (солировал Алексей Людевиг, ученик Юрия Башмета) и "Четвертую сифонию" Чайковского.
Вот что хотите делайте со мной, а для меня Шнитке - это не классическая музыка. И не какой-то "новый композитор". Это скорее рок-н-ролл, причем в том смысле, в каком его понимали Velvet Underground. Почему?
Потому что в принципе, вся музыка (и пожалуй, все искусство), использует два физиологических состояния, которые упрощенно можно назвать "кайф" и "стресс". И если "Ave Maria" - это пример "кайфа", она состоит из блаженных нот, то Шнитке - это стрессовая музыка. Конечно же, когда закрываешь глаза под такую музыку, образы рождаются сами собой. Получается такое "кино наоборот". Только в кино музыка как бы отведена на второй план (как бы - потому что на самом деле от нее на 70% зависит, какую эмоциональную окраску мы придадим картинке), а здесь она в главной роли.
Так вот: музыка Шнитке, несомненно рождает тревожные образы, это музыка - отличный саундтрек для катастроф, пожаров и войны. Шнитке, к слову, поскольку в Советском Союзе его музыку очень не любили ставить (телеграммы «Шнитке нам не подходит, играйте Бетховена!» были скорее правилом, чем исключением), и работал в основном для кинематографа. Перечислять все не буду, но фильм «Экипаж» вы точно видели.
У музыки есть удивительное свойство создавать пространство. У Шнитке это пространство дребезжащее и разваливающееся. Мир, который он показывает, словно никак не может сфокусироваться, дрожит на грани максимально открытой диафрагмы. Когда музыка закончилась, я подумал, что Курт Кобейн должен был бы любить такую музыку - в ней больше гранджа, чем во всех альбомах Nirvana вместе взятых.
В перерыве мы конечно же сделали совместное селфи - вот она, наша прекрасная компания: solo-viola, anntre, devan_42, ajlis and Mi.
Было приятно встретить в зале Алексея Афонина, Сергея Медведева с семейством, чету Стрелецких, семью Ермаченко и Веру Котелевскую со товарки.
Честно говоря, для меня Чайковский после Шнитке звучал несколько не серьезно. Это как после кадров ядерной войны показывать бескрайние поля - а мы-то уже знаем, что с ними может произойти. Конечно же, я бы не сказал, что "Четвертая симфония" - это гармония в чистом виде. (Там мы встречаем чередование "кайфа" и "стресса"). Но это точно о поиске гармонии.
Click to viewВасилий Ермаченко уже после концерта поделился, что произведение Чайковского создало у него впечатление какого-то бесконечного хоровода, из которого невозможно выбраться (возможно, такая ассоциация возникла из-за темы "Во поле березка стояла"), и от которого даже немножко начинает тошнитке. Именно поэтому, мол, и было бы логично поменять местами два этих произведения. Сначала Чайковский, потом - Шнитке.
Но на мой взгляд, поскольку и Четвертая симфония сама по себе далеко не радужная. Известно, что Чайковский писал ее после того, как бежал в Петербург после нескольких недель брака, которые для нервного и крайне впечатлительного композитора превратились в пытку. (Не будем даже объяснять, почему). Одним словом, после нее альтовый концерт создавал бы чувство безысходности. А так появлялось впечатление катарсиса. Сам Чайковский о последней части Четвертой симфонии писал вот что: "Если ты в самом себе не находишь мотивов для радости, смотри на других людей. Ступай в народ. ... О, как им весело, как они счастливы, что в них все чувства непосредственны и просты! Пеняй на себя и не говори, что все на свете грустно. Есть простые, но сильные радости. Веселись чужим весельем. Жить все-таки можно." Очень хорошо о истории создания Четвертой Симфонии написали здесь
Моррисон в поэме "Глаз" определял зрение как тирана, поработившего человечество. И это, на минуточку, было еще в 60-х, когда, по нашим меркам, человечество только-только попало в мир, насыщенный визуальными изображениями.
Сейчас мы чаще слышим шум города, звуки жизни, поп-музыку из радиоприемников. И конечно же, все это не идет ни в какое сравнение с чудом, которое дарит вам симфонический оркестр. И как бонус - возможность побыть наедине с собой, среди других.
Публика аплодировала стоя. И долго не хотела отпускать музыкантов.
И - маленький визуальный постскриптум: Алексей Людевиг, альт, и Катерина Картушина, виолончель.
И еще отчеты об этом концерте:
http://ajlis.livejournal.com/992801.html
http://devan-42.livejournal.com/1738.html
http://solo-viola.livejournal.com/517.html