Виталий Калашников. Письмо в город
Это - следы обиды неподцензурных поэтов 1980-х на "хорошо пристроившихся" старших коллег-семидесятников. Очевидно, что адресат этого стихотворения Виталика Калашникова - Леонид Григорьян, к тому времени - автор доброго десятка выпущенных в Ростове книг стихов и множества публикаций в толстых московских журналах, преподаватель Мединститута, один из основных советских переводчиков Камю и Сартра.
Насколько я понимаю, речь в этом стихотворении идет о коллабриционизме культовых персон тайной и полутайной русской литературы 1960-70-х (одной из таких персон, безусловно, был и Леонид Григорьян). Сейчас уже никто не предъявляет претензий к старшим товарищам - что было, то было. Между тем, тема обстоятельств публикаций и запретов на публикации в 1970-е важна хотя бы в качестве исторического примера: "цензура" сегодня потихоньку возвращается в российские издательства, круг "запретных" тем уже определен достаточно четко: церковь, VIP-ы, политическое устройство государства... - "сомнительны" все те же темы, что и двадцать лет назад. Литераторы 80-90-х права на свободную речь тоже отстоять не смогли. Возможно ли это в России вообще?
Письмо в город
Внучка за бабку, а бабка за дедку,
Так и живёт круговая порука,
Да ведь иначе не вытянуть репку -
Сын за отца; как и правнук за внука.
И не дай Бог здесь какого зазора -
Сразу урок получаешь жестокий:
Где мне укрыться теперь от позора -
Метр Помазков разбирал мои строки.
Что же, спиваясь, бродить по знакомым?
Гнить в Танаисе, куда мы сбежали?
Сколько же можно ссылать себя в томы7
В Томы, и в Иры, и в Оли, и в Гали?
Что ж эмигрировать в древние страны?
Прячась за ветхие латы латыни,
Словно Назон, лебезить пред тираном
Или усердно служить, словно Плиний?
Иль, удалившись от дел, как Саллюстий,
В грязном белье Каталлины копаться?
Да лучше мне удавится на люстре,
Лучше листа никогда не касаться!
Эти любители делать хинкали
Нас ни о чём уже даже не спросят
Если в щепоть ваши губы сжимали -
Нам не дадут уже рта раскрыть вовсе.
Вам (а поэтов в пределах Ростова
Встретить других мне удастся едва ли)
Было доверено русское слово,
Было, и вы его не отстояли.
Дело ж не в репке, а в долгой цепочке,
Тянущих эту державную репку.
Вас выбивают поодиночке,
Словно у нас из-под ног табуретку.
1985
Насколько я понимаю, речь в этом стихотворении идет о коллабриционизме культовых персон тайной и полутайной русской литературы 1960-70-х (одной из таких персон, безусловно, был и Леонид Григорьян). Сейчас уже никто не предъявляет претензий к старшим товарищам - что было, то было. Между тем, тема обстоятельств публикаций и запретов на публикации в 1970-е важна хотя бы в качестве исторического примера: "цензура" сегодня потихоньку возвращается в российские издательства, круг "запретных" тем уже определен достаточно четко: церковь, VIP-ы, политическое устройство государства... - "сомнительны" все те же темы, что и двадцать лет назад. Литераторы 80-90-х права на свободную речь тоже отстоять не смогли. Возможно ли это в России вообще?
Письмо в город
Внучка за бабку, а бабка за дедку,
Так и живёт круговая порука,
Да ведь иначе не вытянуть репку -
Сын за отца; как и правнук за внука.
И не дай Бог здесь какого зазора -
Сразу урок получаешь жестокий:
Где мне укрыться теперь от позора -
Метр Помазков разбирал мои строки.
Что же, спиваясь, бродить по знакомым?
Гнить в Танаисе, куда мы сбежали?
Сколько же можно ссылать себя в томы7
В Томы, и в Иры, и в Оли, и в Гали?
Что ж эмигрировать в древние страны?
Прячась за ветхие латы латыни,
Словно Назон, лебезить пред тираном
Или усердно служить, словно Плиний?
Иль, удалившись от дел, как Саллюстий,
В грязном белье Каталлины копаться?
Да лучше мне удавится на люстре,
Лучше листа никогда не касаться!
Эти любители делать хинкали
Нас ни о чём уже даже не спросят
Если в щепоть ваши губы сжимали -
Нам не дадут уже рта раскрыть вовсе.
Вам (а поэтов в пределах Ростова
Встретить других мне удастся едва ли)
Было доверено русское слово,
Было, и вы его не отстояли.
Дело ж не в репке, а в долгой цепочке,
Тянущих эту державную репку.
Вас выбивают поодиночке,
Словно у нас из-под ног табуретку.
1985