Никандр Туркин, почти эсдэк, почти футурист, почти первый главный по советскому кино
Рожденный в Новочеркасске Никандр Васильевич Туркин - не самый популярный персонаж в истории искусств рубежа 19-20 веков, несмотря на то, что еще в студенческие годы он был первым наставником будущих знаменитостей - поэта Макса Волошина и музыкального критика Л.Сабанеева, потом - "правой рукой" издателей ростовских крупнейших газет 1890-х, а после переезда в Москву - незаменимым сотрудником и крупнейшего книгоиздателя Сытина, и редактора первой русской "газеты европейского типа" Дорошевича, и одного из первых русских кинопроизводителей Ханжонкова, а после революции стал важным кино-функционером и одним из первых советских кинорежиссеров, снимавших Александра Вертинского, Владимира Маяковского, Давида Бурлюка, Василия Каменского. Именно Никандр Туркин оценил и продвинул таланты знаменитейшей актрисы немого кино Веры Холодной, а также своего родного племянника Валентина Туркина, ставшего впоследствии крупнейшим из ранних русских киносценаристов и теоретиков драматургии кино.
Лежит ли причина малого интереса искусствоведов к этой персоне в характере самого Никандра Васильевича, в специфике его человеческих одаренностей, или в чем-то другом - сказать пока трудно. Но, так или иначе, архив Туркина, хранящийся в РГАЛИ, изучен недостаточно, а единственная монография о его жизни и творчестве вышла в Ростове-на-Дону в 1996 (1), цитируется редко и в сети не представлена. Поэтому при составлении биографии пришлось обходиться собственными силами :(.
***
Никандр Васильевич Туркин
Родился в старинной казачьей семье в Новочеркасске в 1863.
Обучался в новочеркасской гимназии.
Москва. Юный землемер, театрал, педагог
В 1878 Никандр «был привезен в Москву и помещен в интернат Константиновского Межевого института, где и окончил образование из инженерных классов вторым учеником» (1). Его обучение оплачивалось из бюджета Области Войска Донского - на Дону для реализации земельной реформы остро требовались землемеры.
В студенческие годы подрабатывает частными уроками. С 1884 Туркин - домашний учитель будущего знаменитого поэта Макса Волошина (3). Позже (1925), составляя свою автобиографию, 49-летний, уже состоявшийся, Максимилиан не забудет отметить влияние Туркина: "Начало учения: кроме обычных грамматик, заучивание латинских стихов, лекции по истории религии, сочинения на сложные не по возрасту литературные темы. Этой разнообразной культурной подготовкой я обязан своеобразному учителю - тогда студенту Н.В.Туркину" (4). Известно также, что, благодаря Туркину, 14-летний Макс познакомился с будущим музыкальным критиком Л. Сабанеевым, также учеником молодого Никандра (5).
Но самое главное, что произошло с ним в Москве - это знакомство с театром, повлиявшее на всю его дальнейшую жизнь. В 1884 в сочинении на тему «Значение театра», он размышляет: «Закон - наш начальник, религия - наш воспитатель. Что же театр для нас?» И отвечает: «Театр - это тоже наш воспитатель и учитель, но он, кроме того, наш лучший близкий друг. <…> Когда позорный порок, бесстыдный разврат и наглая ложь воцаряются в обществе, <…> тогда является театр, который торжественно выводит порок на страшное судилище, на всенародные очи» (2).
Вернувшись в Новочеркасск, Туркин поступил в Областную чертежную комиссию на должность окружного землемера - в течение пяти лет ему пришлось отрабатывать стипендию, выделенную из казны на его обучение в Москве.
Новочеркасск, Ростов. В либеральной прессе
В 1892 службу геодезиста Туркин оставляет и активно готовится к карьере театрального критика (6). Для начала отправляется в в Петербург - знакомиться со столичными театрами (7).
В конце 1893 приглашен в газету «Донская речь» (Новочеркасск) для руководства отделом театральных заметок. В дебютной статье от 5 декабря 1893 пишет о новочеркасском театре: «В настоящее время на сцене новочеркасского театра подвизается товарищество артистов, и какое товарищество!.. Я не знаю провинциальной труппы более сильной, чем новочеркасская <…>.
В.Ф. Комиссаржевская - ingenue comique. В ней все есть для того, чтобы стать большою артисткой: миловидная наружность, красивый звучный голос, выразительные глаза и, главное, огонек молодости, тот святой огонек, которым артистка увлекает зрителей. В пьесе Т.Л. Куперник «Летняя картинка» Комиссаржевская играет главную роль Шуры. Играть эту роль лучше нельзя: нет ни единого штриха, нет и признака шаржа; Комиссаржевская-Шура - сама прелесть, само очарование, сама молодая жизнь, полная неподражаемой красоты и неисчерпаемого веселья <…>» (8).
Вера Комиссаржевская
Туркин, как убежденный либерал, заявляет, что намерен своими публикациями раз и навсегда отвернуть читателя "от глупой оперетки и жалкой пародии на оперу» (9), ведь театр - это институт просвещения и воспитания. Он также обещает продвигать молодые таланты, решительно отказавшись от распространенной в тогдашней прессе манеры глумления над артистами:
«Театральная рецензия - это послужной список артиста: она составляет имя артиста, от нее зависит часто дальнейшая судьба начинающего артиста; ею руководствуются подчас при заключении контрактов с артистами; она, наконец, отбивает публику от театра, лишая артистов и без того трудно дающегося им насущного куска хлеба. <…> Рецензенты привыкли к тому, что над артистами можно шутить и глумиться сколько угодно, не рискуя нажить себе никаких неприятностей, не рискуя быть уличенными в пристрастии и невежестве» (9).
В том же 1893 Туркин начинает писать и для ростовской газеты «Приазовский край» (под псевдонимами Алатров, Гранитов, Н. Т., Одинокий Дий) (10).
Пишет он в обоих изданиях, конечно, не только о театре. В 1898 выпуск "Донской речи " приостановлен министром внутренних дел на два месяца именно из-за цикла статей Туркина (Гранитова) - на основании ст. 154 Устава о цензуре и печати. Разъяснения по поводу приостановки поступили к войсковому наказному атаману войска Донского 12 марта 1898 от тайного советника П.А. Вакара из Главного управления по делам печати:
"Выходящая в Новочеркасске ежедневная газета "Донская речь" за последнее время... стала нередко помещать статьи крайне предосудительного и тенденциозного содержания. Из числа этих статей особое внимание обращают на себя помещение в №№ 7, 13, 18, 26, 27, 34 и 35.
Общий тон всех статей - отрицательное отношение к русской действительности. Существующие порядки в наших учебных заведениях подвергаются самому строгому осуждению со стороны одного из главных сотрудников газеты некоего Гранитова.
Воспользовавшись лишь двумя фактами привлечения воспитанников учебных заведений (Ченстоховской гимназии и Архангельского духовного училища) к судебной ответственности, в первом случае за оскорбление действием инспектора гимназии г. Редно, а во втором - за кражу и продажу казенных пальто, г. Грантов с необычайной страстностью нападает на учебное начальство и на училищные порядки.
Исключение из Ченстоховской гимназии воспитанника Дуника-Вансовича, ударившего инспектора по голове кушаком, и кроме того, позволившего постоянно нарушать гимназические правила (курение, разговоры во время уроков, дерзкие ответы на замечания учителей) Гранитов приравнивает к выдаче волчьего билета и явно недоброжелательно относится к решению суда, приговорившего Дуника-Вансовича к двухмесячному заключению.
"Дело это, говорит автор, имеет все права на самое серьезное внимание со стороны общественного мнения. Оно подымает перед глазами всех повязку с одной из самых опасных ран, боль от которой мы все чувствуем, но видеть которую нам почти никогда не удается.
Рана эта - устарелость воспитательно-педагогических приемов в наших учебных заведениях и некоторая ненормальность в постановке всего воспитательно-учебного процесса. Не выходя из области только что констатированного факта, мы узнаем, что в наших гимназиях до сих пор практикуется безусловно вредное и давно устаревшее наказание: заточение детей в одиночное заключение, т.е. в карцер.
Мы узнаем, что есть воспитатели, способные томить детей по 8 и даже 12 часов в карцере. Мы узнаем, что есть воспитатели, которые позволяют себе насмехаться над воспитанниками и, увы, дают им образцы таких крепких ругательств, как "осел".
Но это все бледнеет перед той грубой силой, какая дана почему-то педагогическим советам гимназий: они, эти советы, могут закрывать перед юношами двери сразу всех учебных заведений, обрекая его навсегда остаться недоучкою.
Здесь есть что-то глубоко устаревшее, глубоко ненормальное и громко вопиющее к чувству справедливости. Наше законодательство в последнее время преследует тенденцию не наказывать, а направлять малолетних преступников. Педагогический совет, истинное призвание которого в том только и заключается, чтобы воспитывать детей и исправлять в них дурные наклонности, прибегает к грозному убийственном наказанию: он лишает юношу возможности получить образование.
Несомненно, понятно, что юношу, позволяющего себе бить инспектора, чтобы даже этот инспектор и ругался не по-инспекторски, нельзя держать в гимназии. Но нельзя же закрывать перед ним двери всех учебных заведений, нельзя же давать в руки педагогам не соответствующую ни их званию, ни их целям, власть - награждать детей "волчьим билетом, налагая на всю дальнейшую жизнь их тяжелые, вечные оковы.
Ченстоховская гимназия, с ее воспитателями, ругающими детей "ослами" насмехающимися над детьми и сажающими на 12 часов в карцер - не представляет из себя редкого исключения. Возникает вопрос: куда отдать наших детей учиться? А?..." (11).
Вообще "Донская речь" того времени - газета ярко-либеральная и весьма своеобразная. Тут проповедуется непротивление злу насилием. Женщин в радикальных выражениях призывают применять противозачаточные средства, чтобы не плодить "лишних людей", обреченных на сплошные муки в этой жизни, а правительство, запрещающее применение этих средств, обвиняется в поощрении высокой смертности, безбрачия и проституции. Тут републикуются материалы из западной радикально-социалистической прессы, представляющие русских анархо-террористов, как "жертв господствующего в наше время варварства".
В 1899, под давлением разнообразных обстоятельств, включая постоянные суровые цензурные наказания, газета меняет редактора и переводится в Ростов (12). Большинство сотрудников ее покидают. Уходит из "Донской речи" и Туркин.
В том же 1899 (?) Туркин назначен главой новочеркасской редакции - второй (после ростовской) по величине и значимости редакции крупнейшей региональной либеральной газеты "Приазовский край". Но долго проработать тут ему не пришлось.
Москва. Первая новостная газета "европейского типа"
А в 1902 крупнейший российский книгоиздатель Д.И. Сытин приглашает Туркина в Москву для работы в издававшемся им "Русском слове" - первой русской ежедневной газете европейского образца. Газета делала упор на новости и репортажи, на материалы из провинции, и старалась избегать политических оценок. Сотрудники "Русского слова" получали небывалые для московской журналистики гонорары (по примеру больших парижских газет). Работы было много, дисциплина в редакции была строгая.
Главным редактором газеты был В.М.Дорошевич. Но он часто бывал за границей, и в такие периоды всю редакторскую работу делал Туркин, показывая себя примерным исполнителем.
Влас Дорошевич, 1900-е
Но влиял ли как-нибудь Туркин на издательскую политику газеты, сказать затруднительно.
В сторону социал-демократии
Зато известно, что в годы первой русской революции (1905-1906) Туркин был редактором единственной в своем роде "рабочей" московской ежедневной газеты "Вечерняя почта". По мнению одних исследователей, "Вечерняя почта" была "буржуазной газетой того времени, подделывающейся под читателя-рабочего" (13). Другие считали ее подлинной "левой" газетой (14). Несомненно одно: эта московская газета отсылала к своей "рабочей" американской тезке "Evening Post". Так или иначе, именно в "Вечерней почте" публиковались ежедневные репортажи о стачках и других рабочих манифестациях, а также документы разнообразных рабочих организаций тех дней.
В 1905 Туркин взял для газеты интервью у Льва Толстого (15), причем, по свидетельству Маковицкого, "злобно распекал его (Толстого) за то интервью, что не заступился за журналистов" (16). Какое именно прежнее интервью Толстого имеет в виду Маковицкий - неизвестно, комментариев публикаторов к этому месту нет. Однако интересен сам факт критического отношения Туркина к той позиции, которую занимал Лев Толстой в отношении положения прессы во время первой русской революции.
На службе у махровых "октябристов"
Чем занимался Никандр Васильевич в первые годы реакции - неизвестно.
В начале же Первой Мировой мы видим его в роли редактора деградировавшей к тому времени крайне-правой газеты октябристов "Голос Москвы". О деятельности Туркина на этом поприще с сарказмом писал Дон-Аминадо (Аминодав Шполянский):
"В Ваганьковском переулке хиреет, чахнет «Голос Москвы», наследие Пастухова.
Направление захолустное, убогое, замоскворецкое.
Лампадное масло и нашатырный спирт.
Романы с продолжением, с ограблением, с несчастной любовью, смотринами, именинами, неравным браком.
Герой пьет горькую, мамаши липовый чай, а виновница торжества серную кислоту.
Покуда все они пили, читатели естественной смертью тоже вымирали, а новое поколение чувствительностью не отличалось.
Тираж падал, газета дышала на ладан.
Оживить её взялся Никандр Туркин, писавший в молодости лирические стихи, а в расцвете лет перешедший на прозу.
Стихи его быстро забылись, а прозу нельзя было забыть только потому, что никто её не читал.
Призвали на помощь милого, рыхлого, одутловатого Анзимирова, старого журналиста и вечного молодожена.
Анзимирова поддерживал Н. И. Гучков, бывший московский городской голова.
Газета стала заниматься высокой политикой, поддерживала октябристов, давала длинные отчеты о заседаниях городской думы, не говоря уже о Государственной, много места уделяла коннозаводству и другим жгучим и неотложным вопросам.
Но возврата к прошлому уже не было.
Время было беспощадное, суровое, военное.
- Одним коннозаводством не проживёшь, а издателей уму не научишь! - с тоской говорил бедный Анзимиров, изредка появляясь с бледной молодой женой в Художественном кружке.
Держалась газета до самой октябрьской революции, но так как новые октябристы опирались больше на Владимира Ильича, нежели на Николай Иваныча, то газету закрыли в первый раз за всё время ее существования, но зато уже навсегда". (17)
У Ханжонкова
На второй год войны, в 1915, Туркин приглашен заведовать литературной частью кинофирмы Ханжонкова.
Акционерное общество Ханжонкова в своем киноателье на улице Житной снимало знаменитые боевики с участием Ивана Мозжухина, Витольда Полонского и Веры Холодной. Но тут же снимались и просветительные и научно-популярные картины, издавался журнал «Вестник кинематографии», преследующий не только рекламные, но и искусствоведческие цели.
В 1915 Ханжонков с супругой начали издавать литературно-художественный и кинематографический ежемесячник «Пегас». Туркин был редактором этого журнала. Ответсекретарем и основным автором "Пегаса", к слову, был его племянник - Валентин Туркин, будущий известнейший киносценарист, один из первых русских теоретиков кино, автор первого советского учебника по киносценаристике, замечательный педагог.
Александр Ханжонков
В том же, 1915, Туркин написал свой первый киносценарий - "Убийство балерины Пламеневой" (другое название - "Тайна одной ночи"). Этот социальный уголовный кинороман поставил у Ханжонкова режиссер Евгений Бауэр (он же был и художником-постановщиком фильма). Среди исполнителей главных ролей - Александр Вертинский.
В 1916 Туркин выступил кинорежиссером. Его дебютной работой стала документальная просветительская лента «Дети солнца и степей - курды».
За ней последовали три полнометражных мелодрамы - «Люди и страсти»; криминальная лента "Кто загубил?" и военно-студенческая киноповесть "Курсистка Таня Скворцова". Две последние - по сценариям Зои Баранцевич и с нею же в главной роли.
Кадр из фильма Никандра Туркина "Кто загубил?". В главной роли - Зоя Баранцевич
"Курсистка", из-за темы (война, юность) и некоторых режиссерских новшеств, стала настоящим хитом сезона 1916. 3оя Баранцевич вспоминает: "Впервые в этой картине был применен очень крупный «первый план» - голова, занимающая почти весь кадр. До сих пор почему-то этого боялись - вследствие ли недостаточных технических приспособлений или по другим причинам, - но в этой картине такой «первый план» применен. Поставлена была картина в очень простых реалистических тонах, без особых «эффектов» и надуманных положений, что тоже являлось некоторым новшеством". (18).
В последние годы перед революцией Никандр Туркин принадлежит к той части московской богемы, которая обосновалась в модном ночном артистическом клубе "Алатар", одним из основателей которого был бывший ученик Туркина, а теперь известный музыкальный критик, Леонид Сабанеев. (19)
Между февралем и октябрем
После февральской революции Туркин на некоторое время сосредоточился на злободневной теме царской охранки и жандармерии, выпустив в апреле 1917 у Ханжонкова два фильма - «Провокатор» («Тайны русской охранки») и драму «Карьера жандармского ротмистра Поземкова» (в последнем выступил как режиссер и сценарист).
22-24 августа 1917 принял участие во Всероссийском совещании кинодеятелей с заглавным докладом (о сроке созыва съезда и о Тепловом комитете). Совещание постановило организовать новый орган - Совет кинематографических союзов и съездов (вместо номинально существовавшего Союза кинодеятелей), куда вошли представители всех кинематографических объединений, кроме рабочих и киномехаников. В дальнейшем этот Совет будет проводить «резко антисоветскую и контрреволюционную политику», и Туркин быстро от него отойдет. (20)
22 сентября он участвует в первом заседании литературной секции нового Союза работников художественной кинематографии, выступив с докладом «Киноискусство и литература». На том же заседании Туркин избран заместителем председателя Союза (председатель - артист кино О. Рунич). (21).
В это же время Туркин, по всей видимости, уходит от Ханжонкова к П. С. Антик, в крупнейшую кинофирму "Нептун", возникшую в результате слияния пяти кинопроизводителей. В дальнейшем сотрудничает только с этим киноателье. (22)
Через месяц после Октябрьской революции Туркин в партнерстве с той же Зоей Баранцевич выпускает в "Нептуне" драму «Распятая любовь». (23)
Это была последняя его работа в "старом формате" кино криминально-развлекательного характера.
По направлению к футуризму
1918 год Туркин посвящает экспериментам. В начале года появляется его первая психологическая драма "Аня Краева" с Ольгой Чеховой (будущей знаменитой советской шпионкой в Третьем Рейхе) в главной роли (фильм считается утраченным) (24).
Вскоре за этим - лента по сценарию Туркина "Последние приключения Арсена Люпена", составленному по знаменитой книге Мориса ле Бланка (режиссер - Михаил Доронин, оператор - Stanislaw Sebel. В главных ролях: А. Александрова, Олег Фрелих, Дж. Кручинин, I. Lyavin, А. Сакс, Ольга Чехова, В. Васильев).
Ольга Чехова
По результатам работы над этими двумя фильмами Туркин в конце апреля 1918 публикует в журнале "Мир экрана" статью-декларацию "Светотворчество".(25)
А в мае 1918 в московском кинотеатре «Модерн» в присутствии наркома просвещения А. В. Луначарского состоялся премьерный показ футуристического фильма по книге американского социалиста Джека Лондона "Мартин Иден" - «Не для денег родившийся». На афишах значится: «Бродяга Иван Нов, поэт величественных переживаний - Владимир Маяковский. Огромный художник - отец русского футуризма Давид Бурлюк. Режиссер Никандр Туркин. Художник В. Е. Егоров».
Этот фильм отправляется в благотворительное турне по городам России. Например, 2 июля 1919 он был показан в читинском электротеатре «Иллюзион». Четверть сбора от фильма отчисляется в пользу раненых воинов. (26)
Пиком футуристических исканий Туркина могла бы стать лента "Закованная фильмой", которую он снимал по сценарию Владимира Маяковского. В ролях, кроме самого Маяковского, снялись Лиля Брик, Маргарита Кибальчич и Александра Ребрикова.
Кадр из фильма "Закованная фильмой"
Кадр из фильма
.jpg?220_271)
Лиля просматривает пленку
Сценарий повествовал о взаимоотношениях внутренней и внешней жизни художника.
Но постановка этого фильма, по словам Маяковского, «обезобразила сценарий до полного стыда». Фантастический выход артистки кино в реальную жизнь и обратно - кульминация кинолегенды - больше смахивал на пересказ скучного сна. Эксперимент новатора не удался.
Этой работой Маяковский остался очень недоволен: он считал, что игровое воплощение текста полностью сгубило его смысл. Фильм получился скучным и неповоротливым.
В середине 70-х архивисты отыскали несколько забракованных кусков этого фильма, которые хранятся в Российском государственном архиве кинофотодокументов в городе Красногорске, но целиком фильм не сохранился. (27)
Во второй половине августа 1918 в Москве открывается учебная киностудия „Творчество“ под руководством Бориса Чайковского. Туркин - среди первых ее преподавателей. Он читает лекцию "Основные понятия художественной кинематографии“.
25 октября 1918 проходит просмотр последнего художественного фильма Туркина - "Таис" (не сохранился?).(28)
Гражданская война. Агитки
4 февраля 1919 Московский кинокомитет обращается к частным кинофирмам с предложением принять участие в постановке фильмов к первой годовщине Красной Армии. Задачи этой агитационной киносерии - разъяснить освободительные цели Красной Армии, отличие ее от царской солдатчины, призвать молодежь к вступлению в ряды вооруженных защитников социалистического отечества.
Первым на этот призыв откликнулась кинофирма "Нептун".
Луначарский
За постановку фильма "Смельчак" по сценарию самого Луначарского взялись режиссеры Никандр Туркин и Михаил Нароков. В фильме показан эпизод гражданской войны: акробат Ваня Баев организовывает побег революционеров из белогвардейских застенков. Ленту сняли за 18 дней, ровно к годовщине КА. Ее премьера состоялась в Москве 23 февраля 1919. Фильм сохранился неполностью.
В рамках этого же пропагандистского мегапроекта Туркин снял еще три фильма - «Последний патрон» и «Красная звезда» и (29)
Особняком стоял еще один его агитационный фильм того же года - "Мы выше мести", снятого по мотивам плаката «Советская власть не преследует людей, невольно оказавшихся в стане врагов».
Все лето 1919 Туркин посвятил руководящей работе в составе двух новых правительственных структур - Художественной комиссии при ЦК Всерабиса, в которую он вошел как представитель киноработников, наряду с О. В. Гзовской, А. А. Чаргониным, М. И. Владимирским и В. Е. Егоровым (30), а также Комиссии при ЦК Всерабиса по вопросу о национализации кинематографов (31), скоро переименованной в Постоянную комиссию по кинематографическим делам (наряду с Б. И. Коцыным и Н. Д. Анощенко (32). Но приступить со своими коллегами к национализации русского кино он не успел.
Никандр Васильевич Туркин умер 30 сентября 1919 (33)
Его архив хранится в РГАЛИ - ф. 891, 30 ед. хр., 1878-1914.
Примечания
(1) Климашевский А.А. Личность критика и публициста Н.В. Туркина. - Ростов-на-Дону, 1996. С. 4.
(2). Подробнее см.: ЦГАЛИ, ф. 891, оп. 1, д.3, л. 32.
(3). Волошин М. Путник по вселенным. - М., 1990. С. 158.
(4) Автобиография Максимилиана Волошина: http://www.poesis.ru/poeti-poezia/voloshin/avtobio.htm
(5). Л.Сабанеев. Воспоминания о Серебряном веке. - М., 1993. С. 352.
(6). Подробнее см.: Климашевский А.А. Личность критика и публициста Н.В. Туркина. - Ростов-на-Дону, 1996. С. 6.
(7). Климашевский А.А. Личность критика и публициста Н.В. Туркина. - Ростов-на-Дону, 1996. С. 8.
(8). Гранитов [Туркин Н.В.]. Театральные заметки // «Донская речь», 1893, 5 декабря, № 144.
(9). Климашевский А.В. Личность критика и публициста Н.В. Туркина. - Ростов-на-Дону, 1996. С. 14.
(10) Масанов И. Ф. Словарь псевдонимов… - Т. 4. - С. 478. Климашевский А. В. Личность, критика и публицистика Н. В. Туркина. - Ростов н/Д, 1996.
(11) РГИА. Ф. 776. Оп. 2. Ед.хр. 25 Л.Л. 52-53.
(12) Евгений Ахмадулин. Демократическая печать и политическая цензура. "Релга", 29 марта 2002: РГИА. Ф. 776. Оп. 2. Ед.хр. 25 Л.Л. 52-53.
(13) А.Ф.Ильюхин. Профессиональное движение московских булочников в 1905-1907 годах:http://www.hleb.net/histrusbread/profdvizhenie1905/3/aprel1905.html.
(14) Н.Валентинов. Встречи с Лениным.: http://leninism.su/index.php?option=com_content&view=article&id=3594:vstrechi-s-leninym&catid=30:library&Itemid=37
(15) Вечерняя почта, 1905, 8 февраля, No 49.
(16) Маковицкий. Дневник. 1905-1979: http://feb-web.ru/feb/tolstoy/critics/ma1/ma1-121-.htm?cmd=2
(17). Дон-Аминадо. Поезд на третьем пути: http://www.history.vuzlib.net/book_o125_page_19.html
(18) Баранцевич З. Люди и встречи в кино. Кино и время. М., 1965. Вып. 4
(19) Л.Л.Сабанеев. Воспоминания о России. "Клуб Аларт": http://www.belousenko.com/books/memoirs/sabaneev_vosp_o_rossii.htm
(20)«Вестник кинематографии», 1917, № 125, с. 3-17; «Проектор», 1917, № 15-16, с. 3-9; «Сине-фоно», 1917, № 17-20, с. 77-81. Вишневский. «Художественные фильмы дореволюционной России », М., Госкиноиздат, 1945, с. 3. Вишневский 1958, с. 47.
(21) «Проектор», 1917, № 17-18, с 2-3; «Артист и зритель», 1917, № 1, с. 15. Вишневский 1958, с. 49.
(22) П. С. Антик образовал крупнейшую фирму «Нептун», поглотившую контору «Стандарт», а также Т-ва «Обновление», «Свобода» и «Химера» (по данным В. Е. Вишневского: Т/д «Победа» - Бишов и Ширман, Т-во «А и В и Ко» - возможно, «Антик и Векштейн»). См. также «Кине-журнал», 1917, № 7-10, с. 9, 72. Вишневский 1958, с. 42.
(23) СХФ, т. 3, с. 291.
(24) «Кино-газета», 1918, № 16, с. 3-4. СХФ, т. 3, с. 249.
(25) Мир экрана, 1918, № 1, с. 2-3.
(26) Поляновский М. Поэт на экране: Маяковский - киноактер. М., 1958, с. 48. СХФ,т. З,с. 281, а также - «Русский вестник», Чита, 1919, 1 июля.
(27) Информация с сайта "Кино.Театр": http://www.kino-teatr.ru/kino/movie/ros/9411/annot/
(28) СХФ, т. 3, с. 296.
(29)«Правда», 1919, № 41, 22 февраля, с. 3; «Известия», 1919, № 42, 20 февраля, с. 3; «Вестник театра», 1919, № 9, с. 3. Вишневский 1945б, с. 7. Вишневский 1958, с. 66. СХФ, т. 1, с7, 11-17.
(30) Туркин успел принять участие только в первом заседании этой комиссии, состоявшемся в мае 1919. На этом заседании пересматривались тарифы и установления ставок для специалистов всех видов труда работников искусств. Вишневский 1958, с. 69.
(31) Первое заседание этой комиссии прошло 13 июня 1919. АПС, 1919, ф. 61, д. 10, л. 18. Вишневский 1958, с. 69.
(32) АПС, 1919, ф. 61, д. 10, л. 33. Вишневский 1958, с. 70.
(33)«Вестник театра», 1919, № 36, с. 16. Вишневский 1958, с. 71.
Лежит ли причина малого интереса искусствоведов к этой персоне в характере самого Никандра Васильевича, в специфике его человеческих одаренностей, или в чем-то другом - сказать пока трудно. Но, так или иначе, архив Туркина, хранящийся в РГАЛИ, изучен недостаточно, а единственная монография о его жизни и творчестве вышла в Ростове-на-Дону в 1996 (1), цитируется редко и в сети не представлена. Поэтому при составлении биографии пришлось обходиться собственными силами :(.
***
Никандр Васильевич Туркин
Родился в старинной казачьей семье в Новочеркасске в 1863.
Обучался в новочеркасской гимназии.
Москва. Юный землемер, театрал, педагог
В 1878 Никандр «был привезен в Москву и помещен в интернат Константиновского Межевого института, где и окончил образование из инженерных классов вторым учеником» (1). Его обучение оплачивалось из бюджета Области Войска Донского - на Дону для реализации земельной реформы остро требовались землемеры.
В студенческие годы подрабатывает частными уроками. С 1884 Туркин - домашний учитель будущего знаменитого поэта Макса Волошина (3). Позже (1925), составляя свою автобиографию, 49-летний, уже состоявшийся, Максимилиан не забудет отметить влияние Туркина: "Начало учения: кроме обычных грамматик, заучивание латинских стихов, лекции по истории религии, сочинения на сложные не по возрасту литературные темы. Этой разнообразной культурной подготовкой я обязан своеобразному учителю - тогда студенту Н.В.Туркину" (4). Известно также, что, благодаря Туркину, 14-летний Макс познакомился с будущим музыкальным критиком Л. Сабанеевым, также учеником молодого Никандра (5).
Но самое главное, что произошло с ним в Москве - это знакомство с театром, повлиявшее на всю его дальнейшую жизнь. В 1884 в сочинении на тему «Значение театра», он размышляет: «Закон - наш начальник, религия - наш воспитатель. Что же театр для нас?» И отвечает: «Театр - это тоже наш воспитатель и учитель, но он, кроме того, наш лучший близкий друг. <…> Когда позорный порок, бесстыдный разврат и наглая ложь воцаряются в обществе, <…> тогда является театр, который торжественно выводит порок на страшное судилище, на всенародные очи» (2).
Вернувшись в Новочеркасск, Туркин поступил в Областную чертежную комиссию на должность окружного землемера - в течение пяти лет ему пришлось отрабатывать стипендию, выделенную из казны на его обучение в Москве.
Новочеркасск, Ростов. В либеральной прессе
В 1892 службу геодезиста Туркин оставляет и активно готовится к карьере театрального критика (6). Для начала отправляется в в Петербург - знакомиться со столичными театрами (7).
В конце 1893 приглашен в газету «Донская речь» (Новочеркасск) для руководства отделом театральных заметок. В дебютной статье от 5 декабря 1893 пишет о новочеркасском театре: «В настоящее время на сцене новочеркасского театра подвизается товарищество артистов, и какое товарищество!.. Я не знаю провинциальной труппы более сильной, чем новочеркасская <…>.
В.Ф. Комиссаржевская - ingenue comique. В ней все есть для того, чтобы стать большою артисткой: миловидная наружность, красивый звучный голос, выразительные глаза и, главное, огонек молодости, тот святой огонек, которым артистка увлекает зрителей. В пьесе Т.Л. Куперник «Летняя картинка» Комиссаржевская играет главную роль Шуры. Играть эту роль лучше нельзя: нет ни единого штриха, нет и признака шаржа; Комиссаржевская-Шура - сама прелесть, само очарование, сама молодая жизнь, полная неподражаемой красоты и неисчерпаемого веселья <…>» (8).
Вера Комиссаржевская
Туркин, как убежденный либерал, заявляет, что намерен своими публикациями раз и навсегда отвернуть читателя "от глупой оперетки и жалкой пародии на оперу» (9), ведь театр - это институт просвещения и воспитания. Он также обещает продвигать молодые таланты, решительно отказавшись от распространенной в тогдашней прессе манеры глумления над артистами:
«Театральная рецензия - это послужной список артиста: она составляет имя артиста, от нее зависит часто дальнейшая судьба начинающего артиста; ею руководствуются подчас при заключении контрактов с артистами; она, наконец, отбивает публику от театра, лишая артистов и без того трудно дающегося им насущного куска хлеба. <…> Рецензенты привыкли к тому, что над артистами можно шутить и глумиться сколько угодно, не рискуя нажить себе никаких неприятностей, не рискуя быть уличенными в пристрастии и невежестве» (9).
В том же 1893 Туркин начинает писать и для ростовской газеты «Приазовский край» (под псевдонимами Алатров, Гранитов, Н. Т., Одинокий Дий) (10).
Пишет он в обоих изданиях, конечно, не только о театре. В 1898 выпуск "Донской речи " приостановлен министром внутренних дел на два месяца именно из-за цикла статей Туркина (Гранитова) - на основании ст. 154 Устава о цензуре и печати. Разъяснения по поводу приостановки поступили к войсковому наказному атаману войска Донского 12 марта 1898 от тайного советника П.А. Вакара из Главного управления по делам печати:
"Выходящая в Новочеркасске ежедневная газета "Донская речь" за последнее время... стала нередко помещать статьи крайне предосудительного и тенденциозного содержания. Из числа этих статей особое внимание обращают на себя помещение в №№ 7, 13, 18, 26, 27, 34 и 35.
Общий тон всех статей - отрицательное отношение к русской действительности. Существующие порядки в наших учебных заведениях подвергаются самому строгому осуждению со стороны одного из главных сотрудников газеты некоего Гранитова.
Воспользовавшись лишь двумя фактами привлечения воспитанников учебных заведений (Ченстоховской гимназии и Архангельского духовного училища) к судебной ответственности, в первом случае за оскорбление действием инспектора гимназии г. Редно, а во втором - за кражу и продажу казенных пальто, г. Грантов с необычайной страстностью нападает на учебное начальство и на училищные порядки.
Исключение из Ченстоховской гимназии воспитанника Дуника-Вансовича, ударившего инспектора по голове кушаком, и кроме того, позволившего постоянно нарушать гимназические правила (курение, разговоры во время уроков, дерзкие ответы на замечания учителей) Гранитов приравнивает к выдаче волчьего билета и явно недоброжелательно относится к решению суда, приговорившего Дуника-Вансовича к двухмесячному заключению.
"Дело это, говорит автор, имеет все права на самое серьезное внимание со стороны общественного мнения. Оно подымает перед глазами всех повязку с одной из самых опасных ран, боль от которой мы все чувствуем, но видеть которую нам почти никогда не удается.
Рана эта - устарелость воспитательно-педагогических приемов в наших учебных заведениях и некоторая ненормальность в постановке всего воспитательно-учебного процесса. Не выходя из области только что констатированного факта, мы узнаем, что в наших гимназиях до сих пор практикуется безусловно вредное и давно устаревшее наказание: заточение детей в одиночное заключение, т.е. в карцер.
Мы узнаем, что есть воспитатели, способные томить детей по 8 и даже 12 часов в карцере. Мы узнаем, что есть воспитатели, которые позволяют себе насмехаться над воспитанниками и, увы, дают им образцы таких крепких ругательств, как "осел".
Но это все бледнеет перед той грубой силой, какая дана почему-то педагогическим советам гимназий: они, эти советы, могут закрывать перед юношами двери сразу всех учебных заведений, обрекая его навсегда остаться недоучкою.
Здесь есть что-то глубоко устаревшее, глубоко ненормальное и громко вопиющее к чувству справедливости. Наше законодательство в последнее время преследует тенденцию не наказывать, а направлять малолетних преступников. Педагогический совет, истинное призвание которого в том только и заключается, чтобы воспитывать детей и исправлять в них дурные наклонности, прибегает к грозному убийственном наказанию: он лишает юношу возможности получить образование.
Несомненно, понятно, что юношу, позволяющего себе бить инспектора, чтобы даже этот инспектор и ругался не по-инспекторски, нельзя держать в гимназии. Но нельзя же закрывать перед ним двери всех учебных заведений, нельзя же давать в руки педагогам не соответствующую ни их званию, ни их целям, власть - награждать детей "волчьим билетом, налагая на всю дальнейшую жизнь их тяжелые, вечные оковы.
Ченстоховская гимназия, с ее воспитателями, ругающими детей "ослами" насмехающимися над детьми и сажающими на 12 часов в карцер - не представляет из себя редкого исключения. Возникает вопрос: куда отдать наших детей учиться? А?..." (11).
Вообще "Донская речь" того времени - газета ярко-либеральная и весьма своеобразная. Тут проповедуется непротивление злу насилием. Женщин в радикальных выражениях призывают применять противозачаточные средства, чтобы не плодить "лишних людей", обреченных на сплошные муки в этой жизни, а правительство, запрещающее применение этих средств, обвиняется в поощрении высокой смертности, безбрачия и проституции. Тут републикуются материалы из западной радикально-социалистической прессы, представляющие русских анархо-террористов, как "жертв господствующего в наше время варварства".
В 1899, под давлением разнообразных обстоятельств, включая постоянные суровые цензурные наказания, газета меняет редактора и переводится в Ростов (12). Большинство сотрудников ее покидают. Уходит из "Донской речи" и Туркин.
В том же 1899 (?) Туркин назначен главой новочеркасской редакции - второй (после ростовской) по величине и значимости редакции крупнейшей региональной либеральной газеты "Приазовский край". Но долго проработать тут ему не пришлось.
Москва. Первая новостная газета "европейского типа"
А в 1902 крупнейший российский книгоиздатель Д.И. Сытин приглашает Туркина в Москву для работы в издававшемся им "Русском слове" - первой русской ежедневной газете европейского образца. Газета делала упор на новости и репортажи, на материалы из провинции, и старалась избегать политических оценок. Сотрудники "Русского слова" получали небывалые для московской журналистики гонорары (по примеру больших парижских газет). Работы было много, дисциплина в редакции была строгая.
Главным редактором газеты был В.М.Дорошевич. Но он часто бывал за границей, и в такие периоды всю редакторскую работу делал Туркин, показывая себя примерным исполнителем.
Влас Дорошевич, 1900-е
Но влиял ли как-нибудь Туркин на издательскую политику газеты, сказать затруднительно.
В сторону социал-демократии
Зато известно, что в годы первой русской революции (1905-1906) Туркин был редактором единственной в своем роде "рабочей" московской ежедневной газеты "Вечерняя почта". По мнению одних исследователей, "Вечерняя почта" была "буржуазной газетой того времени, подделывающейся под читателя-рабочего" (13). Другие считали ее подлинной "левой" газетой (14). Несомненно одно: эта московская газета отсылала к своей "рабочей" американской тезке "Evening Post". Так или иначе, именно в "Вечерней почте" публиковались ежедневные репортажи о стачках и других рабочих манифестациях, а также документы разнообразных рабочих организаций тех дней.
В 1905 Туркин взял для газеты интервью у Льва Толстого (15), причем, по свидетельству Маковицкого, "злобно распекал его (Толстого) за то интервью, что не заступился за журналистов" (16). Какое именно прежнее интервью Толстого имеет в виду Маковицкий - неизвестно, комментариев публикаторов к этому месту нет. Однако интересен сам факт критического отношения Туркина к той позиции, которую занимал Лев Толстой в отношении положения прессы во время первой русской революции.
На службе у махровых "октябристов"
Чем занимался Никандр Васильевич в первые годы реакции - неизвестно.
В начале же Первой Мировой мы видим его в роли редактора деградировавшей к тому времени крайне-правой газеты октябристов "Голос Москвы". О деятельности Туркина на этом поприще с сарказмом писал Дон-Аминадо (Аминодав Шполянский):
"В Ваганьковском переулке хиреет, чахнет «Голос Москвы», наследие Пастухова.
Направление захолустное, убогое, замоскворецкое.
Лампадное масло и нашатырный спирт.
Романы с продолжением, с ограблением, с несчастной любовью, смотринами, именинами, неравным браком.
Герой пьет горькую, мамаши липовый чай, а виновница торжества серную кислоту.
Покуда все они пили, читатели естественной смертью тоже вымирали, а новое поколение чувствительностью не отличалось.
Тираж падал, газета дышала на ладан.
Оживить её взялся Никандр Туркин, писавший в молодости лирические стихи, а в расцвете лет перешедший на прозу.
Стихи его быстро забылись, а прозу нельзя было забыть только потому, что никто её не читал.
Призвали на помощь милого, рыхлого, одутловатого Анзимирова, старого журналиста и вечного молодожена.
Анзимирова поддерживал Н. И. Гучков, бывший московский городской голова.
Газета стала заниматься высокой политикой, поддерживала октябристов, давала длинные отчеты о заседаниях городской думы, не говоря уже о Государственной, много места уделяла коннозаводству и другим жгучим и неотложным вопросам.
Но возврата к прошлому уже не было.
Время было беспощадное, суровое, военное.
- Одним коннозаводством не проживёшь, а издателей уму не научишь! - с тоской говорил бедный Анзимиров, изредка появляясь с бледной молодой женой в Художественном кружке.
Держалась газета до самой октябрьской революции, но так как новые октябристы опирались больше на Владимира Ильича, нежели на Николай Иваныча, то газету закрыли в первый раз за всё время ее существования, но зато уже навсегда". (17)
У Ханжонкова
На второй год войны, в 1915, Туркин приглашен заведовать литературной частью кинофирмы Ханжонкова.
Акционерное общество Ханжонкова в своем киноателье на улице Житной снимало знаменитые боевики с участием Ивана Мозжухина, Витольда Полонского и Веры Холодной. Но тут же снимались и просветительные и научно-популярные картины, издавался журнал «Вестник кинематографии», преследующий не только рекламные, но и искусствоведческие цели.
В 1915 Ханжонков с супругой начали издавать литературно-художественный и кинематографический ежемесячник «Пегас». Туркин был редактором этого журнала. Ответсекретарем и основным автором "Пегаса", к слову, был его племянник - Валентин Туркин, будущий известнейший киносценарист, один из первых русских теоретиков кино, автор первого советского учебника по киносценаристике, замечательный педагог.
Александр Ханжонков
В том же, 1915, Туркин написал свой первый киносценарий - "Убийство балерины Пламеневой" (другое название - "Тайна одной ночи"). Этот социальный уголовный кинороман поставил у Ханжонкова режиссер Евгений Бауэр (он же был и художником-постановщиком фильма). Среди исполнителей главных ролей - Александр Вертинский.
В 1916 Туркин выступил кинорежиссером. Его дебютной работой стала документальная просветительская лента «Дети солнца и степей - курды».
За ней последовали три полнометражных мелодрамы - «Люди и страсти»; криминальная лента "Кто загубил?" и военно-студенческая киноповесть "Курсистка Таня Скворцова". Две последние - по сценариям Зои Баранцевич и с нею же в главной роли.
Кадр из фильма Никандра Туркина "Кто загубил?". В главной роли - Зоя Баранцевич
"Курсистка", из-за темы (война, юность) и некоторых режиссерских новшеств, стала настоящим хитом сезона 1916. 3оя Баранцевич вспоминает: "Впервые в этой картине был применен очень крупный «первый план» - голова, занимающая почти весь кадр. До сих пор почему-то этого боялись - вследствие ли недостаточных технических приспособлений или по другим причинам, - но в этой картине такой «первый план» применен. Поставлена была картина в очень простых реалистических тонах, без особых «эффектов» и надуманных положений, что тоже являлось некоторым новшеством". (18).
В последние годы перед революцией Никандр Туркин принадлежит к той части московской богемы, которая обосновалась в модном ночном артистическом клубе "Алатар", одним из основателей которого был бывший ученик Туркина, а теперь известный музыкальный критик, Леонид Сабанеев. (19)
Между февралем и октябрем
После февральской революции Туркин на некоторое время сосредоточился на злободневной теме царской охранки и жандармерии, выпустив в апреле 1917 у Ханжонкова два фильма - «Провокатор» («Тайны русской охранки») и драму «Карьера жандармского ротмистра Поземкова» (в последнем выступил как режиссер и сценарист).
22-24 августа 1917 принял участие во Всероссийском совещании кинодеятелей с заглавным докладом (о сроке созыва съезда и о Тепловом комитете). Совещание постановило организовать новый орган - Совет кинематографических союзов и съездов (вместо номинально существовавшего Союза кинодеятелей), куда вошли представители всех кинематографических объединений, кроме рабочих и киномехаников. В дальнейшем этот Совет будет проводить «резко антисоветскую и контрреволюционную политику», и Туркин быстро от него отойдет. (20)
22 сентября он участвует в первом заседании литературной секции нового Союза работников художественной кинематографии, выступив с докладом «Киноискусство и литература». На том же заседании Туркин избран заместителем председателя Союза (председатель - артист кино О. Рунич). (21).
В это же время Туркин, по всей видимости, уходит от Ханжонкова к П. С. Антик, в крупнейшую кинофирму "Нептун", возникшую в результате слияния пяти кинопроизводителей. В дальнейшем сотрудничает только с этим киноателье. (22)
Через месяц после Октябрьской революции Туркин в партнерстве с той же Зоей Баранцевич выпускает в "Нептуне" драму «Распятая любовь». (23)
Это была последняя его работа в "старом формате" кино криминально-развлекательного характера.
По направлению к футуризму
1918 год Туркин посвящает экспериментам. В начале года появляется его первая психологическая драма "Аня Краева" с Ольгой Чеховой (будущей знаменитой советской шпионкой в Третьем Рейхе) в главной роли (фильм считается утраченным) (24).
Вскоре за этим - лента по сценарию Туркина "Последние приключения Арсена Люпена", составленному по знаменитой книге Мориса ле Бланка (режиссер - Михаил Доронин, оператор - Stanislaw Sebel. В главных ролях: А. Александрова, Олег Фрелих, Дж. Кручинин, I. Lyavin, А. Сакс, Ольга Чехова, В. Васильев).
Ольга Чехова
По результатам работы над этими двумя фильмами Туркин в конце апреля 1918 публикует в журнале "Мир экрана" статью-декларацию "Светотворчество".(25)
А в мае 1918 в московском кинотеатре «Модерн» в присутствии наркома просвещения А. В. Луначарского состоялся премьерный показ футуристического фильма по книге американского социалиста Джека Лондона "Мартин Иден" - «Не для денег родившийся». На афишах значится: «Бродяга Иван Нов, поэт величественных переживаний - Владимир Маяковский. Огромный художник - отец русского футуризма Давид Бурлюк. Режиссер Никандр Туркин. Художник В. Е. Егоров».
Этот фильм отправляется в благотворительное турне по городам России. Например, 2 июля 1919 он был показан в читинском электротеатре «Иллюзион». Четверть сбора от фильма отчисляется в пользу раненых воинов. (26)
Пиком футуристических исканий Туркина могла бы стать лента "Закованная фильмой", которую он снимал по сценарию Владимира Маяковского. В ролях, кроме самого Маяковского, снялись Лиля Брик, Маргарита Кибальчич и Александра Ребрикова.
Кадр из фильма "Закованная фильмой"
Кадр из фильма
Лиля просматривает пленку
Сценарий повествовал о взаимоотношениях внутренней и внешней жизни художника.
Но постановка этого фильма, по словам Маяковского, «обезобразила сценарий до полного стыда». Фантастический выход артистки кино в реальную жизнь и обратно - кульминация кинолегенды - больше смахивал на пересказ скучного сна. Эксперимент новатора не удался.
Этой работой Маяковский остался очень недоволен: он считал, что игровое воплощение текста полностью сгубило его смысл. Фильм получился скучным и неповоротливым.
В середине 70-х архивисты отыскали несколько забракованных кусков этого фильма, которые хранятся в Российском государственном архиве кинофотодокументов в городе Красногорске, но целиком фильм не сохранился. (27)
Во второй половине августа 1918 в Москве открывается учебная киностудия „Творчество“ под руководством Бориса Чайковского. Туркин - среди первых ее преподавателей. Он читает лекцию "Основные понятия художественной кинематографии“.
25 октября 1918 проходит просмотр последнего художественного фильма Туркина - "Таис" (не сохранился?).(28)
Гражданская война. Агитки
4 февраля 1919 Московский кинокомитет обращается к частным кинофирмам с предложением принять участие в постановке фильмов к первой годовщине Красной Армии. Задачи этой агитационной киносерии - разъяснить освободительные цели Красной Армии, отличие ее от царской солдатчины, призвать молодежь к вступлению в ряды вооруженных защитников социалистического отечества.
Первым на этот призыв откликнулась кинофирма "Нептун".
Луначарский
За постановку фильма "Смельчак" по сценарию самого Луначарского взялись режиссеры Никандр Туркин и Михаил Нароков. В фильме показан эпизод гражданской войны: акробат Ваня Баев организовывает побег революционеров из белогвардейских застенков. Ленту сняли за 18 дней, ровно к годовщине КА. Ее премьера состоялась в Москве 23 февраля 1919. Фильм сохранился неполностью.
В рамках этого же пропагандистского мегапроекта Туркин снял еще три фильма - «Последний патрон» и «Красная звезда» и (29)
Особняком стоял еще один его агитационный фильм того же года - "Мы выше мести", снятого по мотивам плаката «Советская власть не преследует людей, невольно оказавшихся в стане врагов».
Все лето 1919 Туркин посвятил руководящей работе в составе двух новых правительственных структур - Художественной комиссии при ЦК Всерабиса, в которую он вошел как представитель киноработников, наряду с О. В. Гзовской, А. А. Чаргониным, М. И. Владимирским и В. Е. Егоровым (30), а также Комиссии при ЦК Всерабиса по вопросу о национализации кинематографов (31), скоро переименованной в Постоянную комиссию по кинематографическим делам (наряду с Б. И. Коцыным и Н. Д. Анощенко (32). Но приступить со своими коллегами к национализации русского кино он не успел.
Никандр Васильевич Туркин умер 30 сентября 1919 (33)
Его архив хранится в РГАЛИ - ф. 891, 30 ед. хр., 1878-1914.
Примечания
(1) Климашевский А.А. Личность критика и публициста Н.В. Туркина. - Ростов-на-Дону, 1996. С. 4.
(2). Подробнее см.: ЦГАЛИ, ф. 891, оп. 1, д.3, л. 32.
(3). Волошин М. Путник по вселенным. - М., 1990. С. 158.
(4) Автобиография Максимилиана Волошина: http://www.poesis.ru/poeti-poezia/voloshin/avtobio.htm
(5). Л.Сабанеев. Воспоминания о Серебряном веке. - М., 1993. С. 352.
(6). Подробнее см.: Климашевский А.А. Личность критика и публициста Н.В. Туркина. - Ростов-на-Дону, 1996. С. 6.
(7). Климашевский А.А. Личность критика и публициста Н.В. Туркина. - Ростов-на-Дону, 1996. С. 8.
(8). Гранитов [Туркин Н.В.]. Театральные заметки // «Донская речь», 1893, 5 декабря, № 144.
(9). Климашевский А.В. Личность критика и публициста Н.В. Туркина. - Ростов-на-Дону, 1996. С. 14.
(10) Масанов И. Ф. Словарь псевдонимов… - Т. 4. - С. 478. Климашевский А. В. Личность, критика и публицистика Н. В. Туркина. - Ростов н/Д, 1996.
(11) РГИА. Ф. 776. Оп. 2. Ед.хр. 25 Л.Л. 52-53.
(12) Евгений Ахмадулин. Демократическая печать и политическая цензура. "Релга", 29 марта 2002: РГИА. Ф. 776. Оп. 2. Ед.хр. 25 Л.Л. 52-53.
(13) А.Ф.Ильюхин. Профессиональное движение московских булочников в 1905-1907 годах:http://www.hleb.net/histrusbread/profdvizhenie1905/3/aprel1905.html.
(14) Н.Валентинов. Встречи с Лениным.: http://leninism.su/index.php?option=com_content&view=article&id=3594:vstrechi-s-leninym&catid=30:library&Itemid=37
(15) Вечерняя почта, 1905, 8 февраля, No 49.
(16) Маковицкий. Дневник. 1905-1979: http://feb-web.ru/feb/tolstoy/critics/ma1/ma1-121-.htm?cmd=2
(17). Дон-Аминадо. Поезд на третьем пути: http://www.history.vuzlib.net/book_o125_page_19.html
(18) Баранцевич З. Люди и встречи в кино. Кино и время. М., 1965. Вып. 4
(19) Л.Л.Сабанеев. Воспоминания о России. "Клуб Аларт": http://www.belousenko.com/books/memoirs/sabaneev_vosp_o_rossii.htm
(20)«Вестник кинематографии», 1917, № 125, с. 3-17; «Проектор», 1917, № 15-16, с. 3-9; «Сине-фоно», 1917, № 17-20, с. 77-81. Вишневский. «Художественные фильмы дореволюционной России », М., Госкиноиздат, 1945, с. 3. Вишневский 1958, с. 47.
(21) «Проектор», 1917, № 17-18, с 2-3; «Артист и зритель», 1917, № 1, с. 15. Вишневский 1958, с. 49.
(22) П. С. Антик образовал крупнейшую фирму «Нептун», поглотившую контору «Стандарт», а также Т-ва «Обновление», «Свобода» и «Химера» (по данным В. Е. Вишневского: Т/д «Победа» - Бишов и Ширман, Т-во «А и В и Ко» - возможно, «Антик и Векштейн»). См. также «Кине-журнал», 1917, № 7-10, с. 9, 72. Вишневский 1958, с. 42.
(23) СХФ, т. 3, с. 291.
(24) «Кино-газета», 1918, № 16, с. 3-4. СХФ, т. 3, с. 249.
(25) Мир экрана, 1918, № 1, с. 2-3.
(26) Поляновский М. Поэт на экране: Маяковский - киноактер. М., 1958, с. 48. СХФ,т. З,с. 281, а также - «Русский вестник», Чита, 1919, 1 июля.
(27) Информация с сайта "Кино.Театр": http://www.kino-teatr.ru/kino/movie/ros/9411/annot/
(28) СХФ, т. 3, с. 296.
(29)«Правда», 1919, № 41, 22 февраля, с. 3; «Известия», 1919, № 42, 20 февраля, с. 3; «Вестник театра», 1919, № 9, с. 3. Вишневский 1945б, с. 7. Вишневский 1958, с. 66. СХФ, т. 1, с7, 11-17.
(30) Туркин успел принять участие только в первом заседании этой комиссии, состоявшемся в мае 1919. На этом заседании пересматривались тарифы и установления ставок для специалистов всех видов труда работников искусств. Вишневский 1958, с. 69.
(31) Первое заседание этой комиссии прошло 13 июня 1919. АПС, 1919, ф. 61, д. 10, л. 18. Вишневский 1958, с. 69.
(32) АПС, 1919, ф. 61, д. 10, л. 33. Вишневский 1958, с. 70.
(33)«Вестник театра», 1919, № 36, с. 16. Вишневский 1958, с. 71.