Знаковые места Ростова. ул. Серафимовича, 88
1986-1989. Театр Музыкальной комедии.
Мастерская Валерия Кошлякова,
а также Авдея Тер-Оганьяна и Дмитрия Келешьяна
Вид на бывший Театр Музкомедии с тыла. Тут располагалась мастерская Валерия Кошлякова (окна во втором ряду сверху)
Считается, что Ростовский театр музыкальной комедии, появившийся в городе в 1919, был одним из лучших театров оперетты в СССР. Ростовская оперетта, как и все оперетты мира, стояла между "низким" цирком и "высокой" оперой и обслуживала непритязательные запросы самой широкой публики. Репертуар с момента огосударствления театра (1931) легко менялся вместе с веяньями времени: театр прошел образцовый путь от монументальной "сталинисткой классики" 30-х до американизированных мюзиклов 80-90-х. Никаких "контр-культурных" инициатив в этом месте никогда и никем не предпринималось.
В 1986 на должность художника в оперетту пришел Валерий Кошляков. Его появление никак не изменило самого театра. Кажется, никто из начальства так и не заметил, как оперетта стала в буквальном смысле одной из "крыш" нового искусства.
Художник Авдей Тер-Оганьян, вспоминает:
"Скоро Кошляков бросил свой музей (1), переехал в Ростов и устроился художником в театр музкомедии, где и жил в мастерской.
После 10 вечера театр, вместе с Валерой, запирали. Часто, возвращаясь домой мимо него ночью, я заходил в пустой театральный двор. Окна Валериной мастерской располагалось на глухой стене на уровне примерно шестого этажа. Я звал его, он высовывался в окно...
Я познакомил его с Юрой, Колей, Васей, Тимой, со всеми ребятами.
В это время Кошляков довольно быстро от реалистических этюдов перешел к фовистской живописи, в рамках которой нашел вполне оригинальной собственный язык.
Но главное у Кошлякова происходило в его коллажных работах, которые постепенно дошли до элементарных соположений: он практически ничего не менял в изображениях, только прикладывая их друг к другу или накладывая поверху. И хотя в ростовский период свои достижения в этом направлении Валера не до конца осознавал, в конце концов, именно эти практики дали ему ту дистанцию в отношении к собственному живописному языку, благодаря которой и сформировался тот Кошляков, которого мы знаем сегодня". (2)
В. Кошляков. Без названия. Конец 1980-х.
Выставка "Искусство или смерть", Музее современного искусства на Гоголевском, Москва, 2009
Мирослав Немиров: "В 1986-89 Кошляков, работая декоратором в Ростовском театре оперетты, в подвале его нашёл чёрно-белые фотопортреты оперетточных ростовских звёзд 1950-х - афишного размера на картоне, изображавшие людей, являющихся носителями лиц, которым в большой степени присуща такая весьма опереточная (собственно, как и положено в оперетте) красота. Помятые, кое-где попорченные водой, где-то даже и продырявленные.
Вот из этих портертов и состояла первая выставка в Москве Кошлякова, называвшаяся «Украшение Красивого».
- и получилось охуительно красиво.
В.Кошляков. Работа из серии "Украшение красивого". Использованы фото, выброшенные из архивов Ростовского театра музкомедии. Товарищество "Искусство или смерть", коллективная выставка "Великие чародеи живописи". Москва, галерея в Пересветовом переулке, 1990
Валерий Кошляков у своих картин из серии "Украшение красивого".
Москва, Галерея в Пересветовом переулке, 1990
Состояла она в том, что, чтобы эта красота была и еще красивее, Кошляков еще мазнул по этим портретам там и сям дикой розовой краской системы "фрутелла" невероятной степени своей розовости.
Вышло, действительно, красиво уж до неприличия.
До оторопи.
Плохие казённые, да ещё и порченнные, фотки стали действительно произведением живописного, притом контемпорарного, да ещё и офигительно красивого (что для контемпораррного арта - вообще небывалое дело) искусства".(3)
Еще Авдей вспоминает, что тогдашний директор Музкомедии пытался запретить Кошлякову использовать в работе черную краску, потому что боялся, что будет слишком мрачно. "У нас же театр музыкальной комедии, - говорил директор, - нужно, чтобы краски были веселые!". (4)
Но Валера все равно был работой доволен, потому что она (работа) позволяла ему пользоваться ресурсами театра - кроме уже упомянутых бросовых архивов, еще и любым количеством ткани и красок. К тому же в мастерской у Валеры было интересно.
Сергей Тимофеев и Авдей Тер-Оганьян на фоне картины Кошлякова в его мастерской в Театре Музкомедии, 1989
Максим Белозор в своей книге "Волшебная страна" рассказывает о том месте и времени: "У Валерия Николаевича Кошлякова в Ростовском театре музыкальной комедии была мастерская под самой крышей. Туда к нему приходили друзья. В то время в театре шел спектакль, в котором актрисе по сюжету нужно было моментально переодеваться. В гримерную она не успевала, а забегала за кулисы, сбрасывала с себя одежду и надевала другое платье.
Валерий Николаевич знал наизусть все спектакли. Когда начиналась определенная музыкальная фраза, Валерий Николаевич прислушивался, говорил: «Бежим!», и все, кто у него находился, бежали и лезли на колосники. Оттуда было отлично видно переодевающуюся актрису. Она раздевалась полностью, почему-то даже снимала трусы" (5).
В 1988-89 все кошляковские товарищи постепенно перебрались в Москву. А Валера все не решался. Когда Авдей уламывал его все бросить и ехать к ним в Москву, Валера с болью спрашивал: "Ну как же я поеду?! А краски где я там брать буду?! А пенсия?!".
В этом, конечно, было некоторое лукавство. Держали Кошлякова в театре не только широкая доступность художественных принадлежностей и полный социальный пакет. Авдей рассказывает, что там Валера познакомился со своей будущей первой женой - певицей Светланой, доброй и красивой девушкой. Но связь с ней тщательно скрывал. Вообще он всегда был ужасный темнила и лишний раз о себе никому ничего не рассказывал. Так и тут - отвечая на соответствующие расспросы друзей, утверждал, что ходит "до сестре". Друзья Валеру со Светочкой, конечно, быстро вычислили. И потом еще долго, отправляясь к девушкам, таинственно говорили "ну что, пошел я до сестре".
В Москву Валерий уехал без Светы и очень сильно это переживал. В какой-то момент они подали-таки заявление в ЗАГС, и Валера собрался в Ростов на свадьбу. Авдей, не знавший о намеченной свадьбе, но убежденный в том, что Кошлякову надо выбросить Ростов из головы, уговорил каким-то образом Валеру туда не ехать. Тот впал в глубокую депрессию, и, в конце концов, открылся товарищам, каясь: "Я подлец! Я подлец"! Товарищи еще долго время от времени называли его "кошляков-подлец".
В конце концов Валера перевез Светлану в Москву. И там тайно женился на ней. Света жаловалась авдеевской жене Людмиле: "Ну почему я, законная жена, должна это скрывать?!".
А скрывать это она должна была потому, что действительно хотела уехать с Валерой обратно в Ростов, мирно жить с ним в квартире у своих родителей и петь в родном театре.
Так, собственно, и вышло: скоро супруги развелись, Светлана уехала в Ростов и опять стала работать в театре. (4)
Вот так трудно происходил отрыв Кошлякова от традиционного искусства :)
***
В том же самом театре Музкомедии некоторое время работал (вместе с Кошляковым) и Авдей Тер-Оганьян. Но вследствие тогдашней своей веселой жизни, в ходе которой каждый вечер приходилось выпивать, он, приходя на работу утром, сразу ложился спать и спал до обеда. А после обеда Кошляков уже основную работу заканчивал. Таким образом Авдей проработал на этом рабочем месте месяц или два, а потом ему стало неловко и он уволился.
А на его место устроился Дима Келешьян.
Потом Кошляков сказал Тер-Оганьяну: "Степаныч, лучше бы ты мне ползарплаты отдавал, чем тут работает Келешьян". Потому что Келешьян не только ничего не делал на работе и ползарплаты никому не отдавал, но и наводил в театр долбоебов, которые уж совсем не давали Валере работать. (4)
Келешьян работал в Музкомедии раз в пять дольше Авдея.
Примечания
(1) Имеется в виду художественный музей в ст. Пухляковской Ростовской области, где Валерий Кошляков был директором в середине 80-х.
(2) Каталог ретроспективной выставки "Искусство или смерть", М., 2009
(3) Материал из Большой Немировской Энциклопедии под редакцией М.Немирова. Статья "Менсфилд"
(4) Из домашних бесед А. Тер-Оганьяна и А.Бражкиной, июль 2010
(5) М.Белозор "Волшебная страна". Изд. "Красный матрос", 1999
Мастерская Валерия Кошлякова,
а также Авдея Тер-Оганьяна и Дмитрия Келешьяна
Вид на бывший Театр Музкомедии с тыла. Тут располагалась мастерская Валерия Кошлякова (окна во втором ряду сверху)
Считается, что Ростовский театр музыкальной комедии, появившийся в городе в 1919, был одним из лучших театров оперетты в СССР. Ростовская оперетта, как и все оперетты мира, стояла между "низким" цирком и "высокой" оперой и обслуживала непритязательные запросы самой широкой публики. Репертуар с момента огосударствления театра (1931) легко менялся вместе с веяньями времени: театр прошел образцовый путь от монументальной "сталинисткой классики" 30-х до американизированных мюзиклов 80-90-х. Никаких "контр-культурных" инициатив в этом месте никогда и никем не предпринималось.
В 1986 на должность художника в оперетту пришел Валерий Кошляков. Его появление никак не изменило самого театра. Кажется, никто из начальства так и не заметил, как оперетта стала в буквальном смысле одной из "крыш" нового искусства.
Художник Авдей Тер-Оганьян, вспоминает:
"Скоро Кошляков бросил свой музей (1), переехал в Ростов и устроился художником в театр музкомедии, где и жил в мастерской.
После 10 вечера театр, вместе с Валерой, запирали. Часто, возвращаясь домой мимо него ночью, я заходил в пустой театральный двор. Окна Валериной мастерской располагалось на глухой стене на уровне примерно шестого этажа. Я звал его, он высовывался в окно...
Я познакомил его с Юрой, Колей, Васей, Тимой, со всеми ребятами.
В это время Кошляков довольно быстро от реалистических этюдов перешел к фовистской живописи, в рамках которой нашел вполне оригинальной собственный язык.
Но главное у Кошлякова происходило в его коллажных работах, которые постепенно дошли до элементарных соположений: он практически ничего не менял в изображениях, только прикладывая их друг к другу или накладывая поверху. И хотя в ростовский период свои достижения в этом направлении Валера не до конца осознавал, в конце концов, именно эти практики дали ему ту дистанцию в отношении к собственному живописному языку, благодаря которой и сформировался тот Кошляков, которого мы знаем сегодня". (2)
В. Кошляков. Без названия. Конец 1980-х.
Выставка "Искусство или смерть", Музее современного искусства на Гоголевском, Москва, 2009
Мирослав Немиров: "В 1986-89 Кошляков, работая декоратором в Ростовском театре оперетты, в подвале его нашёл чёрно-белые фотопортреты оперетточных ростовских звёзд 1950-х - афишного размера на картоне, изображавшие людей, являющихся носителями лиц, которым в большой степени присуща такая весьма опереточная (собственно, как и положено в оперетте) красота. Помятые, кое-где попорченные водой, где-то даже и продырявленные.
Вот из этих портертов и состояла первая выставка в Москве Кошлякова, называвшаяся «Украшение Красивого».
- и получилось охуительно красиво.
В.Кошляков. Работа из серии "Украшение красивого". Использованы фото, выброшенные из архивов Ростовского театра музкомедии. Товарищество "Искусство или смерть", коллективная выставка "Великие чародеи живописи". Москва, галерея в Пересветовом переулке, 1990
Валерий Кошляков у своих картин из серии "Украшение красивого".
Москва, Галерея в Пересветовом переулке, 1990
Состояла она в том, что, чтобы эта красота была и еще красивее, Кошляков еще мазнул по этим портретам там и сям дикой розовой краской системы "фрутелла" невероятной степени своей розовости.
Вышло, действительно, красиво уж до неприличия.
До оторопи.
Плохие казённые, да ещё и порченнные, фотки стали действительно произведением живописного, притом контемпорарного, да ещё и офигительно красивого (что для контемпораррного арта - вообще небывалое дело) искусства".(3)
Еще Авдей вспоминает, что тогдашний директор Музкомедии пытался запретить Кошлякову использовать в работе черную краску, потому что боялся, что будет слишком мрачно. "У нас же театр музыкальной комедии, - говорил директор, - нужно, чтобы краски были веселые!". (4)
Но Валера все равно был работой доволен, потому что она (работа) позволяла ему пользоваться ресурсами театра - кроме уже упомянутых бросовых архивов, еще и любым количеством ткани и красок. К тому же в мастерской у Валеры было интересно.
Сергей Тимофеев и Авдей Тер-Оганьян на фоне картины Кошлякова в его мастерской в Театре Музкомедии, 1989
Максим Белозор в своей книге "Волшебная страна" рассказывает о том месте и времени: "У Валерия Николаевича Кошлякова в Ростовском театре музыкальной комедии была мастерская под самой крышей. Туда к нему приходили друзья. В то время в театре шел спектакль, в котором актрисе по сюжету нужно было моментально переодеваться. В гримерную она не успевала, а забегала за кулисы, сбрасывала с себя одежду и надевала другое платье.
Валерий Николаевич знал наизусть все спектакли. Когда начиналась определенная музыкальная фраза, Валерий Николаевич прислушивался, говорил: «Бежим!», и все, кто у него находился, бежали и лезли на колосники. Оттуда было отлично видно переодевающуюся актрису. Она раздевалась полностью, почему-то даже снимала трусы" (5).
В 1988-89 все кошляковские товарищи постепенно перебрались в Москву. А Валера все не решался. Когда Авдей уламывал его все бросить и ехать к ним в Москву, Валера с болью спрашивал: "Ну как же я поеду?! А краски где я там брать буду?! А пенсия?!".
В этом, конечно, было некоторое лукавство. Держали Кошлякова в театре не только широкая доступность художественных принадлежностей и полный социальный пакет. Авдей рассказывает, что там Валера познакомился со своей будущей первой женой - певицей Светланой, доброй и красивой девушкой. Но связь с ней тщательно скрывал. Вообще он всегда был ужасный темнила и лишний раз о себе никому ничего не рассказывал. Так и тут - отвечая на соответствующие расспросы друзей, утверждал, что ходит "до сестре". Друзья Валеру со Светочкой, конечно, быстро вычислили. И потом еще долго, отправляясь к девушкам, таинственно говорили "ну что, пошел я до сестре".
В Москву Валерий уехал без Светы и очень сильно это переживал. В какой-то момент они подали-таки заявление в ЗАГС, и Валера собрался в Ростов на свадьбу. Авдей, не знавший о намеченной свадьбе, но убежденный в том, что Кошлякову надо выбросить Ростов из головы, уговорил каким-то образом Валеру туда не ехать. Тот впал в глубокую депрессию, и, в конце концов, открылся товарищам, каясь: "Я подлец! Я подлец"! Товарищи еще долго время от времени называли его "кошляков-подлец".
В конце концов Валера перевез Светлану в Москву. И там тайно женился на ней. Света жаловалась авдеевской жене Людмиле: "Ну почему я, законная жена, должна это скрывать?!".
А скрывать это она должна была потому, что действительно хотела уехать с Валерой обратно в Ростов, мирно жить с ним в квартире у своих родителей и петь в родном театре.
Так, собственно, и вышло: скоро супруги развелись, Светлана уехала в Ростов и опять стала работать в театре. (4)
Вот так трудно происходил отрыв Кошлякова от традиционного искусства :)
***
В том же самом театре Музкомедии некоторое время работал (вместе с Кошляковым) и Авдей Тер-Оганьян. Но вследствие тогдашней своей веселой жизни, в ходе которой каждый вечер приходилось выпивать, он, приходя на работу утром, сразу ложился спать и спал до обеда. А после обеда Кошляков уже основную работу заканчивал. Таким образом Авдей проработал на этом рабочем месте месяц или два, а потом ему стало неловко и он уволился.
А на его место устроился Дима Келешьян.
Потом Кошляков сказал Тер-Оганьяну: "Степаныч, лучше бы ты мне ползарплаты отдавал, чем тут работает Келешьян". Потому что Келешьян не только ничего не делал на работе и ползарплаты никому не отдавал, но и наводил в театр долбоебов, которые уж совсем не давали Валере работать. (4)
Келешьян работал в Музкомедии раз в пять дольше Авдея.
Примечания
(1) Имеется в виду художественный музей в ст. Пухляковской Ростовской области, где Валерий Кошляков был директором в середине 80-х.
(2) Каталог ретроспективной выставки "Искусство или смерть", М., 2009
(3) Материал из Большой Немировской Энциклопедии под редакцией М.Немирова. Статья "Менсфилд"
(4) Из домашних бесед А. Тер-Оганьяна и А.Бражкиной, июль 2010
(5) М.Белозор "Волшебная страна". Изд. "Красный матрос", 1999