Светлана Гершанова о Вениамине Жаке
В апреле этого года я представляла нашему сообществу Светлану Юрьевну Гершанову, пожелавшую присоединиться к нашему проекту с «подачи» С.И.Чупринина. В 60-х она вела клуб начинающих поэтов при Союзе писателей, претерпела, как и полагается всем, кто высунулся, и «эмигрировала» в Москву. Несмотря на преклонный возраст (хорошо за 70), С.Ю. Гершанова в мае приезжала в Ростов и приняла участие в нашем майском семинаре.
Повторяю все это в связи с тем, что мы здесь обратились к истории семьи Жаков. И мне вспомнилось, что на сайте Антиростов я выкладывала присланные С.Ю.Гершановой главы из ее повести, посвященной ростовской юности, где неоднократно упоминается Вениамин Жак, сыгравший, судя по всему, не последнюю роль в ее поэтической судьбе. http://antirostov.mylivepage.ru/wiki/1746/1236_%D0%A1%D0%B2%D0%B5%D1%82%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D0%B0_%D0%93%D0%B5%D1%80%D1%88%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B0
Решила сделать эту небольшую выборку, которая пополнит наши представления о Поэте, которого автор именует с именно так - с большой буквы.
В шестом классе со мной стряслась, как мне казалось, самая большая беда. По школе пустили гулять стихи про нашего историка. А поскольку Поэтессой в школе была я…
Не писала я этих стихов! Меня не слушали и не хотели слышать. Учительница литературы выгнала меня из класса до маминого прихода. Историк вообще изгонял меня со своих уроков день за днём без объяснения причин.
Главное, я даже не знала, от чего защищаться, до меня эти стихи не дошли.
Мама пошла в школу. Я ждала её дома и думала, что несчастней меня нет человека на земле. Мама шла домой и думала, наверно, что несчастней её нет человека. Такое у неё было лицо, когда она вошла.
- Ну, что мне с тобой делать? Стихи грязные. Мне в голову не могло прийти, что ты знаешь такие слова. Что значит - гоп со смыком?!
- Мам, я представления не имею, что это значит. Там есть такие слова? Это ужасно…Я не писала этих стихов, я их даже не видела!
- Тебе обязательно надо высовываться, в наше-то время! Я ещё наплачусь с тобой. Зачем ты написала сочинение в стихах? Почему хотя бы не делаешь вид, что слушаешь на уроках?
- Мам, что мне делать? Как я посмотрю в глаза Гиббону…Георгию Ивановичу? Он же уверен, что это я!
- Я поговорю с ним, но с твоими стихами надо разобраться. У нашего бухгалтера брат поэт. Я попрошу, он посмотрит твои стихи и скажет, можно тебе их писать дальше или нет.
- Как это - можно ли писать? Разве можно запретить человеку писать стихи?
- Что же делать, если от них одни неприятности! Покажешь ему стихи? Это Жак.
- Жак, тот самый, что написал про Тентика? Если он согласится, будет здорово!
Господи, сколько у меня в жизни будет связано с Поэтом, которому я несла свои стихи! Господи, как я волновалась!
Полная женщина открыла дверь. Молодой человек на диване качнулся, как гимнаст, и встал на ноги.
Наверно, я была очень серьёзной, ещё бы, ведь решалась вся моя жизнь!
Вениамин Константинович сидел за огромным столом в крошечном кабинете. Он показался мне очень пожилым, хотя по моим сегодняшним подсчётам ему было чуть за сорок.
Он читал мои стихи и хмурился, они ему не нравились, и я понимаю его. Мне и самой странно сейчас, откуда эта тишина и созерцательность в моих первых стихах, необъяснимый покой души. Будто всё, что происходит вокруг - не больше, чем рябь на поверхности, а в глубине - тишина, небо вспыхивает зарёю, ивы клонятся к воде, лёгкий дым поднимается к небесам…
Он читал и хмурился, а у меня холодели руки. И приговор был суров, никаких скидок на возраст. Он и потом цитировал чьи-то слова - начинающих поэтов не бывает, если начал - уже поэт.
- В ваших стихах нет судьбы, одни впечатления. Как прошлогодний снег - сверкал, переливался… Растаял, и все забыли.
Я не спорила. Долгие годы прошли, пока я осмелилась на это. Взяла тетрадку, сказала "спасибо"…Плакала уже на улице, всю дорогу. И всю дорогу шли стихи:
На похвалы был критик очень скуп.
А я в мечтах так высоко летаю!
Так что теперь - удариться в тоску.
Решить, что жизнь - ненужная, пустая?
А может, он ошибся в чём-нибудь,
И я ему совсем не то читала…
Но эту встречу больше не вернуть,
Не прокрутить, как диафильм, с начала.
Он жизнь провёл за письменным столом,
Его все знают, ценят, уважают,
А что меня с поэзией свело,
И даже после этих горьких слов
Стихам лишь жаловаться заставляет…
Мама была довольна, я долго не писала стихов после этого визита. Перестала писать сочинения в стихах, давать их читать всем, всем, всем. Действительно, что я могу прибавить к великой литературе, которой я жила, как параллельной жизнью?
…Я пишу стихи - ну, и что, кому они нужны, когда есть Пушкин, Лермонтов, Тютчев… О Цветаевой, Ахматовой, Мандельштаме, даже Есенине мы и слыхом не слышали! Пушкина я знала наизусть, и стихи, и поэмы, и целые страницы "Евгения Онегина".
Я мучилась - что я могу добавить к нашей великой литературе, что я могу сказать людям нового? В искусстве, в литературе тем более, как говорил когда-то Пётр - неважно, что по другому поводу - каждый баран должен висеть за собственную ногу. За меня здесь никто ничего не сделает и не скажет.
Надо искать другое, более безопасное место в жизни, место, где нет таких огромных шансов стать неудачницей…
…Я поступила в Радиотехнический институт.
…И вот я познаю мир в качестве студентки. Наконец, долгожданная самостоятельность и независимость, студенческое общежитие, совершенно новая жизнь!
И мальчик на танцевальном вечере, чтобы произвести впечатление, говорит:
- Я пишу стихи.
- Подумаешь, я тоже пишу стихи!
Так я оказываюсь в литературном объединении газеты "Таганрогская правда."
Сижу у стенки, слушаю. И вдруг… И вдруг! На одно из занятий приезжает Вениамин Константинович Жак.
Он очень удивился:
- Почему Вы поступили не в Литинститут?
- Но вы же тогда сами сказали про этот снег, прошлогодний…
- И вы пропали на столько лет! Покажите стихи.
Руководитель лит.объединения спросил:
- Как Вы считаете, что можно опубликовать из Светланиных стихов?
- Всё, что она сочтёт нужным.
Я была на седьмом небе, выше не бывает!
Выбрала стихотворение "Весна", у меня тогда потоком шли весенние стихи. Вениамин Константинович взял ручку…
По-моему, в результате моими остались только знаки препинания. Я согласилась почему-то с этой правкой, может, думала, так и надо, когда стихи идут в печать?
Это первое моё стихотворение, увидевшее свет:
Весна
Всё приобрело другой оттенок -
Снег, ещё не стаявший в ложбинах ,
Ветер - тёплый, ласковый, весенний,
И кусочек моря - синий-синий.
Воробьи, что стайками на крышах
Сыплют незатейливые песни,
Двор наш, что для стайки ребятишек
Стал весною почему-то тесен…
И на сердце неспокойно как-то,
Будто я увидела впервые
И последние лучи заката,
И ночные звёзды, как живые.
Будто я узнала лишь весною
И мечты, и счастье, и тревогу
Ветер, солнце, небо голубое,
Целый мир - так мало и так много.
Я ещё долго была на том же самом небе, потому что, Жак уехал, а мои стихи печатали в газете, в настоящей газете! И никто не правил, как я написала, так и печатали, ведь сам Жак сказал!
Такие светлые, девчоночьи были стихи, сплошная любовь и весна.
…После института я работаю инженером в КБ. И пишу стихи, вот какая история!
Все знают, что я пишу стихи, ведь их печатают ростовские газеты. Я почему-то уверена, что мои стихи должны печататься! Лит.консультанты уже знают меня в лицо. Первая степень известности и первый уровень критики.
…Жак был прав, стихам нужна судьба. И первое моё стихотворение, которое обратило на себя внимание - "Подарок". Там была судьба.
Почему меня взяли на городской поэтический вечер, я уже не помню. Кажется, предложил Вениамин Константинович
Вот это стихотворение:
Подарок
Все универмаги?
Это много слишком!
Я и без подарков
Счастлива, поверь!
Хочешь - подари мне
Плюшевого мишку,
В детстве не купили,
Подари теперь.
С чёрным-чёрным носом,
Мягкими ушами,
Капельками солнца
В бусинках-глазах…
Что же ты смеёшься?
Я уже большая,
О других подарках
Ты хотел сказать…
Видно, повзрослели
Мы внезапно слишком,
Что ж, война прошедшая
Этому виной.
Подари мне Мишку,
Плюшевого Мишку,
Как частицу детства,
Взятого войной.
Вёл этот вечер тогдашний секретарь Союза писателей, Олейников. Я прочла одно это стихотворение, а зал несёт мне цветы, множество букетов!
Стою на сцене, выглядела я совсем девчонкой, да и была девчонкой, несмотря на институт за плечами. Господи, как я была счастлива!
Повторяю все это в связи с тем, что мы здесь обратились к истории семьи Жаков. И мне вспомнилось, что на сайте Антиростов я выкладывала присланные С.Ю.Гершановой главы из ее повести, посвященной ростовской юности, где неоднократно упоминается Вениамин Жак, сыгравший, судя по всему, не последнюю роль в ее поэтической судьбе. http://antirostov.mylivepage.ru/wiki/1746/1236_%D0%A1%D0%B2%D0%B5%D1%82%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D0%B0_%D0%93%D0%B5%D1%80%D1%88%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B0
Решила сделать эту небольшую выборку, которая пополнит наши представления о Поэте, которого автор именует с именно так - с большой буквы.
В шестом классе со мной стряслась, как мне казалось, самая большая беда. По школе пустили гулять стихи про нашего историка. А поскольку Поэтессой в школе была я…
Не писала я этих стихов! Меня не слушали и не хотели слышать. Учительница литературы выгнала меня из класса до маминого прихода. Историк вообще изгонял меня со своих уроков день за днём без объяснения причин.
Главное, я даже не знала, от чего защищаться, до меня эти стихи не дошли.
Мама пошла в школу. Я ждала её дома и думала, что несчастней меня нет человека на земле. Мама шла домой и думала, наверно, что несчастней её нет человека. Такое у неё было лицо, когда она вошла.
- Ну, что мне с тобой делать? Стихи грязные. Мне в голову не могло прийти, что ты знаешь такие слова. Что значит - гоп со смыком?!
- Мам, я представления не имею, что это значит. Там есть такие слова? Это ужасно…Я не писала этих стихов, я их даже не видела!
- Тебе обязательно надо высовываться, в наше-то время! Я ещё наплачусь с тобой. Зачем ты написала сочинение в стихах? Почему хотя бы не делаешь вид, что слушаешь на уроках?
- Мам, что мне делать? Как я посмотрю в глаза Гиббону…Георгию Ивановичу? Он же уверен, что это я!
- Я поговорю с ним, но с твоими стихами надо разобраться. У нашего бухгалтера брат поэт. Я попрошу, он посмотрит твои стихи и скажет, можно тебе их писать дальше или нет.
- Как это - можно ли писать? Разве можно запретить человеку писать стихи?
- Что же делать, если от них одни неприятности! Покажешь ему стихи? Это Жак.
- Жак, тот самый, что написал про Тентика? Если он согласится, будет здорово!
Господи, сколько у меня в жизни будет связано с Поэтом, которому я несла свои стихи! Господи, как я волновалась!
Полная женщина открыла дверь. Молодой человек на диване качнулся, как гимнаст, и встал на ноги.
Наверно, я была очень серьёзной, ещё бы, ведь решалась вся моя жизнь!
Вениамин Константинович сидел за огромным столом в крошечном кабинете. Он показался мне очень пожилым, хотя по моим сегодняшним подсчётам ему было чуть за сорок.
Он читал мои стихи и хмурился, они ему не нравились, и я понимаю его. Мне и самой странно сейчас, откуда эта тишина и созерцательность в моих первых стихах, необъяснимый покой души. Будто всё, что происходит вокруг - не больше, чем рябь на поверхности, а в глубине - тишина, небо вспыхивает зарёю, ивы клонятся к воде, лёгкий дым поднимается к небесам…
Он читал и хмурился, а у меня холодели руки. И приговор был суров, никаких скидок на возраст. Он и потом цитировал чьи-то слова - начинающих поэтов не бывает, если начал - уже поэт.
- В ваших стихах нет судьбы, одни впечатления. Как прошлогодний снег - сверкал, переливался… Растаял, и все забыли.
Я не спорила. Долгие годы прошли, пока я осмелилась на это. Взяла тетрадку, сказала "спасибо"…Плакала уже на улице, всю дорогу. И всю дорогу шли стихи:
На похвалы был критик очень скуп.
А я в мечтах так высоко летаю!
Так что теперь - удариться в тоску.
Решить, что жизнь - ненужная, пустая?
А может, он ошибся в чём-нибудь,
И я ему совсем не то читала…
Но эту встречу больше не вернуть,
Не прокрутить, как диафильм, с начала.
Он жизнь провёл за письменным столом,
Его все знают, ценят, уважают,
А что меня с поэзией свело,
И даже после этих горьких слов
Стихам лишь жаловаться заставляет…
Мама была довольна, я долго не писала стихов после этого визита. Перестала писать сочинения в стихах, давать их читать всем, всем, всем. Действительно, что я могу прибавить к великой литературе, которой я жила, как параллельной жизнью?
…Я пишу стихи - ну, и что, кому они нужны, когда есть Пушкин, Лермонтов, Тютчев… О Цветаевой, Ахматовой, Мандельштаме, даже Есенине мы и слыхом не слышали! Пушкина я знала наизусть, и стихи, и поэмы, и целые страницы "Евгения Онегина".
Я мучилась - что я могу добавить к нашей великой литературе, что я могу сказать людям нового? В искусстве, в литературе тем более, как говорил когда-то Пётр - неважно, что по другому поводу - каждый баран должен висеть за собственную ногу. За меня здесь никто ничего не сделает и не скажет.
Надо искать другое, более безопасное место в жизни, место, где нет таких огромных шансов стать неудачницей…
…Я поступила в Радиотехнический институт.
…И вот я познаю мир в качестве студентки. Наконец, долгожданная самостоятельность и независимость, студенческое общежитие, совершенно новая жизнь!
И мальчик на танцевальном вечере, чтобы произвести впечатление, говорит:
- Я пишу стихи.
- Подумаешь, я тоже пишу стихи!
Так я оказываюсь в литературном объединении газеты "Таганрогская правда."
Сижу у стенки, слушаю. И вдруг… И вдруг! На одно из занятий приезжает Вениамин Константинович Жак.
Он очень удивился:
- Почему Вы поступили не в Литинститут?
- Но вы же тогда сами сказали про этот снег, прошлогодний…
- И вы пропали на столько лет! Покажите стихи.
Руководитель лит.объединения спросил:
- Как Вы считаете, что можно опубликовать из Светланиных стихов?
- Всё, что она сочтёт нужным.
Я была на седьмом небе, выше не бывает!
Выбрала стихотворение "Весна", у меня тогда потоком шли весенние стихи. Вениамин Константинович взял ручку…
По-моему, в результате моими остались только знаки препинания. Я согласилась почему-то с этой правкой, может, думала, так и надо, когда стихи идут в печать?
Это первое моё стихотворение, увидевшее свет:
Весна
Всё приобрело другой оттенок -
Снег, ещё не стаявший в ложбинах ,
Ветер - тёплый, ласковый, весенний,
И кусочек моря - синий-синий.
Воробьи, что стайками на крышах
Сыплют незатейливые песни,
Двор наш, что для стайки ребятишек
Стал весною почему-то тесен…
И на сердце неспокойно как-то,
Будто я увидела впервые
И последние лучи заката,
И ночные звёзды, как живые.
Будто я узнала лишь весною
И мечты, и счастье, и тревогу
Ветер, солнце, небо голубое,
Целый мир - так мало и так много.
Я ещё долго была на том же самом небе, потому что, Жак уехал, а мои стихи печатали в газете, в настоящей газете! И никто не правил, как я написала, так и печатали, ведь сам Жак сказал!
Такие светлые, девчоночьи были стихи, сплошная любовь и весна.
…После института я работаю инженером в КБ. И пишу стихи, вот какая история!
Все знают, что я пишу стихи, ведь их печатают ростовские газеты. Я почему-то уверена, что мои стихи должны печататься! Лит.консультанты уже знают меня в лицо. Первая степень известности и первый уровень критики.
…Жак был прав, стихам нужна судьба. И первое моё стихотворение, которое обратило на себя внимание - "Подарок". Там была судьба.
Почему меня взяли на городской поэтический вечер, я уже не помню. Кажется, предложил Вениамин Константинович
Вот это стихотворение:
Подарок
Все универмаги?
Это много слишком!
Я и без подарков
Счастлива, поверь!
Хочешь - подари мне
Плюшевого мишку,
В детстве не купили,
Подари теперь.
С чёрным-чёрным носом,
Мягкими ушами,
Капельками солнца
В бусинках-глазах…
Что же ты смеёшься?
Я уже большая,
О других подарках
Ты хотел сказать…
Видно, повзрослели
Мы внезапно слишком,
Что ж, война прошедшая
Этому виной.
Подари мне Мишку,
Плюшевого Мишку,
Как частицу детства,
Взятого войной.
Вёл этот вечер тогдашний секретарь Союза писателей, Олейников. Я прочла одно это стихотворение, а зал несёт мне цветы, множество букетов!
Стою на сцене, выглядела я совсем девчонкой, да и была девчонкой, несмотря на институт за плечами. Господи, как я была счастлива!